Хозяйка пролива Боншон

Ноэль Ламар (2024)

Мирабелла — моё новое имя. Я очнулась в трюме старого пиратского корабля и теперь меня ждёт неизвестность. При мне остались какие-то обрывочные воспоминания прежней хозяйки тела, и по всему выходит, что отныне я ни много ни мало глава целого баронства ля Лорэй. Вот только от родного дома меня отделяет морской пролив, кандалы на ногах и стены незнакомого восточного города. Я бы тут, возможно, и осталась, приспособилась и как-то выжила, но мысли о маленьком сыне, который остался совсем один, не дают сердцу покоя. Потому нужно найти союзников и бежать, и как можно быстрее.Спасибо всем, кто ставит звёзды и оставляет комментарии! Получая их, я понимаю, что вам нравится моя история)))

Глава 14

Рано утром, когда небо было ещё серого цвета, и будто замерло в ожидании красок, что принесёт с собой яркое солнце, мы загрузили на телегу наш товар и отправились в город Тарт. С нами поехал Жеан, он занимался ведением хозяйства, что-то вроде смотрителя. Берта сказала, что мужик толковый, сможет подороже улов продать. Вот и посмотрим, заодно и поближе познакомимся. Я хоть отчасти и помнила слуг из чужих воспоминаний, но лично пока мало с кем общалась.

Жеан правил, а мы с Демьеном сидели позади и болтали. Городок, куда сейчас направлялись, по рассказам капитана, был маленьким и неприметным, главной его особенностью было то, что стоял он на тракте, который шёл от ближайшего морского порта почти через всю страну. Ежедневно там проходили и оставались на ночлег десятки путешественников. Так и получилось, жителей мало, народу много и гостиниц больше, чем жилых домов. Потому и появился в Тарте сиротский приют, дети терялись в толпе, отставали от родителей или те умирали. Их воспитывали до пятнадцати лет и выпроваживали на улицу.

Дорога вилась через редкий лесок, и я с любопытством рассматривала всё вокруг. Такие же деревья: вон ольха, стоит как девушка на выданье, в серёжках и новом платье, тянули к небу свои мощные ветви дубы, за ними стояли пышные буки, в глубине леса виднелись ели. По стволам скакали любопытные белки, пели птицы, мелькая в листве. Под ногами расстилался роскошный ковёр горечавки, насыщенного синего цвета. В тени деревьев виднелись робкие ландыши, едва покачивающие своими колокольчиками.

Дальше путь вышел к широкому лугу, за которым и проходил тракт. Наше уединение закончилось: по большой накатанной дороге катили телеги, спешили всадники на лихих рысаках, шли пешие. Отовсюду раздавался гул голосов.

— Тут такой оживлённый порт? — странно, что до сих пор мне о нём не рассказывали. И воспоминания не всплывали.

— Он называется Монтель, — отозвался Демьен, — это перевалочная база торговцев. Отсюда отправляются товары в разные города и страны. И на этих же кораблях плывут те, кому запалить за приличную каюту не по карману.

Солнце, поднимаясь к зениту, припекало всё сильнее, меня в итоге разморило, и незаметно я уснула, оперевшись о плечо Демьена.

— Белла, — сквозь сон донёсся ласковый голос, — просыпайтесь, приехали.

Приоткрыв веки, обнаружила, что я лежу в объятьях капитана, который поддерживает меня точно ребёнка. Его глаза были напротив, полные загадочной синевы. Где-то там плескалась нежность, скрывшаяся сейчас за бликами смешинок. Смутившись, быстро села и стала поправлять примятую одежду.

Мы въезжали в Тарт. Чем-то неуловимо он напоминал европейские городки: каменные дома, мощёные узкие улочки, над дверьми висели деревянные вывески. С любопытством разглядывала народ. Мужчины в основном ходили в холщовых штанах и рубахах, поверх которых надевали пёстрые жилеты. Женщины были одеты в платья из плотного сукна, сверху которых повязывали фартук. На головах у многих красовались небольшие чепчики или платки. Я растерянно взглянула на Демьена, словно ища поддержки. Может, и мне надо было надеть головной убор, но в поместье многие ходили без них. Нок апитан беззаботно насвистывал какую-то незатейливый мотивчик, не проявляя и тени беспокойства.

Мы остановились возле небольшого магазинчика:

— Теперь прогуляемся с вами пешком, мадам, до приюта недалеко, — Демьен спрыгнул с телеги и помог мне спуститься, — Жеана мы оставим здесь. Он пристроит наш улов в хорошие, а главное, платёжеспособные руки, — капитан хитро улыбнулся.

— Не сомневайтесь, госпожа, — пробасил тот, — всё сделаем в лучшем виде.

Мы направились по узкой улочке, куда указал Демьен, по бокам высились двух — и трёхэтажные каменные дома. Минут через десять вышли к мрачному особнячку, который стоял за кованой оградой в глубине сада с корявыми сухими деревьями. Уныние почти физически ощущалось в воздухе, настолько тоскливым был вид здания. Подъездная дорожка и крыльцо засыпаны сухой листвой. Кажется, весна, заглянув сюда, испугалась и обошла этот дом стороной. Трава на газонах была сухой и жёлтой, даже птицы не садились на ломкие сучья измождённых деревьев.

Демьен подошёл к двери и постучал. Заскрипев так, что с крыши порскнули пару котов, та приоткрылась и в проём выглянула тощая мужская физиономия. Вид у него был, точно он переживал последнюю стадию анорексии.

— Что вам угодно, — проскрипел он.

— Мы к даммэ Прети, передайте, её ожидает капитан ля Фэрон.

Дверь распахнулась, анорексик учтиво поклонился.

— Проходите, мадам, месье. Даммэ Прети сейчас спустится.

Мы вошли в тёмный холл, на окнах висели основательно пропылившиеся портьеры, пара диванов сиротливо жались к стенам, вид их был столь удручающим, что присесть я не рискнула.

Тощий поднялся по лестнице и вскоре раздался визгливый голос:

— Ах, капитан ля Фэрон! Почему вы не проводили его сразу ко мне?! — к нам степенно спускалась худая женщина, судя по лицу, её мучила желтуха на последней стадии. По этим двоим можно сказать, что над приютом нависла костлявая рука голода.

— Даммэ Прети, — поклонился Демьен, — вы всё так же прекрасны.

Желтушная улыбнулась, жеманно хлопая ресницами:

— Ах, капитан, вы так галантны!

— Мы проездом в Тарте, — продолжил Демьен, — я представляю здесь интересы мадам ля Лорэй, — капитан отступил на шаг, представив меня женщине.

— Какая честь, мадам, — заохала жертва Боткина, — но чем для вас может быть полезна скромная хозяйка сиротского приюта?

— Мы бы хотели взять на воспитание двух или трёх девочек, каждой будет предоставлена комната и содержание до совершеннолетия.

— Вы так добры, мадам. Бедные сиротки будут рады обрести новый дом в вашем поместье. Пойдёмте же, познакомлю вас с воспитанницами.

Мы поднялись на второй этаж, и я заметила в углу, за тяжёлыми шторами, маленького мальчика. Полный тоски взгляд скользнул по мне, словно он искал знакомые черты. Сердце сжалось, я шагнула к малышу:

— Как тебя зовут?

Мальчик робко поднял глаза:

— Этьен, мадам.

— Ты почему опять здесь? — зашипела на него Прети, как рассерженная кошка. — Марш к себе!

Мальчонка сжался в комочек, сглотнул подступившие слёзы. Из коридора к нам, вздыбив шерсть, и, выгнув спину, вылетел огромный чёрный кот. Я отшатнулась, мурлыка встал между мной и мальчиком яростно мявкнув.

— Эта тварь просто монстр какой-то! Не даёт подойти к мальчишке!, — скривилась желтушная, — мы нашли его на улице рядом с этим страшилищем, кота отогнали, сироту привезли сюда. Так это животное пролезло через окно и не отходит от него ни на шаг!

Я заметила, как потемнело лицо Демьена, словно его накрыло тучей. Прети же продолжала возмущаться, как ни в чём не бывало. Не слушая её болтовню, я присела рядом с Этьеном. Кот грозно ринулся ко мне, потом затормозил всеми четырьмя лапами, осторожно приблизился и стал обнюхивать мои руки. Глянул в глаза и отошёл в сторону. Мальчик с любопытством наблюдал за ним.

— Ты хорошая, — сделал он шаг ко мне, — Сумрак разбирается в людях. Всегда прогоняет плохих.

— Это ты его так назвал?

— Нет, он сам сказал. Моя мама долго лежала в больнице, но меня туда не пускали, я ждал её на крыльце и Сумрак сам пришёл, сказал, будет защищать от злых людей.

Я заметила, как напряжённо вслушивается в наш разговор Демьен. Происходило что-то странное, но разобраться в этом пока не могла, как и оставить мальчишку в этом месте. И то была не печаль о сыне, они были совершенно разные. Этьен, тонкий как тростинка, светловолосый, с ярко-зелёными глазами. Но сердце кричало, что здесь ему грозит неминуемая опасность.

— Мадам, — вмешалась Прети, — насколько я помню, речь шла о девочках?

Я повернулась к Демьену, не зная, что сказать. Порядки приюта мне незнакомы. Капитан, заметив мой взгляд, коротко кивнул.

— Мальчик тоже может поехать с нами. Мадам ля Лорэй милосердна, как видите.

— Ах, раз так. Конечно, конечно, — Прети мелко закивала.

Я обернулась к Этьену:

— Поедешь со мной? Будешь жить в замке.

— Самом настоящем? — распахнулись глаза мальчишки

— Самом-пресамом, — улыбнулась я, протягивая ему руку.

Этьен схватил мою ладонь и уверенно зашагал рядом.

В крыле для девочек нас ожидали пятеро сирот, от пяти до двенадцати лет. Сердце болезненно сжалось. Зачем я поехала сюда? Как уйти, оставив за спиной эти полные печали и несбывшихся надежд детские глаза?

— Сколько здесь всего детей? — обратилась я к Прети.

— Все перед вами. Этьен попал к нам пару дней назад. Девочки, кто как.

Демьен отвёл меня в сторону:

— Белла, вы ведь хотели проверить девочек, кого можно взять на обучение.

— Мы заберём из всех, — тихо, но твёрдо сказала я.

Капитан изумлённо уставился на меня:

— Вы уверены, Белла?

— Да. Забираем всех.