Не встречайся с Розой Сантос

Нина Морено, 2019

Говорят, на девушке по имени Роза Сантос лежит морское проклятие, а встречаться с ней – плохая примета, особенно если ты парень и у тебя есть лодка. Может, так и есть – учитывая, что у нее все вечно идет не по плану. Постоянно приходится выбирать: между бабулей, опорой семьи, и матерью – художницей, которая появляется в жизни Розы как ураган. Между домом в Порт-Корале, причудливом городке Флориды, и университетом на Кубе – острове, о котором она не может говорить. Но что, если проклятие Розы Сантос можно разрушить? Нужно лишь встретить парня с лодкой, который не боится плохих примет, и найти свое место за горизонтом…

Глава 4

— Ой, простите!

Я не собиралась ни выкрикивать Алексу что-то в лицо, ни хвататься за его футболку, но непроизвольно сделала и то, и другое. Перед моими глазами промелькнуло воспоминание о том, как Майк сломал ногу. Я схватилась еще крепче, и темные брови Алекса слегка поползли вверх. К черту переломы, сейчас я просто умру от стыда.

Алекс посмотрел встревоженно, но ничего не сказал. Одной рукой он держал небольшое растение в горшке, а другой — мою руку выше локтя. Это растение поразило меня своим видом. Мята? Он отпустил мою руку, а я — его рубашку.

— Я впервые в жизни в бухте, — сказала я. Над головой снова прокричала чайка, и я вздрогнула. — Она же не призывает остальных чаек на меня напасть, правда?

Он взглянул на небо.

Прозвучал очередной гудок, прозвенел колокол, и кто-то внизу у доков закричал о свежем улове. Резкие черты лица Алекса привлекали к себе внимание. Он бездумно потирал большим и указательным пальцами листочек мяты. До меня донесся ее свежий запах, и я, не успев сдержаться, чуть наклонилась вперед.

Алекс посмотрел на меня сверху вниз.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он с тем же грубоватым оттенком в голосе, что и вчера вечером на собрании. И это почему-то задело меня куда больше, чем грубость старого рыбака.

— Ну, вообще-то, не то чтобы мне нельзя было сюда ходить.

— Я не хотел… — Он умолк и попробовал еще раз: — Ты ведь через месяц заканчиваешь школу, так?

Я хотела спросить, откуда он знает, но потом вспомнила, что все в городе об этом знают. Я задумалась, читает ли он, как остальные, блог viejitos.

— Да, — ответила я, и случилось чудо: он не спросил меня, куда я решила поступать. Нас обдувал легкий морской бриз, и листочки мяты в руке Алекса трепетали.

Но то, что он не спросил меня про университет, было так неожиданно и непривычно, что я против своей воли выпалила:

— И я поеду в Гавану!

Было очень приятно произнести это с такой уверенностью — это даже почти затмило страх того, что я ни с того ни с сего выболтала свою самую страшную тайну.

— На один семестр, по программе стажировки, — торопливо добавила я.

Алекс, казалось, даже впечатлился.

— Но с технической точки зрения я еще не… О господи, хлеб! — завопила я и бросилась к велосипеду, но, слава богу, он был на месте. Я прижала караваи к груди. Алекс по-прежнему стоял возле лестницы. — Ты не знаешь, куда здесь обычно привозят хлеб?

Он показал на дверь в нескольких футах от нас:

— В «Морскую звезду». Спроси Марию.

Ну конечно, нужное место прямо у меня за спиной.

— Еще раз извини, что в тебя врезалась. Может, увидимся завтра на собрании.

— Что, опять будет собрание? — спросил он с такой тоской, что я ухмыльнулась.

— Ну конечно, а ты как думал! Добро пожаловать домой. — И я отправилась в ресторан со своим хлебом.

Стены внутри были выкрашены светло-голубой, словно вытертой краской, а столы сделаны из старого дерева. На меловой доске значились блюда из пойманной сегодня рыбы, а большие окна были распахнуты навстречу соленому прохладному морскому ветру.

За стойкой стояла невысокая смуглая женщина, с мягкой улыбкой смотревшая на постоянного посетителя, сидевшего напротив себя. Но когда она увидела меня, ее улыбка словно примерзла к лицу. Это была миссис Акино — мы с ней никогда раньше не разговаривали, только иногда обменивались приветствиями.

— Я полагаю, это вам, — сказала я и протянула ей хлеб. Она оторвала чек и отдала мне, довольно откровенно меня изучая.

— Да-да, я спустилась в бухту. Шок, сенсация. В блоге viejitos будет аншлаг.

Она вдруг, неожиданно для меня, по-доброму рассмеялась:

— А ты такая же саркастичная, как и твой отец.

И эта простая фраза совершенно выбила меня из колеи. Она произнесла это так легко, словно мой отец все еще где-то существовал. Когда я была маленькой и мы с мамой жили вдвоем, далеко от Порт-Корала, она тоже говорила о нем с легкостью. Рики Гарсиа был парнишкой из приемной семьи, он любил читать комиксы и ловить рыбу, был маленького роста, как и я. Но чем старше я становилась, тем меньше мама мне о нем рассказывала. Истории больше не слетали у нее с языка, а лишь изредка появлялись как награда за что-то, словно драгоценности из тщательно оберегаемой шкатулки.

Я хотела спросить о нем эту женщину, но голос мне не повиновался.

— Он был неплохим парнем. Ты на него похожа. — Теперь, казалось, миссис Акино не могла найти слов. Она передала мне две коробки с выпечкой. — Pastelitos^[29] в обмен на хлеб. Скажи мистеру Пенья, что наш пекарь готов сделать еще для фестиваля.

Я взяла коробки и почти уже вышла за дверь, но обернулась:

— У моего… моего отца был свой пирс, верно? — Я знала, что он работал и держал свою лодку где-то здесь.

Миссис Акино кивнула:

— Самый последний в доке С. Он все еще принадлежит ему. — Удивление, должно быть, ясно читалось на моем лице, потому что она улыбнулась: — Рыбаки — суеверный народ.

Ну да, уж мне ли не знать.

Снаружи бухта по-прежнему бурлила энергией и жизнью. Я увидела Алекса на лодке — он нес какой-то канат, и мне стало интересно, куда он дел свою мяту. Он бросил веревку на какой-то ящик и, подняв голову, глянул в мою сторону. Тут я поняла: я не сказала ему, что нельзя никому рассказывать про Гавану. В сером небе заворочался гром, и мне на голову упали первые капли дождя. Я бросилась к велосипеду и помчалась наперегонки с дождем обратно в магазинчик.

Вернувшись туда, я схватила фартук и пошла к кассам, жалея, что Ана на репетиции. За второй кассой стояла Паула — еще одна двоюродная сестра моей подруги.

— Как дела, зубрила? — спросила она, приветливо улыбаясь. Пауле было двадцать, она работала здесь неполный день и одновременно училась на ветеринара. Ко мне она относилась, как к младшей сестренке, но не слишком снисходительно, так что в целом я не возражала. — Где ты была?

— Доставляла хлеб.

Я подумала, не написать ли Ане — но она, скорее всего, как раз сейчас увлеченно стучит на барабанах.

У Паулы негромко играло радио, что-то в стиле реггетон. Она развернула финиковый леденец на палочке и засунула в рот. Посмотрела на меня, и ее короткие светлые кудри слегка качнулись.

— А куда?

— В бухту, — машинально ответила я.

Улыбка Паулы стала еще шире. Она вынула изо рта конфету и указала ею на меня.

— Ты ходила в бухту? — произнесла она обвиняющим тоном.

— Как видишь, и море меня не поглотило. Да, сама в шоке. Ты знаешь кого-нибудь из семьи Акино? — Ана ведь говорила, что они старше, чем мы.

Паула пожала плечами:

— Я училась в одном классе с Эмили. Слышала, она теперь работает на каком-то большом курорте. Ну, и говорят, что Алекс вернулся. — Она ухмыльнулась, разглядев что-то в моем лице. Я сложила руки на груди, затем расплела, потом заново повязала фартук. — Вау. Роза ищет парней на доках. Не думала, что доживу до этого дня.

— До какого дня? — К кассе подошел Фрэнки с корзиной. На этой неделе волосы у него были ярко-фиолетовыми.

— Роза интересуется парнями, — сказала Паула.

— Вовсе я не интересуюсь парнями, — завела я глаза к потолку.

Пока Паула пробивала ему стейки и крупы, он повернулся ко мне:

— И кто же этот парень?

— Господи, да никто! — воскликнула я. — И вообще, мне уже не десять лет, могу и с парнем поговорить.

Все знали, что я никогда ни с кем не встречалась. У меня не было времени. Иногда случались поцелуи на вечеринках или походах в кино с компанией, но ничего такого, о чем стоило бы говорить.

— А Мими знает?

— Нет, конечно. Роза познакомилась с ним на пристани, — произнесла Паула таким тоном, словно это постыдный секрет. Фрэнки, казалось, был шокирован:

— Я видел, как ты ехала на велосипеде. Думал, у тебя доставка, а не свидание!

Я перегнулась через стойку, в отчаянии оглядела проходы между полками и крикнула:

— Эй! Кто-нибудь хочет рассчитаться?

— Не слушай нас, — расхохоталась Паула. — Встречайся с кем хочешь.

Фрэнки неуверенно кивнул. У него на лице было написано, что ему очень не хочется соглашаться.

— Ну, может быть, только на всякий случай совет: не с парнями, у которых есть лодки.

Иногда мне казалось, что вся эта история с проклятьем существует только в моей голове. Словно это предостережение нарочно выдумано, чтобы я сосредоточилась на собственных жизненных целях. Мои мать и бабушка слишком многим ради меня пожертвовали, чтобы я думала о чем-то еще, кроме собственного будущего. Я должна чего-то достичь, чтобы все эти потери, жертвы и боль оказались не зря.

Но сейчас проклятье смотрело на меня из глаз моих друзей. Это оно превратило весь город в непомерно тревожного родителя, испуганного, что я вот-вот упаду в море. И даже мысль о моем появлении на берегу до смерти напугала старого рыбака и встревожила ребят. Может быть, идти к морю значило дразнить нечто гораздо более древнее и буйное, чем я сама? Нечто, коллекционирующее человеческие кости, как ракушки, и порождающее ураганы. Мне тоже уготовано найти там свою боль, как это случилось с моей матерью и abuela.

И все равно, после того как я побывала в бухте, во мне бурлило беспокойное любопытство. Теперь я знаю, откуда мой отец в последний раз вышел в море. Там, на пристани, о нем вспоминали не без скорби, но с достоинством. И я завидовала тому, как легко они обходятся со своими призраками.

К концу моей смены дождь все еще шел. Я уже была недалеко от дома, когда ветер усилился. Тогда я подхватила свой лонгборд и бросилась бежать. Пробежала последний квартал и взвизгнула, когда, уже почти у крыльца меня нагнала вспышка молнии и раскат грома.

А когда я подняла голову, на ступеньках стояла, глядя на меня, моя мать.

Примечания

29

Выпечка (кексы или пирожные)