Наумовна. Начало

Нина Князькова, 2022

Целеустремлённая пенсионерка Агриппина Наумовна часто подрабатывает местным дворовым купидоном. Но с чего началась такая её необычная деятельность? Откуда у Наумовны взялся блокнот? С кем она иногда разговаривает, глядя на небо? Как всё начиналось, и у кого эта активная старушка научилась купидонить? Как вообще появилась Наумовна и кто «пострадал» от ее действий? Все это можно будет найти в книге «Наумовна. Начало».

Глава 2. Свадебное настроение

Агриппина задумчиво склонила голову набок, потом и вовсе отвлеклась на закипевшую в кастрюльке воду. Молча разлила воду по жестяным кружкам, плеснула туда заварки из керамического чайничка и поставила это все на стол. Так же через минуту появилась и плошка с вареньем и вкусный свежий белый хлеб. Девушка вынула из-под стола два табурета, села на один из них и, подперев голову кулаком принялась пристально следить за молодым мужчиной, севшим рядом.

— Слушай, ты же на дурака не сильно похож, — все же начала она разговор, когда он отхлебнул из кружки. — И вообще, интеллигентный. Книжки, наверное, умные читал. И родители у тебя, наверное, есть. Так с какого перепугу ты на меня глаз положил? Если посмеяться хочешь, то лучше сейчас катись отсюда.

— Я не посмеяться. Я серьезно, — возмутился неожиданный гость. — Я жениться на тебе хочу.

Агриппина покачала головой.

— Только увидел, и жениться хочешь? — Не поверила она. — Зачем тебе это?

— А если я в тебя влюбился? — Не отступился он.

— Ты не знаешь, что такое любовь, — покачала она головой и поднялась со стула. — Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь.

Филипп тоже поднялся на ноги.

— Да, не знаю! До сих пор как-то не доводилось полюбить что-то больше науки, — он сам не ожидал, что так громко закричит. И резко остановился, когда увидел, как она поморщилась. — Но единственное, в чем я уверен, так это в том, что хочу узнать это. С тобой, — закончил он почти шепотом.

— Уходи, — резко отвернулась она от него.

— Но…

— Уходи. Нечего здесь тебе больше делать. И не приходи, — она ушла в комнату, оставив его одного на кухне.

Он еще минуты две приходил в себя. Думал, что же делать дальше. Он вдруг понял, что если сейчас он уйдет, то больше никогда не найдет такую… свою. Набрав воздуха в грудь, он отправился искать ее. Дом маленький, далеко она уйти не могла.

И верно. Домик оказался однокомнатным. Агриппина стояла у открытого шифоньера и смотрела на себя в зеркало. Филипп шагнул к ней, молча развернул к себе и прижался к ее губам, стараясь передать то отчаяние, в котором пребывал ещё минуту назад.

Секунда, две… Шлеп! Пощечина резко прервала тишину. Филипп сначала даже не понял, что прилетело именно ему… до звона в ушах. Агриппина резко развернулась, стеганув его косой по другой щеке, и выбежала прочь, оставив его придурковато улыбаться рядом с открытым шифоньером.

А Шмелёв улыбался. Нет, не потому что он только что поцеловал её. А потому что она перед тем, как ударить его, колебалась целых две секунды. Он почувствовал ее сомнения. Значит, у него есть шанс. Небольшой, но все-таки.

Постояв еще несколько минут, он вышел из дома. Щека, по которой прилетело, горела. Значит точно красная. Едва он спустился с крыльца, как его окликнули.

— Эй, вы! — Он обернулся, и увидел, как к нему спешит белобрысый пацан лет двенадцати. — Это вы Гриппку обидели? — Встал он у калитки.

Филипп нахмурился. Это еще что такое?

— Я ее не обижал, — покачал он головой.

— Мамка просила передать, что за Гриппку есть кому заступиться. Она хоть и сирота, да под присмотром, — паренек явно нервничал, но характер решил показать.

— Повторяю, я ее не обижал. Я жениться на ней хочу, — мужчина подошел к калитке.

Пацан тут же изменился в лице.

— А, — протянул он. — Замуж? Это ладно. Но замуж тогда быстро. Потом погуляете. Если Гриппку замуж быстро не взять, ее потом туда не загнать будет, — напутствовал он и убежал вдоль по улице.

— Как же я ее замуж быстро-то…? — Пробормотал Шмелёв и побрел по пустынной улице в сторону остановки.

Решение пришло вместе с подъехавшим лупоглазым автобусом, который пришлось ждать сорок минут. Но выйти пришлось на две остановки раньше и десять минут петлять по дворам, подняться на третий этаж добротного деревянного барака и постучать в дверь.

— Филя? — Удивилась открывшая дверь женщина. — Проходи, проходи. Какими судьбами?

— Здравствуйте, теть Наташ, — смущенно пробормотал он, входя в темную прихожую. — А Сашка дома?

— Нет. Там авария какая-то на водоводе случилась. Проходи в кухню. Голодный, небось. В институтах ваших совсем не кормят. Худой какой… Весь в отца, — тетя Наташа все причитала, наливая суп и расставляя по столу тарелки. — Сашка тоже поесть забывает. Жену бы ему. Да куда? Весь в работе. Тут к ним в профсоюз толковую девушку направили, так и ту проворонил… А ты, Филь, небось от студенток отбиться не можешь? Нашел кого? Или, кроме своих наук никого не видишь?

Филипп отложил ложку в сторону и собрался с мыслями.

— Я об этом и пришел поговорить, теть Наташ, — решил он все-таки сказать, зачем пришел.

— Ты не к Саньке пришел? — Догадалась женщина и приготовилась внимательно слушать.

— Нет, я к вам. Я девушку встретил. Мне надо, чтобы завтра вы нас расписали, — выпалил он.

— О, неожиданно, — медленно протянула женщина.

— Ну, теть Наташ, вы же помните, как мама с папой…, — Филипп замолчал, увидев лицо Сашкиной матери.

— Вообще-то неудобно напоминать, что твой отец предпочел твою маму мне, — покачала она головой. Шмелёв тут же опустил глаза и виновато вздохнул. — Но тебе повезло, что я вашу семью хорошо знаю, и понимаю, что такое любовь. ЗАГС завтра работает до четырех часов. Успеешь?

Молодой профессор тут же вскочил на ноги.

— Да, конечно. Спасибо, теть Наташ, — он побежал в сторону двери.

— Эх, молодежь, — завистливо выдохнула женщина и обеспокоенно посмотрела на часы. Сын скоро придет и его тоже нужно будет накормить.

Филипп же бросился к знакомому ювелиру, который быстренько мог предоставить стандартные кольца в обход всех и вся. Домой попал только в девять вечера.

— Сын? — Из гостиной выглянул отец.

— Не сейчас, — строго сказал он и просочился в свою спальню.

Еще около часа он слушал тихий разговор родителей из-за стены, потом в квартире наступила тишина. Лишь Филипп никак не мог успокоиться и поспать. Он долго мерил шагами свою спальню, пытаясь понять, правильно ли он поступает.

Поспать ему удалось. Буквально на пару часов забылся тревожным сном, прежде чем над ухом зазвенел будильника. Подскочил, ринулся в ванную комнату. Умылся холодной водой, помня об аварии на водоводе и отправился на кухню, где Шмелёв-старший, облаченный в майку и брюки снимал с плиты горячий чайник.

— Садись, — велел он сыну. Филипп послушно опустился на табурет. — Когда? — Он поставил кружки на стол и сел сам.

— Сегодня, если успеем, — выдохнул молодой профессор. — Но она еще ничего не знает и вообще… Она меня вчера ударила и сбежала, — сознался он с тревогой.

— И ты сдашься? — Приподнял бровь его отец.

Филипп резко помотал головой, посмотрел на часы и, быстро проглотив завтрак, засобирался на работу. Студентов никто не отменял, что сегодня казалось чем-то даже неуместным. Лучше бы сегодня не было занятий…

Он отпустил студентов раньше, чем это было хоть как-то прилично, и, наплевав на недоумевающий взгляд аспиранта, бросился к проходной завода, на котором, по его мнению, и работала Агриппина.

Ждать пришлось минут двадцать, ошиваясь рядом с железными воротами. Когда начали выходить люди со смены, он вытянул голову, стараясь среди суровых крепких мужиков разглядеть ту самую…

— Извини, — выдохнул он, когда Агриппина прошла мимо него, настолько явно отводя взгляд, что сразу было понятно, что она его заметила. — Подожди, — ринулся он за ней, когда она даже не притормозила.

— Чего тебе? — Девушке пришлось остановиться, потому что на них уже начали бросать любопытствующие взгляды.

— У тебя документы с собой? — Выпалил он и покосился на часы. Времени становилось всё меньше.

— Конечно, — Агриппина напряглась. — На проходной же требуют. — Филипп выдохнул, схватил ее за руку и потащил за собой. — К-куда? — Попыталась притормозить она, но кричать не рискнула. Слишком уж глазели все.

— Жениться, — отрезал мужчина, буквально впихнув ее в подъехавший автобус.

Девушка молча встала у поручня и терпеливо дождалась, когда он справится с билетами. Так же молча она смотрела на него, когда он встал рядом с ней. Лишь, когда он прямо на нее посмотрел, она заговорила.

— И зачем? — Негромко спросила она, даже не пытаясь перекричать звук поехавшего автобуса.

Филипп кивнул, понимая, что вопросов у нее много.

— Влюбился, — пожал он плечами.

— Ты не знаешь, что такое любовь, — грустно покачала она головой.

— Так ты научи, — вдруг попросил он.

— Что? — Агриппина отшатнулась бы, если бы позади нее не стояли люди.

— Научи меня любить, — он осторожно взял ее за руку и, когда автобус остановился, вывел ее на улицу. К удивлению Филиппа, девушка совершенно не сопротивлялась. — Сюда, — потянул он ее в сторону.

Агриппина быстро перебирала ногами, но вдруг остановилась. В ужасе прижала руки к лицу.

— У меня ведь даже платья с собой нет, — прошептала она шокировано.

— Будет. Всё будет. Но если сейчас мы не успеем, то тетя Наташа нам уже не поможет, — он буквально заставил ее подняться по ступеням дворца бракосочетания и впихнул внутрь.

— Ну, где вы ходите так долго? — Приятная немолодая женщина ждала их практически у дверей. — Полчаса осталось.

— Успеем, — молодой мужчина повернулся к своей невесте. — Документы давай.

Агриппина достала паспорт из сумки и дрожащей рукой передала его той самой «тете Наташе». Женщина, забрав документы, поманила их за собой, выпустив из зала празднично одетую пару и нескольких гостей.

— Свидетельница есть? — Строго глянула она на молодых, которые старались не отставать.

— Нет, — тихо ответила Агриппина, точно знавшая, что у нее нет подруг.

— Девушка, — позвала работница ЗАГСа. Девушка, пытавшаяся прошмыгнуть мимо них и явно отставшая от какого-то праздника, подняла взгляд. Заплаканное лицо сказало больше, чем всем нужно было бы знать. И она явно отстала от той шумной толпы, что прошла чуть раньше. И, возможно, она и не хотела их догонять. — Девушка, а вы можете нам помочь?

— Помочь? — Нахмурилась та. — Но чем?

— Нужно побыть свидетельницей вот этой замечательной девушки буквально пять минут. Пара красивая, а свидетельницы нет, — развела руками женщина.

— О, — девушка тут же улыбнулась и повернулась к молодым. — Да, смогу, — наконец, ответила она.

— Тогда прошу за мной, — тетя Наташа вошла в ближайшую дверь, остальные поспешили за ней.

— Меня Агриппина зовут, — решила представиться невеста той, что будет сейчас представлять ее интересы. — Агриппина Наумовна.

— Мария, — хихикнула новоявленная свидетельница. — Мария Макаровна.

— Девушки, познакомьтесь. Это Александр, мой свидетель, — решил вмешаться в разговор Филипп, представив девушкам лучшего друга.

— Очень приятно, — улыбнулся тот и с интересом посмотрел на Марию.

Расписали их быстро и без лишних сантиментов. Агриппина и оглянуться не успела, как на ее пальце вдруг оказалось кольцо. Сама же она трясущимися руками взяла с подставки второе и еле как водрузила на нужное место.

— Объявляю вас мужем и женой, — тоже прошло несколько мимо ее сознания. В памяти лишь отложился легкий поцелуй в губы.

В себя она пришла лишь оказавшись на свежем воздухе. Шумно выдохнула и посмотрела на стоящего рядом с ней Филиппа, который, подняв голову к небу, придурковато улыбался, щурясь на солнце.

— И что дальше? — Девушка была растерянна и чувствовала себя не в своей тарелке.

— Сейчас Сашка выйдет и отвезет нас к тебе домой. Ты соберешь вещи, и мы поедем знакомиться с моими родителями. Они хорошие на самом деле, — быстро добавил он, глядя на ее изменившееся лицо.

— А родители у тебя…? — Нахмурилась она.

— У нас с родителями просторная квартира, так что мы им там совсем не помешаем, — он ласково взял ее за руку.

— Отдельная квартира? Совсем отдельная? Не коммунальная? — Удивилась она и покачала головой. — Тогда я совсем ничего не понимаю.

— Чего не понимаешь? — Шмелёв заметил друга, открывшего тяжелую железную дверь, и махнул ему рукой.

— Зачем ты на мне женился, — она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты же обещала научить меня любить, — широко улыбнулся он и потянул ее за руку в сторону припаркованного желтого «Москвича».

Александр, пока вез новорожденную пару до дома Агриппины, с интересом поглядывал на молодых. Что-то спрашивать при девушке он не решался, но на друга смотрел с таким прищуром, что было видно, как он жаждет подробностей. И все же тактичный Саша остался в машине дожидаться молодых, даже не делая попыток войти в чужой дом. Агриппина это оценила. Как оценила и то, что Филипп хозяйским взглядом окинул единственную, кроме кухни, комнатку и, повернувшись к ней, спросил.

— Наверное, ты хочешь переодеться?

— Да, наверное, — нахмурила она брови.

— Я пока бельё с веревок соберу, — кивнул он и вышел из дома. Пока снимал белье, коротко поговорил с Сашкой, которому, как оказалось, очень понравилась их случайная свидетельница. Да до такой степени, что он даже ее адрес успел вытребовать. — Я вернулся, — громко объявил он, входя в дом, чтобы не смущать Агриппину лишний раз.

— Вижу, — она выглянула из комнаты и выглядела… еще более растерянной и смущенной, чем во время регистрации. Только что вместо робы на ней теперь было простенькое платье. Кажется, других у нее и не водилось.

— Что-то случилось? — Напрягся он, шагнув к ней.

Девушка забрала у него снятое с веревок белье и снова скрылась в комнате. Филипп последовал за ней.

— Ничего не случилось, — все же ответила она через минуту. — Просто… я не знаю, что с собой брать… и…

— Все, что хочешь, — быстро ответил он ей. — В машину всё влезет. Ну, кроме крупной мебели. Но мебель у нас есть, так что…

— У меня немного вещей, — покачала она головой. — И приданого нет. Твои родители расстроятся.

Мужчина с облегчением выдохнул. Она беспокоится о том, что принесет в семью, а не жалеет о таком скоропалительном замужестве.

— Об этом не волнуйся. Мои родители уже тебя любят только за то, что ты появилась, — хмыкнул он и принялся ей помогать.

В машину действительно всё влезло. В доме остались только стены, да мебель. Агриппина решила, что еще подумает, что с этим домиком делать… Наверное, придется отдать заводу для какого-нибудь работника.

Девушку вдруг начало потряхивать, когда они остановились у добротного пятиэтажного дома. Она вдруг только сейчас в полной мере осознала, что ей предстоит знакомство с родителями человека, которого она сама толком и не знала, зато замуж за него вышла.

— Идем, — Шмелёв потянул жену из машины за руку. Она нехотя вышла. — Ну, ты чего? Хорошо все будет, — обнял он ее за плечи. Обернулся. — Саш, мы вещи потом заберем, через полчаса где-нибудь.

— Да понял я уже, — кивнул Александр, с усмешкой наблюдая за другом.

Агриппина так и тряслась, пока они шли до квартиры. И пока Филипп открывал дверь ключами, кусала губы, пытаясь взять себя в руки. Получалось откровенно плохо. Она никогда в жизни еще так не нервничала.

— Ой, какая хорошенькая, — первое, что она услышала, когда, повинуясь жесту мужа, вошла в квартиру. В прихожей их поджидала миниатюрная женщина с легкой сединой в черных волосах.

— Добрый вечер, — не успела девушка рот открыть, как из-за спины женщины выглянул мужчина в годах… Почти точная копия ее мужа, только намного старше.

— З-здравствуйте, — пролепетала она потерянно и оглянулась на Филиппа.

Тот стоял со счастливым видом и, кажется, не видел ничего страшного в происходящем. Агриппине даже пришлось пихнуть его в бок локтем.

— А, да… Мам, пап, знакомьтесь. Это Шмелёва Агриппина Наумовна, моя жена, — гордо объявил он.

— Ох, дочка! Как мы рады, — взвизгнула женщина, едва поняла, что они расписались, и бросилась обнимать девушку.

— Помощь нужна? — Обратился отец Филиппа, снисходительно смотревший на жену, причитающую над невесткой.

— Только вещи поднять, — махнул он рукой.

Вещи они подняли, и ужин праздничный устроили, договорившись, что через неделю обязательно устроят настоящий праздник ради такого события. И мама Филиппа подарила Агриппине платье с кружевами…

Но как бы девушка не хотела оттянуть предстоящую ночь, та становилась всё ближе. В итоге через какое-то время она оказалась лежащей на кровати в одной ночной рубашке, в то время как Филипп отправился в ванную комнату. Агриппина же пыталась не нервничать (все через это проходят), но получалось плохо. Она уже даже напредставляла всякого… А потому очень удивилась, когда ее муж вернулся одетый в трико и белую майку. Он спокойно откинул одеяло и лег на кровать рядом с женой, оттеснив ее ближе к стене. Укрылся одеялом, выключил лампу и всё.

Агриппина сначала застыла, как статуя, а потом вдруг поняла, что крайне возмущена таким положением дел. Хоть и было неловко и страшно, она повернула голову и посмотрела на мужа.

— А ты не будешь…? — Она замялась, пытаясь подобрать нужные слова.

— Только тогда, когда ты ко мне привыкнешь, — ответил он. Она вздрогнула, когда он под одеялом нашел ее руку и, вытащив ту, мягко поцеловал тыльную сторону кисти. — Ты пока боишься и напугана.

— Конечно, — девушка с облегчением выдохнула, понимая, как ей повезло. — Я же тебя совсем не знаю.

— Узнаешь, — важно кивнул он и… принялся выцеловывать ее пальчики, кое-где покрытые мозолями. — И я тебя узнаю. Но что я знаю совершенно точно, так то, что ты моя. Если бы я тебя упустил… мне никто никогда в жизни не показал бы, что такое любовь.

Они неожиданно много говорили в ту ночь. Рассказывали друг о друге, узнавали что-то новое, переспрашивали и пару раз даже спорили. А к утру забылись умиротворенным сном, прижавшись друг к другу. Именно тогда Агриппина и подумала, что даже если она не полюбит этого мужчину, то друг из него получится очень хороший. А ведь это иногда даже дороже…