Панорама. Роман с тайнами

Николай Феодосиевич Корсаков, 2019

Жрецы Древнего Египта не могли разъяснить тайны мироздания полудиким народам Египта. Мы и сейчас пользуемся крохами древних знаний, неправильно понимаемых нами. На протяжении всей своей истории люди находили выход из кризисов в войнах. Победители устанавливали новый миропорядок, который неизбежно заводил их в очередной кризис. Наличие ядерного оружия исключает мировую войну, поэтому начата война бактериологическая, ведущая не к "новому порядку", а к полному хаосу. В своём романе я показываю реальный выход из сложившейся ситуации, обеспечивающий дальнейшее развитие человечества.

Атлантида и Гиперборея

Пустота, возникшая внезапно, должна была обязательно заполниться, а для деятельности и для развития должен был появиться новый стимул. К глубокому сожалению, им стала вражда!

Посудите сами: если одни радуются отлёту, а лучше сказать — внезапному исчезновению астронавтов и славят долгожданную, как теперь говорят на каждом углу, свободу, а другие остаются верны, любят и искренне горюют по поводу неожиданного и непонятного разрыва, приведшего, как скажут позже, «к концу золотого века», — то лишь это одно способно сначала разделить общество на две половины, а потом и разбить его на две непримиримые партии с разной верой и идеологией.

А если эти новые противоречия — а мы-то знаем, насколько яростными они могут быть — оживят старые обиды и смертельную, как бывало, вражду, то и два независимых и остро соперничающих друг с другом государства могут возникнуть, как мы видим в нашей современной истории, единым росчерком пера. Тут и граница в виде горы Богов — естественное, делящее примерно пополам остров препятствие, и раньше тоже отделявшее восточные племена от племён западных, — получилась как бы сама собой. Нет, конечно, можно было бы поделить всю Атлантиду вдоль, а не поперёк, проложив границу километров на тысячу с лишком, или уж вовсе сделать всё по-современному, разбив её на десяток независимых государств, но не было тогда заинтересованных в таком дележе и в такой границе.

Гора Богов, делившая напоминавший своими очертаниями бумеранг большой остров, была ранее естественным ориентиром и рубежом, переходить который западным и восточным племенам было жизненно опасно. В те далёкие времена горная гряда, в которой гора Богов выделялась своими размерами, была весьма малопривлекательным и труднопроходимым местом, куда мало кого заносило. Теперь же, надо сказать, положение полностью изменилось, потребовав раздела по очень чётким границам. Дело тут, наверное, в том, что астронавты, имея прародиной планету с очень суровым климатом и с изобилием горных массивов и в дальнейшем расселяясь, как мы уже знаем, на полностью безжизненные, лишённые атмосферы планеты, научились в совершенстве обрабатывать любого вида камень, используя этот природный, имеющийся всегда в неограниченном количестве материал не только для строительства и монументального искусства, но и для производства разнообразных деталей машин и агрегатов, меняя для этого особым образом структуру горных пород.

Это искусство, которое алхимики нашей эры называли «философским камнем» и безуспешно пытались восстановить, астронавты передали атлантам, и теперь граница, проходящая по горному массиву, не могла не вызывать споры, но не до возникновения такой степени остроты неприязни, чтобы — вот так сразу — и палить друг в друга начать, и колоть, и резать, и душить, и бомбы взрывать. Тем более, что на континентах имелись неисчерпаемые ресурсы всех ископаемых. Значит, была для такой внезапно родившейся ненависти иная причина.

В соревновании образовавшихся при распаде Атлантиды на два государства двух разных госсистем изначально закладывается такой мощный потенциал, что развитие соревнующихся должно идти хорошим темпом и обеспечивать высокое качество всем протекающим процессам. Кроме того, в те далёкие времена весь земной шар было проще простого поделить на две половинки, как был поделён уже сам остров, и жить без забот и в своё удовольствие, то есть таинственным и невероятным совершенно образом получить снова — и уже безо всяких условий — райское существование. В нашем понимании рая — как безопасной, весёлой, полной разных удовольствий, а не тяжкого труда, жизни. Правда, надо заметить, что при всяком масштабном дележе возникает недовольство, как это ни странно, обеих сторон; и зависть отравляет после всю оставшуюся жизнь, если только не сыграет роль барьера при заключении сделки. И если с лёгкостью можно поделить какой-нибудь простой продукт, то как же поделить пополам целый континент? А все континенты… а моря и океаны? Да тут такая вырисовывается задачка, что легче стереть с лица земли друг друга, чем столько зависти в сердце своём поместить, и к тому же — понятное дело — на веки вечные.

Согласимся, что нам легко понять тех, кто считал: стоит только всем упасть на колени, воздев руки к вершине Горы или подняв их к небесам, и взмолиться о прощении своём и возврате всемогущих и всё ведающих Отцов своих, как тут же будут прощены они и вернутся времена абсолютной доброй воли и полной защиты. Понятны нам и их вначале недовольство открыто радующимися своей свободе соотечественниками, а потом и ненависть к ним как к основной причине исчезновения мгновенно переставшего быть ощутимо для них реальным абсолютного Добра, как к непреодолимому препятствию на пути возврата желанного «золотого времени». Впрочем, нетрудно понять нам и тех, кто считал, что с лёгкостью решит все свои проблемы и будет теперь жить исключительно в своё удовольствие и безо всякого наблюдения и указа свыше.

Тем, кто имеет перед собой пример крайнего антагонизма между Северной Кореей и Южной Кореей, не нужно объяснять, как можно заставить ненавидеть друг друга даже родных братьев и сестёр. Но всех поголовно жителей страны заставить стать полными единомышленниками тоже никогда не удаётся. Продолжая свободно общаться между собой, атланты и гиперборейцы прекрасно знали о происходящем друг у друга и о планах второй стороны на будущее, а это было крайне важно ввиду начавшейся на пустом месте бешеной гонки вооружений. Это взаимопроникновение в чужие намерения и планы не было тогда результатом разведывательной деятельности или чьего-то предательства. На заре развития человечества, только что получив от астронавтов нравственный закон, островитяне не умели ещё скрывать свои мысли, не понимали вкуса секретов и тайн, а потому вели игру в открытую.

Тут надо упомянуть ещё и о том, что гиперборейцы сумели сохранить у себя систему идеального социализма, введённую на острове астронавтами, а атланты, всё более склоняясь к культу свободы как основного своего божества и подчиняясь поэтому воле стихии и праву силы, сохранив лишь основы государственности, как поплавок в бушующем океане, ударились в авантюру предпринимательства. Нам нет, пожалуй, смысла углубляться во все перипетии их совместной жизни на острове, сразу же настолько поменявшей свои цели и смысл, что все их усилия теперь вели лишь к нарастанию того антагонизма между ними, который погубит их всех через три века непримиримой вражды и соперничества.

Следует, правда, заметить, что самой острой проблемой на Атлантиде была нехватка рабочих рук во всех видах деятельности и отраслях промышленности, поэтому колонизация ближних и дальних территорий стала основным предметом соперничества и источником конфликтов островитян. Везде, где устраивали свои поселения гиперборейцы, появлялись невдалеке и атланты. Не имея в своём распоряжении столь высокой науки, благодаря которой Дети Бога привели их к цивилизации, пользуясь тем, что дикари принимали их за богов, прибывших с небес, островитяне соблазняли их девушек и женщин и устраивали большие гаремы, надеясь, что детей, рождённых от них дикарками, будет легче обучить и воспитать.

Появлявшимся — чтобы нагнать больше страха — на извергающих дым и пламя грохочущих воздушных аппаратах и выходящим в сверкающих одеждах к падавшим от ужаса ниц дикарям островитянам легко было уверовать в своё всемогущество и пользоваться им сполна. Но в дальнейшем эта вседозволенность обернётся для них трагедией. Хотя, надо сказать, тот их метод, что выглядел со стороны как грех и крайняя распущенность, на самом деле был единственным (и полностью оправдавшим себя) способом распространения цивилизации атлантов, доступным островитянам на тот момент. А вот надо ли было так спешить и так форсировать увеличение своей численности за счёт теперь уже насильственного вовлечения «темноты и косности» в эволюционный процесс? Причём делая это с целью получения количественного перевеса над вчерашними братьями для обеспечения своей гегемонии в мировом процессе. Не лучше ли было, никуда не торопясь, предпочесть агрессивной конфронтации мирное взаимовыгодное сотрудничество и плавное развитие? Которое, кстати, полностью предотвратило бы ту вопиющую разницу в умственном и духовном развитии людей внутри самой цивилизации, что, возникнув в те времена из-за несовершенства метода атлантов, делит и сейчас общество на разные слои и создаёт в нём постоянные напряжения. Но когда злоба и ненависть, одолев разум, начинают диктовать действие, то получается именно то, что, в конце концов, и получилось.

Мы не можем не заметить и того, что с момента предоставления атлантам полной свободы действий истинная суть и смысл проекта Прометея стали искажаться ими самым явным и чудовищным образом. И мы увидим вскоре, с какого именно события можно считать этот проект не только утратившим первоначальную идею, но и тут же превратившимся, к сожалению, в странный процесс, преобразующий благие намерения, усилия и труд высокоразвитых цивилизаций в пепел, слёзы и ужасный цикл периодических самоуничтожений.

Однако можем ли мы считать, что Богом и Его Детьми не предусматривалось всё произошедшее с атлантами, пусть не в (иногда весьма неожиданных) деталях, а в целом? Считать, что Он и Они не могли не предвидеть всех издержек и трагических перипетий нового своего проекта, который должен был с определённой точки протекать полностью автономно? Ведь иначе ни о каком эволюционном процессе не могло быть и речи! А дело в том, что процесс создания из животного высшего существа не только получил первый посыл от Бога на острове Атлантида, но и потом остался под Его контролем — для осуществления Им время от времени необходимых корректировок его развития.

Вы можете, конечно, заметить, что какая-то слишком сложная получается в нашем случае эта самая эволюция… ведь ничего похожего мы не видим ни в мире животных, ни в мире растений; но, согласитесь, и человек — создание сложнейшее и ни с кем более на земле и в космосе не сравнимое! Требующее поэтому и возни с ним постоянной, и пригляда. Необходимого, прежде всего, потому, что «темнота и косность» никак не могут быть пока признаны окончательно и бесповоротно побеждёнными.

Естественно, что островитяне устремлялись на новые поселения в те места на земле, которые были гуще населены благодаря более благоприятному климату. При этом они соперничали между собой и остро завидовали друг другу. Дух соперничества всегда желателен и просто необходим, но зачем же было доводить до смертельной вражды? Впрочем, это вопрос, безусловно, и сегодняшней нашей жизни тоже, в которой повторяем мы ошибки предков, как будто кто-то обязал нас делать это.

Сейчас мы можем проследить за расселением островитян по земле, используя в качестве верного признака развалины древних обсерваторий и изумляющие нас грандиозностью и мастерством обработки монументальные скульптуры и сооружения из огромных тщательно отшлифованных и подогнанных одна к другой каменных плит. Несмотря на сегодняшний высокий уровень развития науки и техники, мы не можем создать аналог тому долговечному бетону и той прочнейшей штукатурке, которыми пользовались египтяне в незапамятные времена. Но нельзя и представить себе, чтобы всё это было изобретено во времена Сета (то есть в совершенно невообразимой древности!) народом, ведущим во всём остальном образ жизни, вполне соответствующий тому периоду человеческой истории. А значит, все строительные технологии, и астрономические таблицы, и знание высшей математики, необходимое для расчётов движения небесных тел, и технология изготовления оптики, и… все прочие знания и умения прибыли когда-то на землю Африки из Атлантиды с первыми колонистами, которые, со временем размножившись, образовали в новом своём поселении касту жрецов, строго и бережно хранивших знания, переданные им когда-то астронавтами. И затем — через несколько тысячелетий — ценой больших усилий создали в долине Нила мощнейшее государство.

Были, скорее всего, у жрецов и кое-какие знания по теории гравитации, а может быть, и особые устройства, помогавшие египтянам управляться с неподъёмными тяжестями, но всё было уничтожено при разрушении варварами этой древней цивилизации. То ли в минуты крайней опасности самими жрецами, то ли безжалостными и бессмысленными полудикарями, которыми двигала яростная ненависть к высшему разуму, сумевшему создать вызывающую острую зависть модель благополучия, и волчья жадность, но никак не интерес к текстам и приспособлениям. Впрочем, кое-что всё-таки оказалось в руках у кое-кого, о чём мы узнаем, когда прокрутим роман с другой тайной. Помните, как у Маяковского: «Дорога до Ялты похожа на роман — всё время надо крутить!» Но мы с вами отправимся в места, находящиеся, конечно же, гораздо южнее Ялты, и сделаем это немного позже.

Как мне кажется, именно знания по гравитации оказались роковыми для островитян, создавших — в смертельной своей вражде и ненависти друг к другу — бомбы, использующие особым образом сконцентрированную энергию гравитации. Наверное, как средство мщения — в случае полного поражения. Последний аргумент в братском споре, так сказать. Скорее всего, взрывы именно этого страшного оружия привели к сдвигу тектонических плит и полной гибели Атлантиды. Огромные волны (цунами), поднявшиеся одна за другой при такой масштабной катастрофе, возможно, и привели к тому Великому потопу, что запомнился на многие тысячи лет всем землянам, так как значительные массы воды затопили тогда часть европейского континента на долгие столетия. Впрочем, мы никогда не узнаем — этот потоп или какой-то иной был описан в знаменитой легенде, до которой мы тоже, конечно, доберёмся в своё время.

Почему я думаю, что тогда была взорвана именно гравитационная бомба, а не была та катастрофа следствием термоядерной войны? Астронавты не могли не рассказать атлантам о крайнем коварстве атомного оружия, а атланты были достаточно умны, чтобы этот урок хорошо усвоить. Кроме того, близость двух армий на ограниченной островной территории исключала саму возможность атомных взрывов. Узнали от своих учителей они также и о безжизненности, жестокости и коварстве Космоса, в котором никто их не ждёт, и потому туда не стремились. Дел на Земле было невпроворот. Да и зачем улетать из рая?

Мне кажется, что и ракет тогда у них тоже не было, так как островное пространство было для их применения чересчур мало. Но вот остальное созданное ими оружие вполне могло превосходить по своей мощи наше современное, потому что мозг островитян работал тогда на восемьдесят процентов своих возможностей, а не на жалкие десять, как наш. Вполне достаточные, правда, для того, чтобы всё равно собственными руками готовить свою гибель. Вы вправе заметить на это, что гравитационные бомбы, при всём своём уме, островитяне всё-таки взорвали… но о том, до какой степени ожесточения и взаимной ненависти дошла перед этим вражда между ними, мы можем только догадываться.

Впрочем, разве происходившие совсем недавно войны не доходили до омерзительной жестокости и преступлений против человечности? Так неужели изгнание из рая людей, отведавших от плода Познания, не только предусматривает лишение их бестрепетного покоя и чисто животных радостей, но ещё и обрекает на непременную гибель через несколько веков или тысячелетий? Исходя из печального опыта и трагической части истории человечества, пессимисты могут воскликнуть: «Да!» Но если спокойно и объективно оценить ситуацию и взглянуть на происходившие на Земле процессы беспристрастно и без мистики, то не увидим ли мы подающего нам надежду развития и не обнаружим ли (как в нашем прошлом, так и в настоящем) достаточно много выдержанных, благоразумных людей, не допустивших бы злость, и ненависть, и беспредельную жадность в решении различного рода проблем — людей, надо отметить, увы, очень редко попадающих в высшие эшелоны власти.

Почему же наверх прорывается и руководит нами агрессивная, жестокая жадность, готовая уничтожить (в который раз!) всю цивилизацию, если не удаётся ей достичь своих целей? Почему те прорываются к власти, кто — и зачастую именно потому, что — имея огромные денежные средства и влияние, бесстыдно манипулируют сознанием, свободой и жизнями других людей? И почему мы выбираем для управления своими странами таких «героев»? Нет ли в этом ещё одной причины того, что мы шаг за шагом приближаемся к нашим даровым и тучным пастбищам, к райским кущам? Это предопределено? Разумеется, нет. Но нам самая пора принять законы, предусматривающие неотвратимость уголовной ответственности для тех руководителей государства (и прочей чиновной братии), которые пользуются властью, чтобы решать проблемы кучки богачей и самим обогащаться на этом. Строгое выполнение этих законов приведёт к качественному изменению состава власти, убрав из неё очевидных властолюбцев, аферистов, предателей и жуликов. Совершится, наконец, поворот власти в сторону экономического развития страны, интересов и нужд людей в их полной и истинной взаимосвязи, а это, в свою очередь, даст такой подъём нравственности граждан, что (то кажущаяся нам, то нет, а может, и… желанная?) предопределённость нашего возвращения к первобытной жизни в земном раю перестанет висеть над нами дамокловым мечом.

Никакой мистики, на веки вечные ставящей наше будущее в зависимость от зловещих предсказаний древних пророков, не существует. Но в нашем прошлом найдём мы вполне определённое предупреждение о необходимости выверенной взвешенности всех наших поступков и прямой ответственности за них, которая — неизбежно — либо наступает в очевидной форме прямых потерь и горьких разочарований, либо тревожит нас ощущением приближения большой беды.

Нет мистики и в наших взаимоотношениях с Детьми Бога и Всевышним, но есть между ними и нами огромная разница в интеллекте и возможностях науки и техники, пока недоступная нашему пониманию. Может быть, через две тысячи лет, а может, только через миллион годков мы сможем выйти на уровень правильного понимания смысла сотворения Богом нашей планеты и всего на ней сущего, но это — если преодолеем нынешний всех тревожащий этап. А правильнее будет сказать — полный тупик нашей цивилизации.

Читателя наверняка разочаровывает то, что я не описываю подробно схватку между атлантами и гиперборейцами. Но разве ради описания батальных сцен затеяли мы этот разговор? И хотя о некоторых деталях, описанных ярко и вполне достоверно в Библии, в эпосе Индии и других народов, мне придётся вспомнить, но лишь как о давно и всем известных фактах, правда, несколько искажённых временем. А фантазировать на эти темы при наличии обширной голливудской фильмотеки, поверьте, не имеет смысла. Потому что в этих фильмах настолько полно и реалистично отображены все способы убийств — не только применявшиеся когда-либо в действительности, но и изобретённые злобным воображением авторов, — что превзойти их никто и никогда не сможет.

К моменту гибели Атлантиды некоторые колонии островитян были уже довольно многочисленными, но высокотехнологичных производств и своих научных баз не имели, так как их главной задачей было увеличение числа населения и его обучение, что было достаточно сложным и кропотливым делом. Гибель родного острова — а вместе с ним и всей промышленности — поставила колонистов в очень трудное положение: у них были самолёты и вертолёты, были корабли, но лететь и плыть на них можно было либо в один конец, либо на прощальную прогулку, так как топливо и запчасти во время войны перестали поступать. Нужно было с нуля создавать заводы и фабрики, занявшись их строительством уже в самих колониях, а человеческий материал там для этого совершенно не годился: все инженеры, конструкторы, все квалифицированные специалисты, вся научная элита и все опытные рабочие, значительная часть которых была подготовлена в новых колониях, погибли при катастрофе на Атлантиде, не оставившей ни одному обитателю острова ни малейшего шанса на спасение. Кроме того, волю и ум колонистов полностью парализовал страх, так как почти все они считали гибель Атлантиды целиком справедливой, заслуженно обрушившейся на них карой богов. И очень трудно будет угадать нам, сколько потребовалось столетий, чтобы преодолеть поразившую всех островитян жуткую депрессию, вызванную страхом постоянного ожидания полного уничтожения, и начать процесс возрождения — из растворённого в океанских водах пепла и воспоминаний о былых временах.

После пережитого шока постепенно возникли и организовались касты жрецов из атлантов и гиперборейцев, призванных хранить и умножать оставшиеся знания и сохранять полную власть островитян в колониях, что постепенно становилось всё более непростым делом. Потому что только очень небольшая часть из воспитанников колонистов оказывалась способной не то что к высшей деятельности, но и к простому труду; и колонии островитян всё больше и больше «обрастали» «человеческим браком», вначале доставлявшим им много забот, а затем ставшим и угрозой жестоких набегов и даже полного уничтожения колонистов.

А надо было начинать ещё и многотрудный процесс становления и развития возникавших на месте колоний государств, весьма осложняющийся враждой островитян между собой и враждебностью большей части дикарей к островитянам. Хотя благоразумия у выживших атлантов и гиперборейцев, получивших только что горький урок гибели родного острова, хватало для того, чтобы не начинать новые войны между собой, но не было и речи о прощении друг друга и о сотрудничестве. Так как не был сделан ими главный вывод — о недопустимости злобы и ненависти в человеческих отношениях, — то и крайний антагонизм между вчерашними братьями и сёстрами остался и с фатальной неизбежностью привёл их к почти полному самоистреблению в не таком далёком будущем.

«Осколками» Атлантиды и Гипербореи, если так можно назвать их многочисленные колонии, были на то время усеяны все континенты Земли, за исключением Австралии, возможно, имевшей в те времена уж очень неблагоприятный климат. А может быть, австралийские дикари, не обращая никакого внимания на чудесные появления незнакомцев с небес, просто любили закусить колонистами, предпочитая их местной фауне. Но мне кажется, что дело здесь совсем-совсем в другом.

Прежде всего, атланты и гиперборейцы, соревнуясь друг с другом в создании новых колоний, были, по-прежнему, очень ограничены в людских ресурсах, создавая свои поселения иногда из двух-трёх десятков островитян, и даже только по одной этой причине не могли они, так сказать, объять необъятное. А во-вторых, они могли (и так, скорее всего, и было) договориться между собой не трогать этот континент, обладающий уникальной флорой и фауной, сохранив его как загадку природы или — правильнее будет сказать — как явную демонстрацию способности Всевышнего к созданию абсолютно любых форм живой материи и использования для этого естественного отбора и эволюции как нужных Ему инструментов. Но не более того…

Надо также заметить, что гиперборейцы и атланты могли в те времена воспринимать Австралию только как чудо Всевышнего, потому что атеистов среди них быть не могло. Посудите сами: ведь они буквально только что были поставлены перед фактом своего создания посланцами Всевышнего, и никакие наши сомнения, обусловленные временным и информационным разрывом и явным противоречием между научными фактами и религиозной мистикой, им были неведомы. И, стало быть, вполне могла в те времена быть подписана ими конвенция о категорическом запрете какого-либо внешнего вмешательства в природу этого континента, представлявшего собой загадку Бога для людей.

Коснувшись темы сплошной религиозности колонистов, мы не можем не увидеть огромной разницы между нашей робкой верой в Бога и их полной уверенностью в Его существовании. И тут сам собою возникает каверзный вопрос: как же это они — казалось бы, обязанные иметь тот уровень морали, который должен был бы у них быть обеспечен полученным совсем недавно ими духовным багажом от лучших из учителей, каких только можем мы себе вообразить, — как они смогли настолько погрязнуть во взаимной злобе и ненависти, что почти полностью уничтожили друг друга? Вопрос не праздный; и не только прискорбный случай с Авелем, не только Каинова печать на челе человека, который ведёт уже на многие миллионы счёт своим жертвам, даёт на него ответ, а и коренное зловещее противоречие между духовным багажом человека разумного и его разумом и инстинктами дикаря, трагически берущими зачастую мгновенный перевес.

В те стародавние времена, в самом начале развития людей это можно было бы посчитать чем-то неизбежным — чем-то вроде дани первобытному началу с характерной склонностью к вспышкам неконтролируемой ярости. Но можно ли и сейчас, в наше время, всё тут списать только на эту причину, хорошо зная, что кровавые войны в наши дни возникают явно из холодного расчёта — и лишь потом начинают нарастать, доминируя над моралью и разумом, мощные чувства? И не надо ли нам здесь потому копнуть несколько глубже, что во все времена и во всех случаях находилась (и находится!) всему своя конкретная причина?

Особая причина, которую никак нельзя списать на некий неустранимый в земных условиях дефект нашего сокровенного устройства, а объяснить можно только нашей духовной ленью, которой предаёмся мы обычно без угрызений совести и без видимых для себя последствий. И самая пора нам задуматься о тончайшей разнице, которую упорно не хотим мы замечать: разнице, лежащей между самой горячей нашей верой в Бога как в воплощение Добра и Гаранта спасения всех праведников, и непреклонным нравственным законом в душе, которым нам всем давно пора бы обзавестись. Мы увидим тогда, что Всевышний явно предусмотрел получение нами нужного Ему результата — через установление нами для себя внутреннего полностью осознанного запрета на убийства и аморальные поступки, а не через бесконечное ожидание того, что, явившись с небес, преобразит нас волшебным образом Бог-Отец. И пока мы это не осознаем — мы не сможем выйти из ставшего для нас привычным порочного круга.

Конечно, о необходимости нравственного саморазвития известно нам давным-давно, но как же становится обидно, когда подумаешь о том, что от совершенно удивительной судьбы мечтающее о ней впустую человечество отделяет всего одна — вполне преодолимая — грань, не имеющая под собой никакой мистической подоплёки!

Но вернёмся к «осколкам» рассеявшегося почти по всей земле задолго до ужасного взрыва нашего острова и отметим, что даже в наиболее крупных из них, имевших до катастрофы вполне процветающий вид, не было после этих трагических событий никакой возможности для скорого возрождения науки и техники Атлантиды довоенного уровня. Специфика колоний и острый дефицит обученного трудоспособного населения, проявившийся теперь в ещё большей степени, чем до войны на острове, не только не оставляли надежд на сохранение высокого качества жизни колонистов, но с полной очевидностью предрекали им скорое сползание с вершин цивилизации к почти что первобытному существованию.

Нельзя сказать, что колонистам приходилось всё начинать с нуля, но имевшихся у них обрывков знаний — при почти полном отсутствии средств производства — хватало теперь лишь на то, чтобы будоражить воображение и пробуждать мечты. Основными задачами являлись сохранение костяка колонистов, превращаемого в особую касту, восстанавливающую и умножающую знания, обучающую своё потомство и наиболее способных из неожиданно (каким-то, прямо скажем, чудом!) проявивших склонность к обучению дикарей, возрождение в колониях самого необходимого производства на основе имевшихся примитивных ремёсел и обеспечение безопасности племени. Пока ещё лишь племени, потому что до построения мощных государств должны были теперь пройти многие, многие тысячелетия.

Ведь мы хорошо представляем себе, что металлургия, например, могла бы тогда начать возрождаться только с самых примитивных плавок и получения металлов и сплавов в очень небольших количествах, потому что, если и оказывался среди колонистов человек, имевший достаточно полное научное представление обо всём процессе, начиная с поиска залегания руд и заканчивая всеми тонкостями выплавки и обработки металлов, то, чтобы построить хотя бы очень небольшое предприятие, ему потребовались бы кадры того уровня подготовки, что появились… только через семь тысяч лет развития второй земной цивилизации. Легко нам понять и то, что племя, выплавившее металл и начавшее производство из него оружия и всех необходимых в быту изделий, не только получало тогда преимущества перед другими, но и оказывалось в окружении чёрной зависти и злобы такой степени концентрации, которая приводила иногда к полной гибели первопроходцев.

«А куда же девалось то оружие и оборудование, те вещи и предметы, что должны были, безусловно, быть и после войны не могли не остаться у колонистов?» — спросите вы. Да были, конечно же, у первых колонистов и электростанции, и всё, что обеспечивает наш комфорт сегодня, и оружие было; но вся цепь высокотехнологичных предприятий, которая необходима для производства патрона, подшипника, утюга… и прочих изделий, была стёрта с лица земли вместе с островом Атлантида, на котором и была сосредоточена, за исключением небольших учебных цехов в колониях, вся промышленность островитян.

Долго ли может проработать электростанция без запчастей? Сколько нужно столетий, чтобы все по разным причинам переставшие служить вещи превратились в труху и исчезли? Ответы на эти вопросы мы можем получить при желании; и очень хорошо — на примере развития нашей цивилизации — мы представляем себе ту бездну времени, что проходит от создания первой плавильной печи или же кузницы до организации современных нам производств. Давайте же представим себе и то, что у колонистов довольно долгое время должны были быть в достаточном количестве и изделия из металла, и металлолом, из которого можно было ещё долго выковывать в примитивных кузницах (которые, получается, появились у колонистов гораздо раньше, чем возникли у них первые плавильные печи!) те изделия, в которых появлялась нужда. Но с течением столетий эти остатки металлоизделий и металлолом должны были неизбежно подойти к концу — и вот тогда-то и появилась необходимость вспомнить, как и где можно добыть руду и как соорудить примитивную плавильню, которой пользовались люди до создания домен и мартенов ещё очень долгое время.

Я хочу сказать этим, что основы знаний, полученных когда-то людьми на Атлантиде, никогда не исчезали, как не может исчезнуть само Познание, а, вначале сохраняясь среди колонистов, а затем среди жречества — из едва-едва тлеющих порой, как угольки в потухшем костре — возрождались они и, представляя собой надёжный фундамент, давали возможность человеческому гению вновь «изобрести» то, что, наверняка, было изобретено уже нашими невообразимо далёкими предками во времена первой и второй земных цивилизаций. И вы меня ужасно огорчите, если вдруг вообразите, что это сам Озирис-Прометей показывал когда-то аборигенам, где и как правильно устроить плавильную яму, чем и как загрузить её, чтобы выплавить чудного звучания колокол или большого калибра пушечный ствол; он никогда не давал знания на столь примитивном утилитарном уровне.

Примитивизацией полученных когда-то от него знаний и нравственных норм занимается человек, что приводит его к большим, очень большим и… грандиознейшим неприятностям! И не решайте, прошу вас, заранее для себя, что в случае ядерной войны, каким-то чудом выжив, вы тут же поспешите, пока свежи они в вашей памяти, возрождать высокие технологии и будете… «рассекать» земное послевоенное пространство на джипе, а не на колеснице. Ибо после такого апокалипсиса никто никуда не спешит, а вся ваша энергия, если удастся вам уцелеть, будет направлена только на то, чтобы выжить самому, обходясь без электричества, газа и водопровода, и продолжить свой род. Впрочем, обо всём — по порядку!

В очень плохом положении оказались небольшие экспедиции, которые теперь были полностью отрезаны от крупных баз. Через некоторое время дикари, не находя более подтверждения божественному происхождению элиты, правящей ими, истребили мужскую часть экспедиций в тех колониях, где подвели меры безопасности, и жёны островитян достались теперь самым сильным из дикарей. Тут уже эти женщины ощутили себя Евами в полном соответствии смыслу известного нам мифа: дать своим новым детям знания и воспитать их — значило лишить их рая, а оставить их в «темноте» не позволял им «Змий-искуситель».

Читатель легко поймёт, насколько просто было судьбе, выражаясь фигурально, потушить эти возникавшие таким образом слабенькие «огоньки» Прометея. Хотя некоторые из них со временем развились в сильные племена, обладавшие примитивным знанием, ставшие настоящим бичом древних государств и в конце концов погубившие их — разгромив их армии, разрушив города и уничтожив касты жрецов, особо ненавистных варварам, которых приводили в ярость непостижимые для них мудрость и знания, комфорт и высшая организация жизни сумевших добиться успеха соседей.

Можно увидеть в этом Божью кару за насилие островитян над дикарками и наглое себе присвоение ими роли богов, но давайте будем следовать логике. Если бы Всевышний хотел воспитывать людей неотвратимостью своих наказаний за проступки, то логично было бы сразу уничтожить оступившихся столь серьёзным образом колонистов — молнией, или потопом, или извержением вулкана, или землетрясением, или же другими стихийными бедствиями, всегда, по мнению человека, имеющимися в распоряжении Высших Сил. А тут потомки одних были убиты через сотни лет, других — через тысячи. Где же воспитательный эффект? Получается, что произошедшие несчастья — вовсе не кара свыше, а следствие логики событий, предопределённой стилем поведения и ошибками человека. И давно уже замечено, что беспрестанные кровавые войны и стремление к созданию сверхоружия не могут не вести нас (в том числе совершенно невинных и протестующих!) к самоуничтожению.

В чём действительно можно увидеть волю Бога, так это в ограничении Им нашей возможности использования полного потенциала нашего мозга. Мне кажется, что это было сделано Всевышним для того, чтобы процесс нашего нравственного самосовершенствования, который мы откладываем на потом, не был бы так трагически, как в предыдущий раз, опережаем нашими успехами в создании различных видов вооружений; чтобы у нас оставалось время, нравственно созрев, понять, что смысл нашего создания Богом вовсе не в нашем стремлении достигнуть максимального комфорта и удовольствий, променяв не только чистоту, но и саму жизнь окружающей нас природы на прогресс и его плоды, — смысл в чём-то ином.

А если я попал в своих рассуждениях не туда, и это ограничение, которое существует де-факто, задумано для иных целей, то — для каких? Ведь гибель повторных государств атлантов и гиперборейцев — теперь уже почти через восемь тысяч лет развития, но в такой же по накалу ненависти братоубийственной войне — и наше сегодняшнее — через двенадцать тысяч лет после второй катастрофы — опасное зависание на грани ядерного конфликта показывают нам, что и десяти процентов мощности нашего мозга, наверное, для нас многовато. Но опустить планку ниже этой метки, рискуя сделать нас идиотами, значило бы исказить смысл всего проекта.

В то же время мы видим, что, хотя традиционно в обществе гораздо меньше желающих развивать свой мозг и творческие способности, чем качать мышцы, но пределов здесь, как и в спортивных тренировках, нет — и современная наука достигла поистине фантастических высот, открывающих нам невиданные ранее горизонты. Так что мы не можем заподозрить, что нас хотели бы ограничить в развитии интеллекта, навсегда обрезав нам именно этот путь. И одновременно нам становится всё ясней, что в нашей наивысшей точке развития людям придётся снова держать экзамен безо всяких подсказок и корректировки свыше, которые — в «момент истины»! — не предусмотрены и совершенно невозможны. И если Высшей Силой задуман для нас ещё не один экзамен, то нам-то, нам-то… не пора ли нам спохватиться именно сейчас! И вспомнить о нравственном законе, данном нам изначально.

На этой печальнейшей ноте подошли мы, между прочим, к, возможно, единственному научному доказательству участия Бога в нашей судьбе и Его любви к нам. Ибо — кто же ещё может держать планку ограничения для нашего мозга, достоверно установленного наукой? И сделано Им это, вероятнее всего, для того, чтобы мы смогли успеть вместо очередной сверхбомбы изобрести могучий стимул для взлёта морали. И, конечно, ничто не может быть в этом случае более действенным, чем данные людям давным-давно Заповеди, исполнение которых нами, если мы заставим себя вспомнить их сейчас, вполне способно помочь нам предотвратить очередную гибель цивилизации. Возможно, последней, так как оружие наше уже столь чудовищно мощно, что, по оценкам учёных из многих стран, в случае возникновения тотальной ядерной войны шансов на выживание не будет у всего человечества.

…Разве смерть наших родных и близких может быть нам безразлична?

Читатель, мне кажется, вполне уже может представить себе, как в течение многих тысяч лет — в непрестанном соперничестве и войнах между атлантами, гиперборейцами и варварами — происходил процесс становления новых государств и их развитие, сопровождаемые гибелью старых объединений племён и народов. Как потом — в результате войны с применением уже и ядерного оружия — исчезли навсегда почти все эти называемые иногда по старой памяти Новой Атлантидой и Новой Гипербореей государства, находившиеся как на всех почти континентах, так и на крупных островах; и как потом лишь немногие из оставшихся в живых благодаря крепости пирамид колонисты второй волны смогли вновь создать жреческие касты — сначала в Египте, а затем и в ряде других чудом уцелевших остатках государств практически полностью погибшей второй земной цивилизации.

Может быть, я чересчур сконцентрировал информацию о периоде в восемь тысяч лет в предыдущем абзаце, и надо подробнее остановиться как на деталях жизни колонистов и их воспитанников, так и на причинах, по которым их застарелая неприязнь закипела и взорвалась. Но надо заметить, что я не склонен останавливаться на тех деталях их жизни, которые легко можно вообразить, основываясь на нашем богатейшем опыте, — и потерять из виду основную тему, отвлекаясь на увлекательные сюжеты и оживляющие картинки жизни наших предков. Разумеется, атланты и их прямые потомки не могли внешне не отличаться вовсе от своего окружения в Египте и от нас тоже, учитывая необычность их происхождения и достаточно долгий прямой контакт с Детьми Бога; но нас должно интересовать не это, а прежде всего то, каким же образом злоба, ненависть и агрессивная жадность, погубившие когда-то атлантов, отлично сохранившись и перетекая из столетия в столетие, несмотря на наше внутреннее их отторжение и неприятие, остаются и сегодня присущими даже наилучшим из нас?

Господа! Если начинать нам отсчёт от момента гибели второй Атлантиды — а никакой другой точки отсчёта у нас нет, — то получится, что и двенадцать тысяч лет не смогли нас вразумить. И дело тут не в том, что некий мистический срок сейчас подходит к своему концу, а в наших ужасных традициях, которые обрекают нас на решение главных наших проблем силовым путём.

Были ли среди верхушки Древнего Египта — и через многие века после апокалипсиса — прямые потомки атлантов? Если судить по форме черепов некоторых из найденных археологами мумий, а также по сохранившимся изображениям фараонов и жрецов, то характерная удлинённость задней части черепа может намекать нам о наличии в те древние времена какой-то особой породы человеческой, которая могла вести своё происхождение как раз с того самого острова. Хотя мы и сейчас иногда встречаем людей с несколько удлинёнными затылками… — но это явно не та порода, и не ищите здесь какой-либо связи с атлантами, тайный чей-то замысел или цель: их нет!

Но почему, уцелев тогда сами и сохранив научную информацию, ограничились они возведением пирамид, огромных изваяний и величественных храмов, а не стали возрождать науку, технику, высокие технологии? Может быть, потому, что двух предыдущих почти всё истребивших войн оказалось им достаточно, чтобы образумиться? Наверное, так это и было. Получается, что пришло к ним отрезвление после кровавого пира, горчайшее из возможных, пришли страх и желание пожить на земле в своё удовольствие самим и избавить от угрозы самоуничтожения будущие поколения. Пускай не удалось запугать варваров гигантскими сооружениями, и периодических нападений полудикарей не удалось избежать, но стрелы, мечи и копья, атаки боевых колесниц и всё сметающих на своём пути боевых слонов — это всё-таки не метание с неба сверхмощных атомных бомб, после разрывов которых не остаётся ничего живого.

Во время ужасной катастрофы на острове Атлантида сдвиг тектонических плит, произошедший, по-видимому, от взрыва гравитационной бомбы, стёр с лица земли всё живое и все сооружения, а хлынувшая следом бушующая вода смыла и затопила всё, что ещё оставалось на поверхности. И, таким образом, никаких следов цивилизации, кроме редких обрывков знаний у первых колонистов, не осталось тогда вовсе. Иной характер носила вторая война между атлантами и гиперборейцами; и хотя выходит, что почти все государства обеих сторон были уничтожены тогда полностью, но на территории Египта удалось атлантам не только уцелеть, но и сохранить достаточно большой объём разнообразной информации.

Безусловно, главную роль при этом сыграли пирамиды, которые вряд ли строились единственно с целью спасения в ядерной войне: они являлись — как и другие огромные сооружения и рельефные изображения различных символов, размещённые на гигантских площадях, и громадные скульптуры на острове Святой Пасхи, ориентированные на одну кому-то хорошо известную точку на небе, — немым призывом к покинувшим землю астронавтам и выражением крайней тоски по «золотым временам». Так или иначе, а именно в пирамидах, на мой взгляд, удалось уцелеть некоторым потомкам выходцев из Атлантиды.

Конечно, после долгого периода полной заброшенности многие пирамиды могли обветшать или даже превратиться в руины и потом ещё не раз ремонтироваться и перестраиваться, прежде чем кому-то из фараонов пришло в голову оборудовать в большой пирамиде усыпальницу для своего забальзамированного тела, чтобы в таком виде «дождаться» возвращения всемогущих астронавтов, способных, как они были уверены, оживить любой труп и вдохнуть в него душу. Постепенно это вошло в моду, и не только фараоны и главные жрецы, но затем и вельможи помельче и просто богатые люди стали строить себе ещё при жизни усыпальницы и оплачивать будущее бальзамирование. То, что вера в возможное воскресение существовала за много тысяч лет до единственного достоверно известного нам воскресения Иисуса Христа, подтверждают нам и легенда об Озирисе, и другие легенды и сказания.

Но почему же атланты исчезли с лица земли, почему вымерли? Мне кажется, что после двух почти полных самоуничтожений, после осознания своей всеобъемлющей вины перед Отцами своими и из-за непонимания того, как и чем эту вину искупить, впали они в столь глубокую депрессию, что больше жаждали смерти, чем жизни. Моё предположение в некоторой степени подтверждает и этот престранный культ мёртвых, воцарившийся на очень долгие времена в стране бога Атона. Всё-таки — бога Солнца, а не преисподней.

***

Должны ли мы быть благодарны последним атлантам, однажды решившим уничтожить всю научно-техническую информацию? Конечно, энтузиасты науки и — особенно — ценители романтики поиска всяческих тайн не могут быть довольны их решением, но, по-моему, после двух ужасающих катастроф, о которых, в отличие от нас, прямые потомки атлантов знали решительно все детали, жрецов вполне можно понять. Да и наше время, благодаря их решению, длится уже на четыре тысячи с лишком лет дольше. Понятно, кроме того, что, уничтожая до этого бережно хранимые ими книги, кассеты, диски с записью поистине бесценной научной информации, полученной ещё от астронавтов, и знаний, добытых самими колонистами в результате тысячелетних изысканий, древнеегипетские жрецы заботились об отдалённом будущем всего человечества, а не о своём или даже своего потомства, так как очевидно, что потребовались бы многие и многие столетия на воссоздание довоенного уровня высоких технологий.

Хотя нужные знания и были тогда сохранены в достаточном объёме, но требовалось ещё родить, воспитать и обучить не одно поколение тех, кто смог бы разобраться в имеющемся объёме информации, построить заводы и фабрики и потом работать на них, производя качественный продукт. И всё это, как убедил жрецов бесценный жизненный опыт предыдущих двух попыток, всего лишь для того, чтобы, пройдя через очередной этап бурного развития новой цивилизации, вновь погибнуть в страшной ядерной войне.

И, наверное, потомки атлантов решили тогда, что вместо старого своего метода — прививки высоких знаний на дикий подвой — нужно попробовать гораздо более медленный, но зато, как им представлялось, и гораздо более безопасный способ постепенного развития науки и культуры и начать их теперь уже ненавязчивое распространение с самых азов, которые будут затем развиты естественным образом теми, кто получил часть начальных знаний до войны и остался жив. Но теперь мы уже хорошо можем видеть, что на самом деле это дало нам только отсрочку. И дело тут вовсе не в том, будут ли знания получены человечеством в течение нескольких веков, или пройдёт свой путь цивилизация к их вершинам за двенадцать тысяч лет, а только в том, сможет ли человечество, подходя к пику своего развития, понять, что его (человечества) дальнейший путь возможен только в том случае, если христианская мораль в душе человека будет сильнее, чем бушующие в нём страсти.

Кроме библиотеки художественной литературы и учебников, которые могли дать знания уровня средней школы, были сохранены знания по технологии обработки камня и некоторые знания, необходимые жрецам, чтобы управлять народом. Сохранены были сведения, раскрывающие тонкости создания разумного человека Высшей Силой, и кое-какая тщательно зашифрованная информация высшего порядка. Ещё жрецы бережно хранили знания по астрономии, так как свято верили в то, что развитие этой науки позволит им когда-нибудь вновь связаться с покинувшими когда-то Землю безо всяких объяснений и обещаний Детьми Бога.

Были ли во время той войны где-нибудь ещё в мире, наряду с египетскими пирамидами, другие хранилища информации? Ведь есть явные признаки существования древних поселений колонистов на американском континенте и на территориях большинства государств Европы и Азии. Мне кажется, было бы ошибкой предположить, что уцелевшие жрецы всех стран могли после столь ужасной войны договориться между собой об уничтожении знаний, которые привели цивилизацию к такому страшному концу… А если бы что-то и было где-то ещё — не в Египте — спрятано, то непременно было бы оно за эти тысячи лет кем-нибудь обнаружено и обнародовано.

Но почему колонии атлантов, основанные ими на американском континенте, так сильно отстали в своём развитии от европейского уровня жизни, что испанцам их жители показались полудикарями? Я думаю, дело в том, что не только все колонисты-атланты погибли там в войне, но и наиболее «продвинутая» часть их учеников была уничтожена сразу после катастрофы массой недовольных, как той ужасной войной, так и колонизацией их атлантами. То есть вечная «темнота и косность», воспользовавшись гибелью своих просветителей, попыталась освободиться от Познания навсегда, но вместо этого оказалась навечно в плену полузнания, обернувшегося, с одной стороны, кровавым мракобесием, а с другой — вечным покорным и трепетным ожиданием возвращения своих богов.

Остались ли в живых после войны у них достаточно грамотные специалисты по основным направлениям науки, техники и производства? Возможно, что они в небольшом количестве и были — и было в первое время кому и в телескоп посмотреть на звёздное небо, и сложную операцию сделать, и какие-то необходимые расчёты математические произвести; а больше всего сохранилось строителей и мастеров по обработке камня и резьбе на нём, так как именно этому обучали в первую очередь тех полудикарей, которые получили Познание самого первого — начального — уровня. Это-то искусство и сохранилось очень надолго, тогда как более сложные виды деятельности, выходящие за рамки ремёсел, требовали наличия не только учителей высшего уровня, но и способных воспринять эти высшие знания учеников, которые появились (благодаря египетским инъекциям основ наук в известные им по довоенной географии страны) даже в Европе и Азии, как мы видим из нашей истории, лишь относительно недавно.

Поэтому во всех видах сложной деятельности (сохранившихся кое у кого каким-то образом) остатки знания начали постепенно исчезать вместе с последними их носителями. И всё, что пытались ещё по памяти повторять полудикари (рассматривая в телескоп небо, пытаясь запустить в работу станок или желая сделать сложную хирургическую операцию), превратилось во всего лишь пустую и бессмысленную имитацию тех процессов, которые весьма долгое время ещё помнили они как дающие очень нужные всем результаты. Даже письменность на долгое время прекратила своё существование, потому что исчезла бумага и те, кто мог её произвести.

И тут нам самая пора обратить внимание на то, что в том городе Древнего Египта, который был построен в форме треугольника в дельте Нила и прозван людьми «золотым», потому что, по свидетельствам современников, крыши и стены его домов были выложены листами чистого золота, так сиявшего под лучами солнца, что у местных жителей постоянно из глаз шли слёзы, — в том самом городе, столь знаменитом, что о нём ходили легенды, жрецы местных храмов предлагали приезжим зевакам и купцам приобщиться к чтению неких древних текстов, которые они хранили в храмах. Поэтому в те баснословно давние времена торговцы, кочевники или путешественники, которые были любопытны, знали грамоту и не ленились, могли познакомиться с литературой атлантов и колонистов, а также получить некоторые первичные знания по математике, физике и астрономии.

Я думаю, что золотые украшения города Он были в нём именно для того и заведены, чтобы привлечь туда как можно больше людей со всего света. Людей, конечно же, способных не только оплатить многомесячные путешествия, но и получить у жрецов тот максимум знаний, который им позволял усвоить их собственный уровень развития. Такой способ передачи древних знаний был тогда придуман потомками атлантов вместо жёсткой колонизации, принесшей, в итоге, как они полагали, всеобщую гибель. Да и сил у египтян было уже маловато, чтобы распространять цивилизацию прежним способом. Хотя есть признаки того, что египетские жрецы в благоприятные для этого периоды посылали во многие известные им по довоенной географии страны Европы и Азии свои миссии с просветительской целью. А в Америку, надо заметить это, плыть на ладье по бурным водам было далеко и опасно. И неизвестно было — что там ждёт миссионеров, и можно ли будет им вернуться назад…

Учитывая то, что носителей высших знаний становилось в Египте всё меньше и меньше, слишком большим оказывался для них риск отправиться в такую даль. Вот и сохранилась в этой дали такая престранная смесь из признаков былой очень древней высокой культуры и бросающегося в глаза примитивного быта, несколько осложнённого горячей верой индейцев в прямое руководство с небес, получаемое ими от своих богов — как им казалось — в обмен на кровавый ритуал жертвоприношений, повторяющихся до наступления явлений природы, которые их шаманами могли бы быть истолкованы как знамения, дающие им прямые указания к нужному в этот момент действию.

Ничего похожего на эту культуру мы не наблюдаем на других континентах, даже в наиболее удалённых от Египта странах, с которыми — хоть и реже, чем с ближними соседями, — но контактировали всё же просветительские экспедиции египтян. Как, скажем, происходило в Индии, где фараон Рамзес, пославший туда образовательную миссию, объединился через несколько тысяч лет в одной молитве с Христом: «Харе, Кришна! Харе, Рама!» Произошло это, конечно, уже после появления в Индии монахов-христиан, труды которых — увы! — закрепились там лишь в легендах, несколько изменивших на свой лад смысл христианства и преобразивших в сознании местных жителей деву Марию и Христа в девушку Деваки и бога Кришну.

Образовательные миссии египтян в Китае и Индии можно смело назвать одними из самых удачных их экспедиций, в результате которых были созданы очень мощные и быстро развивавшиеся восточные государства, распространявшие, в свою очередь — но не бескорыстно, как египтяне, — воспринятые ими знания и культуру на прилегавших к их странам территориях. И не только ближних, но и достаточно дальних, как, например, в случае захвата племенем кельтов острова Британия. Почему же не сделали этого греки или египтяне раньше?

Нам известно, что в те давние времена — времена экспансии кельтов — грекам приходилось больше думать об обороне своих земель, чем о захвате чужих; а в более поздние времена, когда грекам удалось создать очень сильную, мощную армию, Александра Македонского интересовал не захват новых территорий, а сокровища более развитых и богатых стран, по которым и прошёл он своим изумительным, но печально закончившимся походом. Египтян же интересовали только те страны, в которых сохранились после войны прослойки людей, способных воспринять и развить принесённые ими туда знания. Осуществлять же прямое руководство просвещёнными ими странами, устанавливая там свою власть, они — имея массу проблем внутри своей страны, а также с ближними своими соседями — никак не могли, да и не это ставили они своей целью.

Но в Индии их «инъекция» знаний дала в те давние времена, по-видимому, настолько блестящий результат, что население её, размножившись благодаря значительно выросшему уровню жизни, было вынуждено покидать родину и отправляться на поиски новых земель. Именно эти прижившиеся на пустовавших или населённых дикарями землях Европы племена Индии стали относить историки к индоевропейской группе народов. И нам надо хорошо представлять себе и то, что периоды бурного расцвета этих древних племён могли сменять печальные времена упадка, стагнации, а то и полной их гибели или растворения в других народах.

***

Пришла пора нам определиться, наконец, с датами исторических событий, которыми я, как вы уже заметили, не злоупотребляю, и лишь одна из которых пока совпала с известной датой, озвученной Платоном. Ведь мы вот только что уточнили, что двенадцать тысяч лет назад произошла гибель Атлантиды, но гибель Атлантиды №2, а вернее — нескольких названных так по старой памяти государств сразу, что и объясняет расхождения у древних учёных, возникшие в определении её местоположения. Эти расхождения становятся тем более хорошо объяснимыми, что учёные эти и о «вторых»-то располагали лишь слухами вместо сведений, а о «первой» — и вовсе не подозревали.

Конечно, начиная говорить о датах, первым делом надо вспомнить о том, сколько длился пермский период или мезозойская эра и сколько времени ушло, вообще, на создание Солнечной системы и зарождение жизни на Земле. Слов нет, эти совершенно грандиозные даты выглядят для нас абстрактно, но всё это — точно определённые наукой сроки. И говорят они нам явственно, что Всевышний оперирует ими так же просто, как мы назначаем сроки постройки дома или иных сооружений. Я думаю, правда, что у Создателя они определены поточнее, чем наши приблизительные «миллиончик туда — миллиончик сюда»; но если Он оперирует сроками в миллиарды лет, то наши двадцать тысяч лет — лишь миг.

А вот откуда я взял, что астронавты непосредственно занимались созданием человека разумного на Земле около 350 лет, и потом немногим более трёхсот лет атланты и гиперборейцы прожили на своём острове, пребывая во взаимной вражде и неотвратимо приближая собственную гибель в ужасной катастрофе, — это мне придётся объяснять самому, и никто мне, как говорится, в этом не поможет.

Хотя я опираюсь на всем и очень давно — вернее сказать, сверхдавно — известную цифру. Её озвучил как знаменитое «число Зверя» Святой Иоанн Богослов в своём Откровении, которое принято считать мистическим предсказанием «скорого» конца света. Вполне понятно, что он посчитал текст, который попал к нему в руки, предсказанием очень скорого будущего; но нет никакого предопределения, и нет неизбежности гибели нашей цивилизации — ни по какому зову ангельских труб.

Святому Иоанну Богослову, скорее всего, попала в руки поэма атланта или гиперборейца, пережившего атомную войну и отображавшего все ужасы этой катастрофы, случившейся примерно за десять тысяч лет до того, как Св. Иоанн начал свой перевод. Легко понять, что он при этом столкнулся, как минимум, с четырьмя трудностями: первая — расшифровка древнего текста, написанного на языке, которым давным-давно никто и нигде не пользуется; вторая — восприятие сложной образности поэмы; третья — понимание тех обстоятельств жизни колонистов и уровня вооружения армий воюющих сторон, самой возможности которых древний мудрец и пророк просто не мог себе представить. Четвёртая трудность, а вернее — общий для всех древнееврейских толкователей текстов из Ковчега Завета — неправильный подход к переводу вызывавших у них благоговение древнейших текстов, который заключался в том, что они рассматривали каждый текст как божественное указание, предупреждение свыше или универсальную мудрость, обеспечивающую власть и могущество, будучи твёрдо уверенными в том, что знания атлантам давали боги, называвшие себя титанами.

И так как эта полная их уверенность происходила из пришедшего к ним из глубин тысячелетий знания о том, что атланты, научившись всему у титанов, сделались настолько могущественными, что их возможности граничили с не выразимым обычными словами чудом, то и искали они в текстах то, чего в интересующем их виде найти было там невозможно. И хотя не могли среди прочих не попадаться им научные тексты по математике, физике, химии, биологии и другим отраслям науки — но разве были они способны в то время в них разобраться и понять наверняка вызывавшие у них особый интерес формулы иначе, чем некие магические знаки, обеспечивающие их владельцу — если знает он, как управлять их магией, — полный контроль над сверхъестественной силой? Будем же справедливы и заметим тут и то, что человечеству давали импульсы к развитию не какие-то иные — а только эти написанные древними евреями тексты, пусть и содержали переводы первоисточника досадные ошибки, пропуски и неточности.

Неизвестный автор поэмы, на глазах которого разворачивалась вся жуткая картина ядерной войны, не мог не расценить произошедшее тогда как страшнейшее из преступлений, совершённое полностью озверелыми людьми. Поэтому по небу в его поэме летают драконы с легко угадываемым — аналогичным применяемому в современной авиации — вооружением, а из моря выходят звери, напоминающие то десантный корабль, то подводную лодку, вооружённую торпедами и ракетами. Саранча же, символизируя несметное количество угроз, изображает собой то смертельную радиацию, мучающую людей пять месяцев, то до зубов вооружённые войска, то бронетанковую технику, грохочущую, как множество колесниц озверелых варваров. Падающие время от времени с небес под трубные звуки (вой бомб?) звёзды, уничтожающие треть за третью всё живое и отравляющие воду в реках, — суть атомные бомбы или ракеты с ядерными боеголовками.

Картину страшных зверств и тотального уничтожения, наполняя души читателей леденящим ужасом, дополняет знаменитое и таинственное мистическое «число Зверя». Число 666, по-видимому, нанесённое на тела сподвижников «Зверя». Во все времена никто не мог объяснить, откуда взялась эта цифра, что она значит? Так вот, мне кажется, что вызывавшая всегда массу споров и предположений цифра на самом деле является сроком существования первой цивилизации — от зарождения её и до ужасной гибели; именно поэтому цифра эта тогда и настраивала на крайнюю ненависть обе стороны в одинаковой степени. А ведь вину за произошедшие на Атлантиде события естественно было бы поделить между собой, покаяться и зажить в мире и согласии; но нет — вместо этого толпы возбуждённых молодчиков (точно таких же, каких мы видим сейчас) носились по улицам и заставляли наносить «число мести» на свои тела тех, кто сохранял ещё благоразумие.

И вот зверское чувство мести — которое, как нам хорошо известно из жизненного опыта, легко и полностью затмевает разум, мгновенно уничтожает мораль человека и парализует связь ума с душою, — в трагический момент наибольшего накала, вспыхнув, как горькая «звезда полынь», превратило в ничто вторую земную цивилизацию. Это и было названо автором поэмы вторым приходом Зверя. Потому что он — бесспорно — был прекрасно осведомлён о первом его появлении на острове Атлантида.

Конечно, некоторая часть текста по вполне понятным причинам не поддалась переводу вовсе, а то, что удалось всё-таки перевести, Св. Иоанн Богослов не мог представить себе как события, произошедшие десять тысяч лет тому назад, потому что ни в шумерских, ни в ассирийских, ни в еврейских, ни в вавилонских, ни в египетских, ни в греческих, ни в эфиопских и так далее текстах ничего подобного не описывалось, кроме битвы богов друг с другом либо с титанами, что в этот переводимый текст никак нельзя было включить. Но при этом описанная в поэме битва выглядела настолько реальной, а не фантастичной, что невозможно было не отнести её к сфере непостижимых для нас мудрости и всеведения богов, спешащих предупредить человечество.

Поэтому, учитывая известную его тягу к предсказаниям, Св. Иоанн не мог интерпретировать эту поэму иначе как пророчество о страшных событиях, которые должны уже «вскоре», учитывая неоспоримую древность этого текста, произойти. Конечно, Св. Иоанн дополнил переводимый им текст там, где не мог его даже приблизительно истолковать, своими, присущими его времени реалиями и символами в виде «семи голов» и «десяти рогов», «двух маслин», «свечей» и т. д., осовременивая его и таким образом создавая уже своё собственное «откровение». Значение которого как единственного описания того страшного события для нас столь велико, что моими комментариями его нельзя ни поколебать, ни поставить под сомнение. Нам надо всегда помнить, что — на том уровне знания — древние пророки делали всё, чтобы вдохнуть в людей веру в Бога и укрепить её в них, и быть им глубоко благодарными за это.

Конец ознакомительного фрагмента.