Крылья фиронга. Итония. Книга первая

Нина Левина

Двенадцать лет назад я, сын короля Итонии, бесследно исчез из страны, а мои родители были убиты. Теперь я снова дома и должен пройти таинство посвящения, чтобы занять королевский трон. Дорожный плащ простолюдина, кинжал матери и плечо верного друга – вот и всё, с чем мне придётся отправиться в опасный путь. Через тридцать дней я должен войти в столицу в блеске королевской славы, но мои враги не дремлют и постараются сделать всё, чтобы я не вернулся из рискованного путешествия.

Глава 2. Итония

До чего же холодно! Но выбираться из сна, чтобы закрыть окно, было лень. Я подтянул колени к животу и пошарил рукой, пытаясь найти одеяло. Вместо него пальцы нащупали сырую землю и несколько скользких камней. Сон как рукой сняло. Какое одеяло и окно, когда я вовсе не в постели! Я вскочил и со страхом огляделся, вспомнив дикую поездку в сумасшедшем лифте. Вокруг было темно и тихо, пахло сыростью. Под ногами зашуршала твёрдая земля. Хорошо, что мир не крутился и не мчался. Плохо, что я не понимал, где нахожусь. И куда подевался лифт? При мысли о недавнем скоростном падении меня слегка замутило.

Что вообще произошло? Так, спокойно, надо срочно позвонить родителям, чтоб они не волновались, и заодно включить фонарик, чтобы оглядеться. Смартфон лежал в заднем кармане джинсов, но его экран оставался тёмным и не реагировал на мои попытки включить его. Похоже, он сломался во время падения и оставил меня без связи. Я стоял, боясь шагнуть во мраке, и только крутил головой во все стороны. Наконец глаза привыкли к темноте, и мне показалось, что в одном месте видны смутные очертания чего-то. Осторожно ступая, я направился в ту сторону и вскоре почувствовал лёгкое дуновение свежего ветерка. А ещё через несколько шагов оказался перед широким круглым отверстием. За ним слышался шелест листвы и просматривался клочок ночного неба, усеянного звёздами. Похоже, я в какой-то пещере и стою рядом с выходом. Я раздвинул ветки растущего перед ним кустарника и выбрался наружу.

Ну и дела! Вокруг меня возвышались деревья. Их толстые стволы серебрились в свете луны. Торгового центра не было, впрочем, как и других признаков города. Ни одного фонаря, ни одного дома, ни одного звука, похожего на клаксон или шум проезжающих машин. Как же я тут оказался? Может, меня похитили и спрятали в лесной пещере? Или в дальнем уголке заброшенного парка? Тогда почему не связали?

— Люди! — закричал я во всё горло. — Помогите! Эй, кто-нибудь!

В ответ тишина разразилась далёким многоголосым воем и тявканьем, похожим на демонический хохот. Совсем неподалёку хрустнули ветки, что-то ухнуло, и надо мной пронеслась чёрная клекочущая тень огромной птицы. От страха у меня зашевелились волосы на голове, и по коже побежали мурашки. Идти в воющую и хохочущую темноту не хотелось. Да и куда? В какую сторону? Лучше дождаться рассвета, а потом решать, куда двигаться. А может и не придётся решать. Родители наверняка уже подняли переполох, когда я не пришёл домой и связь со мной оборвалась. Может, меня вскоре отыщет полиция или МЧС, или кто там ищет пропавших людей. Я быстро выломал у кустарника ветку потолще, очистил её от сучков и листьев, снова залез в пещеру и уселся у самого выхода, держа палку наготове. Вдруг ко мне заглянет кто-нибудь из воющих или хохочущих в ночи.

От ночного воздуха я порядком озяб, а тут ещё обнаружил, что футболка почти полностью разорвана на груди. Ключ поблёскивал в свете луны и неприятно холодил кожу. Я подтянул ноги, обхватил их руками, не выпуская палку, и привалился боком к шершавой каменистой поверхности. Так и сидел, вслушиваясь в звуки снаружи и всматриваясь в кусочек неба с медленно перемещающейся по нему луной. Она то скрывалась за кронами деревьев, то выныривала из-за них, а потом и вовсе уползла в сторону и перестала быть видна из моего укрытия. Усталость и однообразие сделали своё дело, и вскоре меня сморил сон. Поэтому я не видел, как в небе поднялась ещё одна луна, гораздо меньше первой. Оба небесных светила двинулись навстречу друг другу и соединились в один яркий круг с сияющим ореолом.

***

Я проснулся словно от толчка, быстро вскочил и выставил перед собой палку. С кустарника у входа в пещеру вспорхнула большая пёстрая птица и унеслась с громким резким криком. Снаружи занимался бледный рассвет. Тьма отступила, разбудив птиц. Их доносящийся гомон подействовал на меня успокаивающе и отогнал страх. Свет проникал в пещеру сквозь круглое отверстие, и я смог разглядеть её. Она была неглубокая, но высокая — в два моих роста. С каменистых серых сводов свисали тонкие нити корешков. Ничего примечательного, кроме темнеющего пятна на земле у дальней стены. Я размял затёкшие ноги, приблизился к пятну и с ужасом отшатнулся. Это было не пятно, а довольно широкий, зияющий чернотой колодец, очерченный по кругу камнями. Я подобрал мелкий камешек и бросил в него, но не услышал ни плеска воды, ни удара о дно. Я кинул ещё один и снова не дождался ни звука. Какова ж глубина этого колодца? При мысли о том, что мог в темноте оступиться и упасть в него, у меня задрожали колени, и я опустился на четвереньки. Любопытство пересилило страх, и я заглянул внутрь колодца. Ключ повис на цепочке над бездной и вдруг засветился, озаряя гладкие ровные стены, уходящие вниз. В глубине колодца что-то щёлкнуло, и я отпрянул в сторону. Сияние от ключа тотчас исчезло. Я взял его в руку и снова поднёс к колодцу. Он опять засветился! И снова послышался щелчок! Это хорошо или плохо? Я отдёрнул руку и быстро перебрался к выходу из пещеры подальше от странного колодца.

Ладно, нужно поскорее выйти отсюда к людям. Но место желательно запомнить, чтобы потом указать его полиции. Пусть сами разбираются, кто меня сюда приволок. Я решительно выбрался наружу и огляделся. Кажется, вход в пещеру находился на склоне пологого лесного холма. Вокруг возвышалось море деревьев, но я ни одно не узнал. Толстые, тёмно-зелёные стволы, покрытые местами рыжими наростами, и ярко-оранжевая листва, отблёскивающая в лучах восходящего розового солнца. Низкорослые кустарники с бордовыми листьями в синих прожилках дополняли картину, под ногами стелилась трава цвета мякоти персика. Ну и ну! Куда ж меня занесло? Я склонился над травой и потрогал её. На ощупь мягкая и шелковистая. Её необычный цвет почему-то нравился мне, словно именно такой трава и должна быть, а не зелёной. Что-то происходило странное и нереальное, начиная с падения лифта. А может, Бродяга сильно двинул меня по голове, и я лежу сейчас в коме и вижу фантастический сон? Это вряд ли, ведь ощущения слишком отчётливы. Я сорвал с куста бордовый лист, размял его в руке и понюхал. Пахло горьковатой свежестью, а во сне запахов не бывает. Куда же мне идти? Я ещё раз осмотрелся и решил двигаться навстречу солнцу. Так спокойнее. Возле входа в пещеру я сломал несколько веток и оставил их на кусте, как знак. Взял палку и зашагал на восток, не забывая отмечать свой путь поломанными ветками.

Лес гомонил, щебетал, ухал и шуршал листвой. Но при солнечном свете это почти не пугало, тем более я заметил стайки птиц и несколько мелькнувших животных, маленьких, гибких, похожих на белок, только с вытянутыми мордочками. Я шёл и шёл, держа курс точно на солнце и удивляясь всё больше. Солнце уже достаточно поднялось над горизонтом, но оно по-прежнему оставалось розовым. Это меня и пугало, и радовало. Сам не знаю почему. Словно с Земли шагнул на новую неизведанную планету, а она оказалась старой знакомой. Не слишком приветливой, но и не враждебной. Конечно, я читал фантастические романы о других мирах, но и представить не мог, что так может случиться в реальности. И всё-таки лучше бы это оказалось сном. Иногда я кричал, зовя на помощь, и снова пытался включить смартфон, но всё было напрасно.

Так я прошагал, наверное, несколько часов. Ужасно хотелось есть и пить. На некоторых кустарниках висели совершенно незнакомые плоды и ягоды, но я боялся их пробовать. Не хватало ещё умереть от отравления. Вскоре я заметил, что лес меняется. Стали встречаться полностью сухие деревья или с наполовину мёртвыми ветвями. Под ногами шуршал ковёр из коричневой опавшей листвы. Но я продолжал идти, пока моё внимание не привлекли громкие птичьи голоса. Я свернул в сторону и вышел к дереву, на котором висели крупные жёлтые плоды овальной формы. Из-за этих плодов шла битва между большой серой птицей и стаей мелких птичек с ярким оперением. Заметив меня, все птицы вспорхнули и выжидающе уселись на соседнее сухое дерево. На земле остались валяться несколько поклёванных плодов. Что ж, если их едят птицы, то и мне они не принесут вреда. Я поднял один из плодов и надкусил его. Сладкий, густой сок брызнул в стороны и потёк по подбородку. По вкусу плод был похож на банан, а по сочности на арбуз. Ладно, самое время сделать привал. Я насобирал плодов и расположился под деревом к большому неудовольствию птиц. Они возмущённо загомонили, а потом разлетелись в поисках других деревьев.

Я чудесно утолил голод и жажду и решил оставшиеся плоды забрать с собой в дорогу, снял испорченную футболку и разорвал её на две половинки. В одну сложил плоды, а вторую повязал на голову, защитив волосы от падающих сверху сухих листьев, мелких сучков и разных букашек. От прогретого солнцем воздуха и сытной еды клонило в сон. Я привалился спиной к дереву и закрыл глаза. Вздремну минут пять-десять и отправлюсь дальше. Тёмные воды сна подхватили моё сознание и понесли его в плавных волнах, как вдруг в голову ворвалась отчётливая мысль: рядом кто-то есть.

Я открыл глаза и вскочил, не забыв схватить палку. Скаля жёлтые клыки и тихо порыкивая, меня окружали три незнакомые твари размером со среднюю собаку. Они подбирались на полусогнутых лапах, прижав к вытянутым головам короткие уши. Бурая пятнистая шерсть блестела на солнце, длинные птичьи когти погружались в землю, красные маленькие глазки сверлили меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Пошли прочь! — крикнул я и замахнулся палкой, лишь подзадорив хищников.

Один из них сразу прыгнул, но я успел увернуться. Коготь царапнул бок, повредив кожу. Выступили несколько капель крови. Второй зверь на мгновение присел, готовясь к прыжку, и резко взвился в воздух. Я ударил его палкой прямо по морде, но он умудрился перекусить ветку и приземлился у моих ног, выплёвывая куски древесины. Я прижался спиной к дереву, и тут на меня сверху обрушился третий хищник, незаметно взобравшийся по стволу на более выгодную для атаки позицию. «Мне конец!» — успел я подумать, чувствуя смрадное дыхание на своей шее, как вдруг тварь дико завизжала, спрыгнула на землю и закрутилась волчком. Воодушевлённый этим неожиданным поворотом, я с силой пнул её, и она помчалась прочь, повизгивая и уводя за собой двух других тварей. Какое-то время ещё слышался шорох и треск ломающихся сучьев, потом раздался унылый вой, и всё стихло.

Я перевёл дыхание и провёл рукой по взмокшему лбу. Кажется, мне чудом удалось избежать смерти. Интересно, что так испугало хищника, прыгнувшего на шею? Она полыхала огнём, я потёр её и отдёрнул руку, ожёгшись. Неужели так напекло солнцем? Пускаться в размышления не хотелось, надо было поскорее выбираться из этого странного леса. Мало ли, какие ещё хищники в нём водятся. Я выломал новую палку, потолще прежней и быстро зашагал дальше, оглядываясь по сторонам. Лес становился реже и светлее и состоял, в основном, из сухих деревьев. Словно жизнь медленно покидала эти места, оставив мёртвые стволы, побитые короедами. Я в замешательстве остановился, решая, стоит ли идти дальше или лучше повернуть обратно, пока не поздно, как вдруг заметил тоненькую тропинку, присыпанную трухлявой листвой. Тропинка вела на восток, и я решительно зашагал по ней. Чем дальше, тем шире она становилась, а через пару километров и вовсе превратилась в хорошо утоптанную песчаную дорогу. Мёртвый лес закончился, и теперь я шёл по пригоркам, выжженным солнцем. Наконец дорога вывела меня на вершину одного из них, и я остановился, как вкопанный. Впереди, на высоком холме, шпилями причудливых башен возвышался город, обнесённый каменной светлой стеной. На вершине холма находился замок. От него к подножию сбегали улицы с прилепленными друг к другу домами. Выглядел город очень необычно, как из средневековой сказки, но мне было всё равно. Главное — оказаться среди людей. Дорога, по которой я шёл, спускалась в долину и через мостик над сухим рвом вела к подножию холма, ко входу в город. Я ускорил шаг и через полчаса подходил к распахнутым воротам, на страже которых стояли два странно одетых человека, вооружённых копьями и мечами. Одеты мужчины были в короткие до колен туники, поверх которых красовались панцири кожаных доспехов; на крепких мускулистых ногах — сандалии. Похоже, это были местные стражники. Они давно заметили моё приближение и не спускали с меня настороженных глаз.

— Здравствуйте! — я приветливо махнул рукой и подошёл к мужчинам. — Кажется, я немного заблудился. Как называется это место? Тут есть какая-нибудь связь? Телефон или интернет?

Стражники нахмурились и демонстративно скрестили передо мной копья, давая понять, что вход запрещён.

— Эй! Вы что, глухонемые? — воскликнул я. — Мне нужно связаться с родителями и позвонить в полицию! Пропустите!

Я решительно взялся руками за копья, пытаясь развести их, но тут один из стражников удивлённо вскрикнул и уставился на меня, выпучив глаза. Второй выглядел не менее озадаченным. Оба стражника быстро переглянулись, развели копья и неожиданно упали передо мной на колени, склонив головы.

— Ну и ну, — проговорил я. — То не пускают, то на колени бухаются. Ладно, я, пожалуй, пойду.

С опаской оглядываясь на замерших мужчин, я зашагал по вымощенной камнями дороге в надежде встретить кого-нибудь более разговорчивого. Улица оказалась совершенно пустынна. Двери одноэтажных серых хибарок были заперты, окна прикрыты ставнями. На некоторых красовались новенькие сине-серые флаги, только подчёркивая убогость домишек. Дорога шла в гору, к вершине холма, и я решил не сворачивать с неё, хоть и замечал узкие боковые проулки. Чем выше я поднимался, тем красивее и добротнее выглядели дома, появились двухэтажные и трёхэтажные строения. Многие были украшены резными ставнями, причудливыми балкончиками и узорчатой росписью. Над входом в некоторые висели вывески с надписями, но я ничего не мог разобрать в странных каракулях. Тут и развешанные флаги выглядели богаче и живописнее. На синем фоне выделялся белый круг с сияющим ореолом. Внутри круга серая уродливая птица, похожая на птеродактиля, распахнула крылья и оскалила длинный зубастый клюв. Люди по-прежнему не встречались, но зато я услышал доносящийся шум толпы, в котором явственно звучал мужской голос. Я прибавил шагу и вскоре оказался перед огромной площадью, полностью заполненной людьми, одетыми так же странно, как стражники у ворот, только без доспехов. Мужчины — в основном в короткие светлые туники, а женщины — в длинные, разных цветов. Люди стояли ко мне спинами, устремив взгляды на высокий, украшенный флагами и цветами помост, сооружённый перед широкой аркой. Над аркой возвышалась сторожевая башня с реющим на шпиле флагом. Сразу за ней просматривался архитектурный ансамбль, состоящий из парка и нескольких башен, соединённых переходами с центральным замком. Ансамбль окружала зубчатая стена, и попасть в него можно было только через арку. Вокруг помоста выстроились воины, взяв его в оцепление, а на самом помосте в креслах с высокими спинками, похожих на трон, восседали четверо мужчин. Точнее говоря, в креслах сидели трое — один по центру, а два рядышком, немного сбоку от него. Четвёртый стоял у края помоста и, воздев руки к небу, произносил речь. С моего места она казалась неразборчивым набором звуков. Пурпурная мантия, сияющая серебряной вышивкой, окутывала мужчину, на голове у него красовался венец с двойным серебряным диском. У тех двоих, что сидели рядом друг с другом, тоже были такие украшения на головах, а вот мантии отличались цветами. У одного — зелёная с жёлтым, а у другого — синяя с серым. Мужчина, сидевший отдельно, тоже был облачён в сине-серые одежды, но его голову охватывал просто серебристый обруч. Что-то в чертах лица этого мужчины мне показалось знакомым, и я начал протискиваться поближе к помосту сквозь гудящую толпу. Это оказалось непросто, горожане стояли плечом к плечу, и мне пришлось проявить напористость.

— Простите, извините, — бормотал я, распихивая людей.

А они вели себя странно. Сначала оборачивались с недовольным видом, а потом вдруг быстро отступали, освобождая проход. Готовые сорваться с губ грубые слова повисали в воздухе, лица вытягивались со смешанным выражением страха, удивления и почтения. Мне становилось не по себе от такого внимания, но я почувствовал ещё большее волнение, когда осознал, что понимаю то, что говорит человек в пурпурной мантии. Не всё, но очень многое. Я знал его язык! Но откуда?

— Да восхвалим сияние двух Светил! Да пошлют они нам долголетие и долгожданную влагу! — громким, хорошо поставленным голосом провозглашал мужчина. Его длинные седые волосы колыхались на ветру, а безбородое, морщинистое лицо светилось торжеством. — Пусть освятят они сегодняшнее действие, и над Итонией снова разольётся благодать!

Я остановился, словно громом поражённый. Итония — от этого названия гулко забилось сердце, в памяти мелькнули яркие картинки из жизни. Из моей? Или чьей-то? Между тем толпа вокруг меня шушукалась и медленно расступалась, а я внимательно слушал оратора, боясь пропустить хоть одно слово.

— Прошло ровно двенадцать слияний Светил, как погиб лучезарный король из рода Орвел, а юный наследник бесследно исчез, — мужчина в пурпурном выдержал паузу и продолжил: — Мы долго скорбели и надеялись на чудо, как возвещал Старейшина рода. Он утверждал, что принц жив, и мы ждали положенный срок. Больше ждать нельзя.

Позади оратора величественно кивнул и усмехнулся мужчина с обручем на голове. Крупный нос с горбинкой и тонко сжатые губы над коротко стриженой чёрной бородкой придавали ему надменный вид. «Дядя Кирот!» — чуть не вырвалось у меня восклицание, но я сдержал его. Откуда мне известно имя этого человека? И почему я считаю его дядей?

— Двоюродный брат погибшего короля, лорд Кирот из рода Вардэн, нёс бремя власти все эти годы, с отцовской любовью заботясь о подданных Итонии и вверенных ему землях.

Ропот недовольства пробежал по толпе, послышались отдельные оскорбительные выкрики. Дядя Кирот нахмурился, а человек в пурпурном продолжал:

— Всегда найдутся недовольные правителем, и пусть Светила покарают их за дерзость!

«Это же старейшина Хорх — Избранник храма Светил!» Ещё одно открытие, выданное моей памятью. Я решительно двинулся вперёд к помосту.

— Итония не может больше оставаться без короля, — продолжал Избранник, — поэтому сегодня в Тиаранте мы коронуем достойного… — Хорх наконец заметил расступающуюся передо мной толпу и замолчал.

— Что случилось, Избранник? — послышался недовольный голос дяди Кирота.

Но старейшина поднял руку, призывая к молчанию, и уставился на меня. На лице его отразились одновременно удивление и недоверие.

— Подойди ко мне, юноша, — велел он, и я поднялся на помост в наступившей тишине.

Признаться, чувствовал я себя неловко — с голым торсом, в потёртых джинсах и намотанной на голову половине футболки. Из руки я не выпускал узелок с плодами, пустившими сок из-за жары. Только Избраннику, похоже, было наплевать на мой потрёпанный вид. Он впился в моё лицо проницательным взглядом, а потом перевёл его на левое плечо, где орлиная голова грифона словно усмехалась, высунув раздвоенный змеиный язык, а потом на правое, где свисал львиный хвост зверя.

— Символ рода, — прошептал Хорх и дотронулся рукой до моей татуировки.

Он несколько раз обошёл вокруг меня, изучив в подробностях разлёгшееся на плечах мифическое животное, зачем-то потрогал шею. Я не задавал вопросов, набравшись терпения и проникшись важностью момента. В это время дядя Кирот не выдержал затянувшейся паузы, поднялся с кресла и направился к нам.

— Что происходит, Избранник? — проговорил лорд. — Почему какой-то оборванец… — он запнулся, уставившись на мою татуировку, а потом прошептал: — Не может быть.

Лицо его побледнело, в серых глазах промелькнул страх. Дядя пошатнулся, но быстро взял себя в руки и воскликнул:

— Это самозванец!

— Сейчас узнаем. Старейшина рода Орвел внесёт ясность, — сказал Избранник и повернулся к мужчине в жёлто-зелёных одеяниях: — Прошу вас подойти сюда и определить происхождение этого юноши.

На помост выскочили два молодых служки, подхватили Старейшину под руки и осторожно повели к нам. Старейшиной оказался древний старик с седыми редкими волосами и бельмами слепых глаз. Мелкими шаркающими шажками он приблизился, глубоко вздохнул и взял меня за левую руку. Его рука оказалась сухой, словно покрытой пергаментом, и слегка подрагивала, когда он, перебирая пальцами, добрался к плечу и вдруг сжал его с такой силой, какую трудно было предположить в его возрасте. В моей голове что-то щёлкнуло, и в памяти быстро, одна за другой, начали всплывать яркие картинки.

Вот молодой тёмно-русый мужчина смеётся и подбрасывает меня к небу. Мне страшно и весело одновременно, мгновение я чувствую себя парящей птицей, падаю, кричу и оказываюсь в крепких руках мужчины. Это мой отец — король Итонии. Он щекочет меня мягкой бородой, усаживает впереди себя в седло и мы мчимся по бескрайнему цветущему лугу под нежными лучами розового солнца. Вдалеке видны башни Тиаранты — столицы Итонии, и я знаю, что там мой дом. Ветер доносит женский голос. «Да-аро-онт!» — зовёт он, и я вижу красивую зеленоглазую женщину с длинными чёрными волосами. В чертах её лица неуловимое сходство со мной. Она наклоняется ко мне, берёт за руку, и я чувствую тепло и мягкость ладошки. Потом вдруг вижу огни, мечущиеся в темноте, крики, небо с двумя лунами. «Не забывай, кто ты», — шепчет женский голос мне на ухо. Ветки бьют по лицу, царапают тело, удар… и мрак…

Погружённый в обрывки воспоминаний, я не сразу понял, что Старейшина отпустил моё плечо.

— Это он, — тихо сказал старик, но его услышали в замершей у помоста толпе, и по ней покатился нарастающий гул.

— Ты не ошибся? — воскликнул дядя Кирот. — Ведь ты слеп!

— Я увидел достаточно, — Старейшина закашлялся, держась рукой за грудь. Потом сделал два свистящих вздоха и продолжил: — Нет ни малейших сомнений!

— Хочешь усадить на трон самозванца? — прошипел лорд.

— Тихо! — произнёс Избранник повелительным тоном и поднял руку. Дядюшка вынужден был умолкнуть, толпа послушна замерла. — Назови своё имя, юноша!

От волнения сердце билось в моей груди с такой силой, что казалось, сейчас вырвется наружу. В голове метались мысли, душу сжимал страх и распирала гордость. Я увидел устремлённые на меня тысячи пар глаз, посмотрел прямо в лицо Избраннику и сказал:

— Даронт.

— Повтори громко! — велел Хорх.

— Меня зовут принц Даронт из рода Орвел! — чётко выговаривая каждое слово, произнёс я.

Толпа взорвалась неистовыми криками радости. Люди плакали, обнимались, вскидывали руки, отовсюду слышались крики: «Да здравствует наследник рода Орвел!», «Ура принцу Даронту!». Я стоял лицом к ликующей толпе и чувствовал, как мою спину буравит ненавидящий взгляд дядюшки. Наконец, дав горожанам накричаться, Избранник поднял руку.

— Только что мы стали свидетелями чуда — Светила вернули нам последнего из рода Орвел! Сегодня ночью в Храме мы возблагодарим их. А пока, — Избранник обернулся и посмотрел на кусающего губы дядю Кирота, — сообщаю, что намеченная на сегодня коронация отменяется! Расходитесь по своим делам!

Оживлённо обсуждая новость, горожане покидали площадь. Позади меня что-то с грохотом упало. Это лорд, уходя с помоста, в бешенстве пнул трон ногой. Я растерянно оглядывался, не зная, что делать дальше, но Избранник уже отдал распоряжения, и ко мне подошёл незнакомый мужчина в сине-серых одеждах. Он холодно, но учтиво поклонился и представился:

— Советник Танум. Добро пожаловать домой, принц Даронт. Вам надо переодеться и отдохнуть с дороги. Это все ваши вещи?

Танум кивнул на узелок с плодами.

— В общем-то, да. И я совсем не против их где-то выбросить.

— Позвольте, — советник забрал у меня узелок и передал его одному из убирающих помост служек. — Теперь следуйте за мной, принц.

Я послушно пошёл за ним, и если бы кто-то мог заглянуть в этот момент в мою душу, он увидел бы там испуганного, ошалевшего от неожиданностей мальчишку, а не гордого наследника рода Орвел.