4
Для мертвеца Мик Коннелли выглядел весьма недурно. На нем был ярко-зеленый костюм — Рорк припоминал, что он всегда был неравнодушен к броским цветам, — покрой и материал которого успешно скрывали избыточный вес, приобретенный за последние годы. В юности они оба были кожа да кости: постоянный голод не позволял обзавестись хоть сколько-нибудь существенным весом. Лицо Мика тоже заметно округлилось с возрастом, что еще больше подчеркивала короткая стрижка. Передние зубы, некогда торчавшие, как у бобра, теперь выглядели безупречно ровными. Жалкое подобие усов, которыми он упорно щеголял в прошлом, исчезло, но курносый ирландский нос, плутоватая усмешка и зеленые глаза с пляшущими в них искорками оставались прежними.
В детстве Мика никто не назвал бы красивым мальчиком. Он был малорослым, костлявым и буквально с головы до ног покрыт веснушками. Зато Мик обладал весьма проворными руками и никогда не лез за словом в карман. Его южнодублинский акцент служил подходящим музыкальным сопровождением для драк, в которых ему частенько приходилось участвовать.
Войдя в старомодный, но весьма элегантный кабинет Рорка, Мик упер руки в бока и ухмыльнулся:
— Выходит, ты и в самом деле завязал, дружище? Я слышал о тебе, но увидеть это своими глазами — все равно что получить пинок в зад.
— Видеть тебя здесь — примерно то же самое. — Голос Рорка звучал дружелюбно, но он уже успел оправиться от радостного удивления и размышлял о том, что может быть нужно от него этому призраку из прошлого. — Присаживайся, Мик.
— Охотно.
Обстановка кабинета, как и все, к чему прикладывал руку Рорк, свидетельствовала о безупречном вкусе и страсти к комфорту. Первоклассный компьютерный комплекс органично сочетался с изящной мебелью.
Опустившись в мягкое кресло, Мик вытянул ноги и окинул взглядом комнату — как показалось Рорку, оценивая стоимость ее содержимого. Потом он вздохнул и устремил взгляд на стеклянные двери, за которыми находился балкон.
— Вижу, ты и впрямь завязал. — Мик с усмешкой посмотрел на Рорка. — Если я дам слово не спереть ничего из твоих прибамбасов, ты угостишь кружкой пива старого друга?
Рорк подошел к стенной панели, отодвинул ее и нажал какую-то кнопку.
— Не возражаешь против «Гиннесса»? Аппарат запрограммирован на тщательное процеживание, так что это займет несколько минут.
— Как ты думаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз опрокинули по кружке? Лет пятнадцать?
— Что-то в этом роде. — Прислонившись к столу в ожидании пива, Рорк внимательно смотрел на приятеля. — Мне говорили, что ты погиб в пьяной драке в ливерпульском пабе. Мои источники, как правило, надежны. Почему же ты не поджариваешься в аду?
— Если помнишь, моя матушка — боже, благослови ее черствое, холодное сердце! — часто говорила, что мне суждено помереть с ножом в брюхе. Она утверждала, что ей всякий раз является такое видение после доброй порции ирландского виски.
— Твоя мать еще жива?
— Да — по крайней мере, так я слышал. Я ведь покинул Дублин раньше тебя. Мотался туда-сюда, главным образом перевозил контрабандный товар с места на место, где он мог отлежаться, прежде чем двигаться дальше. Это и привело меня в Ливерпуль в ту роковую ночь…
Мик открыл лежащую на столе резную деревянную коробку и присвистнул, глядя на французские сигары, которые стоили бешеных денег.
— Не возражаешь?
— Угощайся.
Мик по-дружески взял одну, а не полдюжины.
— Так о чем это я? — проговорил он, раскуривая сигару. — Ах да! У меня в кармане лежала половина моей выручки, и я собирался встретиться с моим… клиентом, чтобы получить остальное. Но что-то не сработало. Портовая полиция пронюхала о наших делах, опечатала склад и разыскивала меня вместе с клиентом, который вбил себе в голову, будто это я настучал копам.
Увидев, что Рорк с подозрением нахмурился, Мик рассмеялся и покачал головой:
— Чего ради мне было это делать? Ведь я получил только половину выручки. Короче говоря, я зашел в паб, чтобы обмозговать, как потихоньку смыться от копов и громил, жаждущих моей крови. Пока я сидел и ломал себе голову, началась драка.
— Драка в ливерпульском портовом пабе? — Рорк усмехнулся, вынимая из автобара две кружки темного пенистого «Гиннесса». — Кто бы мог подумать?
— И какая драка! — Майк поднял кружку, чокаясь с Рорком. — За старых друзей!
— За друзей! — Рорк сел и сделал большой глоток.
— Ругань стояла такая, что уши вяли, а кулаки мелькали в воздухе. Я сидел тише воды ниже травы, стараясь не привлекать к себе внимания. Ну, бармен схватил биту и начал стучать по стойке, а посетители стали свистеть и биться об заклад, кто одержит верх. Те двое, что затеяли свару — я так и не понял, из-за чего, — схватились за ножи. Некоторые из зрителей вошли в раж и тоже стали тузить друг друга. Мне бы, наверное, следовало смотаться потихоньку, но я предпочел врезаться в толпу дерущихся.
Рорк легко мог себе представить такое зрелище, тем более что они с Миком не раз участвовали в подобных забавах.
— И сколько карманов ты обчистил мимоходом?
— Точно не помню, — с усмешкой отозвался Мик, — но мне удалось возместить небольшую часть утерянного гонорара. В воздухе начали летать стулья, иногда вместе с сидящими на них. И будь я проклят, если те, кто устроил побоище, не прикончили друг друга — я понял это по цвету крови и по ее запаху. Ты ведь знаешь, как запах смерти шибает в нос?
— Еще бы!
— Ну, люди сразу же стали разбегаться, как крысы с тонущего корабля. А бармен отправился звать копов. И тут мне пришло в голову, что один из мертвецов фигурой и цветом волос походит на меня. Прямо перст судьбы, не так ли? Если Мику Коннелли нужно исчезнуть, то разве это можно проделать лучше, чем в качестве трупа на полу ливерпульского паба? Я вынул документы несчастного, сунул ему свои и улизнул. Так вот Майкл Джозеф Коннелли истек кровью от удара ножом в брюхо, как предсказывала его мамаша, а Бобби Пайк отправился в Лондон. Вот тебе моя история. — Майк сделал очередной глоток, крякнув от удовольствия. — Господи, как же приятно видеть твою физиономию! Все-таки мы здорово повеселились в свое время — ты, я, Брайан и другие ребята, верно?
— Пожалуй.
— Я слышал, что умерли Дженни, Томми и Шон. Это разбило мне сердце. Выходит, из старой дублинской шайки остались только Брай и мы с тобой.
— Брайан все еще в Дублине, — сказал Рорк. — Ему теперь принадлежит «Свинья и Грош», и он часто сам отпускает выпивку.
— Слыхал об этом. Как-нибудь надо слетать в Дублин. Ты часто там бываешь?
— Нет.
Мик кивнул:
— Понятно. В конце концов, не все воспоминания такие уж приятные. Но ты преуспел, верно? Впрочем, ты всегда говорил, что выбьешься в люди. — Поднявшись, он подошел к стеклянной двери с полупустой кружкой в руке. — Подумать только! Тебе принадлежит не только этот отель, но и еще черт знает сколько всего! Я побывал во многих местах и всюду слышал о моем друге детства. Твое имя твердят, как молитву. Будь я трижды проклят, Рорк, если не горжусь тобой!
«Никто из знавших меня в детстве никогда не говорил мне таких слов», — подумал Рорк.
— А чем ты занимаешься, Мик?
— Как всегда, бизнесом. И когда дела привели меня в Нью-Йорк, я сказал себе: «Мик, ты снимешь номер в шикарном отеле Рорка и повидаешь его». Теперь я снова путешествую под своим настоящим именем: после Ливерпуля прошло достаточно много времени. Но еще больше времени прошло с тех пор, как я пил пиво со старыми друзьями.
— Ну вот, ты повидал меня, и мы выпили пива. Почему бы тебе не рассказать, зачем я на самом деле тебе понадобился?
Прислонившись к двери, Мик поднес кружку к губам и внимательно посмотрел на Рорка. В его глазах мелькали искорки.
— Тебя никто не мог обвести вокруг пальца. Но я рассказал тебе чистую правду. Просто мне пришло в голову, что тебя может заинтересовать дело, которое я собираюсь здесь провернуть. Речь идет о камнях — симпатичных разноцветных камешках, пылящихся без толку в темном ящике.
— Я больше не занимаюсь такими делами.
Мик усмехнулся и подмигнул Рорку.
— Не пытайся внушить старине Мику, что твои золотые руки остались без дела.
— Просто я нашел им другое применение — вполне законное. Теперь мне нет надобности шарить по карманам и взламывать замки.
— Да кто говорит о надобности? — фыркнул Мик. — У тебя же талант, данный богом! И дело не только в руках. Я в жизни не встречал никого с такими мозгами, как у тебя. Они просто созданы для того, чтобы обходить закон. — Он снова сел. — Не думаешь же ты, что я поверю, будто ты создал всю свою гребаную империю честным путем?
— Создал и продолжаю создавать, хотя это нелегко.
— Мое сердце! — Мик театральным жестом прижал руку к груди. — Я уже не так молод. Такой шок может меня убить.
— Ничего, переживешь. Придется тебе поискать другую оправу для твоих камешков.
— Жаль! Но ничего не поделаешь, — вздохнул Мик. — Ладно, у меня есть и честный бизнес — для разнообразия. Я затеял маленькое предприятие с двумя парнями, хотя они, конечно, сущие цыплята в сравнении с петухом вроде тебя. Мы занимаемся парфюмерией — духи и все прочее — в романтической упаковке прошлого века. Не хочешь вложить в это деньги?
— Надо подумать.
— Тогда поговорим об этом в другой раз — я здесь еще побуду некоторое время. — Мик поднялся. — А сейчас я лучше погляжу, какую каморку мне тут отвели.
Рорк тоже встал.
— Не могу сказать, что ты желанный гость в «Паласе», но мой дом к твоим услугам.
— Очень любезно с твоей стороны, но мне бы не хотелось причинять тебе неудобства.
— Никаких неудобств ты мне не причинишь. Я ведь думал, что ты мертв, как Дженни и все остальные, кроме Брайана. Никто из них никогда не бывал в моем доме, так что я буду очень рад, если ты остановишься у меня. Я позабочусь о твоем багаже.
* * *
Психиатрические и личностные характеристики Йоста имелись во многих полицейских учреждениях в разных точках земного шара. Ева решила собрать их и передать вместе со своими заметками доктору Мире, главному психологу-консультанту Управления полиции Нью-Йорка, для подробного анализа. Но она прекрасно понимала, что профессиональный убийца, в сущности, являлся только орудием, и жаждала добраться до его нанимателя.
Собрав свою команду в конференц-зале, Ева подошла к экрану, с которого ей улыбалось лицо Дарлин.
— ФБР оценивает гонорар Йоста за каждое убийство приблизительно в два миллиона долларов. Сюда не входит покрытие расходов — к тому же сумма увеличивается в зависимости от сложности задания. Не могу понять, каким образом жизнь двадцатидвухлетней горничной могла стать достойной гонорара в два миллиона?
— Может быть, она обладала какой-то информацией? — предположил Макнаб.
Его пригласили в качестве консультанта из электронного отдела, чему он был несказанно рад. Сейчас Макнаб изо всех сил старался придать своей смазливой физиономии серьезное выражение.
— Возможно. Допустим, жертва располагала сведениями, способными принести кому-то вред. Но если так, почему было не организовать, скажем, разбойное нападение за куда меньший гонорар? Девушка работала по расписанию, пользовалась общественным транспортом и обычно ходила одна от остановки к отелю и к своему дому. Если подстеречь ее на улице, ударить по голове и отнять сумочку, она сошла бы за жертву ограбления, и преступление не привлекло бы особого внимания.
— Пожалуй. — Макнаб лихорадочно соображал, чувствуя, что должен оправдать свое участие в команде. — Но в нападении на улице присутствует элемент риска. Она могла убежать, или же какой-нибудь добрый самаритянин мог прийти ей на помощь. Прищучить ее на службе, в гостиничном номере, куда надежнее.
— А в результате убийство получает приоритетную категорию, им занимается мощная следственная группа и Рорк в придачу, — возразила Ева. — Стоит ради этого нанимать киллера, берущего двухмиллионные гонорары?
— Возможно, этот тип — просто дурак, — усмехнулся Макнаб.
— Из вас двоих дурак ты, — вмешалась Пибоди. — Кто бы ни нанял Йоста, он явно хотел привлечь к себе внимание — поднять шумиху в СМИ, добиться расследования по высшей категории. Создается впечатление, что он платил деньги и за это тоже.
Макнаб с обиженным видом повернулся к Пибоди.
— С какой целью? Ведь внимание привлекли киллер и его жертва, а не заказчик. Чего же он добивается? Мы не знаем мотива убийства Френч. Мы даже не можем быть уверены, что она являлась заранее намеченной жертвой, а не просто попалась под руку.
— Ты меня удивляешь, Макнаб. — В голосе Евы послышались нотки сарказма. — Вот образец мышления истинного детектива! Может, ты и попал пальцем в небо, но, согласно документации отеля, Джеймс Прайори, он же Сильвестр Йост, делая заказ, не требовал именно этот номер или даже этот этаж. А все это подтверждает, что Дарлин Френч действительно не была заранее намеченной жертвой. Если так, то ее убили только потому, что она появилась в определенной комнате в определенное время.
— Лейтенант, зачем кому-то платить два миллиона за убийство наугад?
Ева кивнула Макнабу.
— А кроме того, зачем для этого нанимать киллера, который известен в каждом полицейском участке любой страны и которого наверняка опознают через несколько часов? Зачем выполнять работу в таком месте, куда журналисты тут же слетятся, как мухи на варенье?
Наступившую паузу нарушил Фини:
— Ты пытаешься передать им свой опыт, Даллас, направить их на верный след, а они сидят и хлопают ушами, как пара придурков. Разумеется, целью был Рорк!
* * *
Именно это и беспокоило Еву. Зачем кому-то понадобилось столько хлопот и расходов, чтобы подать сигнал Рорку: «Смотри, что я могу сделать под самым носом у тебя»? С какой целью?
Конечно, СМИ поднимут шум, и Рорку придется разгонять рой журналистов. Некоторые клиенты аннулируют заказы, но убытки компенсируются с лихвой за счет неистребимого человеческого любопытства. Кое-кто из сотрудников может уволиться, но на его место тут же появится десяток претендентов. В итоге Рорк ничего не потеряет, а отель «Палас» получит дополнительную рекламу, которую сумеет обратить себе на пользу.
Ева потерла виски. Все это представлялось чистейшей глупостью — если только тот, кто нанял Йоста, не знал психологию Рорка. Не знал, как подействует на него убийство молодой невинной девушки в принадлежащем ему отеле.
Рорку предстоит расплачиваться личными переживаниями. Что, если мотив преступления тоже был сугубо личным?
Стремление Евы передать Йоста в руки правосудия теперь удвоилось. Ею уже руководило не одно только желание поймать жестокого убийцу Дарлин Френч, но и беспокойство за Рорка.
Сидя за столом, она вновь изучала досье Йоста. Ни семьи, ни сообщников, ни постоянного адреса — ничего! Впервые за годы службы в полиции Ева спустя сутки после преступления знала личность убийцы, располагала подробным его описанием, но не держала в руках ни одной нити, способной притянуть его ближе.
«Где ты спишь, сукин сын? Где обедаешь? Чем занимаешься в свободное от работы время?»
Откинувшись на спинку стула, Ева закрыла глаза и попыталась представить себе лицо убийцы, его глаза, фигуру…
«Ты одиночка. Живешь в уютном доме в каком-нибудь приятном тихом местечке. Возможно, у тебя не один, а несколько домов. Ты ведь много путешествуешь. На личном транспорте? Возможно. Но ничего броского и привлекающего внимание — все надежно, солидно и скромно. Все в классическом стиле — как музыка, под которую ты убиваешь. Но даже если ты приехал в Нью-Йорк на своей машине, то не воспользовался гаражом отеля…»
Ева вспомнила, что в ресторане отеля Йост заказал мясо с картошкой. Просто и дорого. Его одежда отвечала тем же критериям. И багаж, очевидно, тоже.
Багаж…
Выпрямившись, Ева нажала на клавишу, и на мониторе появилось изображение Йоста в вестибюле отеля.
— Да-да, один дорожный чемодан на колесиках. Дорого и надежно. Выглядит абсолютно новым, — пробормотала Ева и увеличила сектор с изображением чемодана, стоящего у ног Йоста.
На черной коже не было заметно никаких признаков износа, ни единой щербинки, обычно остающихся после прохождения контроля служб безопасности или таможни. Ева увеличила изображение еще сильнее, и теперь стала отчетливо видна гравировка производителя на медной пластинке.
— «Каше». И что это нам дает?
Ева идентифицировала модель чемодана с производственным штампом «Каше» и получила следующую информацию:
«Образец идентифицирован как модель № 345/92-с «Бизнес Элит», выпускаемая в кожаном и матерчатом вариантах, размер — четырнадцать-восемь-шесть. Отвечает требованиям федерального и международного агентства авиации для всех воздушных перевозок. 345/92-с — новая модель, в продаже с января текущего года. «Каше» — торговая марка одного из отделов «Солар Лайтс», промышленной корпорации Рорка».
— Кто же этого не знает, — пробормотала Ева. — «В продаже с января…» Это уже что-то! — Она переключилась на внутреннюю связь и вызвала Макнаба. — Чемодан фирмы «Каше», модель 345/92-с, название «Бизнес Элит», в продаже с января этого года. Мне нужен перечень магазинов, в которых продавалась эта модель в варианте из черной кожи, и фамилии покупателей.
— Это потребует…
— Времени? Мне это известно. А что, у вас оно на исходе?
— Нет, лейтенант.
— У меня тоже. — Поднявшись, Ева взяла куртку и диски и направилась в каморку Пибоди. — Я еду домой просмотреть кое-какие данные. Мне нужно, чтобы ты занялась волосами.
— Волосами?
— Волосами Йоста. Наверняка они ему не принадлежат — не подходят к лицу, да и прическа не в его стиле. Думаю, это парик, и притом хороший. Очевидно, у него их целая коллекция. Проверь дорогие косметические салоны и магазины в крупных городах. Он не стал бы пользоваться второразрядными. Начни с изделий из натуральных материалов, не вызывающих аллергию. Этот тип любит чистоту и надежность — таскает кожаный чемодан, а не более легкий, матерчатый.
Пибоди открыла рот, но Ева уже отошла, поэтому ей не удалось выяснить, какое отношение кожаный чемодан имеет к парику.
* * *
Ева вошла через парадный вход, когда Рорк спускался по лестнице. При виде его она нахмурилась.
— Что ты здесь делаешь?
— Я здесь живу.
— Ты отлично знаешь, что́ я имею в виду!
— Знаю и могу спросить тебя о том же. Твоя смена ведь еще не кончилась.
— У меня есть кое-какие данные, которые я хочу изучить здесь, а не в участке.
— Ага!
— Вот именно, ага! И раз уж ты дома, я смогу сэкономить время, задав тебе несколько вопросов…
Она не закончила, потому что Рорк положил ей руку на плечо.
— Один из них я могу предупредить. Впрочем, ты уже спросила, почему я дома в такой час. Так вот, я устраивал Мика в одной из комнат для гостей.
— Мика? — Ева изумленно смолкла, не зная, как реагировать на это сообщение.
— Ты не возражаешь, если он пробудет у нас несколько дней?
— Нет, но… Впрочем, как ты только что справедливо заметил, ты здесь живешь, тебе и решать.
— И ты тоже. Я понимаю, что Мик явился из того периода моей жизни, который для вас не слишком удобен, лейтенант. — Рорк провел пальцем по кожаному ремешку кобуры на ее плече. — Но этот период был, и от этого никуда не деться.
— Я же видела некоторых твоих друзей из Дублина. Брайан мне даже нравится…
— Знаю. — Рорк привлек ее к себе. — Мы с Миком были ближе, чем родные братья, — и в беде, и в радости. Я думал, что он погиб…
— А теперь ты знаешь, что это не так. — Ева хорошо понимала все причудливые лабиринты мужской дружбы. — Только, пожалуйста, попроси Мика не делать ничего, за что мне пришлось бы его арестовать.
Рорк чмокнул Еву в губы.
— Думаю, Мик тебе понравится.
— Надеюсь. — Оба понимали, что Рорк не выполнит просьбу Евы. — Вы, ирландцы, чертовски обаятельны. Я только хочу предупредить, что сейчас тебе не нужны лишние неприятности — учитывая направление, которое, похоже, принимает расследование убийства.
Рорк нахмурился:
— Значит, метили не в эту бедняжку?
— По-видимому. Нам с тобой нужно посидеть и подумать, кто хочет досадить тебе и почему.
— Хорошо, когда у меня выдастся время. К обеду у нас будут гости.
— Сегодня? Рорк…
— Если для тебя это неудобно, я могу извиниться за твое отсутствие. Придут Магда с сыном и несколько важных шишек. Нужно пригладить перышки, взъерошенные вчерашним инцидентом, и заверить всех участников аукциона, что безопасность и реклама обеспечены.
— И, конечно, бесполезно просить тебя отложить это мероприятие?
— Абсолютно бесполезно, — весело отозвался Рорк. — Я не собираюсь отказываться от аукциона или от любого из моих проектов только потому, что кто-то хочет мне досадить.
— Следующий удар могут нанести тебе.
Лицо Рорка стало серьезным.
— Я бы предпочел именно такой вариант. Не хочу иметь на своей совести еще одну невинную жертву. В любом случае рядом со мной самые надежные в мире телохранители.
Ева тяжело вздохнула:
— На какое время назначен обед?
— На восемь.
— Тогда я лучше сейчас сделаю кое-какую работу. Очевидно, мне опять придется нацепить на себя невесть что?
Рорк поцеловал ей руку:
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Но до завтра ты мне понадобишься! — добавила она, поднимаясь по лестнице.
— Ты мне тоже, дорогая. Не сомневайся!
Фыркнув, Ева поднялась на второй этаж и остановилась, когда дверь одной из бесчисленных комнат для гостей открылась и оттуда вышел Мик. Он снял пиджак и, как показалось Еве, чувствовал себя вполне комфортно.
— А-а, лейтенант! — Мик криво усмехнулся. — Нет ничего более досадного, чем нежданный гость, верно? К тому же незнакомый вам друг детства вашего мужа. Надеюсь, мое присутствие не причинит вам больших неудобств.
— Дом достаточно велик, — отозвалась Ева и тут же с досадой поняла, что такой ответ вежливым не назовешь. Но Мик так громко расхохотался, что она невольно улыбнулась. — Простите, я просто устала. Если Рорк хочет, чтобы вы пожили у нас, значит, все в порядке.
— Спасибо и на том. Попытаюсь не досаждать вам историями о наших юношеских выходках.
— Я люблю слушать такие истории.
— Ну, тогда дело в шляпе. — Подмигнув ей, Мик окинул взглядом просторный коридор и лестницу. — Не дом, а дворец! Как вы умудрятесь здесь не заблудиться?
— Мне не всегда это удается. — Ева заметила, как взгляд Мика задержался на ее кобуре. — Какие-нибудь проблемы? — холодно осведомилась она.
— Никаких, хотя, должен признаться, мне не слишком по душе такое оружие.
— Вот как? — Ева словно невзначай положила руку на кобуру. — Какое же оружие вы предпочитаете?
Мик поднял руку, согнул ее в локте и сжал кулак.
— Этого мне более чем достаточно. Хотя, если учитывать специфику вашей работы… Кстати, я как раз подумал, что это одна из редких приятных бесед, которые мне приходилось вести с людьми вашей профессии. Господи, Рорк — и коп! Прошу прощения, лейтенант, но от этого можно с ума сойти. Может быть, вы присядете и расскажете мне, как вы познакомились? Я обожаю подобные истории.
— Попросите Рорка. У него это лучше получается.
— Мне бы хотелось услышать и вашу версию. — Поколебавшись, Мик шагнул к ней с видом человека, принявшего решение. — Рорк не обратил бы внимания на дурочку, поэтому я думаю, что вы толковый коп, лейтенант. А раз так, вы, очевидно, знаете, на что способны личности вроде меня. Но вы, возможно, не знаете, что Рорк — мой самый старый друг в этом мире. Надеюсь, я могу рассчитывать хотя бы на перемирие с женой моего друга?
Он протянул ей руку, и Ева в свою очередь приняла решение.
— Я согласна на перемирие с другом моего мужа. — Она пожала ему руку. — Только, пожалуйста, в Нью-Йорке ведите себя прилично, Мик. Я не хочу, чтобы у Рорка были неприятности.
— И я тоже. — Мик стиснул руку Евы. — Мне их и для себя не хочется, если уж на то пошло. Кажется, вы работаете в отделе убийств?
— Да.
— Так вот, могу поклясться, глядя вам в глаза, что я никогда никого не убивал и не планирую делать это впредь. Это поможет нашим отношениям?
— Во всяком случае, не повредит.
