Подслушанные разговоры. Стихи

Нина Ивашинникова

Стихотворения написаны в разные периоды жизни. Одни вылились легко, другие мучительно. Но каждое стихотворение дорого по-своему

Актриса

Простая деревенская девчонка

Мечтала с юности большой актрисой стать,

Всю жизнь запечатлеть на киноплёнку

И на столичных сценах выступать.

Природа Любу в изобилье наградила

Весёлым нравом, поэтичным словом,

Среди сельчан она признанье находила,

Играя в местном клубе поселковом.

Вздыхали зрители: «Вы только поглядите,

Кто в роли дочери помещика играет!»

«Неужто Любочка? Да что вы говорите?»

«Ей бы в столицу, да жених не отпускает!»

На сцене девушка в мучительном смятении.

Глаза актрисы девственно невинны,

Любимцу публики, талантливому гению

Читает монолог Заречной Нины:

«Как чувствует себя писатель смелый?

Ах, вот бы мне, как вы, известной стать…

Нужду, страданье, нелюбовь терпела бы.

Последний вздох толпе людской отдать!

Есть хлеб ржаной, живя под тонкой крышей,

Страдая от своих несовершенств…

Я славы требую! Она даётся свыше,

Дороже благ, достатка и торжеств…»

«Ах, браво, Чайка!» — зрители кричали,

Дарили радостно букеты роз садовых.

«Как будто бы в Ленкоме побывали!»

«Наш драмкружок не хуже городского!»

В деревне лето, ухажёр Серёга

Зовёт подругу вечером гулять.

«Я не пойду, готовлюсь, текста много,

Тем более, что скоро поступать».

Жених в расстройствах бросил сигарету.

«Любовь ушла, влюблённый застрелился!..

Хороший пересказ для нового сюжета…

Прощай, артистка, я почти смирился!»

Москва. Все образы смешались воедино.

Сегодня Любочка готовится читать

Островского, душевные терзанья Катерины:

«Ну почему же нам, как птицам, не дано летать?..»

А ей лететь дано! И выше подниматься

На курсе лучшего наставника на свете!

Жить, умирать, любить, страдать, прощаться…

И приручать. И быть за то в ответе.

Ложатся годы в календарь размытой тенью.

Остались в прошлом те студенческие споры…

Она актриса. И на Лучшей сцене

Ей роли предлагают режиссёры.

В гримёрке тихо, табаком пропахло платье,

Румянец на щеках красней заката.

Корсет тугую грудь зажал в объятья,

Как друг из детства, обнимающий когда-то.

«Прилечь бы, меньше часа до спектакля.

Волненье в теле, и внутри растёт тревога,»

— она подумала. Но вмиг душа обмякла…

«Ну, здравствуй, Люба. Не узнала? Это я, Серёга».

«Откуда ты явился, боже правый!»

Не померещилась ли ей картина эта?..

«В каком ряду сидит мужчина бравый?..»

«Мне на спектакль не удалось купить билета.

Я много лет ждал твоего возврата.

Закончил техникум, работа увлекает.

Мать? Умерла. Не стало нынче брата.

Всего достаточно. Тебя лишь не хватает».

Открылся занавес, и в зале все замолкли.

На сцене женщины, их жизнь однообразна.

«В провинции остаться нету толку!»

«Поедемте в Москву, работать я согласна!»

«Как хочется сказать, родные сестры,

Покаяться лишь вам и никому другому,

Любовь к Вершинину от всех скрывать придётся.

С ним на край света убежать хочу из дома!»

«Старо как мир, но всё же непонятно…

Как проживём мы жизнь, и что в итоге будет?..

Я молода, но годы улетают безвозвратно.

Мы оба любим! Остальное Бог рассудит!»

Спектакль окончен, дремлет алый занавес.

В гримёрке спит актриса под афишей.

Ей снится дом, река, зелёный лес,

Желанный муж и четверо детишек..

Смотреть бы сон, как долгий сериал,

Где всё понятно — счастье в каждом кадре!

Звонок тревожный сновидение прервал.

«Да-да, конечно. Я ещё в театре…»

«Любаша, милая, готов к твоим капризам.

Уеду в ночь, ответа жду напрасно».

Актриса, сделав паузу, (не зря она актриса!)

Вдруг коротко ответила: «А знаешь, я согласна!»

***

С тех пор года прошли — никто их не считает.

Уж если сыну старшему почти пятнадцать лет,

Три дочери актрисами, как мама, стать мечтают.

А пятому ребенку ещё и года нет…