Без визы

Николай Федорович Глухов

Консульство отказало в визе в США российскому пенсионеру, лишив его возможности навещать внуков, родившихся в США. Однако любящий дед не смирился с этим, сумел найти изъян в высокотехнологичной американской пограничной сигнализации и 13 лет приходил в гости к внукам через канадскую границу.О подробностях этой детективной истории, основанной на реальных событиях, о событиях и встречах по обе стороны колючей проволоки хвалёной американской демократии рассказывают страницы этой книги.

4 В АМЕРИКУ ПО КОМПАСУ

От Монреаля до американской границы всего 55 км. Мы с Вованом приехали в Монреаль автобусом из Торонто во второй половине дня. И я сразу же отправился в справочное, чтобы узнать каким автобусом можно доехать до городка в нескольких километрах от границы. Но не узнал. То ли английского моего не хватило, то ли автобусы туда вообще не ходят. Короче, пришлось идти на стоянку такси.

Таксист тоже не сразу понял, куда нам надо, пока я не показал ему на карте. Но когда до него дошло — у нас начались первые волнения и сомнения. Потому что он схватил мою карту и куда-то убежал. Уж не в полицию ли? Но нет, вернулся без полиции — бегал к коллегам посоветоваться по поводу цены поездки. Цена оказалась неслабая — примерно, как от моего города до Москвы. Самолетом. Я для приличия немного поторговался, цену чуть сбил и таксист, жутко довольный, повез нас с Вованом в сторону Америки. Едем мы, глазеем на канадские дороги с четырехуровневыми развязками и вдруг видим впереди аварию.

Грузовик въехал в барьер и полностью перегородил нам путь. А посредине дороги — сплошная линия — пересекать нельзя. Стой, значит, и жди, пока полиция с этой аварией разберётся. Но таксист, не задумываясь, пересекает сплошную линию, лихо объезжает грузовик и… в ту же секунду полицейский останавливает нашу машину. Ну, думаю, влипли. Сейчас полиция начнет выяснять, кого и куда везет этот нарушитель ПДД. А я от волнения даже название у того городка забыл. А уж зачем мы туда попёрлись — мне и сказать нечего. Но нет. Таксист выскакивает из машины и, даже не предъявив документов, начинает на повышенных тонах что-то объяснять полицейскому. Только не на английском, а на французском, на котором говорят здесь, в канадской провинции Квебек, но которого я совершенно не понимаю. К моему удивлению, полицейский, выслушав монолог, почти ничего не смог возразить нашему «шефу». Только недовольно махнул рукой — уматывай, мол, отсюда к чертовой бабушке. И мы, не успев испугаться, поехали дальше

Не прошло и часа как мы по скоростному шоссе доехали до отворота на наш городок, а ещё через несколько минут увидели указатель с его названием. Я попросил «шефа» притормозить возле лесочка, что у крайних домов и, расплатившись, отпустил такси. Чёткого плана, что делать дальше у нас с Володей ещё не было и мы, стараясь никому не попасть на глаза, зашли в соснячок, чтобы обсудить ситуацию. Дело было ранней весной, снег ещё не сошёл, но подтаял и под снегом была вода. До границы, если верить карте, было ещё несколько километров и тащиться к ней по мокрому снегу нам не захотелось. А городок оказался и не городом вовсе, а большой деревней, застроенной фермерскими усадьбами. Не зря сюда даже автобусы не шли. Народу на улицах не было видно вовсе, одна из улиц, судя по компасу, который я взял с собой, вела строго на юг. День клонился к вечеру и мы решили, дождавшись темноты, двинуть в сторону Америки прямо по этой улице, чтобы не промочить раньше времени ноги в канадском лесу. Съели последние бутерброды и с сумерками отправились в неизвестность. Фермерские дома были ярко освещены, возле каждого стояли по две, а то и по три машины, лаяли собаки, но не видно было ни одного человека. Расстояния между фермами большие, рядом с дорогой лес. Когда изредка на дороге появлялись фары автомобиля, мы успевали укрыться в кустах. Через час-полтора мы незамеченными, наконец, добрались до перекрестка, за которым стояла табличка с грозной надписью «Не пересекать! Граница с Соединенными Штатами Америки!»

Но оказалось, что это ещё не граница. Позади таблички стоял ещё один фермерский дом, а за ним что-то светилось. Мы прошмыгнули мимо последнего канадского дома и… остановились как вкопанные. Дорога упиралась в огромный земляной холм высотой метров 10, который преграждал нам дорогу. На вершине холма светили два прожектора. За холмом лаяли собаки. Вот тебе и «неохраняемая» и «необозначенная» граница! Неужели все наши усилия пропали даром? Но эта мысль была отброшена уже через пару секунд. Не для того мы с Вованом приперлись сюда, на другую сторону земного шарика, чтобы поворачивать обратно. Лезть на холм с прожекторами было бы, конечно, глупостью. Но вокруг холма был лес, и я понял, что нам просто пора сворачивать с дороги, что мы немедленно сделали. Лес оказался труднопроходимым — густые заросли молодого ельника, бурелом, какие-то колючие кусты. Ноги, конечно, сразу же промокли. Но на эти мелочи мы внимания уже не обращали, нам надо было уйти как можно дальше от освещенного холма. Но на компас я поглядывал и старался держаться поближе к югу. Через несколько минут мы подошли к просеке запад-восток. Ширина её была метров пять. Я выглянул и увидел с одного конца тот самый прожектор на холме, который и светил вдоль просеки. Другой конец просеки терялся в ночной мгле. Я понял, что это — граница.

В два прыжка мы с Володей пересекаем просеку. Прислушиваемся. Может сейчас завоет сирена, включится сигнализация, поднимется тревога? Но в окружающем мире ничего не меняется — так же лают собаки, тускло светится пограничная просека, только с американской стороны стал слышен шум машин на шоссе. Я осознаю, что мы уже на территории США, причем незаконно. Надо срочно продвигаться вглубь страны. Беру азимут на юг, но через полсотни метров мы упираемся в растаявшее болото. Хотя ноги уже промокли, но лезть в воду по пояс что-то не хочется. Пытаемся по краю обойти болото, но вновь выходим к дороге и пограничному холму, только уже с американской стороны. Рядом — фермерский дом, у дверей машина. Из дома слышны громкие голоса, вроде как муж с женой поругались. Вдруг они оба стремительно выходят из дома, садятся в машину и проезжают в двух метрах от куста, за которым мы стоим. Черт побери, — думаю, уж не за пограничниками ли? Мы выскакиваем из кустов и быстрым шагом направляемся вглубь американской территории. На крылечке соседней фермы стоит женщина и провожает нас удивленным взглядом, но не говорит ни слова. Но я-то знаю, она сейчас же позвонит в полицию — «стукачество» у американцев в крови. Метров через пятьсот выходим на оживленный перекресток. С двух сторон на нас идут машины. Пережидаем их и перебегаем дорогу. За дорогой большое неосвещенное здание — не то сарай, не то гараж. Останавливаемся в его тени, осматриваемся. Дома вокруг, как и в Канаде, явно фермерские. Пахнет навозом, силосом и ещё чем-то сельскохозяйственным. Американская глубинка, словом. Сколько отсюда миль до Нью-Йорка, даже думать не хочется. А Володя всё ещё сомневается, действительно ли это Соединенные Штаты. Видать не совпадает эта картинка с той Америкой, которую он видел по телевизору.

Смотрю на компас — на юг ни одна из улиц поселка не ведет. Только на юго-восток.

Видимо, придется идти по ней. Но через триста метров новое препятствие. Прямо на дороге американец копается в заглохшем двигателе своего авто. Пройти мимо него незамеченным невозможно — снова прячемся в придорожных кустах. Из соседнего дома выходит женщина. По её разговору с водителем на повышенных тонах я понимаю, что это те самые, которых мы видели у пограничного холма. Недалеко же они уехали… Следом выходит ещё один мужчина, которого, видимо, позвали на помощь. Вдвоем они начинают копаться в двигателе, о чем-то переругиваясь. К сожалению, американских ругательств на курсах английского мы не проходили, поэтому ни черта понять не могу. Зато Володя, классный автомеханик, вполне по-русски, но шепотом, ругает безмозглого американца, который не в состоянии завести собственную «иномарку». За нашей спиной, где-то наверху возникает шум. По светлому небу над лесом, который мы только что покинули, летит вертолет. Черт побери, это же пограничная охрана! Летят прямо над просекой и может уже разглядели наши следы? К счастью, горе-водитель наконец завел свой драндулет и освободил нам дорогу. Быстрым шагом, почти бегом покидаем приграничный поселок. Поглядываю на компас, дорога все больше отклоняется к востоку. Но другой нет. Время от времени на пути попадаются фермерские усадьбы, одиноко стоящие прямо среди леса. На одной из них нас опять «засекли». Когда я вышел на освещенный участок дороги возле дома, то увидел в окне человека, смотрящего прямо на меня. Мужчина в окне, неожиданно увидев на дороге пешеходов, срочно выключил свет в комнате, чтобы получше нас разглядеть. Но мы «позировали» ему недолго. Сейчас, небось, уже «стучит» в полицию. Спасибо, хоть не гонится за нами на машине. У него их на дворе штуки четыре. А нам даже на тот драндулет, который не заводился, рассчитывать не приходится.

Километра через три — ещё «прокол». Я вовремя не заметил машину, вынырнувшую из-за бугра, и попал в свет её фар. Володя успел юркнуть в кусты, а я — нет. Но машина не остановилась. Ну, да ладно. Пусть свидетели дают противоречивые показания: кто-то видел двоих нарушителей, а кто-то только одного. Впереди нарастает шум большой автострады. Что-то она рано, по нашим расчетам должна быть километров через десять. Выходим на виадук через скоростную дорогу и по табличке на пересечении определяем, где же мы находимся. Володя убеждается, что в Соединенных Штатах, а я — что совсем не там, куда рассчитывал выйти. Компас не зря показывал, что нас «сносит» на восток. Оказывается, мы шли под небольшим углом к границе и удалились от Канады всего на четыре километра. Но зато сейчас точно знаем, куда идти дальше. До города, откуда, по моим расчетам можно уехать на автобусе — километров 25. Если бы мы от границы сразу попали на нужную дорогу, сократили бы километров десять.

В час ночи выходим к небольшому городку, растянувшемуся одной улицей вдоль дороги местного значения. Улица ярко освещена, но на ней — ни одного человека. Несмотря на весну не видно даже влюбленных парочек. На центральной площади с ужасом замечаю несколько машин с надписями «Полиция» и «Таможня». А что, если тут кто-то дежурит? Но и дежурные, похоже, тоже спят, сладких вам снов, ребята! Поверьте, никакие мы не злоумышленники, ничего плохого против Америки не замышляем. И пришли сюда с самыми добрыми намерениями, хотя и без виз.

А мартовская ночь выдалась жутко холодной, ветреной. Последние километров пятнадцать пришлось идти чистым полем и при виде приближающихся фар падать или в кювет, или на едва оттаявшую прошлогоднюю пашню. Удивительно ещё, как нам удалось сохранить за эту ночь более или менее цивилизованный вид. Но когда мы в половине шестого утра, безумно замерзшие и уставшие, ввалились в маленькое кафе при бензоколонке на окраине города, то хозяйка ничуть не удивилась. За столиками её заведения отогревались горячим кофе немало усталых американских шоферюг, от которых мы, видимо, отличались несильно. Добрая женщина тут же сделала нам чай и кофе, разогрела в СВЧ-печке какие-то американские плюшки, и мы поняли, что дожили до утра. Интересно, что в качестве эксперимента я попытался расплатиться за завтрак банковской картой «Visа», оформленной накануне отъезда в «Альфа — банке» и это мне удалось. Хозяйка, ничуть не удивившись, проверила в каком-то аппарате платежеспособность карты, выбила чек и попросила его подписать.

Надо было искать автостанцию, и я вновь подошёл к хозяйке. Доброжелательная тётенька поинтересовалась, поедем мы по городским улицам или по объездной дороге. Она была уверена, что мы, как и все остальные, подъехали к её заведению на машине. А я в ответ ляпнул, что мы идем пешком. Только когда женщина сильно удивилась и начала выяснять, откуда и куда мы идем, до меня дошло, какую я сморозил глупость. Пешком по Америке нормальные люди не ходят, разве что по Бродвею. Я попытался сделать вид, что не понял вопроса и пояснил, что мы пойдем по городу. Женщина не стала меня больше допрашивать и подробно рассказала, как пройти к автостанции. Мы срочно ретировались из её гостеприимного кафе — идти было ещё далеко. Около семи утра мы с Володей уже изучали расписание местной автостанции. Наш расчет оказался верным. Через два с небольшим часа отсюда должен идти первый автобус в нужном нам направлении. Уверенный, что всё уже позади, я купил телефонную карточку и сообщил в Нью-Йорк, что я уже в США, чтобы там готовились к встрече. В тот момент я и не подозревал, какие проблемы нас ждут на пути в этот город.

За пятнадцать минут до автобуса иду в кассу за билетами. Володя остается на площади. Пассажиров — никого, клерк в кассе с удивлением вслушивается в моё ужасное произношение, но билеты продавать не спешит. Спрашивает, для кого мне нужен второй билет. Для товарища, говорю, — он зашел в соседний магазин. — Я хочу видеть вашего товарища — вдруг говорит мне клерк, не объясняя причин. Что-то в этом деле мне уже начинает не нравиться. Но делать нечего — иду за Володей. Подходим к кассиру вдвоем, и я вижу — тот, взглянув на Вована, медленно меняется в лице. К тому же в кассе он уже не один — за ним стоит другой мужик и сверлит нас внимательным взглядом. А кассир, обращаясь ко мне, говорит, что для покупки билетов мы должны предъявить «ай ди» — американские удостоверения личности. Вот это номер! Шесть лет назад, когда я приезжал в США, никакого «ай ди» для поездки на автобусе не требовалось. Наверное, это правило ввели после терактов или в связи с войной с Ираком… А кассир, видя моё замешательство, показывает мне на объявление, которое перевел бы и последний двоечник: «При покупке билетов пассажир должен предъявить удостоверение личности». Как я мог, идиот, не заметить это объявление! Увлекся изучением расписания, вообразил, болван, что скоро буду в Нью-Йорке. Но чисто автоматически отвечаю, что никаких «ай ди» у нас нет, потому что мы — не американцы. — А откуда вы приехали? Из России. — Тогда у вас должны быть паспорта с американскими визами. Покажите, пожалуйста, ваши паспорта — требует кассир. Я поворачиваюсь к Вовану и спрашиваю его по-русски, где наши паспорта. Тот, не понимающий что происходит, почему-то отвечает, что паспорта в Нью — Йорке. Я по-английски говорю кассиру, что паспорта у нас, конечно, есть и мы их сейчас принесем, подождите, мол, минутку. Выскакиваем из кассы, и я тащу Вована за угол на ходу объясняя, что мы влипли, что с нас требуют паспорта с визами. За автостанцией пару минут назад я видел желтое американское такси. На наше счастье, машина ещё не ушла. Ясно, что отсюда нам надо срочно «делать ноги», но рядом с водителем сидит молодая дама. Неужели такси занято? Тем не менее, подхожу и возможно спокойнее спрашиваю «сэра таксиста» не может ли он срочно подвезти нас до городка N., название которого я прочитал в расписании. У «сэра» от удивления округляются глаза — до этого городка почти 200 километров. Но он соглашается — такие «выгодные» клиенты у него, видимо, нечасто.

Плюхаемся с Володей на заднее сиденье и интересуемся, сколько будет стоить такая поездка. Таксист берет мобильник и начинает куда-то звонить. Надеюсь, не в полицию? Нет, просто консультируется с диспетчером насчет цены поездки. Называет сумму, я немедленно соглашаюсь. Но такси с места не трогается. Мы с Вованом сидим как на иголках, а водитель обращается с каким-то вопросом, который я от волнения не могу понять. Наконец до меня доходит, что он просит разрешения отвезти домой жену, которая сидит рядом с ним. Я облегчённо говорю «о кей» и машина отчаливает от автостанции, к которой уже подруливает «наш» автобус.

Через несколько минут такси мчит нас по скоростному шоссе на юг, но тревога не проходит. Думаю, что кассир на автостанции уже догадался, откуда в его пограничном городе взялись пассажиры без документов. С трудом сдерживаю желание оглянуться — нет ли погони. Вздрагиваю, когда вдруг вижу в соседнем ряду микроавтобус с надписью «Полиция». Но полицейские даже головы не поворачивают в нашу сторону. Может едут в городок «N», чтобы встретить нас на автостанции? Ведь по дороге на Нью-Йорк мы этот городок никак не минуем. Делюсь своими сомнениями с Володей. Решаем на автостанцию там не заезжать, попробовать доехать на другом такси до столицы штата Нью-Йорк города Олбани. Денег осталось мало, но ещё на одно такси должно хватить — до Олбани менее 100 километров. Там, наверное, до Нью-Йорка уже и электрички ходят — надеюсь в электричках «ай-ди» не требуют? Едва въезжаем в городок «N» я прошу остановиться «вон у той церкви». Даю парню сверх таксы 5 долларов на чай и он, довольный, уезжает.

А я краем глаза уже заметил возле бензоколонки желтую машину с «шашечками». Подходим к ней, но водителя нет. Только через пару минут из соседнего кафе появляется плотно отобедавший «шеф». Пассажирам до Олбани он тоже ужасно рад. А может американские таксисты просто рады любому клиенту? У настоящих американцев — собственные машины, такси им не нужны. Менее чем через час мы приезжаем в столицу штата Нью-Йорк, хотя до города Нью-Йорка еще около 200 километров. Прежде чем искать электричку хочу выяснить, нужно ли в Олбани предъявлять «ай ди» для поездки на автобусе. Тщательно изучаю все объявления на всех стенах всего автовокзала. Про удостоверения личности — нигде ни слова. Значит, это требование действует только в приграничных городах. Подхожу к круглолицей негритянке в кассе и прошу два билета до города Нью-Йорка. Та вдруг просит назвать фамилии пассажиров. Душа уходит в пятки и я, уже готовый сбежать, спрашиваю, должен ли я предъявить «ай ди». Но в ту же секунду замечаю, что к нашей кассе направляется полицейский — не убегать же у него на глазах. А негритянка смеется — нет, «ай ди» не надо, просто скажите «спеллинг» — свою фамилию по буквам. Достаю визитную карточку, где моя фамилия написана английскими буквами. Пока кассирша оформляет мой билет — я лихорадочно вспоминаю из каких английских букв состоит Володина фамилия. Фу, кажется, вспомнил — спасибо преподавателю Татьяне Артемьевне, что заставила в своё время выучить все 26 букв английского алфавита. Четко называю фамилию, плачу деньги и получаю два билета. Полицейский, который стоит рядом и явно видит мою визитку, ничего у меня не спрашивает. Похоже, он просто подошёл поболтать с симпатичной кассиршей.

Через полчаса мы с Вованом опять в пути. Усталость и бессонная ночь берет своё. Володя уже спит в кресле, и я тоже куда-то «уплываю». Но мозг продолжает работать и во сне. Просыпаюсь как от толчка. А зачем это кассирша в Олбани ввела наши фамилии в компьютер? Она же видела по визитке и по моему плохому английскому, что мы иностранцы. Может компьютер ей уже выдал, что эти люди виз в США не получали и в Америку вообще не въезжали! Тогда, выходит, что нас могут ждать уже на нью-йоркском вокзале? Спина покрывается холодным потом. Делюсь сомнениями с Володей — у него сон тоже улетучивается. А за окном уже мелькают пригороды Нью-Йорка. Решаем, что выскочим из автобуса на ближайшей остановке — должна же она где-то быть? Впереди показались небоскребы Манхеттена, а остановки всё нет. Автобус ныряет в туннель под рекой Гудзон, а я вспоминаю, что этот знаменитый туннель имени президента Линкольна выходит на поверхность прямо в центре Нью-Йорка. Едва впереди появляется свет, подхожу к водителю и прошу остановить прямо здесь, потому что моему другу плохо и нам надо срочно выйти. Но тот рявкает на меня, чтобы я сел на место, потому что мы уже подъезжаем к автовокзалу. Автобус плавно причаливает к терминалу, его действительно встречают двое в униформе. Но нас с Вованом, выскочивших первыми, ни о чем не спрашивают. Быстрым шагом, не оглядываясь, выходим из автовокзала в толпу людей и небоскребов, и почти бежим вперед, пока не натыкаемся на вход в метро. Станция «Таймс Сквер». Первый же поезд, подошедший к платформе, оказывается экспрессом до «русского» района Брайтон Бич, куда мы стремимся. Двери вагона закрываются, грязная платформа нью-йоркского метро начинает стремительно удаляться. За нами явно никто не гонится.

Вот чёрт, — думаю, а может все эти погони нам с Вованом только померещились? Неужели я скоро увижу сына и внука?