Не моя дочь. Право на наследницу

Николь Келлер, 2023

– Я тебя люблю, моя девочка. Мы со всем справимся, мама тебя никому не отдаст, – целую крошечный носик своей новорожденной малышки.Дверь палаты распахивается, и я вскидываю голову, подумав, что акушерка что-то забыла.Но ошибаюсь.На пороге палаты стоит Александр – отец моей дочери.Тот, кто не дал и слова сказать в свое оправдание. Тот, кто обещал отобрать мою дочь. И тот, кто растоптал все мои чувства и любовь к нему, когда подверг мою и жизнь моей малышки смертельной опасности.– Что ты здесь делаешь, Саша? – выходит из меня полушепотом, и я сильнее прижимаю дочь к груди, стараясь укрыть от жадного взора ее отца, который сверлит пронзительным взглядом малышку в моих руках.– Приехал познакомиться с дочерью.

Глава 12

Александр

Иногда простые случайности круто меняют нашу жизнь.

Так вышло и со мной.

Сначала это была встреча восемь месяцев назад, случайная ночь, которая лишила меня покоя. Я, как одержимый сталкер, искал девочку…которую не помню. Мне казалось, я смогу узнать ее запах и глаза, но…

Чем больше проходило времени, тем сильнее стирались воспоминания. Я срывался на подчиненных, психовал, стал нервным, перестал нормально спать. Мне все казалось, что я должен, даже не так, обязан ее найти! Что она нуждается во мне и ждет.

Конечно же, эти мысли — плод моего воображения. Результат постоянных дум о крохе. Дан даже как-то между делом обмолвился, что еще немного, и он отволочет меня к психологу. И тогда-то я понял, что нужно идти дальше. Переступить через себя. Что нужно забыть ее. Кроха сама не захотела продолжения знакомства. Испугалась, застеснялась, не понравилось, или же просто это я придумал, что между нами больше, чем связь за деньги. Хотя, насчет «не понравилось» я бы поспорил. Ее сладкие стоны с просьбами не останавливаться, мое имя на ее губах до сих пор звенят в ушах…

И вот, когда совсем недавно я понял, что ее глаза и запах окончательно стерлись из моих воспоминаний, когда решил отпустить кроху, я сталкиваюсь…с другой.

Она с первого взгляда выворачивает мою душу наизнанку. Смотрю в ее широко распахнутые и испуганные глаза, и ловлю себя на мысли, что девчонка напоминает испуганного олененка. Во мне просыпается первобытное желание защитить малышку. Спрятать у себя за спиной и оберегать от всех.

Она нежная, милая, хрупкая. Юная совсем. От нее пахнет ванилью и нежностью, но при этом, глядя в эти бездонные глаза, я вижу, что в девчонке есть стержень.

Случайная встреча, мимолетное касание, а меня шарахает, как при ударе током. Особенно, когда она, вся в слезах, вылетает из-за угла и бросается в мои объятия. В голове только одна мысль — разорвать в клочья обидчика. Защитить. Стать поддержкой и опорой. Понятия не имею, откуда в моей башке эти мысли, но они мне нравятся.

Вот только девочка иного мнения. Я из вежливости спрашиваю, есть ли куда ее везти, надеясь услышать ответ «нет». Я мог бы и не интересоваться, а прямиком поехать к себе домой, но, боюсь, в таком случае напугал бы крошку еще больше.

Кидаю взгляд в зеркало заднего вида. Малышка сидит, скукожившись и опустив голову. Кусает свои губки бантиком и теребит рукав куртки. Волнуется. Вскидывает голову, мы пересекаемся взглядами. Щечки крохи покрываются румянцем, но она упрямо вскидывает подбородок:

— Александр, я хотела бы вам кое-что сказать…

Меня как будто по затылку огревают чем-то. В висках стучит, сердце колотится как шальное. В голове лихорадочно бьется мысль, которую я все не могу поймать. И она ускользает от меня. Потому что громкая раздражающая чертова мелодия мобильника напрочь портит момент.

Я скидываю звонок, не глядя на имя абонента. Пытаюсь снова поймать в зеркале взгляд олененка, но поздно — момент упущен.

— Кроха…

Но она в упор игнорирует меня, повернув голову к окну. Сложила ладони вместе и зажала их между коленками, как будто боится, что не удержится и чего-то коснется. Меня, например.

Звонок повторяется. Не обращаю на него внимания.

— Кроха, посмотри на меня.

— Ответьте на звонок, — шелестит малышка едва слышно. — Это может быть очень важно…

Матерюсь сквозь зубы, но все же смахиваю вызов, хотя хочется остановиться у обочины и вытрясти у девчонки, откуда она знает мое имя, если я не представлялся?!

— Слушаю.

— Саша, — всхлипывают в трубку, — мне так плохо…

Молчу, стиснув зубы. Моя любовница, с которой мы сошлись на определенных условиях без обязательств, решила, что ей мало того, что есть. Решила, что может удержать меня. Обманом. Разумеется, я расстался с ней, потому что Лара перешла грань. Потому что я не приемлю ложь и обман, и не умею прощать такие вещи. Никому. Даже родному отцу не смог. А тут женщина, с которой меня ничего не связывало, кроме хорошего секса.

— Лара, мы же договорились и все выяснили. Прекрати мне звонить. Мы больше не вместе.

— Саша, — с надрывом, на грани безумия, — Саш, я потеряла ребенка…

Стискиваю зубы, и взгляд невольно возвращается к крохе. Кажется, она заметно побледнела. Сидит, вся такая вжавшаяся в сиденье, и поглаживает свой милый округлый животик двумя руками.

— Мне жаль.

— И все?! — Лара визжит, скатываясь в уродливую истерику. От ее голоса у меня закладывает уши, и я невольно морщусь. — Это все, что ты можешь сказать?! Когда я потеряла нашего ребенка…

— Лара, — цежу сквозь зубы, стараясь держать себя в руках. Я не могу сейчас сорваться и перейти на крик, чтобы донести информацию до своей любовницы, потому что сзади сидит чем-то донельзя перепуганный олененок. И мне, черт возьми, почему-то ни черта не все равно, хоть я и вижу малышку впервые в жизни. — Прекрати мне врать…

— Я не вру! Услышь меня, Саша! Я была беременна! У меня был выкидыш! Мы оба потеряли ребенка!

Прикрываю на миг глаза, с силой стискивая руль. Злость буквально прет со всех щелей, потому что я не знаю, как достучаться до этой женщины. Хотя она всегда казалась мне умной. До этой ее мнимой беременности от меня.

— Нет, Лара, ты никак не могла потерять нашего ребенка, потому что иметь ребенка от меня…невозможно! Так природа распорядилась! Поэтому давай на этом моменте поставим точку.

— Хорошо, Саша, — ее голос звучит глухо, и я слышу всплеск воды. — Я тебя услышала…Прощай.

И в ухо уже летят короткие гудки. Мне не понравился тон, которым были сказаны последние слова. Не понравилось то, как быстро Лара согласилась в этот раз, хотя я пытался вдолбить в ее голову эту простую истину почти две недели.

Масла в огонь подливает дом, к которому я подвожу кроху. Адрес из моего личного черного списка. Потому что именно здесь живет наш с Даном сводный брат, появление которого раскололо нашу семью очень много лет назад… Это какая-то насмешка судьбы, ей-богу. Как будто я добровольно привез и отдаю понравившуюся девушку тому, кого ненавижу очень много лет…

Торможу около нужного подъезда и оборачиваюсь между сидений, блуждая по крохе внимательным взглядом. Она уже немного успокоилась, но по-прежнему выглядит бледной, хоть и с легким румянцем на щеках. На лице — непроницаемая маска. Губки поджаты, словно она сдерживает себя, чтобы о чем-то не проболтаться. Черт, как же хочется коснуться их…Провести по ним языком…Попробовать их на вкус…

— Что ты хотела сказать, кроха?

— Ничего, — улыбается, но, кажется, сквозь силу. Нервно. Переживает о чем. Как будто…боится меня. — Спасибо, что подвезли. Удачи вам. И пусть все в вашей жизни сложится. Извините, мне пора.

Выпархивает из машины, я даже отстегнуться не успеваю, и забавной походкой уточки семенит к подъезду, бережно поддерживая животик.

— До встречи, кроха, — бормочу под нос.

Сердце рвется за ней. Хочется схватить в охапку, утащить в берлогу и не отпускать. Сделать своей. Заклеймить.

Но вместо этого я резко выруливаю с парковки, с визгом стартуя с места. Потому что мне надо убедиться, что Лара не наделает глупостей.

Хотя уже совсем скоро я буду жалеть, что поступил так, а не как подсказывало сердце…