Приворот от ворот

Нина Князькова, 2019

Зачем молчаливому деревенскому кузнецу женщина, которая уже обожглась в отношениях? Да еще и прилично старше его…. Вот и Полина не понимает, зачем Вениамин методично ее добивается. И вообще, вокруг начинают происходить странные события. Интересно, к чему бы это? История Вениамина Кулаева и Полины Ворониной. Пятая книга цикла «Деревенщина».

Глава 1

Полина

Я стояла на мостках пруда. Девчонки и парни, с которыми мы сюда пришли, весело гоготали на берегу, а мне с ними было скучно. Интереснее ведь просто стоять и смотреть, как темную гладь воды пересекает пара белых лебедей.

Позади послышались легкие шаги, и кто-то дернул меня за подол платья. Удивленно обернулась и увидела синеглазого босого мальчишку лет пяти.

— Ты Полина. — Вдруг четко сказал малыш.

— Ты кто? — Удивилась я.

— Я — Венька Кулаев. — Важно заявил ребенок. Он немного подумал. — Я на тебе женюсь.

Я фыркнула. Я его на десять лет старше, как же он на мне женится? И только хотела ему ответить, как вдруг малыш вырос прямо на моих глазах, превратившись в высокого и красивого синеглазого парня. Я отступила на шаг назад, взмахнула руками, полетела вниз с мостков… и проснулась.

Села на кровати и потерла щеки. Снова этот сон. Ну, сколько можно? Каждый месяц снится стабильно тринадцатого числа. Вот и апрель не стал исключением. Хоть не засыпай в этот день. И каждое тринадцатое число было отвратным донельзя. Какая-нибудь оказия за день да оказывалась. Месяц назад, к примеру, я порвала любимую медицинскую форму. А в позапрошлый, мне привезли не те материалы, и пришлось пломбы ставить чуть ли не цементом. Хотя, шучу, всем временные поставила. Замучилась потом через несколько дней переделывать. Для стоматолога это горе.

Не сказать, что в поселке много пациентов, но сюда в последнее время повадились ездить и жители из соседних деревень на работу, а заодно и в больницу. И вообще, народу больше стало за последний год. Анжелика Лапоткова постаралась, чтобы деревня не вымерла. Многие местные, конечно, возмущаются, что понаехали сюда всякие. Мне самой даже несколько раз приходилось осаживать таких. Где Тивжа, а где понаехали? Село ожило и получило второй шанс на существование, а им все не ладно.

Я взглянула на часы и принялась выбираться из кровати. Все равно не усну, а так хоть скотине вынесу. Маме уже сложно со всем одной управляться. Отец помер три года назад, сердце не выдержало. А брат у Догилевых на стройке до полночи работал. Он там бригадиром сейчас числится. Женить бы его, оболтуса. А то деньги есть, как бы во что не ввязался. Знаю я этих мужиков. Мозги по весне у всех отключаются.

Я передернула плечами, вспомнив, как встретила Вениамина три дня назад. В магазине столкнулись. Встал и, не мигая, принялся смотреть на меня своими невозможными синими глазами. Я отчего-то тоже остановилась.

— Только ведьмака нам в семью не хватает. — Вмешалась в наши гляделки мама. — Хотя тебе, перестарку, и выбирать больше не из кого.

— Мам, ну что ты такое говоришь? — Возмутилась я, так как видела, что Веня все слышал. — Зачем на человека наговариваешь?

— А потому что мне нормальные внуки нужны. — Отрезала она и зачем-то подмигнула парню.

Вот и весь разговор. Хоть из дома съезжай, чтобы иметь собственное мнение. Потому что в нашей семье есть лишь точка зрения мамы и неправильная. Поэтому мы с Петькой до сих пор неженатые и ходим, что кого бы ни выбрали, все не то будет.

— Поль, ты курам дала? — Окликнула меня мама.

Я показала ей пустую миску из-под зерна. Она, поджав губы, кивнула и зашла в дом. Я вздохнула, вспомнив, что собственная мать устроила мне четыре года назад.

Сашка был хороший парень и мне вполне нравился. Дело даже к свадьбе шло и жили мы уже вместе, когда вмешалась мама. И ведь не поленилась, приехала в город и проследила несколько раз за моим женихом. А потом принесла мне фотографии, где Сашка целуется с другой. Когда он пришел с работы, я просто выложила эти фотографии на стол. Он даже отпираться не стал. Просто вещи собрал и ушел. Но самая большая проблема была в том, что мы с ним постоянно пересекались на работе, так как трудились в одной клинике. Меня хватило на полгода. А там отец умер, и я посчитала себя вправе вернуться в деревню. И с одной стороны мама требовала от меня внуков, а с другой сама же делала все, чтобы рядом со мной не было никого недостойного.

— Печь надо переложить. Подтопок уже совсем раздымился. — Мама суетилась на кухне.

— Петьке скажи. — Пожала я плечами.

— А толку, что скажу? У него работы столько, что он и дома-то не бывает. — В этом мама была права. — Сходи к Кулаеву сегодня после работы. — Вдруг удивила она меня.

— От него же внуки плохие. — Съязвила я.

— Я тут подумала, — мама посмотрела на меня. — Тебе шибко нормального и нельзя. Сама без мозгов, а у него на двоих хватит. — Вдруг сообщила она.

— Мам, — протянула я. — Что ты задумала?

Она удивленно вскинула брови.

— Как что? Печку переложить. Скоро теплать будет, ее за весну просушить надо, летом-то не потопишь. Значит, переложить надо сейчас. Сходишь и позовешь. — Отрезала она.

— Не пойду. — Насупилась. — Позвони ему и дело с концом.

— Петька говорит, что у него телефон никогда не отвечает. Сходишь, не рассыплешься. — Мама была непреклонна.

Я чуть не взвыла. Мне совсем не хотелось встречаться с Вениамином, но мама с меня не слезет, пока дело не будет сделано. Мда, одно дело, когда она кого-то разводит. Другое, когда пытается свести. Все-таки день с утра выдался поганым.

Слякотная грязь на улице и весенние лужи шириной во всю дорогу мне настроения не добавили. Ладно хоть, пока в городской клинике работала, смогла себе на малолитражку скопить. Но еще неделю-две она эти реки воды форсировать будет с трудом. Интересно, поможет ли то, что прошлым летом Догилевы отсыпали дороги? Или снова пешком ходить придется через всю деревню?

Сегодня мне удалось проехать почти без проблем, так что до больницы я добралась быстро. Рядом со мной припарковалась еще одна машина.

— Доброе утро, Николай Ефремович. — Поздоровалась, закрыв дверь машины на ключ.

— Надеюсь, что доброе, Полиночка. — Улыбнулось светило местной хирургии. — А то что-то зачастили у нас экстренные случаи. Да и со всех дорог аварийников почто-то принялись к нам свозить. — Недовольно проворчал он. — А реанимация у нас не резиновая, хоть и отремонтированная.

— Так это ваш коллега, заведующий в областной, интервью на всю область дал, мол, прозябает больница с таким врачом. Даже денег обещал выделить. — Напомнила я ему.

— Вот от денег бы не отказался, а то делим с терапевтом одну медсестру. Где ж такое видано? — Мужчина сегодня был точно не в духе, так что разговор я продолжать не стала.

У моего кабинета уже сидело три человека, когда я вошла. Покосилась на часы. Странно, еще двадцать минут до начала приема. Деревенские скоро будут за час приходить, лишь бы приняли.

— Поль, мы сегодня до скольки работаем? — Из-за шкафа, где хранились инструменты, выглянула Наташка, моя личная помощница-фея в этом болезненном и жестоком мире стоматологии. Она всегда каким-то чудом умудрялась успокаивать особо нервных пациентов.

— По режиму работы — до четырех. По факту, бог его знает. — Пожала плечами.

— Ох, надеюсь, что до обеда все экстренные закончатся. А то мне надо сегодня мелкого от бабушки пораньше забрать. У нее дела нарисовались. — Она криво улыбнулась.

— А я думала, что у тебя свидание намечается. — Поделилась предположением.

— Да ты что? Это ты у нас бездетная. А кто ж меня с прицепом возьмет, да еще с таким беспокойным? — Возмутилась она. — Это Кирку вон Топтыгину и с ребенком забрали. Так у нее и рост нормальный, и фигура не испортилась, и молодая она. То-то мужик постарше на нее клюнул. А на меня кто посмотрит?

— Зря ты так. Девка и так настрадалась. — Заступилась я.

— Да знаю я. — Наташка отмахнулась. — Только не легче от этого.

— А ты Петьку, брата моего захомутай. Ему якорь в жизни давно нужен. — Посоветовала ей.

— То якорь, а не камень на шею. Нет, сама как-нибудь управлюсь. — Поморщилась она. — Да и смазливый он у тебя слишком. А красивого мужика всю жизнь у юбки не продержишь. — Авторитетно отозвалась она.

Я вздохнула. Давно видела, как Петька на Натку смотрит. Только она этого совсем не замечает. Эх.

— Ладно, хватит лирики. Зови первого страдальца. А с обеда я тебя отпущу. Все равно детей только с утра водят. — Сказала ей, переодевшись в стерильный костюм.

То, что любое вмешательство в организм, связанное с зубами, является своего рода операцией, нам втолковали еще на первом курсе. Сколько людей от неправильного лечения зубов умерло…? Много. И лично я не желала крови на своих перчатках, а потому к вопросу подходила максимально ответственно.

Как я и предполагала, в первую очередь ко мне привели ребенка лет семи. Из-под молочного зуба лезет постоянный. Удаление. Знаю, что это должен делать специалист в хирургическом направлении, но в деревне выбирать не приходилось. А потому я быстренько окончила необходимые для такой деятельности курсы и удаляла зубы, но только у детей. Взрослые отправлялись мной по известному адресу, в город.

Взрослых с утра пришло два человека. Кариес и пульпит. Это ж надо до такого довести…. Все-таки, когда я работала в городе, там зубы лечили своевременно, а тут частенько приходится восстанавливать из ничего.

— Все, я побежала. — Наташка быстренько оделась и скрылась за дверью, пока я делала последнюю запись в историю болезни.

Старенький компьютер еле тянул программу и постоянно зависал. В этом году обещали обновить технику, но особой надежды на это не было.

— Ну, работай же, старая железяка, — прошипела я и вздрогнула от стука в дверь. — Войдите.

— Можно? — В дверь вошла Татьяна Догилева.

Я ей улыбнулась. Несколько раз ей уже заказывала пошив одежды. Золотые руки у девочки.

— Заходи. — Позвала.

Но девушка оглянулась.

— Я не одна. Идемте, Денис Артемович.

Из-за ее спины выступил хмурый мальчуган. Окинул кабинет оценивающим взглядом.

— Здравствуйте. — Он важно подошел и протянул ко мне руку.

— Здравствуйте. — Пожала маленькую ладонь. — Что вас привело ко мне, молодой человек? — Попыталась сохранить серьезный тон. Ребенок очень хотел казаться взрослым и бесстрашным, а подыграть ему мне ничего не стоило.

— У меня внезапно случились зубы. — Вздохнул Денис Артемович. — Я вот рос, рос, а потом они начали вылезать. И скоро у меня будет, как у белой акулы. Знаете такую? Она никогда не бывает беззубой. У нее если зуб выпал, то всегда вырастает новый. Мама Таня говорит, что и у меня вырастет. — Со вздохом поведал малыш.

— Ну что ж. Пока мы не посмотрим, не узнаем, как все будет. Прошу вас. — Указала ему на кресло.

Мальчуган самостоятельно вскарабкался, отказавшись от помощи Тани, лег на спинку и открыл рот. Я усмехнулась, натянув на руки перчатки. Осмотрев челюсть, поняла причину беспокойства. Нет, зубы лезли, и лезли хорошо. Но шли они вкривь и вкось. Вздохнула.

— Молодой человек. К сожалению, помочь вам в данном вопросе я не могу. — Поморщила нос.

— А кто может? — Тут же сориентировался он.

— Я выпишу вам направление к ортодонту, съездите, и он пропишет лечение, которое поможет вам добиться красивой улыбки. — Взялась за блокнот.

— Я хочу такую же улыбку, как у вас. Или у папы. Или у мамы Тани. — Было тут же сообщено мне.

— И у тебя такая обязательно будет. — Отдала направление Тане.

До четырех часов вечера пришли еще полтора пациента и все. Нет, за зарплату я не переживала. Она и так была достаточно высокой для деревни. Да и в пятницу-субботу я работала в другом кабинете. Своем собственном. Выкупила у больницы закуток и поставила там оборудование. Пришлось отдать все накопления, но оно того стоило. В такие дни я у меня была полная загрузка, так как работала я хорошим оборудованием и лучшими материалами. Да, стоило это удовольствие дорого, но все равно дешевле, чем в городских стоматологиях. В последний год, когда у людей появились деньги, они все старались попасть на прием именно в мой кабинет, чем я очень гордилась. Наташка тоже числилась у меня, так что и она получала свою долю, на которую и содержала себя с ребенком.

Не смотря на то, что Натка сегодня наговорила, я на нее не обиделась. Более того, я ей завидовала. Завидовала ее храбрости: знать, что тебе никто не поможет и все равно родить ребенка — это героизм с моей точки зрения. Я вот не решилась в свое время от Сашки даже забеременеть, как будто подсознательно чуяла подвох. Хотя, может быть, и лучше было бы….

— Поль, ты сейчас домой? — С надеждой спросила меня местная санитарка.

— Нет. Не домой. — Расстроила ее. Она иногда, в плохую погоду просила меня подвезти ее. Она жила через два дома от нас. — Нужно еще в одно место съездить. — Извиняюще улыбнулась.

Та понимающе кивнула, но больше не напрашивалась. Я знала, что не обидится. Да и в деревне у меня все равно репутация испорчена. А что было делать, если мужики с первого раза отказа не понимают? Пришлось огрызаться не только на них, но и на их мамочек, которые приходили свататься. Не знаю, чем руководствовались эти странные люди. Хотя, нет. Знаю. Одинокая девушка с денежной профессией и машиной. Вернулась из города без мужика, значит, на любого согласится.

Я бы может быть и согласилась на кого-нибудь, но мешало еще и то, что мужчинам я больше не верила. А с кобелем жить… не хотела я такого счастья. Лучше одной. И спокойнее и проще. Хотя иногда и хотелось ночью на луну выть, но ничего, и это пройдет когда-нибудь.

С мамой жить всю жизнь я не собиралась. Пусть Петька живет, ему и готовить нужно, и стирать, и маме скучно не будет. Я копила деньги и осенью уже планировала купить свой дом. Да, маленький. Но я уже у Анжелики спрашивала, за сколько они смогут построить его. Думаю, что справлюсь и к зиме смогу переехать. Хоть пилить никто за отсутствие внуков не будет.

Села в машину, собралась с силами и завела двигатель. Тот завелся с первого раза. Что ж, судьба значит. Мысленно перекрестилась и поехала.

Веньку я боялась уже шестнадцатый год, так может быть пора взглянуть в глаза своему страху? Что в нем такого? Ну, подумаешь, сказал ребенок, что женится на мне. Ну и сон мне этот все время снится еще…. Он же не виноват в этом. Наверное. Слухи про него по деревне разные, конечно, ходят, но я стараюсь им не верить.

И к дому его без проблем подъехала. И даже машину развернула на всякий случай, вдруг убегать придется. Хотя, чего это? Почему я, взрослая женщина должна убегать от двадцатилетнего мальчика? Но поджилки все равно тряслись.

Вышла из машины и направилась к кованой калитке, обрамленной металлическими лепестками. Красиво. Даже остановилась, чтобы пальцами провести по игольчатым краям.

Так, хватит откладывать разговор. Вошла во двор и с удивлением уставилась на дом. Еще пару лет назад, когда я последний раз была в этом проулке, дом был маленьким и неприметным. Сейчас же он как будто поднялся и был обшит красивыми резными панелями. Несмело прошла к крыльцу и вдруг услышала тихий лязг, доносившийся из стоящего рядом сарая. К нему от крыльца вела дорожка из желтого кирпича. Я даже поморгала, чтобы убедиться в своей адекватности. Нет, и правда, кирпич. Желтый. Ну конечно, а в сарае я волшебную страну обнаружу….

Скептически фыркнула, открыла дверь и вошла. Тут же захотелось выйти. Нет, со строением все было в порядке, и я попала то ли в кузницу, то ли в мастерскую. Вот только в углу этой мастерской возился по пояс раздетый Вениамин, который меня, кажется, не заметил. Я остановилась, любуясь тугими мышцами его спины, перекатывающимися под золотистой кожей, когда он перекладывал железяки с места на место.

Вдруг спина замерла, и он резко обернулся, безошибочно найдя меня взглядом. Мне тут же стало не по себе. Такое ощущение, что он меня наизнанку выворачивает своими синими глазами.

— Привет. — Выдавила из себя, тут же забыв о том, зачем пришла.

Он кивнул в ответ и начал медленно подходить, как будто боялся, что я сейчас выскочу из этого сарая и помчусь по деревне с воплем «Помогите!». Такое желание у меня, конечно, было, но я заставила себя стоять на месте. Ну, стукнет он меня железкой по голове, что такого-то? Надьку Паркунову вон вообще отец поленом….

— Ты пришла. — Вдруг сказал он и обошел меня, направившись на выход.

— Ну да. — Кивнула и последовала за ним. — Меня мама отправила. — Попыталась оправдаться, когда догнала его у крыльца дома.

— Заходи. — Он распахнул дверь, ведущую в сени.

Послушно юркнула в дверь и осмотрелась. Сразу видно, что тут один мужик живет, и больше никого нет. Ни дорожки, ни коврика. В доме тоже было пустовато. Ни цветов на подоконнике, ни пледа на диване. Ничего. Шторы только одиноко болтаются. Кажется, Вениамину было плевать на то, как он живет. Странно, что снаружи все обустроил.