Охота на бабочек

Нора Робертс, 2012

Лейтенант Ева Даллас не разбирается в моде и косметике, обходит стороной магазины модной одежды и избегает светских тусовок. А вот ее муж-миллионер чувствует себя на званых ужинах как рыба в воде. Разве мог Рорк позволить, чтобы Ева пропустила вечеринку по поводу окончания съемок фильма по «Делу Айконов» (одно из самых громких преступлений, распутанных Евой)? Отправляясь на мероприятие, Ева приготовилась скучать, но оказалась в центре событий. Смерть актрисы Кей-Ти Харрис стала первой в цепочке странных убийств…

6

Пибоди зевнула, едва не вывихнув челюсть. Выбор завтрака оказался нелегким делом: день следовало начинать со здоровой пищи и ни в коем случае не переедать. А значит, бублики с сыром под запретом. Пожалуй, фруктовый йогурт будет в самый раз. Только йогурт, а не йогурт и бублики вместе.

И ни в коем случае никаких датских булочек с вишней по дороге в управление.

Почему каждое утро она мечтает о булочках? Такое чувство, что от одной мысли о мучном она поправляется минимум на фунт.

— Я буду только фруктовый йогурт, и точка!

Сидевший на крошечной кухоньке Макнаб удивленно оторвал взгляд от миски с «Хрустящими хлебными хлопьями» и ничего не сказал.

Пибоди насыпала в кофе низкокалорийный заменитель сахара и вздохнула: насколько он противнее, чем обычный заменитель, в котором наверняка тьма-тьмущая калорий. Как ни странно, это подняло ей настроение, и она радостно принялась за полезный йогурт и низкокалорийный кофе.

Везет тощему Макнабу — тот поедал «Хрустящие хлебные хлопья» целыми мисками, заливая их литрами соевого молока, и при этом не поправлялся ни на унцию. Жизнь чертовски несправедлива, особенно к тем, у кого метаболизм медленный, как хромая черепаха.

Пибоди отхлебнула кофе и почувствовала: в голове проясняется. Ей нравилось, как солнце заглядывает по утрам в кухонное окно и играет на желтых занавесках, которые она сшила сама. Приятно знать, что навыки, полученные на уроках труда, могут пригодиться в жизни. Она с удовольствием выбрала материал, придумала фасон, раскроила и прострочила занавески на своей швейной машинке. Вышло практично и очень уютно. А уж Макнаба ее рукоделие поразило в самое сердце!

В один прекрасный день она наконец довяжет тот коврик для гостиной, и он ахнет. Макнаба чрезвычайно удивляло ее умение мастерить всякие штуки своими руками, и ей было приятно вдвойне. А еще ей нравилось, что их личные вещи так прекрасно сочетаются и дополняют друг друга в их квартирке. Ее посуда и его пивные бокалы, ее стулья и его стол. Теперь у них все общее.

А еще Пибоди полюбила по утрам вместе завтракать, когда их смены совпадали. Просто сидеть рядом, жевать и болтать обо всем на свете.

Она отпила кофе и вдруг заметила, что Макнаб опустил ложку и молчит.

— Твои три «х» размокнут и перестанут хрустеть, — предупредила она.

— Чего? А, ну да. — Он пожал плечами и отодвинул тарелку. — Я не очень-то голоден.

— И как некоторые умудряются не есть по утрам? — Сама идея пропустить завтрак казалась Пибоди кощунством. — Я просыпаюсь голодная, как волк, и едва сдерживаюсь, чтобы не смести все, что попадется на глаза — иначе точно в дверь не пролезу.

Он промолчал, и Пибоди нахмурилась: Макнаб всегда говорит что-нибудь приятное про ее фигуру. Наверное, он нездоров — сам бледный, глаза красные, под ними темные круги.

— Что с тобой? — Она встревоженно тронула его за руку. — Выглядишь не очень.

— Не выспался.

— Ты заболел? — Пибоди поспешно потрогала его лоб. — Температуры вроде бы нет. Давай заварю тебе специального бабушкиного чая?

— Не стоит. — Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Пибоди… Делия.

Вот так-так. Он называл ее Делией, когда бывал расстроен, зол или хотел заняться с ней любовью. Вряд ли сейчас он думал о сексе.

— В чем дело? Что случилось?

— Да так, просто… я люблю тебя!

— Я тебя тоже люблю! Сейчас сидела и думала, как здорово завтракать вместе на нашей кухоньке. Встречать новый день вдвоем и…

— Ты хочешь замуж?

Не допей она кофе чуть раньше, Пибоди непременно бы прыснула бы ему в лицо. Вместо этого она судорожно сглотнула.

— Ох ничего себе! — У нее резко пересохло во рту. — Ну да. Когда-нибудь.

— Я хотел сказать, замуж за меня.

— Ну конечно, за тебя, глупыш! За кого же еще? — Она ущипнула его за плечо, но Макнаб даже не улыбнулся. — Сказала ведь, что люблю тебя! Я опять напортачила? Йен… — она тоже называла его по имени только в особых случаях. — Если я тебя обидела…

— Нет-нет, дело не в этом. Как ты насчет того, чтобы пожениться?

— Ну… — Желудок затрепетал, сжался, потом опять дрогнул. — А ты?

— Я первый спросил.

— И что навело тебя на эту мысль?

— Мне не спалось. Перед глазами маячила Кей-Ти Харрис, лежащая возле бассейна на крыше. В том освещении она — вылитая ты! И на миг мне показалось, что я вижу тебя… Едва не умер!

Пибоди облегченно вздохнула, чувствуя одновременно беспокойство и горячую привязанность. Она села к нему на колени и обняла, а он уткнулся головой ей в плечо.

— Все в порядке. Я жива, и все будет хорошо. — Она поцеловала Макнаба в макушку; его золотистые волосы в лучах солнца были того же цвета, что и занавески в кухне. — Все будет хорошо!

— Я понял, как ты дорога мне, и подумал, что я… то есть мы теряем драгоценное время. Думаю, нам стоит пожениться. Или хотя бы скажи, хочешь ли ты, чтобы я сделал тебе предложение. Ведь ты для меня та самая! Пибоди, ты — моя единственная!

— А ты — мой единственный! — воскликнула Пибоди. — Макнаб, никогда и ни с кем мне не было так хорошо! С тобой я чувствую себя счастливой. И все это, — она обвела рукой кухню, — моя посуда, твои бокалы — наш дом! И я здесь счастлива.

— Я тоже.

— Нам необязательно жениться прямо сейчас. Мы еще слишком молоды, — сказала она с улыбкой, и его зеленые глаза засияли в ответ.

— Но в один прекрасный день мы ведь непременно?..

— Конечно! Закатим шумную и веселую свадьбу. Поженимся, нарожаем детишек!

— Малюток-Пибоди и малюток-Макнабов, — улыбнулся он и похлопал ее по животу.

— В один прекрасный день. — Нежась в лучах солнечного света, она поцеловала его, чтобы все сбылось. — Самое приятное, что ты спросил, хочу ли я услышать твое предложение. Я обожаю тебя за это! — Пибоди снова обняла его. — Спроси меня еще раз в один прекрасный день!

— А может, лучше ты?

— Не-а! — Она пощекотала его живот. — Лучше ты!

— А почему не ты? — Он провел пальцами по ее ребрам.

— Ты первый начал! — Она рассмеялась и поцеловала его.

Раздался сигнал вызова.

— Что за черт!

Пибоди повернулась и взяла с дальнего конца стола рацию.

— Даллас прислала сообщение, велела ждать ее в морге. У нас есть пятнадцать минут!

Пибоди вскочила, и они наперегонки помчались в спальню. Целых пятнадцать минут с парнем, который любил ее настолько сильно, что спросил, хочет ли она услышать от него предложение руки и сердца! Это куда как лучше, чем булочки с вишней!

Ева шла по длинному белому коридору морга. Она давно привыкла к запаху смерти, слегка замаскированному средством для дезинфекции с лимонной отдушкой. Навстречу попадались люди в белых халатах, но Ева уже не задумывалась над тем, кто из них недавно извлекал органы из мертвых тел, а кто только собирался приступить к своим обязанностям сразу после того, как допьет утренний кофе.

Ей было малоинтересно, сколько временных жильцов лежит сейчас в огромных холодильниках или сколько галлонов крови ежедневно стекает с резекционных столов.

Но когда Ева вошла в прозекторскую и увидела Харрис на столе, то вздрогнула — до того та была похожа на Пибоди.

Главный судмедэксперт Моррис отвернулся от монитора. На нем был темно-синий костюм в тончайшую серебряную полоску, черные как смоль волосы заплетены в мелкие косички и перехвачены в хвост. В динамиках чуть слышно звучал жесткий ритмичный рок-н-ролл, на стальной кювете дымилась чашка кофе из автомата.

Он уставился на Еву раскосыми глазами, потом отвел взгляд:

— Я надеялся, Пибоди тоже придет.

— Она уже едет.

— Странно все это, — сказал он и шагнул к распростертому на столе телу. На туловище у трупа был аккуратный Y-образный разрез с плотно закрытыми краями. — Сходство очень поверхностное, но все же…

— Мне тоже не по себе.

— Признаюсь, я рад, что вчера дежурил Картер и аутопсия досталась ему. — Он поискал в компьютере отчет. — Меня ты не вызвала.

— Было уже довольно поздно, — пожала плечами Ева и сунула руки в карманы.

— Вряд ли дело только в этом. — Моррис внимательно посмотрел на нее, и взгляд его смягчился. — Ты решила, что из-за смерти Амариллис мне будет тяжело работать с ней, и даже небольшое сходство с другом может причинить мне боль.

— Дело не в этом.

— Дело в том, что я благодарен тебе за заботу. Я скучаю по Амариллис. — Он приложил руку к груди. — До сих пор горько думать о том, чего уже никогда не случится. Но мне гораздо лучше.

— Я рада.

— Когда я пришел утром и увидел ее, мне стало бесконечно жаль. Мы оба сталкиваемся со смертью каждый день и все же до сих пор способны сострадать. И это правильно, так и должно быть хотя бы иногда.

— Я едва знала ее, и она мне не нравилась. Я старалась найти в ней побольше отличий от Пибоди! Но все равно это сходство ужасает.

— Может, оно и к лучшему, что после стольких лет и стольких смертей мы еще способны ужасаться. Хочешь кофе?

— Твою бурду? — Ева покосилась на дымящуюся чашку, от которой резко несло горечью. — Уволь.

— Ну и что, — усмехнулся Моррис. — Я привык, и мне все равно, хорош он или плох.

— Могу подогнать тебе настоящего кофе.

— Только настоящего кофе мне здесь и не хватало! Даже мертвые восстанут и обратятся в зомби. Поберегу нервы, пусть будет бурда.

— Вряд ли настоящий кофе вернет Харрис к жизни, и она вцепится тебе в горло.

— Зомби не вцепляются в горло, — поправил Моррис, — а едят мозг.

— Отвратительно!

— Они ведь зомби, им положено. Ладно… — Он посерьезнел и уставился на экран, читая отчет о вскрытии. — На смену печали приходит облегчение. Думаю, всем иногда полезно почувствовать, что на сей раз смерть обошла нас стороной.

— Вчера мне хотелось расцеловать Пибоди! Я едва сдержалась.

— Грозный коп и циничный прозектор оказались сентиментальны, — улыбнулся Моррис. — Что ж, в любом случае о ней есть кому грустить.

— Вряд ли. Она была той еще стервой. Похоже, ее никто не любил, кроме собственной матери. И пока неясно, любила она ее или просто изображает скорбь.

— Похоже, умершая почти не страдала — судя по токсикологическому анализу Картера, она была сильно пьяна. У нее в крови оказалось 3,2 промилле алкоголя, плюс изрядное количество «зонера».

— Она весь вечер пила. В сумочке нашли фитосигареты, на крыше — шесть окурков. Они сейчас в лаборатории. Возможно, в них подмешан «зонер».

— Не очень-то она дорожила жизнью.

— Какова причина смерти?

— Эта женщина утонула — у нее в легких вода. Когда упала в бассейн, еще была жива. Так, а вот рана на голове… — Моррис вывел изображение на экран вместе с увеличенным фрагментом бортика бассейна. — Рана достаточно серьезная, чтобы потерять сознание, однако не смертельная. Не будь она пьяна, получила бы легкое сотрясение мозга, наложили бы пару швов и выписали обезболивающее. Картер считает, что рана — результат падения. И я согласен с ним.

Моррис включил программу, позволяющую просмотреть реконструкцию убийства.

— Итак, она упала или ее толкнули, стукнулась головой о плитку. От удара потеряла сознание на несколько минут. Учитывая алкоголь и «зонер» в крови, жертва могла пробыть в отключке долго.

— То, как и куда упала жертва… она ведь не могла свалиться в воду сама, верно?

— Не могла.

— А если она пришла в себя, пыталась встать и свалилась в бассейн? Потеряла равновесие и…

— Случись так, были бы другие повреждения, ведь там неглубоко. Взгляни на экран: ссадина на виске доказывает, что она перевалилась через бортик. Кроме того, на месте преступления вы обнаружили, что каблуки туфель ободраны. Смотри сюда, — Моррис подошел к столу и приподнял простыню, — на правом бедре еще одна небольшая ссадина, которая появилась в результате первого падения, и кровь от которой нашли чистильщики.

— Кровь пытались смыть. Поднявшиеся от падения брызги ее не затронули бы. Их было не так много, да и расстояние не то.

— Реконструкция Картера наглядно это демонстрирует.

Ева наконец смогла увидеть всю картину.

— Она падает сама или ее толкают, вырубается. И тут кто-то берет ее, волочит пару футов до бассейна и скатывает в воду, где она и тонет.

— Именно к такому заключению мы и пришли. Это не несчастный случай. Это убийство.

— Так я и думала. — Ева обернулась и увидела запыхавшуюся Пибоди.

— Ух ты! И все равно чудно́, — сказала она, разглядывая тело. — Думаю, ноги у нее подлиннее. Почему у меня не такие длинные ноги?

Моррис обошел вокруг стола, взял Пибоди за плечи и смачно расцеловал.

Пибоди удивленно замигала.

— Что ж, спасибо, это было очень мило.

— Очень рад видеть тебя живой и здоровой! — В глазах Морриса плясали искорки смеха.

— Сегодня лучшее утро в моей жизни!

— Так запомни его как следует, — посоветовала Ева. — У нас тут убийство, газетная шумиха и длиннющий список подозреваемых. За работу!.. Спасибо, Моррис.

— Всегда пожалуйста. Кстати, Пибоди, твои ножки мне нравятся такими, как они есть.

— Удачный денек намечается! — Довольная Пибоди зашагала вслед за Евой по коридору.

— Значит, так. Ты опоздала и, судя по упругой походке, опоздала из-за секса. А мне придется вводить тебя в курс дела и пересказывать отчет эксперта. И о какой удаче ты говоришь?

— Я не смогла удержаться, ведь Макнаб сделал мне предложение!

— Чего? — Ева замерла на полном ходу, испытав уже второе потрясение за утро. — О боже!

— Сижу и ем йогурт, мечтая о бублике с сыром, а он застыл над миской с «Хрустящими хлебными хлопьями» и спрашивает, не хочу ли я замуж. — От пережитого потрясения Пибоди так и подпрыгивала в своих малиновых сапожках. — Правда-правда, он спросил, хочу ли я услышать такое предложение, и это было та-ак мило! Разумеется, пришлось заняться с ним сексом.

— Ясно. — Какое еще потрясение ждет ее сегодня? — Значит…

— Мы решили пожениться! В один прекрасный день, не сейчас. Пока нам еще рано.

— Ничего не понимаю.

— Думаю, он хотел, чтобы я знала, что он хочет жениться на мне! И хотел узнать, согласна ли я когда-нибудь выйти за него. Вот и все! — Пибоди обхватила себя за плечи. — Видишь, как просто! Его здорово проняло, когда он увидел девушку, так похожую на меня… и мертвую.

— Ну, это я и сама поняла.

— Он хотел, чтобы я знала, и сам хотел знать, поэтому спросил, можно ли ему спросить, и вот мы… Даллас, я по нему с ума схожу! И даже больше. Я люблю каждую тощую клеточку его тела!

— Надо думать. — Ева долго молчала, потом добавила: — Ты вряд ли услышишь это от меня еще раз, но вы отличная пара. И правильно делаете, что никуда не торопитесь.

— Вы-то не стали ждать, — напомнила ей Пибоди.

— У нас с Рорком все было иначе. При обычных обстоятельствах ничего бы у нас не вышло.

— Ты не права! И если как следует разобраться, все вышло так, как и должно было случиться.

— Возможно. Но если ты опять опоздаешь из-за секса, то тебе не поздоровится.

— Есть не опаздывать!

— А для начала мы завернем к Мевис и Леонардо. Они ушли до того, как было обнаружено тело, однако на вечеринке присутствовали и ролик смотрели со всеми, поэтому нам нужны их показания. Вдобавок Мевис играла в фильме саму себя и общалась со съемочной группой. Может, подкинет полезных сведений.

Так странно было возвращаться в дом, в котором Ева когда-то жила. Теперь там поселились Мевис и Леонардо с ребенком. Они заняли и соседнюю квартиру, снесли лишние стены и обустроили помещение для семейной жизни и работы.

Еще более странно, что Пибоди и Макнаб поселились в этом же здании.

Столько перемен за такой короткий промежуток времени!

— Наверно, мы слишком рано, — начала Ева, поднимаясь по ступенькам, которые преодолевала раньше каждый день. — Но надо покончить с этим поскорее, даже если придется их разбудить.

— Даллас, ребенку нет и года! Поверь мне, они давно не спят.

— Тебе виднее. — Она постучала в новую дверь, недавно покрашенную в малиновый цвет.

Открыл немного заспанный Леонардо со скрученными в дреды волосами медного цвета. При виде Евы и Пибоди его золотисто-коричневые глаза осветила радостная улыбка.

— Утро доброе! Какой приятный сюрприз!

Видимо, одет он был по-домашнему: кремовая блуза, украшенная искусной вышивкой по манжетам, и свободные штаны шоколадного цвета.

Хотя расстались они всего несколько часов назад, Леонардо стиснул обеих в медвежьем объятии и расцеловал.

— Мевис сейчас выйдет — она одевает Беллу. Мы собираемся на занятие по семейной йоге, потом у Мевис запись в студии, а я — на обсуждение весенней коллекции.

— Йога? Ребенок уже занимается йогой?

— Йога — прекрасное занятие для всей семьи.

— Ладно, но при чем здесь весенняя коллекция? Осень едва наступила.

— Мода всегда смотрит в будущее! Хотите кофе? У меня есть тот, от Рорка. Я тоже на него подсел.

— Я приготовлю. — Пибоди направилась на кухню, переделанную до неузнаваемости.

Ева оглядела свою бывшую квартиру, которая с каждым разом все меньше напоминала о прошлом. Теперь здесь царил цвет — яркие стены, картины, причудливо развешанные драпировки. Кухню от гостиной отделяла перегородка из текстурного стекла.

— Здорово у вас стало, — решила она. — Здесь есть частичка каждого из вас.

— Мы счастливы в нашем новом доме!

— Да, это видно сразу. Послушай, Леонардо, извини, что заявилась с утра пораньше, но…

Не успела она договорить, как в гостиную влетела Мевис, одетая в блузку всех цветов радуги и бриджи до колена с манжетами из того же материала, что и блузка. Ее кудрявые волосы были скручены в небрежный пучок. На бедре у нее восседала Белла, тоже в бриджах, только малинового цвета (точь-в-точь как входная дверь, подумала Ева), и в белой маечке с надписью «Намасте»^[1], выложенной сверкающими стразами.

— Дас! — радостно пискнула Белла (так она называла сейчас Еву), а после разразилась целой тирадой, в которой невозможно было разобрать ни слова.

— Так и знала, что кто-то пришел. И Пибоди здесь! — Обутая в блестящие красные кеды, Мевис пустилась в пляс. — Вы вовремя! Сейчас такое увидите! Ну, давай, Белла-Беллисима, иди к Даллас!

— Дас! — пискнула Белла, цепляясь за палец Мевис. Мать осторожно поставила ее на ножки.

— Давай, детка! У тебя получится.

Вытаращив голубые глазки, Белла неуверенно шагнула. Потом выпустила палец Мевис и сделала еще шаг, размахивая ручонками, как птичка крылышками.

— Эй, что она делает?! Как это у нее получается? — изумленно воскликнула Ева, едва сдержавшись, чтобы не отпрянуть: Белла упорно перебирала маленькими ножками в малиновых кедах, в глазах светился непередаваемый восторг.

— Надо же, идет! — Пибоди выбежала из кухни, позабыв про кофе. — Она делает первые шаги!

Девочка врезалась Еве в ноги и крепко схватила ее за штанины, как утопающий цепляется за спасительный круг.

— Представляете, — всхлипнула Мевис, утирая слезы умиления, — утром Леонардо оставил ее поиграть на полу, пока мы завтракаем. Она поднялась, цепляясь за ножку стула, и пошла к нему. Пошла к папочке! У меня до сих пор слезы наворачиваются на глаза!

Леонардо тоже всхлипнул с женой в унисон. А Белла запрокинула головку и воскликнула, продолжая цепко держаться и сияя глазами:

— Дас!

— Чего она хочет от меня?

— Просит взять ее на руки, — перевела Мевис.

— Зачем? Ведь она уже умеет ходить.

— Дас! — повторила Белла, умудрившись вложить в один слог всю свою любовь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Индийское и непальское приветствие, в широком смысле означает: «Божественное во мне приветствует и соединяется с божественным в тебе» (Здесь и далее прим. перев.).