Серебряная смерть

Нора Робертс (2001)

В номере роскошного отеля убита девушка — задушена серебряной проволокой. Ее убийца — известный, очень дорогой киллер, любитель музыки и роскошной жизни, за которым вот уже двадцать лет безуспешно гоняются ФБР и Интерпол. Теперь за дело берется Ева Даллас — лейтенант нью-йоркской полиции. Она знает убийцу, но, чтобы распутать серию на первый взгляд бессмысленных убийств, этого мало. Она чувствует, что в деле замешан кто-то достаточно могущественный, и удар в конечном счете будет нанесен именно по ее мужу Рорку… Ранее книга выходила под названием «Смерть по высшему разряду», «Измена смерти».

1

Каждая смерть — явление многослойное. Насильственная — тем более. В обязанности Евы входило проникнуть сквозь эти слои, найти причину и добиться торжества правосудия. Как бы ни было совершено убийство — хладнокровно или в состоянии аффекта, — она должна была докопаться до истины, дабы жертва не осталась неотмщенной.

Но в этот вечер лейтенант Ева Даллас из Управления полиции Нью-Йорка старалась не думать об убийствах. Ее полицейский жетон вместе с табельным оружием и мобильным телефоном находился в элегантной дамской сумочке. Вместо привычной формы на Еве было платье из атласного шелка абрикосового цвета с глубоким вырезом на спине в форме буквы V, обтягивающее ее стройную фигуру. Бриллианты сверкали на шее и в ушах, которые она проколола в минуту слабости. Еще несколько бриллиантов поблескивало, подобно дождевым капелькам, в коротко стриженных каштановых волосах, по мнению Евы, придавая ей весьма нелепый вид.

Однако, несмотря на бальное платье и драгоценности, ее холодные карие глаза оставались глазами копа. Внимательно изучая лица и фигуры присутствующих в танцевальном зале отеля, они не упускали ничего. Камеры слежения, искусно вмонтированные в лепнину потолка, обеспечивали полный обзор. Сканеры обнаружили бы любой подозрительный предмет, если бы его попытался пронести кто-нибудь из гостей или служащих. А среди официантов, пробирающихся сквозь толпу с напитками на подносах, было полдюжины сотрудников службы безопасности. В зале присутствовали только обладатели пригласительных билетов с голографической печатью, сканируемой у входа.

Причиной всех этих предосторожностей были драгоценности, произведения искусства и актерские реликвии, выставленные в зале и оцениваемые в общей сложности в пятьсот семьдесят восемь миллионов долларов. Каждый экспонат был снабжен индивидуальным сенсорным полем, регистрирующим не только передвижения, но даже малейшие колебания температуры и веса при внешнем воздействии. Если бы кто-нибудь попытался пальцем сдвинуть с места хотя бы крошечную сережку, все выходы сразу же были бы перекрыты, и по сигналу тревоги вторая группа охранников, отобранных из элитного подразделения нью-йоркской полиции, появилась бы в зале.

Еве, обладающей ироничным складом ума, казалось, что все эти меры скорее искушают присутствующих. Но возражать против столь изощренной системы охраны было бессмысленно, тем более что именно чего-то подобного она и ожидала от Рорка.

— Ну, лейтенант?

Вопрос, заданный насмешливым тоном, от которого словно веяло туманным воздухом Ирландии, тут же привлек внимание Евы к тому, кто его задал. Впрочем, в Рорке решительно все привлекало женское внимание. Ярко-голубые, почти синие глаза поблескивали на его смуглом лице, которое природа или бог изваял, безусловно, в один из своих самых удачных дней. Он смотрел на Еву, слегка скривив губы в улыбке, приподняв темную бровь, и, когда она оглянулась, скользнул длинными пальцами по ее обнаженному плечу.

Они были женаты чуть больше года, но эта интимная ласка и сейчас заставила сердце Евы учащенно забиться.

— Недурная вечеринка, — ответила она.

Улыбка Рорка стала шире.

— Пожалуй. — Не снимая руку с ее плеча, он окинул взглядом зал.

Фрак безупречно сидел на высокой атлетической фигуре Рорка, а черные как смоль волосы опускались почти до плеч, придавая ему, по мнению Евы, облик древнего ирландского воина. Будь Ева ревнивой, она бы, наверное, с трудом удержалась от того, чтобы дать хорошего пинка некоторым особам женского пола, кидавшим выразительные взгляды на ее супруга.

— Система охраны тебя удовлетворяет? — осведомился Рорк.

— Мне по-прежнему кажется рискованным проведение этого мероприятия в танцевальном зале отеля — пускай даже твоего отеля. Ведь здесь барахла на сотни миллионов долларов.

Рорк поморщился.

— Барахло — не совсем то определение, на которое мы надеялись, рекламируя наш проект. Коллекция Магды Лейн считается едва ли не самой ценной из всех, когда-либо выставлявшихся на аукцион.

— Да, и она загребет за нее кучу денег.

— Именно на это я и рассчитываю, так как за организацию аукциона и обеспечение безопасности «Рорк Индастриз» получит солидный куш. — Хотя в Рорке не было ничего от копа, его взгляд, скользивший по залу, был не менее цепким, чем у Евы. — Одного имени Магды Лейн достаточно для того, чтобы предлагались цены куда выше реальных. Думаю, можно смело предсказать, что к концу аукциона за все это, как ты говоришь, «барахло» будут предлагать вдвое больше того, чем оно стоит в действительности.

«Чепуха!» — подумала Ева.

— По-твоему, люди выложат полмиллиарда за чьи-то вещи?

— Можешь в этом не сомневаться!

— Господи! — Ева покачала головой. — Ведь это всего лишь хлам… Прошу прощения — я забыла, что говорю с королем хлама.

— Спасибо, дорогая. — Рорк решил не упоминать, что присмотрел кое-что из «хлама» для себя и своей жены.

Он поднял палец, и тотчас же рядом с ним оказался официант с подносом, на котором стояли хрустальные бокалы с шампанским. Рорк взял два бокала и протянул один Еве.

— Если ты закончила оценивать мою систему охраны, может быть, позволишь себе расслабиться?

— А кто говорит, что я уже не расслабилась?

Ева тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что присутствует здесь не как коп, а как жена Рорка. Это означало необходимость смешаться с толпой и, что было для нее самой худшей пыткой, вести светские беседы.

Рорк, знавший ее мысли не хуже своих собственных, поцеловал ей руку.

— Ты так добра ко мне.

— Постарайся этого не забывать. — Ева глотнула шампанского. — О’кей. С кем я, по-твоему, должна поговорить?

— Думаю, нам следует начать с королевы бала. Позволь представить тебя Магде. Она тебе понравится.

— Ох уж эти актрисы! — пробормотала Ева.

— Ох уж эти предубеждения! — Рорк взял Еву под руку и повел через зал. — В любом случае Магда Лейн гораздо больше, чем актриса. Она — легенда. Сейчас Магда отмечает пятидесятилетие творческой деятельности — за такой срок кинобизнес успевает разжевать и выплюнуть большую часть тех, кто о нем мечтал. Она пережила все стили, тенденции и смену влияний в киноиндустрии. Для этого требуется не только талант, но и невероятная стойкость.

Глаза Рорка блестели от возбуждения, и Ева невольно улыбнулась.

— Похоже, ты здорово на нее запал.

— А как же! Я сходил по ней с ума, еще когда был мальчишкой в Дублине. Однажды вечером мне понадобилось срочно смыться с улицы. За мной увязался легавый, а при мне было несколько бумажников и еще кое-какие мелочи из карманной поживы.

Губы Евы, которые она, конечно же, забыла подкрасить перед вечерним мероприятием, скривились в усмешке.

— Иногда мне кажется, что ты до сих пор так и остался этим мальчишкой.

— Возможно. Короче говоря, я нырнул в кинотеатр. Мне было лет восемь, там показывали костюмную драму, и я думал, что засну от скуки. И вот, сидя в темноте, я впервые увидел Магду Лейн в роли Памелы в «Осени Прайда».

Рорк указал на витрину, где андроидная копия актрисы в украшенном множеством фальшивых бриллиантов белом бальном платье приседала в изысканных реверансах, вращалась в танце и обмахивалась белым веером.

— Как, черт возьми, она умудрялась ходить в таком наряде? — поинтересовалась Ева. — На вид он весит целую тонну.

Рорк засмеялся. Как похоже на Еву не обратить внимания на великолепие, а подумать о неудобствах!

— Мне сказали, что этот костюм весит почти тридцать фунтов. Но я же говорил тебе, что стойкости ей не занимать. Одним словом, на Магде Лейн было именно это платье, когда я впервые увидел ее на экране. В итоге я на целый час забыл о том, кто я, где нахожусь, что я голоден и что, вернувшись домой, могу схлопотать кулаком по физиономии, если бумажники окажутся недостаточно толстыми. Она заставила меня забыть обо всем. — Не желая, чтобы его прерывали, Рорк ограничивался улыбкой или взмахом руки, когда кто-нибудь окликал его. — Тем летом я посмотрел «Осень Прайда» еще четырежды и каждый раз платил за билет. И с тех пор, когда хотел обо всем забыть, всегда ходил в кино.

Ева хорошо представляла себе Рорка восьмилетним мальчиком, который сидел в темном зале и уносился в воображении за образами, возникающими на экране, в иной мир, где не было горя и насилия, среди которого ему приходилось существовать.

«А Еву Даллас в восемь лет довели до такого состояния, что она не могла вспомнить ничего о своей прежней жизни, — думала Ева. — Разве это не почти одно и то же?»

Ева сразу узнала Магду Лейн. Сейчас Рорк не ходил в кино — если не считать собственных кинотеатров, — но имел тысячи копий кинолент на компьютерных дисках. Так что за последний год Ева посмотрела больше фильмов, чем за предыдущие тридцать лет.

На Магде Лейн было ярко-красное платье, и ее великолепное пышное тело казалось произведением искусства. В шестьдесят три года она выглядела на сорок. Волосы оттенка спелой пшеницы опускались на ее обнаженные плечи вздрагивающими при каждом движении спиралями. Помада на полных губах была того же вызывающе-красного цвета, что и платье. На молочно-белой коже не было ни единой морщинки. Под темными бровями сверкали зеленые глаза. Она окинула Еву холодным взглядом, каким женщины оценивают представительниц своего пола, затем посмотрел на Рорка, и взгляд ее сразу же потеплел.

Улыбнувшись, Магда шагнула вперед и протянула руки.

— Господи, вы выглядите просто великолепно!

Рорк взял ее за руки и поцеловал их.

— Я собирался сказать то же самое. Вы, как всегда, ослепительны, Магда.

— Да, но это моя работа, а вы таким родились. Счастливчик! Должно быть, это ваша жена?

— Да. Ева — Магда Лейн.

— Лейтенант Ева Даллас? — Голос Магды походил на туман — тихий и полный тайн. — Я давно хотела с вами познакомиться. Жаль, что я не успела на вашу свадьбу в прошлом году.

— Похоже, вы до сих пор об этом жалеете.

Брови Магды взлетели вверх, но затем в ее глазах мелькнуло одобрение.

— Да, вы правы. Идите, Рорк. — Она взмахнула рукой, и бриллиант на ее пальце блеснул, как хвост кометы. — Я хочу познакомиться поближе с вашей очаровательной женой, а ваше присутствие слишком отвлекает.

Магда взяла Еву под руку.

— Давайте найдем место, где нам не будут докучать. Ничего нет утомительнее праздной болтовни, верно? Впрочем, вы, очевидно, полагаете, что в моем обществе вам угрожает именно это. Но уверяю вас: в мои намерения не входит сделать наш разговор праздным. Могу я для начала выразить сожаление, что ваш фантастически привлекательный супруг годится по возрасту мне в сыновья?

— Не вижу, почему это могло послужить препятствием для вас обоих, — заметила Ева, садясь за столик в углу зала.

Весело рассмеявшись, Магда взяла с подноса два бокала шампанского и знаком велела официанту отойти.

— Это моя вина. Я взяла себе за правило никогда не заводить любовников более чем на двадцать лет старше или моложе меня… — Она пригубила шампанское, внимательно глядя на Еву. — Но я хочу поговорить с вами не о Рорке, а о вас. Вы — именно та женщина, в которую он должен был влюбиться.

Ева поперхнулась и быстро заморгала.

— Вы первая это сказали. — Несколько секунд она боролась с собой, потом не выдержала: — Почему?

— Вы достаточно привлекательны, но едва ли Рорк был ослеплен вашей внешностью… Вижу, вас это забавляет? — Магда одобрительно кивнула. — Отлично. Чувство юмора необходимо, когда имеешь дело с любым мужчиной, но особенно с мужчиной типа Рорка.

«Впрочем, такая внешность тоже не помешает, — подумала Магда. — Конечно, от нее не ослепнешь, но крепкая стройная фигура, ясные глаза и ямочка на дерзком подбородке выглядят весьма недурно…»

— Ваша красота могла его привлечь — но не заманить в ловушку. Я не скрываю, что испытываю привязанность к Рорку, поэтому мне стало любопытно, как вам удалось его заполучить, и я поинтересовалась информацией о вас в Интернете.

Ева с вызовом вскинула голову:

— Ну и как — я прошла тест?

Магда провела алым ногтем по ободку бокала, затем поднесла бокал ко рту и сделала еще один глоток.

— Вы толковая, решительная женщина, твердо стоящая на ногах. Кроме того, вы без колебаний используете ваши стройные ножки для пинков в те задницы, которые в этом нуждаются. Участвуя в мероприятиях вроде теперешнего, вы, судя по выражению вашего лица, думаете: «Какая скучища! Неужели мы не могли найти себе занятие получше?»

Заинтригованная Ева в свою очередь внимательно посмотрела на Магду. Она чувствовала, что перед ней не просто молодящаяся особа, которой нравится корчить из себя всезнайку.

— Вы актриса или психолог?

— В этих профессиях, между прочим, немало общего. Думаю, вам было наплевать на деньги Рорка. Это его и заинтересовало. Не представляю, чтобы вы сами бросились ему на шею, — в таком случае он бы сгреб вас в охапку, поиграл и бросил.

— Я не отношусь к его игрушкам.

— Вижу. — Магда подняла бокал, словно собираясь произнести тост. — Рорк безумно влюблен в вас — на это даже смотреть приятно. А теперь расскажите, что значит быть женщиной-полицейским. Мне никогда не приходилось играть такую роль. Я играла женщин, которые преступали закон, защищая то, что им принадлежит, — но не тех, кто служит закону, защищая других. Это увлекательное занятие?

— Оно имеет свои плюсы и минусы — как и любая работа.

— Сомневаюсь. Вы раскрываете убийства. А нам — обывателям — кажется увлекательным все, что касается убийств.

— Да, когда убивают не вас.

— Вот именно! — Магда тряхнула пышными волосами и рассмеялась. — Мы с вами похожи, Ева! Я тоже не люблю говорить о своей профессии. Люди считают ее необычайно увлекательной и возбуждающей, а это обычная работа, со своими плюсами и минусами, — как и ваша.

— Я видела вас во многих ролях. Думаю, у Рорка на дисках есть все ваши работы. Мне особенно нравится та, где вы играете мошенницу. Она влюбляется в человека, которого стремится одурачить. Это забавно.

— «Не сорваться с крючка»? Да, верно. Моим напарником был Чейз Коннер, и я, как и моя героиня, в него влюбилась. Это тоже было забавно — до поры до времени. Я, кстати, выставляю на аукцион костюм, в котором была в сцене на вечеринке. — Она окинула насмешливым взглядом выставленные в зале вещи. — Все это должно принести немалые деньги и поможет мне создать Фонд актерского мастерства. Такое количество фрагментов артистической карьеры идет на продажу…

Повернувшись, Магда устремила взгляд на витрину, оформленную в виде дамского будуара с небрежно брошенной на стул ночной рубашкой из атласного шелка и открытой шкатулкой, откуда цепочки и драгоценные камни словно высыпались на туалетный столик.

— Недурная декорация, а?

— Да, если вы в нее вписываетесь.

Магда с улыбкой повернулась к Еве:

— Когда-то вписывалась идеально. Но актерская карьера переменчива — чтобы удержаться, приходится постоянно искать новый имидж.

— Что вы и делаете теперь?

— Совершенно верно, — кивнула Магда. — Многие спрашивают меня, почему я выставляю на продажу все эти вещи. Знаете, что я им отвечаю?

— Нет.

— Что я намерена жить и работать еще очень долго, так что мне хватит времени собрать столько же. Но дело не только в этом. Фонд — моя самая дорогая мечта. Мне повезло с актерской карьерой, и я хочу продолжать ее, пока еще не состарилась и способна ею наслаждаться. Но теперь мне хотелось бы еще и помочь другим. Гранты, стипендии, благоприятные условия для учебы будут способствовать притоку свежей крови. И, не скрою, мне приятно, когда молодой актер или режиссер обязан своим успехом премьере, данной в мою честь. Конечно, это тщеславие.

— Не думаю. Я бы назвала это мудростью.

— Вот как? Теперь вы нравитесь мне еще больше. А вот мой сын Винс меня совсем не понимает. Кстати, он тоже здесь — общается с журналистами и помогает обеспечивать безопасность. Такой требовательный молодой человек, — добавила она, вздохнув. — Понятия не имею, в кого он такой… Ну мне пора заниматься делом. — Магда поднялась. — Следующие несколько недель я проведу в Нью-Йорке. Надеюсь, мы с вами будем часто видеться.

— С большим удовольствием.

— А, Рорк! Вы как раз вовремя. — Магда с улыбкой повернулась к подошедшему Рорку. — Меня призывают обязанности, и я вынуждена покинуть вашу жену. Рассчитываю на приглашение к обеду, чтобы я могла как следует пообщаться с вами обоими и попробовать одно из знаменитых блюд, которые готовит ваш слуга. Как его зовут? Я что-то подзабыла.

— Соммерсет, — скривив губы, ответила Ева.

— Да, конечно, Соммерсет. Ну, до скорого. — Магда поцеловала Рорка в обе щеки и заскользила прочь.

— Ты был прав, — сказала Ева. — Она мне понравилась.

— Я в этом не сомневался. — Рорк повел Еву к выходу, стараясь не привлекать внимания окружающих. — Жаль портить тебе вечер, но у нас неприятности.

— Проблемы с охраной? Кто-то пытается ускользнуть, набив карманы побрякушками?

— Нет. К сожалению, речь идет не о краже, а об убийстве.

Взгляд Евы сразу же стал взглядом копа.

— Кто жертва?

— Насколько я понял, одна из горничных. — Держа Еву за руку, Рорк направился к лифтам. — Она в южной башне, на сорок шестом этаже. Подробностей я не знаю, — быстро добавил он, прежде чем Ева успела его прервать. — Мне только что сообщил об этом начальник охраны отеля.

— А с полицией уже связались?

— Я ведь связался с тобой, не так ли? Шеф охраны знал, что я здесь и что ты со мной, поэтому он решил сначала сообщить обо всем нам.

— Ладно, не злись. Мы ведь еще не знаем, действительно ли это убийство. Люди часто считают убийством смерть от непонятных причин, но в большинстве случаев она оказывается естественной или следствием несчастного случая.

Выйдя из кабины лифта, Ева прищурилась. В коридоре было слишком много народу: истеричная особа в гостиничной униформе, несколько мужчин в черных костюмах — также, очевидно, из обслуживающего персонала — и постояльцы, вышедшие из своих номеров посмотреть, что происходит.

Пошарив в сумочке, Ева достала жетон и продемонстрировала его окружающим.

— Нью-йоркский департамент полиции. Прошу всех вернуться в свои номера. И успокойте, пожалуйста, эту женщину. Кто начальник охраны?

— Я. — Высокий худощавый человек с кофейного цвета кожей шагнул вперед. — Джон Бригем.

— Вы пойдете со мной, Бригем.

Так как у Евы не было при себе универсального ключа, она указала на дверь. Когда Бригем открыл ее, она вошла внутрь и окинула взглядом роскошно обставленную гостиную. Большие окна были зашторены, и свет горел в полную мощность.

— Где она? — спросила Ева у Бригема.

— В спальне налево.

— Когда вы прибыли сюда, дверь в спальню была открыта или закрыта, как сейчас?

— Закрыта, но я не знаю, с каких пор. Ее обнаружила миссис Хайлоу.

— Та женщина, которая плакала в коридоре?

— Да.

— Ладно, посмотрим. — Ева подошла к двери и открыла ее.

Играла музыка. Электричество ярко освещало лежащее на кровати тело, похожее на сломанную куклу, которую бросил тут избалованный ребенок. Одна рука была неестественно изогнута, лицо почернело от кровоподтеков, а форменная юбка была задрана до пояса. Тонкий серебряный шнур врезался в горло, словно смертоносное ожерелье.

— Думаю, естественные причины можно исключить, — пробормотал Рорк.

— Да. Бригем, кто был в этих апартаментах, кроме вас и миссис Хайлоу, после того, как обнаружили тело?

— Никого.

— Вы подходили к телу? Прикасались к нему или еще к чему-нибудь, кроме дверей?

— Я знаю правила, лейтенант. Двенадцать лет я прослужил в чикагском полицейском департаменте. Хайлоу позвонила мне по мобильнику, и я примчался сюда через две минуты. Вошел в апартаменты, заглянул в спальню и сразу увидел, что жертва мертва. Зная, что Рорк здесь с вами, я связался с ним, потом запер номер и стал ждать вас в коридоре.

— Отлично, Бригем. Раз вы служили в полиции, то знаете, как часто непрошеные помощники уничтожают следы на месте преступления. Вы знали жертву?

— Нет. Хайлоу называла ее Дарлин. Это все, что мне удалось из нее вытянуть.

Ева окинула взглядом спальню, не входя в нее.

— Вы окажете мне большую услугу, если отведете Хайлоу куда-нибудь и побудете с ней. Я не хочу, чтобы она говорила с кем-нибудь, кроме вас, пока я не пошлю за ней. Черт возьми, как же я осмотрю спальню? У меня нет с собой защитных средств.

Бригем полез в карман и достал маленький баллончик со спреем.

— Я велел одному из моих людей принести его. Возьмите еще вот это. — Он протянул ей мини-магнитофон, прикрепляющийся к петлице. — Едва ли вы захватили с собой чемоданчик со снаряжением.

— Да уж, было бы странно, если бы я притащила его сюда. Так вы побудете немного с Хайлоу?

— Я за ней присмотрю. Свяжетесь со мной, когда захотите с ней побеседовать. Я оставлю у двери двух человек до прибытия ваших людей.

— Спасибо. Почему вы ушли из полиции?

Бригем впервые улыбнулся, взглянув на Рорка.

— Мой нынешний босс сделал мне весьма выгодное предложение.

— Ты не прогадал, — сказала Ева Рорку, когда Бригем вышел. — У него холодная голова и острый взгляд.

Ева позвонила в Главное управление, потом опрыскала руки и подошвы туфель и передала мини-магнитофон Рорку:

— Будешь записывать.

— Ее имя Дарлин Френч. — Рорк прочитал данные на экране портативного компьютера. — Она проработала здесь всего год. Ей было двадцать два.

— Мне очень жаль. — Ева коснулась его руки. — Теперь я о ней позабочусь. Ты готов?

— Да.

Рорк спрятал в карман мини-компьютер, включил магнитофон, и Ева начала диктовать:

— Жертва идентифицирована как Дарлин Френч, пол женский, возраст — двадцать два года. Работала горничной в отеле «Палас». Причина смерти — убийство. Место преступления — гостиничный номер 4602. Предварительное расследование проводит лейтенант Ева Даллас. Присутствует также владелец отеля Рорк, который помогает записывать рапорт. Главное управление уведомлено. — Ева подошла к телу. — На месте преступления признаков борьбы практически нет, на трупе следы жестокого избиения — особенно на лице. Судя по брызгам крови, жертву избивали, когда она лежала на кровати. — Снова окинув взглядом помещение, Ева заметила мобильный телефон на полу возле ванной. — Правая рука сломана, — продолжала она. — Травмы на бедрах и в вагинальной области указывают на изнасилование.

Ева велела Рорку выключить магнитофон, приподняла руку убитой и тщательно ее осмотрела, жалея об отсутствии очков с увеличительными стеклами.

— Обрывки кожи, — пробормотала она. — Умудрилась поцарапать его, а, Дарлин? Молодчина…

Ева осмотрела тело. Блузка девушки была застегнута на груди на все пуговицы.

— Убийца не тратил времени на эротическое стимулирование — не раздел жертву и даже не разорвал на ней одежду, — сказала она Рорку. — Просто избил, изнасиловал и задушил тонкой проволокой — по внешнему виду серебряной. Концы проволоки перекрещиваются спереди, значит, убийца душил жертву, находясь с ней лицом к лицу — очевидно, стоя над ней. Ты сделал видеозапись во всех ракурсах?

— Да.

Кивнув, Ева приподняла голову жертвы, разглядывая проволоку на затылке.

— Сними это, — велела она. — Проволока все равно могла немного сдвинуться, когда мы переворачивали ее… Смотри-ка, на затылке проволока не сломана и кровотечение минимальное. Убийца воспользовался проволокой уже после избиения и изнасилования; по-видимому, к этому моменту жертва уже не сопротивлялась. Он просто накинул на нее проволоку через голову, перекрестил кончики спереди и потянул в разные стороны. Едва ли это заняло много времени.

И все-таки Ева не могла не думать о том, как разрывалось горло девушки от сдавливающей его проволоки, от криков боли и ужаса. О том, как бешено колотилось ее сердце и из-за недостатка кислорода эти звуки отдавались в ушах, словно раскаты грома. Пятки бились об пол, руки судорожно хватали воздух, покуда кровь не хлынула в мозг, а сердце не остановилось…

Ева шагнула назад. Больше она ничего не могла сделать без оборудования.

— Мне нужно знать, кто зарегистрирован в этом номере и каковы правила обслуживания. Я должна поговорить с Хайлоу и еще с кем-нибудь из прислуги, кто хорошо знал жертву. — Ева заглянула в стенной шкаф, проверила содержимое туалетного столика. — Ни одежды, ни лекарств. Пара использованных полотенец, но их могла бросить сама убитая, выйдя из ванной. Кто-нибудь вообще зарегистрировался в этих апартаментах?

— Я это выясню. Тебе понадобятся ее ближайшие родственники?

— Да, — вздохнула Ева. — Муж, если он у нее был, друзья, любовники… Когда имеешь дело с сексуальным убийством, в девяти случаях из десяти виновным оказывается кто-то из них. Но, по-моему, это десятый случай. Здесь нет ничего личного — ничего интимного или страстного. Жертва, похоже, не слишком интересовала убийцу.

— В изнасиловании не может быть ничего интимного, — заметил Рорк.

— Может, — возразила Ева. Она знала это лучше большинства других. — Какая-то предшествующая связь между насильником и жертвой, даже фантазии насильника создают определенную интимность. А здесь все было проделано хладнокровно и бесстрастно. Держу пари, он потратил больше времени на избиение, чем на изнасилование. Впрочем, некоторых мужчин это стимулирует.

Рорк подошел к ней и коснулся ее щеки.

— Ева, передай это дело кому-нибудь другому.

— Что? — Она вздрогнула и уставилась на него. — Почему я должна это сделать?

— Потому что оно причиняет тебе боль.

Ева и раньше замечала, что он старается не упоминать об ее отце — о побоях и насилии, которым она подвергалась до восьми лет…

— Любое убийство причиняет боль, если ты ему это позволяешь, — спокойно ответила она и снова посмотрела на Дарлин Френч. — Я не передам ее никому, Рорк. Я не могу — она уже моя.