Диклон. Театр Юрия Кретова

Нина Васильевна Терехова, 2021

Это вторая книга-исследование о необычном театре ДИКЛОН, жанр которого невозможно даже определить. Кретов Юрий Васильевич, режиссер и художественный руководитель театра-лаборатории ДИКЛОН создал новую пространственно-временную модель театра. Исследуя необычные движения актеров театра ДИКЛОН, мы вышли на понимание того, о чем писал американский физик Д. Б. Ларсон «Структура физической Вселенной. Ничего кроме движения», в которой описаны все известные первичные элементы физической Вселенной. Мы поставили новую модель Кретова «в правильное положение относительно системы в целом». Новизна исследования в том, что оно касается движений живой системы – человека. Какие органы и системы организма обеспечивают это «мерцание» на грани двух миров? Приглашаем вас продолжить вместе с нами путь исследования феномена театра ДИКЛОН, собирая по пути высказывания режиссёра Юрия Кретова, который утверждает, что «Природа, как она есть – это важнее, чем то, что мы по этому поводу думаем».

Глава 1. «Я искал свой театр». Юрий Кретов

Кретов: «Я искал свой театр и нашёл его в том, с чем был всё время…»

Выборка из статей Юрия Васильевича Кретова: «Я искал свой театр» и «Тайна Круга» [1], [2]:

«Еще учась в младших классах школы, я задумался о том, чем в жизни буду заниматься. Тогда мне “аукнулось”: театр и медицина. Медицина — это довольно странно… Но именно этого я в своей жизни постоянно касаюсь.

И уже в 9 классе, в 1969 году, подходя к перекрестку на улице Танкистов в Слониме, моем родном городе, я спросил себя: «Ну а через что я приду к театру?» И внутри меня в голове эхом отозвалось: через «путь единения с самим собой». Я был удивлен — таких слов в моём лексиконе тогда просто не было! Мой путь к театру — путь через единение с самим собой. Что это такое? Что с чем соединять? Но в результате так и получилось. Значит, во мне уже было то, что меня в конце концов к моему театру и привело.

Театр родился из того, что было со мной с самого начала — с движения пальцев. Сидя у своей матери на руках ещё в младенческом возрасте, я наблюдал за движениями пальцев, которые шевелились как бы отдельно от меня. Я тогда не определял это как движения. Просто наблюдения увлекали моё внимание. И каким-то образом вместе с движениями пальцев во внимание и в память проникали некоторые моменты происходившего вокруг: пришёл кто-то из соседей, порвался платок, играющие в футбол разбили окно. Когда я, уже будучи взрослым, рассказывал об этих картинах своей матери, она говорила мне: «Не пугай меня, ты не можешь этого помнить, тебе был всего месяц…» Прошло более 30 лет. Каким-то образом эти детские впечатления явились истоком моего театра. И то, что я вернулся к этому через много лет, и то, что это явилось серьёзным толчком для создания театра ДИКЛОН — всё это побудило исследовать с научной точки зрения этот феномен.

Я искал, пытался найти театр в различных школах. В результате понял, что современный театр — это полностью социальный институт: создан по законам социума и эти же самые законы отражает. Но должно быть не так — такой театр всего лишь результат структурации.

Структурация — это процесс воспроизводства общества, характеризуемый взаимообусловливанием индивидуального действия и социальных структур.

У меня было ощущение, что мой театр должен быть другой. Другой, и всё! Театр на самом деле — это нечто большее. Он может вместить в себя процессы социальные, и жизненные, и над-жизненные.

Так начался театр ДИКЛОН.

Технология работы над спектаклем, используемая в моём театре-лаборатории ДИКЛОН, уникальна. Создавая спектакль, я каждый раз опираюсь на тот круг участников, который собрался. Это основной принцип театра. Круг уникален и несет в себе технику, которая разворачивает действо: форму преподнесения действия, персонажей, сюжет спектакля. Это процесс раскрытия Круга, который диктует сама суть круга. Сколько бы их ни собралось, каждый продиктует свою уникальную суть.

Поэтому, заговаривая о чем-то, я точно знаю, на что имею право. Тайна любого человека, скорее всего, может оказаться не там, где он её предполагает».

Тайна Круга театра-лаборатории ДИКЛОН

В 1986 году я собрал в Круг молодых ребят. Когда этот Круг начал работать, я сразу понял, что это Он. Мой театр. Буквально с первых секунд. Вернулось ощущение пальцев — то, которое было во младенчестве. Я обнаружил, что вернулся к тому, что было в самом начале.

Попросил всех сконцентрироваться на кончиках пальцев. Настроился на круг, прислушался, сконцентрировал внимание на своих пальцах. Пальцы зашевелились, я подчинился их намерению двигаться — они описывали что-то, похожее на спираль. И всё тело начало двигаться, подчиняясь точке, за которой наблюдал. Я пошёл за пальцами, спираль через некоторое время развернулась, и рука, а за ней и тело, стали описывать траекторию, напоминающую какие-то жесты. Мы с ребятами стали их фиксировать и повторять.

В течение нескольких дней количество движений, проецируемых через пальцы, увеличилось, движения усложнились. И в результате эти движения собрались в некое условное действо. Через какое-то время вся эта структура движений через пальцы разродилась первым нашим спектаклем «Мерцание». Внимание всех ребят, в том числе моё, было захвачено до такой степени, что возникший порыв обнаружил явление, которое произвело даже на меня впечатление.

Но этот порыв был настолько невероятен, что я бы хотел об этом умолчать. В этом порыве ребята работали буквально целыми сутками, днём и даже по ночам. То, что происходило, было просто феноменально. Этот опыт я в любой момент могу повторить с новыми ребятами, и произойдет опять то же самое. Происходящие при этом процессы были бы интересны для научных исследований. И на этом, думается, можно было бы сделать не одно открытие.

Погрузившись в работу с движениями, я увидел, что абстрактная двигательная функция моего тела через пальцы выражает какое-то намерение. И в этом намерении обнаруживается действие. Я назвал его условно действом. Так начался мой театр, театр-лаборатория ДИКЛОН: с конкретности семиотики, связанной с невербальным процессом — движением.

Семиотика — наука о коммуникативных системах и знаках, используемых в процессе общения.

Нашему театру уже 34 года. В первом составе театра было чудо соприкосновения со сфинксами на Неве. Первый Круг участников развернул принцип мистериального действа.

Мы обнаружили двух сфинксов, стоящих на Неве, свидетелей времён библейского Моисея. По определённому правилу касались пальцами друг друга, потом касались сфинксов. Древние камни — хранители энергии, несущей утраченное знание. Физики знают, что по кирпичу можно определить место обжига, потому что при обжиге фиксируется магнитное свойство местности, где глина обжигалась. Древние артефакты имеют подобные следы.

То, что энергия в замкнутой системе не исчезает, а лишь меняет форму, описано было еще в середине XVIII века Михаилом Васильевичем Ломоносовым. В начале XX века академик Вернадский сформулировал понятие ноосферы — живой оболочки планеты, аккумулирующей в себе всю информацию, созданную человеком в процессе развития цивилизации. Наука должна ещё разобраться, по каким законам ноосфера существует и взаимодействует с разумом отдельного человека. Но то, что знания никуда не исчезают и можно найти к ним доступ, для меня бесспорно, потому что это является результатом прямого практического опыта.

Специфика взаимосвязей Круга первого состава театра ДИКЛОН была такова, что мы получили допуск к информации, которую хранили сфинксы на набережной Невы, неважно, это магнитные свойства сфинксов, электромагнитные или ещё какие-то. Энергия сфинксов, проникая в нас, двигалась по рефлекторным связям в виде импульсной волны, разворачивая давно забытые жреческие ритуалы. Энергия была каким-то образом воспринята нами, и мы её вернули в виде театрализации в жизнь. Все, кто видел, были поражены — «как такое возможно?». А на Санкт-Петербургском театральном фестивале в 1990 году наш первый спектакль «Мерцание» был отмечен специалистами и театроведами. «Создана новая пространственно-временная модель театра», — сказала крупный российский театровед Е. В. Маркова.

Что-то мы осознавали, что-то нет, но сфера «сверхсознания», как это называл К. С. Станиславский, была нами в данном контексте исследована. Результат этих исследований я не считаю целесообразным доносить до научного сообщества, потому что не хотелось бы задевать зоны интереса сторонников тех или иных научных группировок.

Каждый последующий Круг, каждый новый состав участников проявлял свой уникальный принцип…

Можно рассказать о третьем составе (1995 год) — самом многочисленном. Мистерия Круга третьего состава — «Тень бегущего всадника». Учёный-историк, попавший на премьеру спектакля, заявил, что это реконструкция древнего ритуала — «Танец раненого всадника», известного ему по описанию этнографов. Но мне-то об этом ритуале не было известно! Результатом работы Круга третьего состава явилось множество ярких спектаклей. В 1999 году театр ДИКЛОН участвовал в «Золотой маске», спектакль «Играющий мальчик» получил диплом как лучший спектакль в категории «Театр современного танца».

В 2016 году собрался Круг, с которым мы сделали впоследствии проект «Огни и Дети». В этом спектакле, как подсказала сама природа нового Круга, я опирался на образы, которые всплыли из памяти моих детских впечатлений. Яркие красно-синие «огоньки» — «ягодки», которые я в детстве видел в пространстве вокруг себя. Из них возникла память детских движений, которые исчезли или видоизменились в процессе роста, взросления, становления в социуме.

Спектакль начал расти из воспоминаний каждого об «огнях» своего детства и из детских движений, индивидуально присущих каждому участнику Круга. Эти движения были восстановлены мной из их памяти, которая содержит след всех рефлекторных связей. Каждый рефлекс, который по различным причинам был заторможен, и его фарватер не используется в привычных, свойственных повзрослевшему человеку движениях, сохраняется в памяти тела.

О существовании следа, который я увидел, работая с детскими движениями участников Круга, известно физиологам. Я с удивлением прочитал, что согласно выводам В. М. Бехтерева об объективной психологии, «развитие нервно-психической сферы происходит не благодаря “анатомическим следам”, оставляемым нервными центрами после внешних впечатлений, а “следам”, временно заглохшим вследствие внутреннего или внешнего торможения пути сочетательных рефлексов, которые оживляются, как только это торможение преодолено по тем или иным причинам».

Это абсолютно соответствовало тому, как разворачивались детские движения, обнаруженные мной.

Из «Контурной модели», истолкованной Робертом Уилсоном в 60-е годы ХХ века на основании теории Тимати Лири, следует: «Дело в том, что нервный ток всегда легче устремляется по однажды уже проторённому пути как по пути меньшего сопротивления, что служит выражением общего закона проявления энергии, осуществляемого и в области нервно-психической энергии».

Раскрываясь в процессе репетиций, обнаруженные мной детские движения определили роль каждого участника спектакля, связи и взаимоотношения между ними. Так возник детский социум со всеми присущими ему проявлениями, которые сформировали в итоге сюжет спектакля, проведя детишек через череду событий «мифологии детства» к переживанию праздника, полноты жизни.

Я кратко описал историю, как из следа, рудимента детских движений, развернулся спектакль — шоу-мистерия «Огни и Дети» как ритуал детства. Говорят, что нельзя вернуть детство. Но нам это удалось. Участники Круга, который обнаружил детские движения, соприкоснулись с пространством прошлого, с рудиментом детства, который существует внутри нас.

Я не удивлюсь, если у следующего состава произойдет ещё какое-то чудо…

Можно поставить такой эксперимент: Дайте мне десять групп, от 5 до 11 участников, чтобы они друг друга не знали, и я сделаю десять спектаклей. Технология будет одна и та же. А когда они выйдут и посмотрят спектакли других групп, все будут удивлены тому, как в многообразии историй в Круге является правда, которая присуща только социуму конкретного круга. Неожиданно в ком-то проявятся свойства, может быть, великого полководца или святого. Или ещё какой-то другой неожиданный поворот. Через абсолютно каждого в координатах той модели социума, которая сложится именно в этой группе, может проявиться нечто, о чём мы даже не подозреваем. Тайна Круга в том, что нечто будет открыто внутри человека — каждого участника спектакля.

Много раз, проезжая в Москве, Петербурге мимо микрорайонов, мимо обособленных групп домов, закрытых жилых комплексов, таун-хаусов в пригородах, я смотрел и думал: тут в каждом складывается свой менталитет. И везде в силу интересов, а где-то в силу соседства организуются группы молодёжи. И эти группы будут обнаруживать различные типы мышления.

В конце 80-х годов на Невском проспекте в Петербурге (тогда это был ещё Ленинград) я наблюдал ментальность двух групп. Одна из этих групп — завсегдатаи легендарного «Сайгона». Собравшись из ленинградских дворов, люди объединились и стали друг друга поддерживать. И мне это было так симпатично — это была такая общность, ближе, чем родственные связи. Я наблюдал — люди жили этим. Это сообщество было подобно тому, которое однажды породило такое явление, как народовольцы, которые были готовы отдать жизнь за идеал, сформировавшийся в том сообществе. Они так и ушли чистыми, в отличие от большевиков.

Вторая группа, которая привлекла мое внимание: в одном из домов все соседи хорошо знали друг друга, и их дети взаимодействовали таким образом, что в разворачивающейся ментальности они все казались близкими родственниками. На меня это произвело сильное впечатление. Эта группа могла бы оказаться у меня в театре как совершенно особый социум, к ним нельзя было бы никого допускать. Я увидел это чудо, но не впустил их в свой театр, иначе это чудо могло разрушить моих ребят.

Ещё один пример. В фильме «Республика ШКИД» снимались подростки, кто-то из них к тому времени уже был звездой. Между ребятами в процессе съёмок возникли такие устойчивые связи, что до конца их дней они не распались.

И в каждой группе может быть «выродок». К примеру, в стае дельфинов всегда есть дельфин, который будет общаться с людьми. В замкнутой кастовой группе будет наверняка такой «выродок», который будет уходить общаться к другим людям. Потому что там жизнь по-другому воспринимается. Там жизнь может оказаться более полной для него, и он в этой группе социализируется. А своя группа, с большой вероятностью, станет отторгать его как «выродка». К примеру, после съёмок фильма «Неуловимые мстители» цыгане перестали принимать за своего Яшку-цыгана (актёр Василий Васильев). И таких историй сотни.

Организация специфики мышления происходит по тем же признакам: возникновение сомо-значимых связей, которые проявятся в дальнейшем как значимо-соматические, структурированные под определенный тип ментальности. Эти возникшие связи будут отражаться в физиологии как след. Группы будут счастливы или несчастны, безумно интересны или совершенно нелепы, и так далее, и так далее, и так далее. Тысячи, десятки и сотни тысяч уникальных миров, каждый — со своим типом мышления и своей системой значимости.

В дальнейшем, по мере взросления, отрываясь от этих островков и выходя в жизнь, молодые люди будут при погружении в большой социум либо совпадать с ним по каким-то интересам, либо будут проявлять к себе огромный интерес (по какой-то интересности), либо становиться скучными, замыкаться. Могут обнаруживать себя с неожиданной стороны. Какие-то значимости и связанные с ними рефлекторные связи будут подкрепляться извне, нарабатываться, усиливаться через проявление. Какие-то — затормаживаться, оставаясь в виде внутреннего следа.

В структурах тела есть и более древние следы, фарватеры — рудименты из истории цивилизации или даже из истории эволюции. Вот они могут в Круге интересно заработать.

Когда абсолютно любая группа, или Круг, собирается, ее состав уникален. Индивиды, собравшись воедино, стремительно организуют, помимо сознательных проявлений участников, внутренние связи по определённому принципу.

Но! В применении к исследованию работы Круга в театре ДИКЛОН, для выхода за границы обыденности необходимо ввести некий прибавочный элемент. Прибавочным элементом, фактором, дающим некую сверхвозможность в развитии групповых процессов, является моё внимание, творческая возможность «видеть» внутренние взаимосвязи и психоэнергетический след на тех уровнях погружения, где ведётся работа. И, соответственно, регулировать процессы, опираясь на подсказки природы Круга.

В 1969 году в учебнике по обществоведению я прочитал: «Общественное сознание — не просто сумма всех индивидов. Это нечто большее, чем все они». Я иногда опаздывал на урок английского языка. Однажды опоздал на пару минут. Елена Ивановна Лукашевич, преподаватель английского языка, что-то писала на доске. Я извинился, быстро пошёл к последней парте. Остановился как вкопанный и уставился на неё. Передо мной стояла огромная резиновая парта, надутая чуть ли не до потолка. Я аккуратно развернулся и сел за предпоследнюю. В этот момент вся группа во главе с Еленой Ивановной повернулась ко мне и начала смеяться. Затем Елена Ивановна сказала: «Во нюх! Мы договорились: кто за последнюю парту сядет, тот ее и вымоет». После занятий я подошел к парте — это была обычная школьная парта. Скажу сразу — никакого чуда в этом не было. Просто вся группа держала в своём внимании меня и парту. Воздействие группы индивидов было больше, чем просто их сумма.

Моя задача — открыть такой феномен, который я описываю, обнаружить его в собравшемся Круге.

Как работает Круг: практически сразу на всех уровнях в группе начинается взаимодействие. Сначала в виде гибких структур, потом эти структуры соединяются в жёсткие конгломераты, затем в результате мощных деформаций организуется системность, которая может проявить в своем свойстве феномен. Это Тайна Круга. В любой группе мне нужно найти этот уникум. Поскольку воля никак не присутствовала в том, что мы делали, я интуитивно стал употреблять в связи с происходящим слово «намерение». Только много лет спустя я понял, что означает феномен намерения. И что это понятие может уточнить, сделать глубже и конкретнее определение действия в театральной методологии. Но это особый разговор, и мы к нему вернёмся ниже.

Каждая группа способна с помощью возникающих комбинаций внутренних взаимосвязей, или активации древнего следа, погружаться в уникальные глубинные ниши. Для науки это могло бы быть весьма интересно.

Каждый Круг из тех, которые были, — это было открытие новой технологии. Через след можно работать с группой на любых уровнях. След как рудимент возникших в детстве значимостей остается на протяжении всей жизни: работа с этим следом была предметом проекта «Огни и Дети». Также существует рудиментарный след и младенческий, и до рождения, и до, и до, и вплоть до того, откуда мы исходим. Можно достать до рудимента пространства тех времён.

А это уже очень интересно. Есть так называемые пространства локальности через структуру гена, и, далее, есть то, что возникло до гена через резонанс пространства, как след. В науке подобные предположения есть. А мы можем развернуть это, определенным образом представить.

Участники Круга, пришедшие к раскрытию какой-то тайны, которая кажется истиной, думают, что они одни-единственные. И это в результате может привести к идее исключительности. Всё это ерунда, это не более чем возникшая функция данной группы. Поэтому я еще раз могу заявить: то, что начнет открываться, объявлять избранностью я никогда не стану. Но всякий раз будет открываться тайна. И для каждой группы она будет своя.

Это открытие тайны функции индивидуальности человека. И это то, что так хотят знать — есть ли судьба или нет. Вот это вопрос. И каким образом складывается комбинация людей, у которых есть судьба, и людей, у которых ее нет?..»