Старый мир. Возвращение домой

Ноа Александрович Йорк, 2015

Том Нобл не из тех людей, о которых можно было подумать, что они такие же, как все, и ничем не примечательны. Как раз наоборот, всякому прохожему этот юноша представлялся очень загадочным человеком, и с ним всегда хотелось заговорить. Возможно, даже от того, что он и не принадлежал вовсе нашему миру.Вот-вот Том вернётся домой. В место, о котором фантазируют многие. В мир, в котором каждый хочет оказаться хотя бы раз в жизни. Но знай: попав в Старый мир, обратного пути уже не будет.

Глава 6

С пробуждением пришло и осознание того, что сегодня Том, наконец, увидится с Артуром. Он протёр глаза и только сейчас обратил внимание на то, что в номере его произошли кое-какие изменения: письменный стол был буквально завален коробками. Среди них две большие плоские и ещё две, чуть поменьше и повыше. Коробки эти были отделаны черным бархатом, а в центре каждой из них был тиснённый золотом рисунок, изображавший катушку ниток и иглу. Вокруг рисунка шла надпись: «Домаш и Кара. Изготовление одежды и обуви на заказ». Была на столе и ещё одна коробочка, много меньшего размера, узкая и довольно длинная. На ней имелась записка, оставленная не кем иным, как Артуром Ноблом:

«Доброе утро, мой дорогой Томас!

Я с нетерпением жду нашей встречи. А пока этого не произошло, я бы хотел, чтобы ты хорошенько подготовил себя к предстоящему дню. Я не сомневаюсь, что прошлые два оказались весьма насыщенными, но, смею заверить, что впереди тебя ждёт ещё масса интересного. Тебе стоит набраться сил и терпения

P.S. Всё, что ты видишь, — для тебя. Начни с малого. Твой Любящий дедушка Артур Н.»

С улыбкой на лице Том принялся вертеть в руках узкую коробку. Разорвал сбоку упаковку, которой коробочка была обклеена, снял крышку, откинул в сторону белую пергаментную бумагу и…

— Лента! — на выдохе сказал он.

В коробочке действительно лежала почтовая лента. Цвета кофе с молоком, атласная, с золотым отливом. Сбоку и по всей длине ленты протянулся тёмно-коричневого цвета орнамент. В узкий кармашек уже было вставлено металлическое перо, а на самом конце ленты покачивался миниатюрный свиток. Ещё в коробочке лежала брошюра и плотная, сложенная в несколько раз, инструкция по применению. Однако разглядывать картинки Том не стал — ему ведь предстояло сунуть нос ещё в четыре коробки. В тех, что были большими и узкими, лежали мудрёно сложенный чёрный пиджак, того же цвета брюки и белая сорочка. А в коробках поменьше — манжеты, воротник и пара чёрных, покрытых лаком туфель. Том глянул на свои уже далеко не новые кроссовки и сказал:

— Уж лучше вы, чем зеркальца на ногах, — и поспешил спрятать обувь обратно в коробку.

После дождевой Том сразу же принялся примерять новую одежду. Пиджак, сорочка и брюки сидели на нём идеально, и, глянув на себя в зеркало, Том даже застыл на несколько секунд. Чёрная, чуть грубая ткань делала его старше, слегка приталенный пиджак придавал солидной элегантности. В целом, Том чувствовал себя вполне уютно в новом костюме, за тем небольшим исключением, что непривычно высокий воротник не позволял слишком низко склонить голову.

Наконец он вспомнил и про ленту. Взяв её в руку и прихватив инструкцию, Том присел на диван. Пронумерованные картинки иллюстрировали, что и в какой последовательности нужно сделать, для того чтобы активировать новую ленту. Глядя на первую картинку, Том сунул руку в правый карман своих брюк и отыскал там небольшой замковый крючочек. Повертев ленту, увидел в самом её верху маленькую петельку, которой он и зацепился за крючок. И как только он это сделал, лента дважды встрепенулась и просияла мягким жёлтым цветом. Все это сопровождалось ощутимой вибрацией где-то на дне кармана. Как гласила инструкция, для того чтобы снять ленту с крючка, достаточно было легонько потянуть за наружный конец. Том так и сделал, а после сразу же принялся разворачивать маленький свиток. К его удивлению, лишь только он полностью развернул лист, как он тут же сделался плотным, как металл, но был всё таким же лёгким, как обычная бумага. На желтоватой его поверхности возникло сообщение:

«Уважаемый абонент!

Вы только что активировали персональную ленту обмена сообщений. „Быстрая почта“ благодарит вас за выбор в пользу нашей компании. Мы гарантируем своевременную пересылку входящих и исходящих сообщений, а также стабильную работу вашей ленты на всей территории Старого мира»

Под приветствием в столбик шли несколько символов. Рядом с одним из них в скобках стояли цифры «01». Недолго думая, Том отметил эту пиктограмму металлическим пером, после чего всякие символы на листке скользнули вверх и скрылись с глаз, а на том же месте возник новый текст — сообщение от Артура Нобла: «Поздравляю тебя с твоей первой почтовой лентой, Том. Полагаю, ты уже готов присоединиться ко мне. Я буду ожидать тебя в фойе первого этажа».

Прочитав текст до конца, Том ещё какое-то время просто разглядывал его, а затем свернул листок в трубочку (при сворачивании бумага вновь обрела мягкость), встал на ноги и, прежде чем покинуть номер, сделал глубокий вдох. Спустившись на лифте, Том так и остался стоять рядом с медной пластиной в полу.

Почти у самого входа в отель, взрываясь хохотом, выкрикивая разного рода приветствия и пожелания, находилась целая толпа, по меньшей мере, человек тридцать. Артура среди этих людей видно не было. А затем вдруг:

— Томас! Томас, миленький, иди к нам! — прокричал знакомый голос.

Том снова пробежался взглядом по головам и вскоре заметил лицо Кэти. Она, не переставая, махала ему рукой. Когда он подошёл ближе, из толпы показался Артур, а ещё через несколько шагов Том был стиснут в его объятьях

— Ха-ха!!! Как ты тут без меня, не скучал? — весь сияя улыбкой, приветствовал он.

На нём уже не было привычных жилетки и шерстяных брюк. Вместо этого строгий тёмно-серый костюм с таким же высоким, как у Тома, воротником. Вскоре рядом возникла и Кэти в летящем алом платье с открытыми плечами и складками атласа под грудью.

— Томас, миленький, уж извини, что так к тебе и не заглянула.

— Всё нормально, правда — отозвался Том.

— Так значит, вот он какой, таинственный Томас Нобл! — за спиной Артура раздался незнакомый мужской голос.

— Кхм, — будто бы взаправду кашлянул в кулак Артур, и отступил в сторону. — Томас, спешу представить: Нил Торса — мой давнишний друг и бывший сослуживец.

Нил был на полголовы выше Артура, много моложе, с карими, почти чёрными глазами. Его тёмные, чуть волнистые волосы средней длины были аккуратно уложены, лицо чисто выбрито. Всем своим видом Нил Торса создавал весьма благоприятное впечатление.

— Очень приятно, — улыбнулся Том, а рефлекторную попытку рукопожатия умело замаскировал под необходимость почесать шею.

Артур это заметил и даже засмеялся.

— А уж мне-то как приятно! — весело ответил Нил и похлопал Тома по плечу.

— Дедушка, кто все эти люди? — осторожно спросил Том, снова глянув на толпу.

Артур коротко обернулся и сказал вполголоса:

— Да я, признаться, и сам не знаю, кто они такие. Но могу сказать точно: порядком они мне надоели. — Друзья мои, идёмте в номер, пока на нас снова не обратили внимания.

— О нет, Артур. Прости, не могу, — с досадой сказал Нил.

— Ах, да! — сказал Артур и кивнул с особым значением. — Кэти, ты, разумеется, не откажешься пропустить по стаканчику?

В ответ Кэти залилась румянцем, и теперь её щёчки стали тон в тон с платьем.

— Разумеется! Я столько хочу тебе рассказать!

Артур обнял Тома за плечи, и так вот они шли вплоть до двери номера. Том вошёл первым, и тогда Артур, довольно разглядывая, как сидит на нём костюм, скользнул взглядом на ноги.

— А туфли, Том? Неужели не подошли? — с досадой спросил он.

Том чуть покраснел и ответил:

— Да я вообще-то, если честно, их даже не мерил.

— Что, не тот фасон? — заулыбался Артур.

— Ага, дедушка, совсем не тот. И, кстати, спасибо за всё это!

— А, ничего особенного, — махнул рукой Артур и раскрыл двери балкона.

Даже здесь, стоя в центре комнаты, Том услышал, как глубоко он вдохнул:

— Старый мир! Ты ничуть не изменился за эти пятнадцать лет.

— И ты ничуть, — подхватила Кэти и присоединилась к нему с двумя бокалами чёрной дымки. — Как ты, Артур? За столько лет ни слова от тебя.

Она протянула бокал, а взгляда так и не отводила от его лица.

— Не смей думать, что я тебя виню. Обстоятельства, всё я понимаю…

— А как я? Жив — здоров, как видишь. Что со мной станется? Сын-то, поди, повыше нас с тобой стал, а?

— О! Растёт, — Кэти вдохнула немного дымки и повернулась лицом к парку, — да не так, как следует, тяжело ему без отца. Сам он этого ни за что не признает, но я ведь вижу. Тяжело ему. Да и мне тяжело, — последние слова она сказала, глядя прямо в глаза Артуру.

Впрочем, мимолётная грусть быстро сменилась былой радостью, когда на балкон вышел Том:

— Так значит, Артур — мороженое, которое не тает!?

Артур переглянулся с Кэти; она приняла от него бокал и явно приготовилась к чему-то удивительному. Артур же деловито засучил рукава и стал наблюдать за собственными пальцами, на коже которых быстро вырисовывались алые завитки. Они светились всё сильнее, воздух у самой ладони пошёл рябью, стал уплотняться, образуя нечто вроде облачка. За несколько мгновений облачко это увеличилось в размере и, в конце концов, оформилось аккуратным шариком мороженого, повисшим в воздухе.

— Ну вот, теперь можешь его попробовать, — предложил Артур.

А Том, всё ещё находясь под впечатлением, не знал, с какого края взяться.

— Смелее, Том, смелее. Оно ведь не тает! — поторапливал Артур, и тогда Том всё же взял холодный шарик в руку.

Это было очень странное ощущение: держать в тёплой руке мороженое, чувствовать его прохладу, но в то же время понимать, что оно не скользит на пальцах, что оно действительно не тает. Но так было недолго. Откусив немного, Том почувствовал, что мороженое тут же растеклось на языке. И это было самое вкусное мороженое из всех, что ему доводилось пробовать за свою жизнь.

— О! Должно быть Ортус, — вдруг сказала Кэти.

А когда Том открыл глаза, она уже разворачивала свиток.

— Томас, тебя ждут, — улыбаясь, сообщила она и протянула ему сообщение: «Мам, скажи Тому, я жду его у входа. Пусть поторопится!»

Том перегнулся через ограждение — светловолосая голова маячила у одного из горшков Минфлора.

— Мы тут походим немного, ты не против? — спросил он у Артура.

— Разумеется, нет! Рекомендую даже походить подольше, и не только здесь. Конец сезона в Прайме — самая прекрасная пора, наслаждайся! — сказал Артур и проводил внука взглядом до самой двери.

Спустившись вниз, Том обнаружил, что толпа наследников увеличилась чуть ли не вдвое. Все они то и дело говорили: «Артур! Вернулся! Ты его видел?». Тому такая реакция на его дедушку была крайне непривычной, но в то же время это ему очень нравилось.

— Ты чего не стал подниматься?

— Если мать меня увидит, то сразу же начнёт давать инструкции — туда не ходи, сюда не лезь! Здорово выглядишь, кстати, — добавил Ортус, окинув Тома взглядом с головы до ног (сам Ортус за последние три дня лишь однажды сменил рубашку).

— Ага. Ну, что делать будем?

— П-ф-ф, — надул щеки Ортус, — не знаю, денег у меня немного осталось, но на Рилаф, может быть, и хватит. Идём.

— И что это за место?

— Тебе понравится! На словах просто так не объяснить.

Заинтриговав, Ортус повёл друга в ту часть парка, где Том ещё не был (а вчера они побывали во многих местах). Минут через десять ходьбы, они вышли на небольшую площадку среди леса, в центре которой разместилась постройка размером с небольшой магазинчик. Строение имело форму луковицы с дверьми-вертушками.

— Если пешком, то только к вечеру доберёмся, поэтому, Том, приготовься испробовать портал! — с огоньком в глазах сказал Ортус и исчез за крутящейся дверью.

Том заулыбался и последовал за ним.

Внутри было довольно просторно: светлые стены, пол из серых мраморных плит, а потолок был сложен из множества небольших по размеру кусочков стекла. В центре зала стояла будка, а за ней вдоль всей стены в ряд были установлены резного дерева дверные коробки с массивными козырьками; в каждом таком козырьке был закреплён пустой стеклянный шар.

— Один единый до вечера, — сказал Ортус худенькой молодой женщине, сидевшей в будке.

— На двоих? — уточнила она, поглядывая на Тома.

— Ну да.

— Одна тридцатая олдсилва, молодые люди.

— Т-о-м, — протянул Ортус, — давай скидываться, у меня не хватает.

Расплатившись и получив металлический жетон, друзья подошли к одному из порталов. Ортус несколько секунд изучал список мест назначения, затем нажал на необходимую кнопку, а после опустил жетон в специальное отверстие в стене. Шар в козырьке мигом наполнился красным дымом. Вскоре Том уже наблюдал, как стенка за порталом начала удаляться, как если бы он оказался между двумя зеркалами. Затем она и вовсе закружилась с такой скоростью, что стала напоминать чёрный круговорот. Раздался звук колокольчика, и дым в шаре сменил цвет на зелёный. С этого момента Том стал чувствовать, как ветерок, проникающий с улицы, скользя по его ладони, устремляется в круговорот.

— Ты иди первым.

— Может, лучше ты? — испугался Том и показал пальцем на воронку. — Там со мной ничего не случится?

— Да не бойся ты! Ничего тебе не сделается, просто шагни вперёд — и всё, ты на месте.

— А мне по пути ничего делать не нужно будет? — натянутым голосом спросил Том и поставил ногу на приступок.

— Ты даже не заметишь, как переместишься. Всё. Раз, два… Пошёл!

Ортус резко подтолкнул Тома в спину, и тот машинально, чтобы не упасть, выставил вперёд вторую ногу. В миг его обступила кромешная тьма. Он отчётливо видел свои руки и ноги. Но ни стен, ни потолка и пола не было. Просто чернота со всех сторон. Впереди появилась точка света. Она неимоверно быстро приближалась, увеличиваясь при этом в размере. В глазах защипало от яркого света, а уши наполнились множеством голосов и смеха. Нога Тома ступила на твёрдую поверхность. Он почувствовал, как невидимая сила тянет его тело вперёд, и тогда, вырвав из бушующей воронки за спиной вторую ногу и поставив её на землю, Том не без труда удержал равновесие. Перемещение заняло не больше двух секунд. Том уже хотел было выпрямиться, но тут вдруг в спину ему врезался Ортус.

— Ай-й! — вскрикнул Том, и оба они повалились на землю.

— Ну что ты! Нужно было сразу в сторону отойти! — недовольно прогнусавил Ортус.

— Я… Извини, я как-то не сообразил.

— Да ладно, ладно. На первый раз прощаю.

Глянув вдаль перед собой, Том сразу понял, что они стоят в тридцати футах от входа в парк развлечений.

Над парком высилось множество разнообразных вышек и тонкие, выкрашенные в яркие цвета трубы, над которыми то и дело возникали тёмные пятнышки. Над пышными кронами деревьев сами собой развивались атласные ленты; трава на лужайках вдруг начинала дрожать, на стеблях выступали пёстрые капельки, и тогда в небо взмывали тысячи крохотных цветастых пузырей.

Несметное число людей самых разных возрастов горой толпились у популярных аттракционов, так что и подойти было страшно. В воздухе всё время смешивались самые разные запахи сладостей, и отовсюду доносилась музыка; а снующие работники парка, разодетые в нелепые костюмы, наперебой предлагали посетить то или иное развлечение с весьма интригующими названиями.

Том еле поспевал за Ортусом, который чуть ли не бежал. Вскоре они наконец-то остановились у площадки, на которой были установлены четыре закрученные в спираль трубы, одна выше другой. Трубы эти тянулись так высоко, что конца их почти не было видно.

— А сердечко-то не выпрыгнет? — сказал ехидный голос за спиной.

Том обернулся и увидел мужчину, крутящего на пальце бобину с билетами.

— П-ф-ф! — фыркнул Ортус и полез в карман.

— Надеюсь, вы ещё не завтракали, — сказал билетёр, получая от Ортуса деньги.

После оторвал два билета, сунул их Тому и распахнул железные дверцы ограждения. Усевшись в жёсткие кресла и пристегнувшись ремнями, Том и Ортус глядели друг на друга в неистовом ожидании чего-то неизвестного, их даже потрясывало немного.

Наконец двухместное сиденье под ними дрогнуло и стало отъезжать назад, прямо в отверстие трубы, и там остановилась. Послышался нарастающий гул, и сиденье начало подниматься вверх. Совсем скоро Том уже ничего не видел, кроме внутренних стен. Скорость, с которой они поднимались, заметно возрастала; Том стал ощущать, как его заносит то в одну, то в другую сторону, внезапно в ушах засвистело, волосы заколыхались, они вдруг вылетели из отверстия и на секунду зависли в воздухе без всякой опоры! А после залетели обратно и стали стремительно падать. Вскоре они вновь достигли самой земли, кабинка выехала наружу и застыла.

— Неплохо да? Сейчас ещё лучше будет! — громко сказал Ортус, и в тот же миг кабинка стала перемещаться вправо. Том только сейчас понял, что они пролетят по каждой из четырёх труб. И ещё он стал догадываться, что скорость и высота в каждой последующей будет выше. Но делать что-либо уже было поздно. Они снова оказались в трубе, на этот раз ярко-жёлтого цвета. Но теперь поднятие наверх не происходило столь же плавно. Их кабинка рывком метнулась вверх так, что в ушах зазвенело. И снова их «выплюнуло» в воздух, но на этот раз намного выше. Том глянул вниз и обомлел: его ноги болтались в воздухе, а до отверстия было футов двадцать, не меньше. В животе защекотало, когда они начали падать. И пока они летели вниз, Том прикидывал, успеет ли он расстегнуть ремень безопасности и отпрыгнуть в сторону за то время, пока они будут перемещаться к следующей трубе. Да только вот эта слабая надежда лопнула, как пузырь, потому что кабинка больше не медлила. Достигнув земли, они резко переместились к третьей трубе. Перед глазами всё позеленело, голова закружилась. Тома сильно прижало к сиденью, и он даже не заметил, как они оказались в свободном полете.

Здесь, на этой высоте дул сильный ветер, и Том с ужасом представил, что их отнесёт в сторону, и теперь они совершенно точно разобьются вдребезги! Когда они уже падали, он мог поклясться, что мимо него пролетела птица, разглядеть которую он, конечно же, не успел. Следующие полминуты Том находился на грани обморока. В последней, четвертой, трубе он просто зажмурился, стиснув руками колени. Он мечтал только об одном, чтобы всё это поскорее закончилось. И если вдруг их всё-таки не размажет по земле, то первое, что он сделает, — своими собственными руками придушит Ортуса. Когда же их кабинка вернулась на исходную позицию, он трясущимися руками расстегнул ремень, встал на дрожащие ноги и заковылял в сторону.

— Это было намного круче, чем тогда, когда я застрял в портале, — слегка дрожащим от переизбытка эмоций голосом проговорил Ортус.

Том обернулся, глянул на него коротко, но душить не стал. Лишь кивнул головой, которая, казалось, вот-вот соскочит с плеч. Однако обессиленные мышцы шеи и вообще всего тела — отнюдь не всё, что было в его списке недомоганий. Ко всему прочему, Тома сильно тошнило, перед глазами то и дело пробегала рябь, от которой мутило ещё больше. А радостные вопли детей и их родителей отдавались жутким эхом в голове.

В десяти футах стояла никем не занятая лавочка, к ней друзья и направились; Том, чуть вихляя задом из стороны в сторону, а Ортус — то и дело спотыкаясь, потому что ноги его совсем не слушались. Немного придя в себя, Том понял, что теперь он снова может говорить:

— И как это называется?

— Весёлые трубы! — вполне бодро отозвался Ортус, но, глянув на всё ещё бледного Тома, сделал виноватое лицо.

— Умм… Вот оно как. А я думал, это машина по перемешиванию внутренностей.

— И мать моя ещё смеет говорить, что я слабонервный! Посмотрела бы она на тебя. Том, слушай, извини, конечно, но ты бледный, как поганка! Может, тебе дымки цветной выпить? Она бодрит.

— Не надо! Дымки не надо! — взмолился Том, — Сам взбодрюсь.

Примерно через пятнадцать минут Ортус повёл его в другое место, но прежде Том взял с него слово, что на этот раз ничего столь убийственного не будет. Они ушли вглубь парка, где уже не было высоких и устрашающих установок, но виднелось множество небольших домиков без окон, а то и вовсе без дверей. Денег у Ортуса уже совсем не осталось, так что теперь за вход заплатил Том. Взамен на одну вторую олдсилва они получили и сразу же проглотили по одной стеклянной пилюле. Внутри каждой что-то мигало и переливалось яркими цветами.

— Десять минут, молодые люди. Если захотите ещё, вторая порция с пятипроцентной скидкой, — объяснил продавец и открыл перед ними дверь.

Внутри домика все стены были заставлены самыми разными зеркалами. Одни стояли на подставках, другие висели на стене и были в массивных рамах, в тонких рамках, вовсе без них… Круглые, квадратные, овальные. Каких только зеркал здесь не было! Том посмотрелся в некоторые из них, но никак не мог понять — что тут странного? Это были самые обычные зеркала. Не какие-нибудь особенно изогнутые, а самые обычные.

И тут вдруг Ортус за его спиной позвал:

— Т-о-м-а-с!

Том обернулся и тут же вздрогнул, но уже спустя секунду понемногу начал смеяться, а вскоре и вовсе покатился со смеху, когда Ортус начал отплясывать.

Дело в том, что тело Ортуса вытянулось и округлилось с боков настолько, что теперь он походил на гигантскую разваренную сардельку; а руки его, как две сосиски, болтались из стороны в сторону. Ко всему прочему, он ещё и завывал вдобавок: «У-у-у-я-я!» И голос его был таким тоненьким, почти как мышиный писк. Но вдруг Ортус застыл, уставившись на Тома. Когда тот глянул на себя в зеркало, то сразу же понял, в чем дело: сам он раздулся с боков, шея и вовсе исчезла, так что теперь он был похож на картофелину. Вскоре действие пилюль закончилось, тогда они взяли ещё три. И целых полчаса катались по полу, глядя на свои всё новые и новые превращения то в морковь, то в «деревце» брокколи. Когда же тела их перестали принимать форму всяких разных овощей и фруктов, они решили немного перекусить, а после посетили ещё одно развлечение с безобидным названием «Живой канат». Суть этого развлечения состояла в том, что следовало всего-навсего забраться по канату на высоту в пятнадцать футов. И всё бы ничего, но всякий раз, когда Том или Ортус добирались до середины, канат вдруг покрывался ледяной коркой, и тогда они безнадёжно скользили вниз; или же он вспыхивал огнём, как фитиль свечи, и пусть огня совсем не чувствовалось, но вот страх заставлял расцепить пальцы. В свою последнюю, третью, попытку, Тому почти удалось добраться до самого верха, но канат вдруг обернулся извивающейся скользкой змеёй, и он с испугу снова рухнул вниз.

После канатов последовали «Зубастые черепахи», «Ядовитые бабочки», и последним развлечением стал аттракцион «Кто выше».

— Постой, у тебя, кажется, перья в волосах, — сказал Ортус и потянулся к голове Тома.

— Видел, какие у меня крылья? Ну, конечно, не такие, как у того парня. Слушай, мне самую малость времени не хватило! Ещё пару секунд — и всё, я наверху, — с досадой закончил Том.

— Да, наверное, — вяло ответил Ортус, который прихрамывал на левую ногу.

— Ну, а ты как, ничего?

— Да нормально вроде. Болит немного, но нормально. Хорошо, что я выше не взлетел, а то точно бы ногу сломал.

Ортус вдруг притормозил и потянул за ленту:

— Постой-ка. Ну да, кто же ещё! — упавшим голосом проговорил он, прочитав сообщение.

— Кэти?

— Она. Сказала, чтобы я возвращался. И что тебя ждёт дедушка.

Небо темнело, воздух стал немного прохладнее. Друзья уныло переглянулись и зашагали к порталу. По дороге, правда, не раз ещё останавливались, держась за живот и сгибаясь чуть ли не пополам от смеха. Весь обратный путь они рассуждали о том, что стоило бы выбить черепахе зубы, чтобы она не смогла их укусить, и задание было бы выполнено. И вновь заливались хохотом, вспоминая моменты, когда превращались в овощи. Болтая без остановки, оба даже не заметили, как подошли к отелю. И здесь уже попрощались до следующего дня.