Париж – всегда хорошая идея

Николя Барро, 2011

Больше всего на свете Розали, хозяйка крохотного магазина открыток в центре Парижа, любила синий цвет… Но ей и в голову не могло прийти, что однажды, вместе с маститым французским писателем, книгами которого она зачитывалась с детства, а также молодым и очень симпатичным американским профессором, она попадет в совершенно невероятную историю и синий цвет сыграет в ней такую важную роль. И уж тем более она не могла предположить, что эта история – и скрытая в ней тайна – полностью перевернет ее жизнь и сделает самой счастливой девушкой на свете. Впрочем, «весна порой исполняет обещания, которых не сдержала зима»… Роман печатается впервые на русском языке.

4

Розали не сразу услышала стук. Она рисовала за столом, непричесанная, в джинсах и пуловере, слушая песню Владимира Высоцкого про Одессу. Розали понимала только два слова: «Одесса» и «принцесса». В такт музыке она покачивала ногой.

Понедельник был единственным днем недели, когда «Луна-Луна», как и многие другие магазины Парижа, была закрыта.

К сожалению, день начался неудачно. Попытка отговорить мсье Пикара от нового повышения арендной платы закончилась громкими пререканиями. Розали просто не удержалась и обругала хозяина капиталистом и кровопийцей.

— Вы слишком много себе позволяете, мадемуазель Лоран, слишком много себе позволяете! — закричал мсье Пикар, сверкая глазками-пуговками. — Такова цена аренды в Сен-Жермене. Пожалуйста, съезжайте, если она вас не устраивает. Я могу хоть сегодня сдать эту лавочку «Оранжу». Если хотите знать, они заплатят и вдвое больше.

— «Оранжу»? Это еще кто такие? А, так вы говорите о конторе по предоставлению услуг мобильной связи? И вы хотите вместо моего хорошенького магазинчика пустить сюда мобильщиков? Вы готовы дойти до такой низости? — повысила голос Розали и с нестерпимо бьющимся сердцем бегом спустилась по выщербленной каменной лестнице (мсье Пикар жил на четвертом этаже) и так хлопнула дверью, что грохот прошел по всему подъезду.

Тут она дрожащими руками зажгла сигарету. Стоя у окна, она пускала дым в утреннее парижское небо. Дело было серьезнее, чем она думала. Судя по всему, ей придется-таки бросить заработанные с таким трудом денежки в ненасытную пасть мсье Пикара. Розали только и оставалось надеяться, что в дальнейшем она тоже сможет наскрести столько, чтобы расплатиться за аренду. Как обидно, что она не владелица помещения! Надо хорошенько пораскинуть мозгами. Авось что-нибудь придумается.

Розали сварила себе кофе и вернулась за чертежный стол. Слушая музыку и работая над рисунками, она успокоилась. «Еще посмотрим, мсье Пикар, кто кого! — подумала она, делая размашистыми буквами надпись под готовым рисунком. — Так легко вы от меня не отделаетесь!» Тут внизу постучали, но она не услышала и с удовольствием оглядела свое творение.

«И весна порой исполняет обещания, которых не сдержала зима».

— Будем надеяться, что да! — произнесла она как бы про себя.

Внизу снова раздался громкий и настойчивый стук. На этот раз Розали его услышала. Она удивилась и отложила карандаш. Розали никого не ждала. Лавка была закрыта, почта уже приходила, а Рене весь день был занят со своими клиентками.

— Слышу! Сейчас открою! — крикнула она и, на ходу подбирая волосы заколкой, спустилась по узкой деревянной лестнице.

Уильям Моррис, спавший внизу в своей корзинке, приподнял было мордочку и снова опустил ее на белые лапки. За дверью стоял пожилой господин в синем дождевом плаще с шарфом в тон и нетерпеливо стучал по стеклу набалдашником палки.

Она повернула оставленный в замке ключ и отворила дверь.

— Эй, что это вы, мсье! Так и стекло выбить недолго, — сердито встретила Розали посетителя. — Вы что, читать не умеете? Сегодня у нас закрыто, — добавила она, кивнув на вывешенную на двери табличку.

Старик не счел нужным извиниться. Вопросительно приподняв седые кустистые брови, он окинул ее внимательным взглядом.

— Вы — Розали Лоран? — спросил он.

— Не сегодня, — бросила она раздраженно, убирая за ухо выбившуюся прядь.

Что это он вздумал? Учинять ей допрос?

— Простите? — переспросил он.

— Не важно, забудьте!

Господин в синем плаще смотрел на нее с недовольным выражением. Вероятно, плохо слышит.

— Вам лучше прийти завтра, мсье, — повторила она уже громче. — Здесь сегодня закрыто.

— Да не кричите вы так, — обиделся посетитель. — Я пока что еще не оглох.

— Рада за вас, — не осталась она в долгу. — Итак, au revoir^[10], до завтра!

Она закрыла дверь и собралась уходить, но тут он снова принялся стучать в стекло. Она тяжело вздохнула и повернулась к нему.

— Да? — вопросительно произнесла она, снова открыв дверь.

Он опять бросил на нее испытующий взгляд.

— Так Розали Лоран — это все-таки вы или нет? — спросил он.

— Да, я, — ответила Розали.

Ей уже самой стало интересно, что ему нужно.

— О, это хорошо, — произнес он. — Значит, это та самая лавка. Можно мне войти?

Он шагнул через порог.

Розали растерянно отступила, пропуская его.

— Вообще-то, мы сегодня закрыты, — повторила она.

— Да-да. Это я уже слышал. Но видите ли, — продолжал он, делая следующий шаг и оглядываясь в лавке, — я специально приехал в Париж, чтобы посмотреть, действительно ли ваши рисунки подходят.

Он прошел вглубь лавки и нечаянно споткнулся о стоявший посередине деревянный столик, керамический стаканчик с карандашами резко пошатнулся.

— Какая же тут у вас теснота, — сказал он укоризненно.

Розали придержала стаканчик. А он уже протянул свою большую руку, чтобы взять открытку с цветами, которая лежала на столике.

— Это ваш рисунок? — спросил он строго.

— Нет, — помотала головой удивленная Розали.

Он прищурился:

— Слава богу! — И положил открытку на место. — Уж это бы никак не подошло.

— А-а?

Розали ни слова не поняла. Очевидно, у этого хорошо одетого господина не все в порядке с головой.

— Мои открытки выставлены на стойке там, у дверей. Вы, наверное, хотели заказать открытку с пожеланиями? — попыталась она достучаться до его сознания.

— Открытку с пожеланием? Это что еще такое? Разве у нас Рождество?

Розали обиженно промолчала. Скрестив руки на груди, она молча смотрела, как он подошел к стойке с открытками и стал вынимать их одну за другой, близко подносил каждую к глазам, нахмурясь, рассматривал и не спеша ставил на место.

— Очень даже неплохо, — рассеянно бормотал он себе под нос. — Гм… Да, это бы, пожалуй, и правда подошло…

Розали нетерпеливо кашлянула.

— Мсье, — окликнула она посетителя. — Мне некогда стоять тут весь день. Если хотите купить открытку, то выбирайте скорей. Или приходите в другой раз.

— Но, мадемуазель, я к вам вовсе не за открыткой. — Он удивленно вскинул голову, сдвинул за спину висевшую через плечо коричневую сумку и сделал шаг назад. — Я хотел вам сказать…

Договорить фразу ему не удалось. Отступая назад, он сам не заметил, как угодил палкой в корзинку Уильяма Морриса. А точнее говоря, не заметил и Уильяма Морриса. Собачка, которая только что мирно спала, свернувшись пушистым калачиком, вдруг взвизгнула от боли и начала лаять как безумная, а это роковым образом повлекло за собой цепную реакцию.

Уильям Моррис залаял, пожилой господин испугался, пошатнулся, наткнулся на стойку с открытками, выронил палку, а дальше события завертелись с бешеной скоростью, так что Розали уже не успела подскочить, прежде чем все начало рушиться; со страшным грохотом вещи стали валиться по принципу домино, а в довершение беды пожилой господин в синем плаще во весь рост растянулся на каменном полу. Причем в поисках опоры он схватился рукой за стойку, с которой уже попадали все открытки, и в придачу повалил вторую, так что открытки взлетели с нее одним махом, а затем медленно и плавно осели на полу.

Наступила мгновенная тишина. Даже Уильям Моррис от страха перестал лаять.

— Ой, господи! — Розали прижала руку к губам.

В следующую секунду она уже опустилась на колени рядом с лежащим господином, на лбу у него красовалась упавшая голубая поздравительная открытка.

«Каждый поцелуй — это маленькое землетрясение», — было написано на открытке.

— Вы целы? — Розали осторожно сняла с его головы открытку и сейчас вглядывалась в искаженное болью лицо незнакомца.

Он со стоном открыл глаза.

— А-а-ах! Черт! Спина! — выговорил он и попытался встать. — Что случилось?

Он сердито посмотрел на погнутую проволочную стойку для открыток, оказавшуюся у него на груди, и на валявшиеся вокруг открытки.

Розали озабоченно взглянула на него и освободила из-под пустой стойки:

— Неужели вы ничего не помните?

Господи, только бы у старика не было сотрясения мозга!

— Моя собака залаяла, и вы опрокинули стойку с открытками.

— Да… Верно… — Незнакомец, казалось, задумался. — Собака! Откуда она вдруг взялась? Подумать только! Эта псина меня, наверное, испугала.

— А вы испугали ее — вы же поставили свою палку прямо ей на лапу.

— Да что вы? — Он, кряхтя, поднялся в сидячее положение и потер затылок.

Розали кивнула:

— Давайте я вам помогу! Вы можете встать?

Она подхватила его под локоть, и он кое-как поднялся на ноги.

— Ох! Вот чертово невезение! — Он схватился за поясницу. — Подайте мне палку! Проклятая спина!

— Возьмите!

Он неуверенно сделал несколько шагов, и Розали отвела его к креслу, которое стояло в углу радом с кассовым столиком.

— Присядьте и отдохните! Принести вам стакан воды?

Незнакомец осторожно сел, вытянул свои длинные ноги и, принимая из ее рук стакан с водой, попытался выдавить из себя улыбку.

— Надо же, какая незадача! — произнес он, качая головой. — Но Монсиньяк был действительно прав. Вы — то, что надо для «Синего тигра».

— А-а-а… Как вы сказали? — Розали широко раскрыла глаза и смотрела на него, закусив губу.

По-видимому, дело обстоит хуже, чем она думала. Бедняга, похоже, сильно пострадал. Только этого не хватало! Она почувствовала нарастающую панику. У нее не было на собаку страховки в случае гражданской ответственности. Что, если этому человеку нанесен вред?

Розали была чемпионкой по части предугадывания всяческих несчастий. Стоило чему-то случиться, как она мгновенно представляла себе все, что еще может произойти, не исключая самого худшего. Все это прокручивалось у нее в голове как кинофильм, только быстрее.

Мысленно она уже видела перед глазами явившуюся в лавку толпу возмущенных родственников, которые обличающе показывали пальцем на собачью корзинку с сидящим в ней Уильямом Моррисом, а тот виновато прятал глаза. Она так и слышала гнусавый голос мсье Пикара: «А что я вам говорил! Собакам не место в лавке». Но ведь Уильям Моррис был смирный как овечка. Он же не делал ничего плохого. Он сидел, испуганно забившись под прилавок, и смотрел на нее оттуда круглыми глазами.

— Странно, но вы мне кого-то напоминаете, — сказал незнакомец в синем плаще. — А вы как — любите детские книги?

Он наклонился вперед и тихонько застонал.

Розали проглотила комок в горле. У бедняги все мысли в голове перепутались, это же сразу видно.

— Послушайте, мсье, вы уж посидите спокойно, хорошо? Не двигайтесь! По-моему, нам нужно вызвать врача.

— Нет-нет, как-нибудь обойдется! — отмахнулся незнакомец. — Не надо мне никакого врача. — Он ослабил на шее шарф и глубоко вздохнул.

Она внимательно посмотрела на него. Сейчас он производил впечатление совершенно нормального человека. Но впечатление могло быть обманчивым.

— Хотите… Хотите, я кому-нибудь позвоню, чтобы за вами приехали?

Он снова помотал головой:

— Не нужно. Вот приму сейчас эту дурацкую таблетку, и все пройдет.

Она на секунду задумалась. Дурацкую таблетку? Это как понимать? Может быть, он сидит на психотропных лекарствах? Может быть, все-таки лучше позвать кого-то на помощь?

— Вы живете где-нибудь поблизости?

— Нет, нет. Когда-то я жил в Париже. Но это было давно. Я приехал на поезде.

Розали сделалось не по себе. Этот человек с самого начала вел себя как-то странно. Она с сомнением посмотрела в его сторону. Ведь постоянно приходится слышать про недееспособных стариков, которые пропадают из дому, потому что ушли и заблудились.

— Скажите, мсье… А как вас зовут? Я хочу сказать, вы можете вспомнить свое имя? — осторожно спросила Розали.

Он удивленно вскинул голову. Затем громко расхохотался.

— Послушайте, мадемуазель, — с головой у меня все в порядке, не в порядке спина, — заявил он с широкой улыбкой, и Розали почувствовала, как краснеет. — Извините, что я забыл представиться. — Он протянул ей руку, и она нерешительно ее пожала. — Макс Марше.

Розали остолбенела от неожиданности и покраснела еще больше.

— Не может быть! — запинаясь, сказала она. — Вы — Макс Марше? То есть тот самый Макс Марше? Детский писатель? Тот, кто написал «Зайца — Сливовый Нос» и «Маленькую ледяную фею»?

— Он самый, — подтвердил Макс, улыбаясь. — Не хотели бы вы, мадемуазель Лоран, сделать иллюстрации к моей новой книжке?

Макс Марше был героем ее детства. Розали с восторгом прочла все его книги. Она полюбила историю «Маленькой ледяной феи», а приключения зайца Сливовый Нос запомнила чуть ли не наизусть. По книжкам, которые она летом брала с собой на дачу и читала на ночь в кровати, было заметно, что они не стояли без дела на полке: они были сильно захватаны, в них было много загнутых уголков, а кое-где страницы даже заляпаны шоколадными пятнами. Эти книги до сих пор стояли дома в шкафу в бывшей детской. Розали даже во сне не могло присниться, что она когда-нибудь познакомится с самим Максом Марше. А уж что она однажды станет иллюстратором его книги — это… Это и вообще походило на чудо.

Несмотря на то что первое знакомство со знаменитым детским писателем произошло довольно сумбурно, если не сказать — ошеломительно, остальное в тот день складывалось удачно.

Макс Марше рассказал Розали о своем издателе Монсиньяке, который, как оказалось, первым обратил на нее внимание, когда его жена Габриэль после продолжительной прогулки по сен-жерменским магазинам вернулась с покупками, среди которых была не только хорошенькая сумочка, купленная в «Секвойе» на улице дю-Вьё-Коломбье, и туфельки от «Скарпы» на улице дю-Драгон, но и несколько поздравительных открыток, которые нарисовала Розали.

В отличие от Макса, мадам Монсиньяк, побывав в лавке, не учинила там никакого разгрома.

Оправившись от испуга и выяснив все недоразумения, Розали весело собрала с пола разлетевшиеся открытки и навела в лавке порядок.

Нежданный гость, хоть и рад был бы ей помочь, при всем желании не мог этого сделать. Макс Марше все это время просидел в кресле, не вставая. Дело кончилось тем, что Розали, отказавшись от мысли вызвать врача, на всякий случай позвонила Рене.

— Прострел, — определил Рене, оглядев Макса взглядом профессионала, и сразу же созвонился со своим приятелем, костоправом Венсаном Мора, который вел прием неподалеку от «Луны-Луны».

И вскоре пациент был уже у него и лежал на кожаном массажном столе. Под крепким нажатием уверенной руки Венсана Мора в крестцово-подвздошном суставе что-то несколько раз громко хрустнуло, и уже вскоре Марше покинул приемную костоправа, поняв, к своему изумлению, что совершенно избавился от боли.

Он чувствовал себя помолодевшим на десять лет и, помахивая тростью, бодрой походкой вернулся в лавочку на улице дю-Драгон, чтобы пригласить ее владелицу вместе с Рене в ресторан. После всего случившегося Макс хоть как-то решил их отблагодарить и, к собственному удивлению, понял, что делает это с искренним удовольствием.

Во-первых, что-то подсказывало ему, что из Розали Лоран получится хороший иллюстратор. А кроме того, у него впервые за долгое время не болела спина.

Так что, можно сказать, он убил сразу двух зайцев.

Розали в этот вечер от волнения никак не могла уснуть. Рядом блаженно похрапывал Рене, которого сразу сморило после изобильного ужина с двумя бутылками красного вина, от такого угощения, состоявшего из превосходного цыпленка в винном соусе и непривычного для него высококалорийного десерта в виде крем-брюле, он уснул как убитый. В кухне за закрытой дверью отсыпался, дергая во сне лапками, утомленный переживаниями Уильям Моррис, который после всего случившегося целый день, не вылезая, просидел под прилавком, недоверчиво поглядывая на стойку с открытками.

Розали улыбалась, устремив взор в потолок.

Прежде чем и ее сморил сон, она достала из-под кровати голубую записную книжечку и сделала очередную запись:

Самое худшее в этот день:

Хотя лавка была закрыта, явился вдруг какой-то сердитый человек и опрокинул стойку с моими открытками.

Самое лучшее в этот день:

Сердитый человек, оказывается, был МАКС МАРШЕ, и я, Розали Лоран, буду иллюстрировать его книгу!

Примечания

10

До свиданья (фр.).