Между жизнью и честью. Книга I

Нина Войтенок, 2022

Нина Фёдоровна – дочь гвардии лейтенанта, командира взвода отдельного 148 инженерно-танкового полка танкистов-тральщиков. «Тех, кто с первых дней Великой Отечественной войны вступил в неравную схватку с вооружённым до зубов врагом, прошагал «полземли», – говорит автор, – давно нет в живых. Но ещё живы прямые наследники Победы – дети фронтовиков, которые из первых уст слышали рассказы о героическом солдатском пути, о том, как тяжело ковалась Победа. Я имела счастье жить рядом с героями, общаться и поэтому просто обязана передать потомкам боль и вместе с ней гордость за могучий советский народ. Чтобы выстраданная великая слава прорастала в детях и внуках верой, гордостью и достоинством. Из рода в род! Подвиг советского солдата не должен быть забыт!» Автор ставит перед собой задачу противостоять попыткам фальсификации исторического прошлого, чтобы история базировалась на знаниях и служила консолидации народа, формированию гражданских и патриотических чувств в обществе; особенно для молодежи, которая должна крепко стоять на ногах на своей земле. Нина Фёдоровна – наследница горькой памяти дедовской эпохи. Эпохи, которая была погружена в ночь Сварога. Здесь следует отметить смелость автора, её твёрдый шаг, которым она проходит это тёмное тяжёлое время в истории нашего государства. Автором проведена огромная исследовательская работа, каждое утверждение, воспоминание подтверждено документами из архивов разных уровней. Следуя словам Президента РФ Владимира Путина: «ИСТОРИЮ ЛУЧШЕ БЫ ИЗУЧАТЬ НЕ ТОЛЬКО ЗА ПАРТОЙ И ПО УЧЕБНИКАМ», трилогию Н. Войтенок можно рекомендовать для дополнительного чтения в образовательных учреждениях.

Самый надёжный источник истории — жизнь

^{(Вместо пролога)}

Почему я решила написать эту трилогию?

В моих руках оказался бесценный материал — письма фронтовиков, конверты с анкетами, фотографиями. Я вовремя обнаружила их, выброшенными недалеко от отделения «Сервиса и коммерции», с 2013 года входящего в состав политехнического колледжа. Ранее это учебное заведение именовалось училищем № 17, затем техникумом «Сервиса и коммерции».

Именно в училище под руководством педагога Митина Виктора Григорьевича и развернулась с 1976 года величайшая работа по увековечиванию памяти бойцов 37-й гвардейской стрелковой Речицкой дважды Краснознамённой орденов Суворова, Кутузова 1-й степени и Богдана Хмельницкого дивизии. Они прошагали полземли по водным преградам и полутораметровым сугробам, по бездорожью, в снежную бурю и проливной дождь, в леденящий, обжигающий мороз и беспощадную, жгучую жару, освобождая города и страны от фашизма. Железногорский край (в войну — Михайловский) освободила от врага также 37-я дивизия.

Решила увековечить величайший труд, который совершил простой военрук В. Г. Митин, значит, и доброе имя настоящего педагога.

К сожалению, он ушёл из техникума в июне 2011 года, а я в сентябре поступила сюда на работу. Наверно, он был одинок в своих трудах, кроме помощников студентов. Письма фронтовиков, порой, очень больных, слабых, не были организованно сохранены. К большому сожалению, волею педагога, которая вскоре заняла должность завуча в художественное училище, большая часть собранного материала была выброшена. Пишу и с глубокой скорбью вспоминаю поговорку: «Брак есть в любой профессии». Печально, что этого самого брака становится всё больше среди педагогов.

К счастью, мне всё же удалось спасти часть писем, фотографий, анкет фронтовиков.

Было очень обидно, когда мне позвонил председатель Курского областного Союза журналистов Александр Петрович Щигленко и с горечью сообщил, что из «Книги памяти», изданной к 70-летию Великой Победы, изъяты материалы 4-х человек, основанием явилось, якобы, количество оплаченных страниц.

«Хорошо, что до такого позора не дожила участница ВОВ, которая проживала в Курске, она совсем недавно умерла, — взволнованно говорил Александр Петрович.

Он долго извинялся за то, что материал о моём отце тоже оказался лишним. Конечно, я вскипела, как железная лава в доменной печи. Собрала документы, наградные листы и отправилась в пресс-центр МГОКа. Как оказалось, начальник пресс-центра Константин Евгеньевич Булгаков не касался издания книги. Был удивлён высокими наградами моего отца и попросил, чтобы я написала о его подвиге в газету.

Получив «Книгу памяти» в подарок как победитель журналистского конкурса имени К. Воробьёва, я сразу поняла, почему не хватило места для защитников Отечества.

Четыре первые страницы заняли портреты руководителей с одной и той же поздравительной речью. Следом были размещены воспоминания фронтовиков, которые никогда не участвовали в военных операциях.

Есть и такое в нашей настоящей истории. Кто получал осколки в тело, задыхался в огне, а кто проделывал дырочку для очередной награды, заполняя на себя наградной лист.

Наконец, главная причина, побудившая меня к написанию трилогии — это живая жгучая боль, которую я испытала, читая письма наших защитников. Не раз мне говорили, что назад ничего не вернёшь, зачем зря душу и сердце рвать. Наверно, правы. Но я вижу в этом другую сторону. Моё равнодушие не позволило бы мне взяться за эту книгу, а значит, слёзы, боль солдатская остались бы без внимания.

Я должна передать потомкам эту боль и вместе с ней гордость за могучий советский народ, который отстоял нашу свободу и право на жизнь. Чтобы выстраданная великая слава прорастала в детях и внуках верой, гордостью и достоинством. Из рода в род!

* * *

Не первый раз сажусь за свою трилогию. Опять начинаю всё сначала. Разбираю документы. Снова рыдает моя душа и сжимается сердце, бунтует давление. Но мне никогда и в голову не пришло пожалеть себя, как мне говорят — не истязать, ведь назад ничего не вернуть. Не вернуть…

Всё чаще вспоминается песня «Волгоградская берёзка». Я часто исполняла её на концертах, на вечерах. Опять закружились слова: «Но как это нужно солдату, чтоб кто-то о нём горевал. И плакал светло, как невеста, и помнил навеки, как мать…»

Когда доходила до этих слов (в юности) — плакали женщины в зале. Ценой больших усилий мне удавалось допеть до конца. А вот сейчас, читая солдатские письма, рассматривая архивные документы, не могу сдерживать слёзы.

Я знаю, кто-то скажет: «Это простые эмоции». Соглашусь и добавлю: «Эмоции и чувства взаимосвязанные». И спрошу: «А как же без чувств? Зачем жить без чувств? Разве мог советский солдат без чувств идти на врага безоружным? Разве могли танкисты, истекая кровью, заживо сгорая, до последнего дыхания расстреливать, давить гусеницами врага?..»

Безмерная любовь к Родине и ненависть к завоевателям — «ярость благородная» двигала в первые годы войны вперёд целые взводы пехоты с одной винтовкой — не было вооружения.

Повторюсь: «… и помнил навеки, как мать…»

Именно поэтому я прошу за всех солдатских матерей, отдавших самое дорогое войне, прошу Матерь Божию дать мне сил довести работу до конца.

«Ибо жизнь есть и будет, пока чтим память предков. Ибо там, где не чтут мёртвых, не любят живых», — так гласит древняя мудрость наших предков.

* * *

Сорок пять лет я отдала своей любимой профессии. Я — учитель. Почти тридцать лет проработала в начальной школе, опекала своих малышей, как «наседка». В данный момент продолжаю трудиться со студентами — тоже детьми, только ступившими на взрослую тропу. В основном преподаю психологию — учу подростков жизни.

Радуюсь тому, что мой предмет хоть и трудный, но любим студентами. Как они объясняют, примеры из жизни способствуют пониманию даже самой трудной темы. Их у меня, конечно, сполна. Нередко свои примеры я строю на истории, тем самым побуждаю своих подопечных к познанию своих корней, истории Родины, края, славы русского народа. Стараюсь быть искренней, откровенной.

Достаточно того, что сама с пелёнок была вскормлена ложью, которой, к своему стыду, долгое время кормила своих прежних воспитанников.

Радуюсь, когда студенты, услышав меня, погружаются дома в интернет не для развлечений, а для познания истории.

Главное — не заблудиться в «дебрях» сегодняшней информации, опираться только на документы.

Совсем недавно мне было высказано студенткой то, что мою книгу нигде не напечатают, потому что правду никто не любит. Я была удивлена не словами этой девушки, а тем, что она, такая осторожная и молчаливая, вдруг проявила смелость.

Я приободрила её, сказав, что раньше бы, конечно, не напечатали, потому что была цензура везде и всюду. И добавила, что моя книга основана только на документах и живых свидетелях, с которыми общалась я лично.

Да, я взяла на себя огромнейшую ответственность по возрождению памяти — возрождению народа своего к спасению и победе. Это всё должно строиться только на правде, на достоверности фактов. Потому что у лжи, как известно, короткие ноги, на которых далеко не убежишь.

Сейчас много говорят об искажении истории, причём, зачастую отстаивают прежнюю ложь, которой кормили моё поколение и продолжают это делать с нынешней молодёжью.

В настоящее время многие архивные документы обнародованы, открыт доступ к особо важным документам, правда, не всем. Но, следует отметить, многие документы уничтожены, уничтожаются сразу же после рассекречивания, а многие отчётные документы, к большому сожалению, не содержат правдивой информации.

Потому и взялась я за эту тяжёлую работу для того, чтобы из всяческих подделок и фальсификаций проявить правду о тех событиях, свидетелями которых были мои самые близкие люди, с которыми мне посчастливилось жить.

* * *

В первой книге я прошлась по истории шагами очевидцев, самых близких родственников и своими собственными шагами.

Вторая книга посвящена героям бронетанковых и механизированных войск, в которых проходил службу и воевал с первых и до последних дней мой отец — гвардии лейтенант Войтенок Фёдор Иосифович, командир взвода 148 отдельного инженерного танкового полка 3-го Белорусского фронта.

Третья книга познакомит читателя с трагической судьбой 30-й отдельной лыжной бригады, одной из 53-х, которые были сформированы согласно принятому Постановлению Государственного Комитета Обороны от 28 августа 1942 года.

Трагизм заключается в том, что след этих военных формирований, отдавших свою жизнь за Родину, был скрыт властью. Потому что историки, в угоду правителям, старались запечатлеть только те деяния людей, которые завершались успехом.

Большое место в третьей книге занимают письма фронтовиков. Они написаны в 60–80 годы XX века. Века, который вошёл в историю нашей страны как самый кровопролитный. Эти письма расскажут о том, какой ценой был побеждён фашизм, пытавшийся стереть нашу Отчизну с лица земли. В эту же книгу вошли очерки о фронтовиках, с которыми я имела счастье жить рядом и общаться.

Я должна передать потомкам боль и вместе с ней гордость за могучий советский народ, который отстоял нашу свободу и право на жизнь.

Своё повествование я адресую, в большей мере, подрастающему поколению, моим воспитанникам, потому что верю в их порядочность, доброту, верю, что они примут самое активное участие в формировании общества благородных, высоконравственных, духовно богатых, здоровых людей.

«Послушай меня, мой дорогой друг!

Человек, если не хочет уподобляться растениям, так или иначе задумывается над тем, что же и кто были до него, хотя бы на уровне знания своих предков и родословной. Знаешь ли ты фронтовую историю своего рода? Если нет — поспеши, сейчас открыт доступ к архивным документам Великой Отечественной войны. Ты можешь связаться самостоятельно с архивами, побывать там, поработать с документами. Кроме того, имеется множество материалов о наших полководцах, о боевых операциях, о победах и поражениях в этих операциях. Материалов настолько много, что тебе будет легко заблудиться в этих «писательских дебрях». Читая материалы, делай выводы только, основываясь на документы.

Потому что близится время, когда ты можешь остаться наедине с серым мифом. Наедине с теми, кто искажает факты в угоду той или иной конъюнктуре. Кто вольно или невольно кормил и моё поколение чудовищной ложью».

* * *

Материалы для трилогии я собирала не один год. Не единожды посещался архив в городе Подольске мной и моими детьми. Благодаря Брянскому областному архиву, Стародубскому районному архиву и отделу ЗАГСа в моих руках оказались редкие и дорогие сердцу документы моего рода.

Благодарю Господа Бога за сохранённые в моей памяти воспоминания отца Войтенок Фёдора Иосифовича, мамы Бобок Матрёны Алексеевны, а также их боевых и трудовых друзей.

Прежде, чем приступить к основной своей теме — Великой Отечественной войны — я проделала большой исторический путь, начав его задолго до 1917 года.

Возможно, кто-то, ухмыльнувшись, скажет: «Кто она такая, чтобы говорить об истории нашей страны, у неё нет даже диплома историка»?

Отвечаю. Лучшая и достоверная история получается тогда, когда пишешь сам о том, что лично видел и пережил. Весь свой исторический путь я буду сопровождать документами. Я привыкла работать честно и добросовестно.

Достаточно долго историки с самым высоким научным статусом своими изданиями подстраивались под власть имущих и продолжают подстраиваться или защищать свои прежние позиции.

«Тогда все так писали! Так тогда надо было!» — говорят сейчас радетели отечественной истории, очень переживающие, как бы правда не опорочила ризы мифических героев.

Я лично знакома с некоторыми такими писателями-экспертами, краеведами, которые оскверняли патриотов и героизировали предателей и негодяев за хорошие гонорары или за продвижение по службе.

Я — не историк, который, по словам Э. Радзинского, чаще напоминает официанта, подающего угодное власти блюдо. Я — больше, чем историк. Если учесть, что историк чаще берёт информацию из бумажных источников, то у меня самый надёжный источник — жизнь! По ней прошагали мой прадед и дед, о которых я знаю из первых уст (от мамы), по ней шагаю я вот уже 66 лет.

Я — учитель! Произношу это слово с гордостью, как сбывшуюся мечту отца, высказанную им в конце 50-х годов уже прошлого века, ведя меня за крошечную ручонку через колхозный двор.

Хочу донести до читателя ту историческую правду, которая долгое время была не доступна для моего поколения. Эта беспощадная правда входила в меня по крупицам из рассказов мамы, отца, моих близких родственников и знакомых. Но, видимо, личные, семейные заботы сглаживали подлинную правду, отводили её в сторону. Она всё прибавлялась и прибавлялась.

Уже в зрелом возрасте эта правда свалилась на меня, как страшное чудовище — невыносимо тяжкое и жгучее. Стёрла всё то, что в нас старательно и настойчиво вкладывали с самого раннего детства. Оказалось, то, во что я большую часть своей жизни верила, было разукрашенной ложью, которая строилась на несчастьях народа.

* * *

Страшно осознавать, как после 1917 года всё было решено за нас, за могучий народ. Он должен был забыть своё прошлое, свой род, потому что вбивалось совсем другое. Нас учили коммунизму почти с пеленок — дома, в школе, в институте. Мы были сначала октябрятами, потом пионерами, потом комсомольцами.

С первого класса нас учили помнить вечно, любить дедушку Ленина, потому что: «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой, в горе, в надежде и в радости. Ленин в твоей весне, в каждом счастливом дне, Ленин в тебе и во мне…»

Да, мы обожали советскую жизнь, которая строила для нас справедливое и прекрасное общество впервые на земле. Повторяли и верили, что только у нас истинное счастье — «без рабов и без господ»… «кто был никем, тот станет всем»…

Как сейчас вижу картинку в учебнике по истории, где изображён толстый барин, смело ступающий по земле и бедный крестьянин, стоящий на одной ноге в крошечном круге земли. На обмане и лжи строилась наша жизнь.

Мы восхищались подвигами героев, о которых было написано в учебниках, не замечая рядом живущих, имена которых не были увековечены нигде.

К Мавзолею Ленина ежедневно и в любое время года стояли огромные очереди для поклонения, зато запрещалось и преследовалось посещение кладбища в день Радуницы, где до революции собирался весь род для уважения и памяти по усопшим предкам. Если ты учитель, тебе запрещалось крестить детей.

В советское время всё это не одобрялось властями и противоречило коммунистической доктрине. Православие сменила коммунистическая идеология. Кто пытался оспорить лживую идеологию, тот оказывался без суда и следствия в ГУЛАГе или расстрелянным. Посмотрите на карту — вся страна в лагерях!

Политики всегда занимаются подтасовкой фактов истории в своих интересах. Свобода слова и волеизъявления отсутствовали. Все писатели и журналисты были на службе у власти. Для журналистов существовало такое понятие: «солдат идеологического фронта».

Солдат всегда получает приказ, который не подлежит обсуждению. Он должен был продвигать политику партии в народ. Цена газет была от двух копеек. Выписывали на двор даже самые бедные по две-три газеты. Журналы тоже были не дорогие.

Только с высоты прожитых лет, соприкоснувшись с документами, не единожды переворошив в памяти рассказы очевидцев далёкого исторического прошлого нашей страны, я поняла, сколько лжи было вылито Советской властью на жизнь простого народа до свержения царского режима.

Теперь точно знаю, что совсем не случайно Господь направил меня по литературной тропе. Я, как учитель, обязана «историю отображать правдиво, чего бы это ни стоило».

Скажу честно, что это совсем не просто для меня, ведь я на протяжении многих лет глубоко верила в советскую систему, защищала, несла её идеи в народ как агитатор, как учитель.

* * *

Я тридцать лет проработала в начальной школе, где на обложке букваря красовался портрет «дедушки Ленина». В классе висели стенды, оформленные моими руками, где всё было о великом вожде Владимире Ильиче Ленине. Правда, потом я сменила их на тружеников села. Поместила фотографии родителей моих учеников, которые работали доярками, свинарками, полеводами, продавцами… За самостоятельность получила выговор от директора школы Брежневой Нины Михайловны, которая высказала мне, что по всей школе, «без её ведома, не забито ни одного гвоздя».

Сейчас мне некоторые знакомые говорят, что меня Советская власть бесплатно выучила. Только вот тут глубоко ошибаются они.

Мой дед Бобок Алексей Семёнович сполна заплатил за моё обучение, строя Беломорканал, канал имени Москвы в холоде и голоде и без оплаты труда.

Моя мама Бобок Матрёна Алексеевна с шестнадцати лет по вербовке работала на стройке в Москве. На строительстве Дома Советов пополнила ряды стахановцев. До конца дней своих трудилась в колхозе — сначала за трудодень, позже «за копейки». Род отца Войтенок Фёдора Иосифовича проработал на Советскую власть и был ею же уничтожен.

А что видели мы в детстве и юности, рано лишившись отца, прошедшего весь фронтовой ад?

В детстве видели только молоко, картошку с квашеной капустой или с огурцами. Иногда пробовали селёдку по 1 руб 13 копеек, рыбу по 31 копейке. Конфет никогда не покупалось — не за что было.

Хлеба выпекали сами, но муки не хватало до нового урожая в колхозе. Тогда ехали на подводах в город целыми семьями. Там выстраивалась вся семья — от мала до велика, в очередь. На руки давали по две буханки какого-то бледного, кисловатого хлеба. Запомнились страшные драки в очереди.

Раз в год забивали поросёнка, больше не получалось — нечем было кормить. Самим картошки не хватало до нового урожая, мама брала взаймы у соседки Насти, одинокой женщины. Ягод никаких не было. За каждый кустик надо было платить налог.

Уже при Брежневе развели свой сад. Хочу сказать, что брежневская эпоха была самой близкой к народу. Я хорошо помню это время, время спокойствия, уверенности в завтрашнем дне, время нравственности, время, когда могла восторжествовать справедливость, как говорилось в народе: «добиться правды».

* * *

Так уж повелось в нашей стране с 1917 года: переписывание истории, основательное искажение фактов, пропуская их через пропагандистский фильтр с учётом лживой философии власти.

Напомню: я не историк. Но я долго жила при советской власти, т. е. в СССР. Я — публичный человек, у меня много встреч, эфиров, в том числе и прямых. Мне задают немало вопросов, возникают споры. Я понимаю, как скудны сведения моих сограждан о той системе, в которой многие из них проживали.

Поэтому я и хочу внести свой вклад в историю нашей страны своей жизнью и жизнью рода своего. Правильнее будет сказано — своими воспоминаниями, переживаниями.

* * *

Хочется сказать вот о чём: многие мои коллеги продолжают проповедовать «фантастику», которую сами когда-то впитали. Считают, что подрастающее поколение надо научить гордиться своей страной и любить ее, как любят мать, не за то, что она хорошая или плохая, а за то, что она — «моя мама»! Уверены, что выполняют важную задачу по воспитанию патриотизма.

Только патриотизм разделяют на слепой и конструктивный. Слепой патриотизм — это привязанность к стране с беспрекословной положительной оценкой своей родины и нетерпимостью к критике своего государства. Такая любовь к Родине чаще выражается в пассивности и бездействии граждан, что является препятствием к построению гражданского общества. Для конструктивного патриотизма характерны: аналитичность, стремление действием изменить общество к лучшему.

Не потому ли мы в настоящее время плачемся о трудной жизни? Открыто говорим о том, что большинство народа страны победительницы в Великой Отечественной войне живёт намного хуже, чем народ побеждённой страны. Снова ищем виновного. Как же глубоко в нас сидит внутреннее рабство: «Вот приедет барин, барин нас рассудит».

Нам, действительно, есть, чем гордиться! Но есть и чем стыдиться.

Например, отец моего младшего зятя Леонид Давыдович, проживающий с конца 80-х годов в Германии, говорит, что в школах внукам рассказывают о том, что происходило во Вторую мировую войну. Открыто высказывают, виноват не только Гитлер и не только нацисты, а виноват немецкий народ, который поддержал Гитлера и нацистов. А у нас народ тоже поддержал Сталина и репрессии, вынужден был писать доносы, чтобы от себя отвлечь карающую машину.

А кто такой Сталин, что бы выдавать приказы о расстрелах? Он что Господь Бог, или средневековый царёк? И кто установил, кто враг, а кто нет? Именно Сталин дал указание Ежову выпустить печально известный приказ № 00477, где были утверждены квоты на посадки и отстрел людей по всем регионам. Без суда, решением троек, инстанции незаконной и не конституционной. Сталин всё знал и когда Ежов выполнил свой же приказ, его просто убрали как свидетеля.

Самое ужасное то, что вокруг этого имени сейчас концентрируется довольно много людей в России. А всё потому, что наш народ не знал и не знает правды, потому что история отображалась так, как указывалось свыше.

Получается, что патриот страны тот, для которого «мы самые лучшие и правильные в мире», а тот который говорит о недостатках, — не патриот?

Не так уж редко на встречах с читателями мне задают вопрос: почему власть так не любит народ, ведь она же из народа? И начинают вспоминать былые времена, как было тогда «хорошо». Вспоминают чьи-то рассказы о сталинском времени, пытаются оправдать его, говорят о нравственности и патриотизме прошлого поколения.

В ответ я спрашиваю, а вы видели это «хорошо» сами? Жили в этом «хорошо»? И главное, позвольте узнать, вы сами себя любите, точнее, уважаете? Вам есть, за что себя уважать? В ответ долгое молчание и неопределённый ропот. Снова ждёте, когда для вас «посыплется манна небесная». А давайте начнём себя перестраивать, и жизнь общества изменится.

По крайней мере, слава Богу, сейчас у нас нет миллионов безвинных жертв, которых сталинская власть отправляла в лагеря, потом на стройки, а потом на «бойню».

Закончу свою вступительную статью словами Эдварда Радзинского: «История — это карта для мореплавателя. И если места, где корабль потерпел крушение во имя полезнейших политических, патриотических целей, объявляются местами наших побед, это большая беда для страны. Она, как провинившийся школьник, будет повторять и повторять невыученный урок».