Голос крови

Нина Еперина, 2016

Кровь человеческая! Как много в этом слове загадочного и неизвестного самому человеку, хотя течет она по его венам и в его теле! Вот бы разгадать эти загадки? Почему у одного человека детей, пруд пруди, а второму Господь дает кровь не того резуса и отрезает возможность иметь нормальное потомство? Ответы ты можешь найти, но для этого должен приложить не просто усилия, а по настоящему перечеркнуть предложенное Богом, и выстроить свой сценарий Бытия! И она перечеркивает! Сколько подножек тут же устраивает ей эта противная госпожа Судьбинушка! Отбирает любимое дело, убивает мужа, отбирает не рожденного ребенка, единственную надежду на возможность иметь его из-за резус фактора, отбирает Надежду… Но Личность не может себе позволить упасть! Через страшные испытания она возвращает себе веру в людей и побеждает приговор Судьбы! Она разгадывает кроссворд предложенный Богом и решает проблему с человеческой кровью! Она уже МАТЬ и ждет еще одного здорового ребенка, а в дополнение ей присуждается Нобелевская премия Мира, за все достижения, на которые только способен Человек Настоящий!!!

Глава пятнадцатая

Катастрофа

Кто-то громко забарабанил в оконное стекло. На улице была темень и Таня, оторвав голову от подушки, не сразу поняла, что и где гремит в этой ночной тишине и темноте. А стучали в окно на кухне.

Таня увидела краем глаза, как тетя Маша в передней подхватилась первая и пошлепала к окошку, накинув на плечи вязаную шаль, причитая по дороге:

— Батюшки родные! Чего случилось-то!? Пожар, что ли?

В дом вломились сразу несколько человек и разбежались по дому веером, оттолкнув тетю Машу к печке, где она и приземлилась прямо на табурет, сразу посерев лицом. Таня даже не успела возмутиться, потому что двое незнакомых мужчин уже забежали к ним в комнату и остановились над сонными ребятами, прямо у кровати.

— Подъем! Подъем! — закричал один из них очень громким и противным голосом. — Хватит валяться, пора и за свои делишки отвечать! Быстро встали и быстро одеваемся! У вас обыск.

Таня не сразу поняла, о чем кричит этот мужчина? Какой у них может быть обыск? Что и зачем у них можно искать, а тем более найти?

— Можно вы выйдете? Я оденусь. — спросила Таня тихим и вдруг осипшим голосом, еле выговаривая слова. У нее почему-то совсем «заклинило» связки.

— Ничего. Можешь вставать так. Мне все равно тебя всю обыскивать, так что можешь сразу раздеваться догола!

Таня села в кровати и посмотрела на Сашу. Саша спросонья тоже ничего не мог понять и хлопал глазами.

— А ты чё глазиками-то хлопаешь! — мужчина сделал очень неприятное лицо, как будто двое лежащих на кровати людей были какими-то монстрами, а не людьми. — Встаем, встаем. И ты тоже выбирайся из тепленькой кроватки, а не глазиками тут хлопай.

— Я не понимаю, что вы делаете в нашем доме, кто вы такие и кто вас сюда пригласил? — возмутился Саша.

— Не ты, это точно! И не делай тут морду, как у начальника! Мы таких видааали! Мы всяких видали! Строят из себя…, а сами есть самые настоящие убийцы! Так что нечего тут делать возмущение голосом. Мы имеем на руках постановление на обыск и ваш арест!

— Арест? — еле выговорила Таня. — За что? Что мы такого натворили? — она тут же посерела лицом и испугалась до состояния паралича, что стало видно сразу и тете Маше и Саше, который попытался рвануть в ее сторону, но тут же получил «по зубам» и упал на пол….

А дальше, все, что происходило в доме, напоминало какой-то жуткий детектив или кошмар для людей с больным мозгом. Ее подняли из кровати и заставили раздеться донага, а Сашу увели в сени прямо в трусах и майке.

Таня не могла себе представить, что в современном цивилизованном мире может происходить что-то подобное! Она стояла около кровати, а ее одежду проверял этот противный штатский, прощупывая по всем швам, включая трусики, бюстгальтер, и даже то, что она собиралась на себя надеть потом, не обращая на Танину наготу никакого внимания, как будто это была не женщина, а, действительно уголовный элемент! Это было для нее потрясением….

Сашу привели обратно в соседнюю комнату, где он и одевался отдельно от Тани. Там, около печки, сидела тетя Маша и тихо плакала. Глаза у нее были страшные и удивленные, в которых читался животный ужас.

Таню вывели к ним в соседнюю комнату и тут она увидела, что лицо у Саши превратилось в большой синяк, но он молча одевался, а тетя Маша смотрела на Сашу такими глазами, что у Таня защемило под ложечкой…

Потом в доме перевернули все, что можно было перевернуть, а пуховый матрац, гордость тети Маши, даже вспороли, отчего пух летал по воздуху большими, снежными хлопьями. Мужчины ходили по нему и поднимали за собой облака белого пуха, а Саша и Таня стояли, уже обнявшись, около тети Маши сзади, уже одетые, с ужасом смотрели на то, что происходило вокруг и молчали….

Все это было до такой степени нереально, когда из белой тучи пуха выходили какие-то люди и входили в пух обратно, что Таня вдруг резко успокоилась и подумала, что все это не правда, потому что такого просто не может быть никогда. Все изменится и закончится. Они вот сейчас извинятся и уйдут. Кто-то просто ошибся. Просто их приняли за кого-то другого. Ведь они же не уголовники какие-нибудь! Вот сейчас все прекратится, и они опять лягут досыпать, потому что на настенных ходиках было только пять часов утра, о чем им и сообщила кукушка, выглянув из своей будочки прямо над головой Тани и перепугав своим «КУ-КУ, КУ-КУ…» чуть ли не до обморока.

Но ничего не закончилось. Их заставили взять с собой необходимые вещи на неопределенное время и тепло одеться, потому что на дворе была ранняя весна. Потом вывели и повезли в черной «Волге» в неизвестном направлении. В доме у них не нашли ничего. Об этом тихо переговаривались на переднем сидении двое мужчин, которые в дом даже не заходили.

Привезли их в Москву и завезли внутрь большого здания. Таня и Саша всю дорогу держались за руки, и Саша поглаживал Таню по руке. Это все, что было можно, потому что разговаривать им запретили сразу. Что это было за здание, Таня не поняла, потому что было еще темно.

Когда выводили из машины, стали разводить в разные стороны. Таня зацепилась за Сашины руки и стала плакать и кричать:

— Что вы делает? Зачем вы нас разлучаете? Мы ни в чем не виноваты, вам же потом стыдно будет за все что вы делаете! Да что же это такое!?

— Танечка! — успокаивал ее Саша. — Тебе же нельзя плакать и переживать. Успокойся! Это какая-то нелепая ошибка! Они во всем разберутся и нас отпустят. Ты же знаешь, что мы ни в чем не виноваты. Ты, главное, не нервничай. Сейчас не тридцать седьмой год. Все будет хорошо!

В кабинете, куда ее привели, сидело двое мужчин в штатском. Один был, как назло, или как шутка такая, совершенно лысым, но с густыми, черными бровями, причем, над левой бровью красовалась большая черная родинка, а второй волосатый, с модной прической под музыканта, с длинными, светлыми, курчавыми волосами и черными усами. Две полные противоположности.

Они учтиво предложили Тане присаживаться, и нежно улыбаясь, как будто Таня была девушкой по вызову, стали делать ей комплементы. Это так не вязалось с ранним утром, точнее ночью, поездкой в Москву и все что вообще происходило в данную минуту времени в этом пространстве и в этой действительности, что Тане стал совсем жутко!

Она сидела на стуле, привинченном к полу, и пыталась понять, что эти двое мужчин хотят спросить у нее? Потому что вначале вопросы были ни о чем. Кто она такая, сколько лет, кто папа, кто мама, где она учится, кем работает, что думает о нашей Коммунистической партии и пути, по которому движется Великая Страна в Светлое будущее.

При чем здесь светлое будущее в шесть часов утра, после обыска и ареста, Таня не понимала. Эти вопросы никак не охарактеризовывали ее местонахождение и не объясняли причину ареста. Но потом перешли и к каверзным.

— Что вы думаете о Феликсе Ивановиче Боярском? — спросил вдруг лысый «товарищ», как в уме их двоих окрестила Таня.

— А что именно вы имеете в виду? В смысле коммунистического светлого или чего? Я не понимаю.

— В том смысле, что вы хоть знаете, чем на самом деле занимается ваша лаборатория?

— Ну, а как же? Конечно же, знаю. Мы работаем над созданием заменителя человеческой крови. Над перфораном. А вы что, не знали к кому приезжаете посреди ночи?

— Конечно же, знали, поэтому и приехали. Мы знали, что вы советский человек, комсомолка, и должны нам помочь в нашей работе.

— Простите! Но я не понимаю, чем же смогу помочь вам? Мы и так всей страной строим светлое будущее, а я, конкретно, создаю необходимое ей лекарство.

— Милая девочка. Я вижу вы действительно комсомолка. Зачем же вы ввязались в такое «стремное» дело. Вы хоть знаете, что ваш Феликс Иванович американский шпион? — вдруг выдал ей нежным голосом лысый «товарищ». Он напоминал ей бровастого дедушку Брежнева, только с родинкой.

— Чтооо????? — у Тани в горле защемило и запершило. Она не могла вымолвить ни одного слова. В голове тут же стало отключаться, потому что она и представить себе не могла, что они попали вот сюда из-за Феликса! Из-за их Феликса, которого они любили самозабвенно всем своим дружным коллективом. Какой шпион? Это какой-то абсурд, чья-то глупость! Не может человек такой кристальной честности и порядочности быть каким-то американским шпионом. Эти мысли пронеслись в голове с сумасшедшей скоростью, отчего Таня как бы вдруг проснулась и громко возмутилась:

— Слушайте! Вы вообще сами себя слышите и соображаете, что говорите? Феликс Иванович эталон советского ученого! Он самый честный, самый порядочный, самый фанатически влюбленный в науку человек! Он не может быть никаким шпионом! Ему не позволит этого сделать его честность и глубокая человеческая чистота! Он ночами не спал, весь в нашем перфоране с головой! И вы такое можете говорить о нем? Да как вам не стыдно на человека такое говорить?

— Так! — закричал вдруг один из мужчин с густыми бровями. — Молчать! Немедленно прекратите так разговаривать? Вы с кем это так говорите, вы себе представляете? Мы соображаем!? — он потыкал сам себе в грудь пальцем. — Мы еще как соображаем! А вот вы-то соображаете? А если это правда? Если он на самом деле шпион?

— Я вас уверяю, вы ошибаетесь! Феликс Иванович честнейший человек!

— А каким это образом ваш честнейший человек умудрился переправить через границу огромное количество вашего перфорана в Афганистан? Через какую разведку? И для чего?

— Я не знаю, как, но перфоран спас там жизни двумстам нашим солдатам! Об этом все знают! И даже журналисты писали об этом в газетах! Почитайте! Там все написано!

— А вы сами видели этих солдат? Вот лично вы видели? — он стал тыкать в Таню пальцем, хорошо, что на расстоянии, иначе ей бы так захотелось за него укусить, именно так закипело у нее в груди. — Вы уверены, что это не подтасовка фактов, чтобы позволить вашему перфорану получить доступ к клиническим испытаниям.

— А вы сами уверены, что он действительно положительно действует на человека? — волосатый штатский включился в разговор. — Я вот, например, не уверен! Это все для того, чтобы замазать глаза общественности! А теперь объясните мне, на какие такие шиши у вашего Феликса выросла дача? Где он на нее денег взял? А? Подторговывал? Или шпионские деньги получал?

— Чем можно подторговывать у нас в лаборатории? — возмутилась Таня.

— А вот в этом мы и хотим разобраться! Спирт получали, а куда девали? Налево уходил? Поэтому в вашем Пущино из-под полы на станции торговали чистым медицинским спиртом? Да? Так? Хорошо! Это мелочи. А вот ответьте мне на вопрос. Сколько перфорана нужно отправить за границу, чтобы сделать операцию аж двумстам человекам? А? Очень интересно? Да?

— Я не могу вам ответить на такой вопрос, но могу сказать одно. Никто и никогда не мог у нас в лаборатории воровать и приторговывать медицинским спиртом. Это какая-то ошибка! А дачи у Феликса Ивановича нету. Я не слышала об этом, потому что он каждый день, без выходных и проходных работал с раннего утра и до глубокой ночи. Если бы у него была дача, он бы на нее ездил! А он все время работал и работал! Только работал!

— Хорошо! Возможно, вы и правы, но я вам дам ручку и бумагу и вы мне просто распишите время, когда ваш Феликс отсутствовал на рабочем месте. Вот тогда мы и посмотрим! Посмотрим, сколько прогулов можно спокойно «повесить» на вашего необыкновенно честного ученого! И где он в это время был? Вы мне сможете рассказать?

— Нееет! Я не могу так точно ответить на ваши вопросы, потому что кабинет Феликса Ивановича находится в другой стороны корпуса, и я не следила за его поездками, потому что неотрывно сидела у микроскопа, а не таращилась по сторонам! — зло выдала Татьяна.

— Ага! Значит, об этом лучше знает ваш муж? Его рабочее место находится именно в том крыле? Вот мы его и спросим.

— Извините. Откуда мой муж может знать точные передвижения Феликса Ивановича? Он работал, не поднимая головы. И вы об этом знаете! А Феликса Ивановича без конца вызывали в Москву с докладами, а потом у него у одного есть машина. Хоть и старенький, но «Жигуленок», вот он на нем и завозил в лабораторию реактивы.

— А что, в лаборатории не было грузовой машины?

— Реактивы завозили весьма маленькими партиями. Это пузырьки, а не тонны жидкости. Зачем было гонять большую машину за несколькими ящиками реактивов, тем более, если все равно едешь в Москву?

— Так. Значит, сами подтвердить передвижения вашего начальника вы не в состоянии? А спирт он тоже завозил на своей машине? А вывозил?

— Боже мой! Сдался вам этот спирт! Мы все работали, как проклятые, а не пьянствовали! Никому не нужен был ваш спирт! — Таня уже кипела. Она не понимала, неужели из-за спирта можно было поднять людей ночью из кровати и везти в Москву, задействовав для этого восемь человек? Неужели этим серьезным дядям больше нечем заняться?

— Это вам так кажется, что слово спирт звучит смешно! А за то количество лет, сколько работает ваша лаборатория мы выяснили какое количество спирта было получено! За такие деньжищи не одну дачу можно построить, если его продать! Вы наивная молодая девочка и даже не понимаете, с каким аферистом свела вас судьба!

— Я вас умоляю! Не надо мне говорить такие абсурдные вещи! Я никогда не поверю! Никогда! Потому что не может быть человек таким двуличным и непорядочным. Не-мо-жет-быть! И даже слушать этого ужаса не могу! — Таня отвернулась в стенку и демонстративно зажала уши руками.

— Хорошо! Оставим в покое спирт. Возможно, про спирт ваш муж знает лучше. Вернемся к лекарству. Как вы думаете, сколько на западе стоит двести грамм вашего перфорана? Один пузырек в двести грамм. Тоже не знаете? Что-то вы ничего не знаете? Что у вас не спроси, вы ничего не знаете. — волосатый даже по коленкам себя хлопнул.

— Боже мой! Вы такое говорите, что мои уши вянут! Как можно продавать препарат, который не прошел клинических испытаний до конца. Он еще в работе! Понимаете вы это или нет! — Таня разозлилась и стала говорить очень громко.

— Да!? А как можно применять на людях препарат, который не прошел на момент применения даже первой фазы испытаний? Однако его применяли? Так? Да? На девочке при пересадке почки применили в каком году? А? Забыли? А ваши солдатики? Каким таким образом препарат оказался за границей? Значит, он мог запросто там оказаться и у наших врагов? Ну? Что будем на это отвечать? Мало этого! Вы не можете исключить возможность его реализации за границей по спекулятивным ценам, а возможно и западным фирмам?

— Насколько я знаю, препарат попал в Афганистан с военными. Это они сами на свой страх и риск вывезли препарат, потому что были очень большие потери в живой силе, и просто необходимо было применить к ним наш препарат. Но сам-то Феликс Иванович об этом узнал уже позже происшедших событий! Вы хоть это понимаете?

— А я вот одного не понимаю. Вы на самом деле такая наивная или специально тут перед нами дурочку разыгрываете? — лысый смотрел на нее в упор и злился, а Таня смотрела на его родинку и не могла понять, что все-таки они от нее хотят? Что нужно этой родинке от лаборантки Тани?

— Хорошо! Мы приоткроем вам тайну. Мы получили анонимку, в которой черным по белому написано, что вы создали в вашей необыкновенной лаборатории из своих честных и порядочных молодых ученых настоящую, полноценную подпольную группу антисоветских элементов! А для чего? А для того, чтобы используя наши лаборатории, наши реактивы, наши умы в конце концов, создать препарат и потом с готовым препаратом «слинять» за границу. Имея на руках такой подарок для запада, можно запросто устроить там свои карьеры и неплохо заработать! Так? Так, так! Мы это знаем! Мы всё знаем! А еще мы знаем, что возглавлял эту организация ваш ненаглядный Феликс вместе с вашим мужем! Наша организация и создана для того, чтобы пресекать подобные инсинуации!

Таня сидела на стуле и ничегошеньки не понимала. Что говорят ей эти два человека? Какие подпольные организации? Кто в этих организациях? Феликс и Саша? Когда и где они могли создать какую-то организацию и зачем? Это какой-то бред сивой кобылы! Она внимательно и молча, прищурив один глаз, стала рассматривать представителей непонятной организации, которые сидели напротив и несли какой-то совершенно дикий бред.

«Наверное, они больные. Наглотались какой-то дряни и им все это показалось. Показалось, что нормальные люди стали ненормальными, а ненормальные, как в зеркале, вдруг перелицевались и стали какими-то непонятными и странными животными, или вообще стали чем-то? Может они и не люди даже, а монстры? Какие-нибудь вот именно, что рептилоиды или кощеи гарынычи? Что они говорят?» — как-то лениво и издалека подумала она.

Таня пыталась сосредоточиться и на самом деле понять логику в их рассказе. Но логики в нем не находилось. В этом диком рассказе ничего не находилось, кроме ужаса! Тане даже показалось, что у них не руки, а щупальца и этими щупальцами они пытаются дотянуться до ее горла, сжать его и не пропустить в ее организм кислород, потому что ей вдруг резко стало не хватать воздуха. От этого в голове закружилось, как-то поплыло в сторону и стало двоиться. Двое страшилищ с вытянутыми в бок яйцеподобными головами открывали рты и говорили странными голосами, как будто у них были не рты, а иерихонские трубы и они гнусавили в них с затянутым звуком, отчего вместо слов было только уоо-оо-уаа-иа…иа…ууу…. Потом все поплыло окончательно и стало совсем темно….