Похитительница кошмаров

Николь Лесперанс, 2021

Марен любит помогать бабуле в их семейном магазинчике «Пишущие машинки и сны». Девочка может создать абсолютно любой сон! Такие сны помогают, например, при недугах. Есть лишь одно непреложное правило – сны нельзя давать человеку без его согласия. Однако Марен нарушила правило. Она приготовила и дала сон своей больной сестре, надеясь исцелить её. Но об этом как-то разузнала таинственная мисс Мало и теперь шантажирует Марен! Она требует, чтобы Марен отдала ей самые жуткие кошмары из магазинчика, или она расскажет всем о проступке девочки. Марен встаёт перед выбором: защитить себя или защитить горожан от ночных кошмаров, которыми успела завладеть мисс Мало.

2

Лишта подтолкнула к Марен коробку успокаивающих снов и сложила на узкой груди руки.

— Мисс… Мало́, если не ошибаюсь?

Темноволосая женщина на мгновение замешкалась.

— Да, верно. — Она плотно натянула вокруг тонкой талии кардиган, и мотылёк на воротнике раскрыл и закрыл крылышки. Это была не брошь, а настоящее живое насекомое.

— Как вы заставляете его там оставаться? — Лишта с неподдельным интересом посмотрела на мотылька. Анри тоже. Это существо с мохнатым тельцем стало бы прекрасным дополнением к какому-нибудь сну — при условии, конечно, что умрёт естественной смертью. Лишта ни за что бы не убила живое существо только ради этой цели.

Женщина с улыбкой посмотрела на мотылька. Тот вытянул длинные усики и подполз выше, чтобы прижаться к её ключице.

— У меня, можно сказать… определённый способ обращения с крылатыми насекомыми. — Её тёмные глаза метнулись к Лиште, и женщины в упор посмотрели друг на друга.

Люди говорили, что в лиловых водах залива Рокпул-Бей что-то есть, или же давным-давно город был населён феями или ведьмами. Как бы то ни было, как и в других уголках мира, небольшой процент его жителей появлялся на свет с даром той или иной скромной магии. Семья Марен по материнской линии обладала магией снов. От Лишты этот дар перешёл к её дочери, то есть маме Марен и Хэлли, и к самой Марен. Попытайся кто-то другой измельчить нужные ингредиенты и положить их в пакетик, ничего бы не вышло. Когда же, подув на ингредиенты, это делали женщины из семьи Марен, у них получались волшебные сны.

Другие люди владели иными видами магии. Если вы придёте на почту, купите в торговом автомате марку и отдадите её чудаковатой почтальонше Эдне Фрай, то ваше письмо или посылка прибудут в пункт назначения в тот же день, независимо от того, в какую точку мира вы их отправили. В овощном магазине «Свежее и зелёное» между полками, прямо посередине прохода, из пола рос огромный куст жёлтых роз. Владелец магазина Эрнесто Перес регулярно подстригал его, чтобы шипы не поцарапали покупателей. По четвергам он бесплатно раздавал розы всем желающим, а по пятницам они вырастали снова.

Однако Марен ни разу не слышала о магии, позволяющей общаться с насекомыми. Лишта, похоже, была восхищена в равной степени. Она долго смотрела на мотылька, потом быстро заморгала, словно пытаясь прояснить мысли, и поправила фартук.

— Боюсь, я не смогу продать вам больше трёх ночных кошмаров за один раз. Если вы прочтёте мелкий шрифт в контракте, подписанном вами несколько месяцев назад, то увидите, что это правило прописано довольно чётко.

Пальцы Марен незаметно скользнули к забытому на столе розовому пакетику с летающим сном. Она приняла один такой пакетик на прошлой неделе, и всё было именно так, как и обещала Лишта. Когда Марен закрывала глаза, она по-прежнему чувствовала лёгкую невесомость и холодный ветер, покрывавший поцелуями её лицо. Ни с чем не сравнимое ощущение для человека, прикованного к больничной койке. Идеальный сон, способный зарядить больного энергией, оживить и дать силы поскорее исцелиться и проснуться.

Меняем ногу, шаг раз-два — простучали по полу её ноги. Хэлли никогда не наябедничает на неё за нарушение правила, даже если проснётся завтра. Марен ногтем подцепила зашитый край розового пакетика.

— А если пять? — спросила женщина.

Лишта покачала головой.

— Вы подписали контракт, соглашаясь с нашими условиями. Если вы обратитесь в другое место, ничего страшного. Это ваше право.

Марен с трудом подавила усмешку. Это был единственный магазин снов на всём Восточном побережье. Дальние родственники Марен в Оклахоме тоже обладали магией снов, но они не умели делать кошмары. Ходили слухи и о других магазинах, разбросанных по всей Европе и на Ближнем Востоке, но Марен ничего о них не знала.

— Тогда четыре. — Женщина открыла сумочку. — Я заплачу за них двойную цену.

— Три или ничего, — возразила Лишта. — Правила есть правила, и я не буду торговаться.

Прежде чем бабушка заметила забытый на прилавке сон, Марен спрятала его в кулак.

— VOLEUSE!^[4] — крикнул Анри.

Высокая женщина резко обернулась и посмотрела на Марен. Ту мгновенно бросило в жар.

— У нас никто ничего не ворует, Анри, — сказал Лишта. — Мисс Мало, как и все покупатели, заплатит за свои кошмары.

Чувствуя, как в ушах грохочет пульс, Марен поспешила отвернуться и сделала вид, будто кладёт сон в банку, но вместо этого сунула его в рукав. Лишта в этот момент катила лестницу к противоположному концу полок и ничего не заметила.

— Если уж я могу купить только три, то пусть это будут самые страшные, — сердито заявила темноволосая женщина.

Плечи Лишты на секунду сгорбились.

— Я уверена, дорогая, что у меня есть для вас идеальный товар. — С этими словами Лишта стала подниматься по лестнице. Анри взлетел на верхнюю ступеньку и, пока она не добралась к нему, нетерпеливо скакал с одной стороны на другую. С радостным криком попугай прыгнул на голову старушки и удобно устроился в её сложенных гнездом косичках.

Марен никогда не понимала, зачем люди специально покупают кошмары. Лишта сказала, что по той же самой причине, по которой некоторые любят фильмы ужасов, тем более что сны — более яркие и захватывающие, чем кино. Видеть кошмар — значит быть внутри фильма ужасов. От них учащалось сердцебиение, человек холодел от ужаса и ощущал себя живым. Как только кошмар заканчивался, как только бешеный пульс замедлялся и человек возвращался к спокойной, безопасной, размеренной, приземлённой жизни, он начинал ценить её скромные радости гораздо больше. Хеллоуин всегда был для их магазина снов самым напряжённым временем. Даже самые разумные покупатели неразумно стремились напугать себя.

Марен не любила страшные хеллоуинские вещицы и фильмы ужасов и терпеть не могла кошмаров, которые её мозг выдумывал сам по себе. Она и представить себе не могла, что стала бы намеренно делать с собой такие вещи. А вот Хэлли была великой фанаткой кошмаров. Она вечно создавала всё новые и новые и пыталась убедить Марен попробовать их, но Марен скорее запихнула бы себе в нос дождевых червей, чем согласилась бы видеть ночью дурной сон. Хэлли даже создала несколько кошмаров, которые Лишта сочла слишком ужасными, чтобы продавать их в магазине. Хэлли восприняла это как лучший комплимент в свой адрес.

— Одну минутку, — сказала Лишта и, открыв шкафчик кошмаров, принялась рыться в коробках и банках внутри. — Три наших самых жутких кошмара, способных напугать и порадовать прекрасную мадемуазель.

— JOLIE JOLIE!^[5] — проскрипел Анри.

Но вместо того чтобы поискать что-то в угольно-чёрных кувшинах и жестянках, Лишта остановила свой выбор на серой картонной коробке. В ней хранилось то, что она называла учебными кошмарами, созданными специально для новых клиентов, чтобы проверить, хватит ли им нервов справиться с действительно страшными снами. Лишта шумно понюхала коробку и, театрально закатив глаза, стала спускаться вниз. Анри захлопал крыльями и закаркал, но её косы не отпустил.

— Я почти забыла про этих красавчиков, — сказала хозяйка магазина.

Глаза темноволосой женщины сверкнули. Лишта тем временем нарочито медленно выбрала три кошмара и снова закрыла коробку.

— Что это такое? — спросила женщина.

— Древнеегипетская пирамида. — Лишта, скрипя ступеньками, спустилась вниз. Анри по-прежнему восседал на её голове. — Вы пойманы внутри, бежите по тёмному коридору. — Она понизила голос. — Вы бежите вниз, в чрево земли, туда, где сыро, склизко и пахнет гнилью. А потом вы натыкаетесь на массивный чёрный саркофаг, весь затянутый паутиной.

Женщина радостно ахнула, и Лишта остановилась.

— Не хочу всё испортить для вас, дорогая.

Женщина на миг растерянно заморгала.

— Да. Да, конечно. — Она вытащила бумажник. — Сколько за них?

— Двадцать один доллар, — сказала Лишта. О чём она умолчала, живописуя этот кошмар, так это о том, что как только крышку саркофага открывали, то находили в нём гигантского плюшевого мишку.

Пока женщина отсчитывала деньги, Марен тихонько переложила сон из рукава в карман. Хэлли обожала кошмар о египетской гробнице, хотя он и не был очень страшным. К сожалению, Лишта всегда держала кошмары под замком, и украсть их было практически невозможно. В любом случае было незаконно давать человеку кошмар без его согласия, даже если это был учебный образец.

Кожу Марен покусывало чувство вины. Дать Хэлли любой, даже самый хороший сон без её согласия означало вторгнуться в её подсознание.

Подскок шаффл шаг, подскок шаффл шаг…

— Дорогая? — Любопытные глаза Лишты моргнули в нескольких дюймах от носа Марен. Та пискнула и отпрыгнула назад.

— ELLE A LA TETE DANS LES NUAGES!^[6] — завизжал Анри со своей лестницы.

Высокая женщина ушла.

— Марен, может, тебе уже пора идти? — спросила Лишта.

Часы — одни из многих, — стоявшие на нижней полке, показывали двадцать минут шестого. Другие часы — без двадцати шесть, что на самом деле означало, что было где-то полшестого. Взгляд Марен упал на кувшин с летящими снами. Нет ничего плохого в том, если ей удастся вылечить сестру. Если это сработает, то все увидят, что она была права, и её простят.

— Не хочешь взять несколько для себя? — спросила Лишта. — Они поднимут тебе настроение, а мы на этой неделе изготовим ещё одну партию.

— Спасибо, — сказала Марен, сунув ещё два сна в карман и чувствуя себя ещё более виноватой оттого, что Лишта подарила ей именно то, что она украла несколько мгновений назад.

— Передай сестре один из них и поздравь её с днём рождения, — сказала Лишта.

Марен вздрогнула и лишь потом сообразила, что бабушка послала два воздушных поцелуя, велев передать один из них Хэлли. Лишта, конечно, не давала ей разрешения на сон для Хэлли. Такого никогда не случится.

Закинув рюкзак на плечо, Марен направилась к двери. Она представила себе, как сны растворяются, разрывая дыру в её джинсах, и выкрикивают её тайну, чего, конечно, никогда не случится. Напоследок обернувшись, Марен увидела, как Лишта открыла сейф, в котором хранила деньги, и поставила в самую его глубину банку с шепчущей пылью.

Примечания

4

Воровка! (Фр.)

5

А она симпатичная! (Фр.)

6

Она витает в облаках! (Фр.)