Призвание или Три вопроса о смысле жизни

Николай Тычков

Книга затрагивает сложную и многосоставную тему человеческого призвания. Что это и как его воплотить. Автор вскрывает духовные механизмы, которые Бог создал в нашем мире. Текст показывает, как связано призвание со смыслом жизни на этой земле, как связано призвание и любовь, как связано призвание с собственными желаниями и недостатками. Это честный и качественный разговор, который поможет ответить на один из главных вопросов любого верующего человека. Как я могу исполнить волю Бога?

Вопрос первый

Что такое призвание? или В чем смысл жизни?

Существует ли призвание

Посмотрев на птицу, легко понять, для чего она создана. Грациозные движения гепарда, легавой борзой или арабского скакуна кричат об их призвании. Дельфин, рыба, кит… У кого возникнут сомнения? Они созданы для водной стихии. Гоночный болид для трека, а трактор для полевых работ. Гитара, скрипка для услаждения души, молот и лом для грубой физической силы. И если внешнее многообразие животного и рукотворного мира говорит о предназначении, то насколько внутренняя индивидуальность каждого человека свидетельствует о том же? Внутренний, сокровенный или, говоря современным языком, спрятанный от чужих глаз, не похожий ни на кого мир громко заявляет, что призвание существует. Принципиальным отличием является способность человека выбирать: идти ему по пути чудес или страдать в беспросветной серости всю жизнь, находя лишь брызги смысла в том, что забудется уже через пару лет после его ухода.

Что такое призвание

Призвание — то, что любишь. Именно любишь. У Иисуса было много талантов. Он мог бы быть известным плотником, богатейшие люди приходили бы к Нему с заказами. Мог бы стать крутым учителем или раввином. Но Он любил людей. Подчёркиваю. Любил. Поэтому из-за любви пошёл на крест. Не просто выбрал путь любви, но и прошел его только потому, что любил. На чувстве долга, ответственности, силе воле призвания не вывезешь. Павел мог бы занять серьезную позицию в религиозной иерархии: воспитание и родословие позволяло. Петр, Андрей, Иаков, Иоанн могли бы продолжить дело своих отцов. Матфей бы занимался пусть не популярным, но довольно прибыльным бизнесом. Но любовь. Она краеугольный камень, она индикатор для призвания (см. 1Кор. 13:1—3; Лк. 10:27). И этот путь — благо для души (см. Пс. 24:12—13).

Призвание — то, о чём ревнуешь: любишь до ревности. Я знаю одного человека, который физически не может переносить, когда кто-то «лажает» при исполнении музыкального произведения. Всё его естество восстает. Вырывает из рук гитару и показывает «как надо» или с досадой кричит: «Да кто ж тебя так научил?!» А если не может повлиять на ситуацию, уходит или выключает источник раздражения. Абсолютно идентично призвание проявляет себя и в церковном служении: от чего коробит, что цепляет до того, что не можешь дышать спокойно. Это не о критике и не о компетенции, но ревность до оскорбления чувств из-за пренебрежения, из-за непрофессионализма. Призвание — любая сфера, где ненавидишь проигрывать до безрассудства, до ярости. Где тошнит от слогана «проигрывать надо достойно». Уверен, что ты, читающий, верно понимаешь мои слова.

Призвание — это место печали и радости. Такое место, куда мысленно окунаешься и плещешься в любом состоянии. Один мой товарищ влюбился в подростковом возрасте. Все его разговоры в конечном счёте сводились к объекту обожания. Сутками пребывал в мечтах о своей «Джульетте». Другой стал фанатом творчества группы «Кино». Цой к тому времени уже погиб, но тот днями и ночами просиживал в альтернативной реальности, где присутствовал на концерте своего кумира.

Куда ныряешь и можешь бесконечно долго пребывать, когда все раздражители отключены? Чем бы занимался, если бы имел неограниченные финансовые, временные и физиологические ресурсы? Что рождается, когда просто поклоняешься? Поверь, это очень важные вопросы, ведь подавленные мечты — подавленное призвание, а подавленное призвание замещается грехом. Каин хочет убить брата. Бог спрашивает: «Почему не поднимаешь глаза?». Потом открывает суть Своего вопроса: «Это грех, господствуй над ним». Смысл слов Творца: «Почему скрываешь, почему не поделишься своими мечтами? Когда грех вскрыт, тогда и приходит господство над ним». Ведь желание убить появилось у Каина неспроста: он понимает своё призвание, которое есть первородство. Это значит, ему принадлежит благословение, это значит, в этой паре он выше по статусу… А Господь с Авелем. Грех исказил хорошее желание первенства в ненависть к брату (см. Рим. 7:13). Открытое принятие своего желания, каким бы оно ни было — злым или добрым — это путь к свободе, к откровению, к господству над грехом. Желания говорят о призвании. Поэтому хорошо без стыда окунаться в них, а потом поднимать глаза к Господу и разговаривать о том, чего тебе действительно хочется.

Призвание — это то, во что веришь. А если быть более точным в определениях, это то, на что даровал веру Бог. Вера, конечно, могла достаться в наследие от родителей или других близких людей. Например, дети богатых родителей чаще преуспевают в финансовой сфере, и здесь речь не только о наследстве. Дети из полных здоровых семей, как правило, имеют больше шансов построить счастливый брак: перенята верная ролевая модель гармонии в супружеской жизни. Бог, естественно, использует данный тип веры (см. 2 Тим. 1:5), но если она дарована Им вопреки, то здесь наверняка призвание. Когда сходит дух, как на Самсона, и простой человек вдруг получает силу, которая помогает уничтожить армию неприятеля ослиной челюстью, — это призвание. Когда трусливый Саул преображается в один миг в храброго война — это призвание. Когда для простого земледельца Елисея естественно, что по его слову раздвигаются воды Иордана, выходят медведицы из чащи, всплывает топор, воскресает ребёнок, слепнет войско, обеззараживается вода, то это — призвание.

Мы говорим о банальности, о том, что «по-другому и быть не может». В чём имеешь уверенность ещё до того, как оно совершилось? Здесь нет никакой эзотерики, никакой магии. Это дар, дар веры. Если я сейчас подброшу шариковую ручку, то она упадет на пол. Это моё осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом — это моя обыденность (см. Евр. 11:1). Для одной моей сестры во Христе такой же обыденностью является написать песню, для другой легче словом свернуть гору, нежели свершить подобный подвиг. Для одного очевиден рост общины, для другого схемы заработка. Один искренне не понимает, как можно не исцелиться, другой удивляется, как можно так запустить отношения в браке. И не надо копаться в себе, в поисках глубоко спрятанного дара, он на виду. Необходимо просто подмечать, что сокрыто от глаз других, а ты «видишь».

Небольшой отрезвляющий нюанс. Видимый успех — не всегда спутник веры. Пушкин «видел» будущее своих произведений: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», хотя в его время лишь мизерный процент избранных были знакомы с ними (конечно, относительно всего населения России девятнадцатого века). В глазах окружающих у Авраама был только один наследник, хотя тот «видел» народ, многочисленный, как звезды, как песок морской. Иисус оставил лишь одиннадцать перепуганных учеников, да сотню-другую последователей, которых до распятия насчитывалось десятки тысяч. А картины Ван Гога при жизни мастера стоили гроши.

Призвание — это то, в чём измеряется жизнь. Кто-то мерит её в заработанных деньгах: сегодня зарабатываю больше, чем два года назад. Кто-то в друзьях: сегодня нас стало меньше ещё на одного друга. Кто-то в карьере: сегодня стою на скользких ступенях иерархической лестницы выше, чем два года назад. Кто-то в звездах на погонах: лейтенант, капитан, майор… командир взвода, роты, батальона, полка. Кто-то в музыкальных произведениях, картинах, скульптурах. Кто-то в служении: учитель измеряет свою жизнь количеством и качеством учения, для него не трудно вспомнить проповеди и семинары, что проводил пять-десять лет назад. Пастор количеством и качеством паствы. Он точно помнит, сколько человек присутствовало на собраниях в начале становления общины, сколько сейчас, сколько было домашних групп, сколько есть, помнит всех лидеров. Пророк помнит, кому и что пророчествовал, что сбылось, а что нет. В нашей церкви, например, служение исцеления вылилось в глобальное движение. Лидер прекрасно помнит все этапы становления: от небольшой группы посвященных до открытия комнат исцеления. От вдохновенных речей на домашних группах до приглашения проповедовать в церквях по всей России.

Яркие впечатления часто говорят о призвании. Вовсе не важно, горем они вызваны или счастьем, всё, что касается призвания, оставляет глубокие борозды в памяти. Они тщательно хранятся, культивируются, сознательно поднимаются и беда тому, кто попытается уничижить их значение. В одном из поздних советских фильмов услышал прекрасную реплику. Старый учитель говорит молодому ученику: «Я старался, но не смог вспомнить лицо матери, но помню каждую свою скрипку»². Я отчетливо помню, как писалась каждая глава моих книг: в какое время, помню даты издания. Помню свои проповеди и темы семинаров. Помню лица учеников библейских курсов. Помню атмосферу. А иные, казалось бы, эпохальные события воспринимаются, как один большой серый ком.

Призвание — не усилия человека

Призвание — не напряжение. В этой сфере не надо заставлять себя любить, нет нужды прибегать к аутотренингу: я это люблю, я это люблю, я это люблю. Нет! Оно естественно.

34. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира:

35. ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня;

36. был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне».

37. Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили?

38. Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели?

39. Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?»

40. И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

(Св. Евангелие от Матфея 25:34—40)

Праведные даже и не думали, что служат Богу, просто делали то, что любят, то, что горит в их сердцах. А напрягались как раз другие, те, которые по левую сторону (читай двадцать пятую главу до конца). Праведных не терзали мысли, как умножить свои таланты, но из любви двигались в своих дарах, через что и умножали их. Не стесняли себя законами и страхом: а вдруг то, что я люблю неправильно, вдруг не угожу Хозяину. Пролетел мимо призвания как раз тот, кто боялся. Праведные были такими, какие есть, потому и принял Господь их деяния. Удивительно, но и у тех, и у других возник одинаковый вопрос к Богу: «За что?». Только первые задают его из радости о милости Бога, а вторые пытаются прикрыться своими делами, своим напряжением, своими подвигами перед Ним.

Вот что очевидно: мотивация спортсмена типа «на тебя сейчас надеется вся страна» или «помни, ты представляешь (защищаешь) сейчас Родину» нисколько не приближает его к победе. Напротив, излишняя ответственность давит непосильным моральным грузом. Теряется легкость, кураж, так необходимые для триумфа, атлет «перегорает». Недавно прочёл роман братьев Стругацких «Трудно быть Богом». Главная мысль обновила старое откровение, что получил ещё в армии: не надо быть богом, не надо даже стараться быть богом. Легче, радостней оставаться в том, что любишь, что открыто, быть самим собой (см. 1 Ин. 2:27 и Флп. 3:15—16). На службе изначально пытался быть лучше, нежели есть. Но в обстоятельствах постоянных ограничений шелуха быстро отлетела… Тогда и начали приходить однополчане ко Христу. Даже мусульмане читали синенькие Новые Заветы Гедеоновых братьев.

В большинстве своём мы отравлены мирским представлением об усилии. Мирское усилие выматывает до такой степени, что перестаешь любить то, к чему так отчаянно стремился… Либо оно тебя поглощает. Есть боксёры-«трудовики», а есть «кому дано». Есть учёные, что берут свои степени пятой точкой, а есть таланты. Есть музыканты, а есть гении. И трактор всегда проиграет на треке гоночному болиду, как и болид на поле трактору. Да, талант без трудолюбия — опасная штука: огромное искушение не взращивать, не умножать его (см. Мф. 25:14—29), но у того, кто живет своей силой, бензин кончится гораздо быстрее.

12. От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его,

13. ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна.

(Св. Евангелие от Матфея 11:12,13)

Усилие. Но о каком усилии ведёт речь Спаситель? Ведь стихом раньше Он говорит буквально следующее: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его».

Чтобы понять слова Христа, необходимо отмотать назад, то есть прочитать главу с начала. А начинается она с того, что Иоанн потерял веру: «Ты ли Тот, Кого нам ожидать?» Прочувствуйте глубину трагедии: Иоанн видел Духа Святого в виде голубя, сходящего на Христа, слышал голос Бога, Который засвидетельствовал, что это именно Тот, Кого ожидает Израиль, но в темнице откровения померкли. Всё дело в том, что Иоанн Креститель был пророком Ветхого Завета, то есть жил напряжением сил человеческих. Именно в тюрьме они и иссякли. Но благодать Нового Завета не зарплата: сделал что-либо, приложил усилия, получил вознаграждение. Иоанн и те, к кому обращался Иисус, веками жили формулой «сделал-получил». Представляете, какое надо было приложить усилие, чтобы вспахать этот тысячелетний «бетон», чтобы принять милость, любовь, незаслуженное благорасположение Творца? Чтобы не своими законными силами пытаться располагать к себе Отца Небесного, но, напротив, остаться слабым, признать свои грехи, своё бессилие перед ними, несостоятельность и ждать движения от Господа? Человекам это невозможно, но не Богу, ибо человеческими силами Царствия Божиего не восхитить.

Однажды ученики просили Учителя умножить в них веру. Господь дал ошеломляющий ответ: её не надо умножать. Крупицы вполне достаточно, чтобы сдвинуть гору. А потом представил образ, зарисовку из повседневного быта человека того времени, который раскрыл секрет работы веры: не ты, не твоя сила, но Бог действует через тебя (см. Лк. 17:5—10). И чем больше умаляешься, тем больше проявляется вера.

Наше бессилие, слабость открывает дверь для силы Бога (см. 2 Кор. 12:9). Как сёрферы, что ждут волну, ни одному из них и в голову не придет мотивировать океан своим хорошим поведением: сегодня дал нищему, пусть придёт волна. Не кидают камни, чтобы её спровоцировать… Даже большие камни. Просто терпеливо ждут и верят, что волна придёт… Точнее, своим ожиданием являют веру. Так и наше бессилие в призвании: мы просто взываем о даре к Отцу, о сверхъестественной способности к тому, что любим, чтобы исполнить своё призвание, чтобы делать всё без ропота и сомнения (см. Флп. 2:14).

Да, есть сферы в нашей жизни, где мы прилагаем человеческие усилия: надеемся, прорываемся, волнуемся. Но опасно проецировать такое отношение на призвание: Богу Божие, а кесарю кесарево. И если понимать слова Иисуса как ещё больший напряг, ещё большее человеческое усилие, то точно попадаешь в разряд тех, кто вопросом: «А за что?» пытается заработать у Бога спасение своими делами. Даже в Книгах Царств мерилом для определения хорош царь или плох была именно вера (в Ветхозаветном её выражении), хотя есть много мужественных, деятельных, целеустремлённых личностей и среди отрицательных героев. Усилия человеческие в делах духовных приводят к разочарованию, к кораблекрушению в вере, а заканчиваются либо покаянием, либо потерей призвания.

Призвание — это не «раз и навсегда»

Призвание не статично. Конечно, бывает так, что человек нашёл, полюбил и на всю жизнь. У меня есть знакомая пара, что влюбились друг в друга ещё в детском саду. Через школу, вуз пронесли чувство, сыграли свадьбу, родили детей, живут и радуются. Согласитесь, не часто такое встретишь. Гораздо чаще жена (муж) и первая детская любовь — это два разных человека. С призванием происходит похожая штука. Полюбил что-либо, а потом… появляется с одной стороны чувство неудовлетворенности, а с другой страх оставить нечто привычное, «скрепное». С одной стороны, Моисей горел призванием помочь своему народу, с другой — сорок лет пустыни, стада, жена, дети образовали комфортный мирок и принесли страх потерять его. Время перемен… Нашёл притчу на просторах Интернета. Суровый царь перед тем, как казнить преступника, предлагал выбор: быстро и безболезненно умереть либо открыть страшную чёрную дверь. Один из приговоренных выбрал лёгкую смерть, но последним желанием его было рассказать, что находится за дверью. А за дверью оказалась свобода, но ни один осуждённый не воспользовался последним шансом. Гедеону страшно было выйти из-под ига мадианитян, хотя очень хотелось… Большая страшная чёрная дверь.

Удивительно, но это именно Бог сперва вложил в сердце Моисея ревность по сынам Израиля, потом сделал из него беглеца, дал насладиться спокойной размеренной жизнью и только потом предложил войти в призвание. Призвание Иосифа провело его через ад предательства, работорговли и тюрьмы. Призвание Христа провело Его через крест. Одиннадцать апостолов оставили свою стабильную жизнь ради мученической смерти и последующей за ней славой. Видимо, в этом выборе и кроется печаль от Господа (см. 2 Кор. 7:10), когда Он ведёт человека от славы в славу (см. 2 Кор. 3:18).

Действие

Итак, Бог ведёт в Своём призвании. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой открываются новые пути, но выбор за человеком. Выбор — это действие, а в нашем случае он ещё и простое согласие. Зачастую имеет место некое осуждение, когда в поиске своего призвания верующий «мечется»: пробует то одно, то другое. Да, в идеале призвание видится неким снайперским выстрелом: долго-долго ищешь цель, а по обнаружению просто дожимаешь спуск. Но идеалы выстраиваются только лёжа на диване или в спорах с собутыльником на прокуренной кухне. В реальности, за редкими исключениями, жизненный путь больше похож на пулеметные очереди.

Как в жуткой круговерти понять, что ты любишь? И в этом вопросе слово «что» — вопросительное местоимение, на которое падает логическое ударение. Если нравятся сразу несколько девушек, как понять, какая из них твоя суженая? Здесь без фашистов не обойтись.³ А если серьёзно, то не попробуешь — не поймешь.

Мой тренер по боксу вложил любовь к этому виду спорта. До сих пор наслаждаюсь красотой боёв профессионалов. Является ли оно для меня призванием? После активных занятий в подростковом возрасте темп и количество тренировок заметно снизился. Не оставил насовсем, но просто старался поддерживать себя в приемлемой форме. Вуз, армия, Библейская школа, свадьба, дети, работа… А потом загорелось вернуться, вспомнил старую любовь. Конец сомнениям положил знакомый брат во Христе, который в зрелом возрасте возобновил свои занятия, достигнув уровня олимпийца в своем виде спорта. Нашёл серьезную школу: школу олимпийского резерва, начал потихоньку восстанавливаться. Через полтора года тренер, вдохновленный моими успехами, предложил карьеру, а я… Множественные ушибы, травмы, кровотечения, что в обязательном порядке присутствуют в единоборствах, несколько тяжелейших боёв… Знаете, я просил побед у Бога, и Он оставался верен: ответил на мои молитвы, но цена… Вот она-то и заставила задуматься: а хочу ли я, чтобы всю жизнь так? Хочу ли я этим зарабатывать? Готов ли посвятиться полностью, чтобы идти до конца, умирать за это? До того, как стал заниматься, ответ был однозначен: да! А когда дело дошло до действия, энтузиазм заметно поубавился. Можно много фантазировать, наблюдая триумф победителей, пересчитывая гонорары, но только действие откроет, готов ли проходить трудности. Выматывающие трудности. Регулярные трудности. Терпеть непонимание, лишения. Только действие ответит на вопрос: «Любишь, любишь, любишь или нет?»⁴

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Цитата из многосерийного фильма Эльдора Уразбаева «Визит к минотавру»

3

Отсылка к фильму Дмитрия Дьяченко «О чём говорят мужчины». Первая часть, где один из главных героев делится методом, с помощью которого определял, кого он на самом деле любит.

4

Цитата из песни «Секрет», группа «Агата Кристи».