Тень огня

Николай Степанов, 2006

Что делать, если лучший друг оказался в коме и врачи не знают, как вывести его из этого состояния? К счастью, мир не без добрых людей. Они и лекарство назвали, и адресок, по которому снадобье выдают без рецепта. Оказывается, достать чудодейственный эликсир Михаил Сомов может, только выиграв его на кантилимских играх. Отправиться в Кантилим парень должен в сопровождении эльфа и гнома, словно в Москве их – пруд пруди. Мол, выбирай любого и – вперед! Михаил, может, и посмеялся бы над заумным советчиком да сам послал бы его еще дальше, но других-то вариантов нет… Пришлось искать подходящих попутчиков и следовать в указанном направлении. По дороге, правда, выяснилось, что Кантилим – это не какой-то пригород столицы и даже не отдаленный район Подмосковья. Нет, это го-о-ораздо дальше…

Глава 4

ЧЕТВЕРТЫЙ СЫН

— Давно я так не отмечал праздники, — поглаживая набитый живот, довольным голосом сказал Гога, когда они с Михаилом вышли из обеденного зала в сад.

Вообще-то садом эти полудикие деревья и кустарники назвать было трудно. Скорее всего, раньше тут был небольшой перелесок, который при строительстве княжеского дома просто решили не вырубать. И лишь парочка клумб и скамейки по обе стороны от единственной выложенной камешками дорожки свидетельствовали о приложении рук человеческих.

Пес покинул вкусно пахнущее помещение чуть позже. Он издалека проследил за своим хозяином, затем обежал весь сад, стараясь не попадаться людям на глаза. Обнюхав обе клумбы и все скамейки, Барбос свернулся калачиком возле одной из них и с чувством выполненного долга принялся переваривать обильный обед.

Довольно неказистое здание, в котором обитал Гравз со своим семейством, носило громкое название дворец, а прилегавший к нему лесистый участок именовался дворцовым садом. Наверное, местная табель о рангах обязывала каждого князя иметь и то, и другое, но не у всех были для этого необходимые средства.

Сунгим получил статус княжества лишь недавно — меньше двадцати лет назад, когда в схватке с южными соседями сотник войска его величества короля Наргуша героически спас наследного принца. Эта битва тогда во многом решила исход войны в пользу Кантилима.

В благодарность воин получил дворянский титул и заброшенные земли на севере державы. Когда бывший сотник с гордостью рассказывал путешественникам, что его княжество является третьим по величине среди северных владений, он при этом скромно умалчивал, что в здешних краях их всего было три.

— Кухня у Гравза — что надо! Опять же чувствуется, что дичь свежая, рыба наверняка еще сегодня плескалась, а десерты… Пальчики оближешь. Разве я не прав?

— Прав… — задумчиво протянул Михаил. Он выглядел несколько озабоченным.

— А ты чего такой кислый?

— Наш Эдуард, по-моему, «запал» на княжескую дочку. Он с нее глаз не сводит. Как бы до беды не дошло.

— Он не похож на Казанову. — Гога не питал добрых чувств к заносчивому студенту, но все же справедливости ради решил за него заступиться.

— Все равно. Мы же не знаем, как тут относятся к подобным взглядам. Пойдем лучше вернемся.

— Опоздали! — Гога кивком головы указал на парочку голубков. — Княжна не устояла перед гипнотизирующим взглядом нашего Каланчи и присела рядом. Ты погляди, как она его слушает! И чего такая симпатичная девушка нашла в этом доходяге?

Студент выглядел довольно глупо, что могло говорить только об одном: он встретил богиню номер два.

«Сейчас этот юный романтик заморочит голову и девчонке, и себе. И что потом с ними делать? Отец ее „на край света“ не отпустит, а сам он здесь тоже не останется. Пойду сразу объясню парню расстановку сил».

Сомов решительно направился к будущему филологу.

— Вот вы где! — На пути гостей неожиданно появился изрядно повеселевший князь. — Пойдемте-ка со мной…

— Надо Эдуарда позвать. — Сомов попытался его обойти.

— Не видишь — юноша занят с моей старшей дочкой. Пусть общаются. Может, у них что дельное получится. В округе достойных женихов — раз, два и обчелся. А у меня дочерей пять штук.

«Заботливый папаша, ничего не скажешь», — чуть не присвистнул Мишка. «Гном» улыбнулся одними глазами, и они направились за хозяином дворца. За ними, лениво перебирая лапами, засеменил лохматый пес. Видимо, он решил, что приглашение относится ко всем гостям, независимо от количества ног.

— С той далекой войны каждый вельможа привозил золото и бриллианты, которые удавалось получить в качестве контрибуции. Мне же тогда только пожаловали дворянство, а потому к дележке не допустили. Но я в Сунгим тоже вернулся не с пустыми руками, — рассказывал князь, отпирая тяжелую дверь в подвале дворца. — Прошу в мою сокровищницу.

Он зажег факелы, и перед глазами гостей засверкали горы холодного оружия и доспехов.

— Выбирайте, что душе угодно.

Михаил всегда питал слабость к холодному оружию, а тут его было столько…

— А зачем нам?.. — начал было Гога, но Сомов вовремя наступил ему на ногу.

— Это действительно сокровище! Как вам удалось сохранить оружие в таком прекрасном состоянии?

— Один проезжий чародей помог. Погостил у меня пару дней, а в благодарность за гостеприимство наложил на мои богатства заклинание от ржавчины.

— В Кантилиме есть свои чародеи?

— Полно. При всех дворах… — князь немного замялся, — кроме моего.

— А что за мрачный старец сидел сегодня за обедом с краю стола?

Мишка еще в трапезной обратил внимание на странного седого бородача и подумал, что, наверное, именно так должны выглядеть колдуны.

— Похож? — самодовольно спросил Гравз и, не дожидаясь ответа, принялся охотно объяснять: — Старик занимает должность моего личного мага, хотя колдовать не умеет. Так, знает несколько несложных фокусов, чтобы запудрить мозги старостам деревень. Они должны быть уверены, что княжеством руководит настоящий господин, иначе не будут привозить в город подати. А собирать их самому — такая морока!

Сунгимский князь не производил впечатления великосветского вельможи. В нем не чувствовалось ни скрытности, ни снобизма, ни склонности к разного рода интригам. Если бы на небольшой участок земли под названием Сунгим позарился кто-то из соседей, Гравз бы и не заметил, что остался без титула. Но, на его счастье, никто не посягал на два десятка бедных деревушек, до которых из других провинций и добраться-то было проблематично.

— Здесь не простые клинки! — Хозяин дворца вернулся к своим «сокровищам». — В Грунзонском королевстве умеют делать настоящее оружие. Я отбирал лучшее на полях сражения. А выбрать было из чего. Ну-ка, прикинь!

Князь вытащил кольчугу из тончайшей стальной проволоки и приложил ее к груди Михаила.

— Это очень удобная штука. Она легкая, абсолютно не сковывает движений, поэтому ее можно носить под верхней одеждой. Но при этом такую кольчугу не каждая стрела пробьет, я уже не говорю про удар мечом или кинжалом.

Князь с гостями почти час проторчал в оружейной, откуда те вышли совсем другими людьми. Гога подпоясался широким ремнем, на котором висели двусторонний топор и тонкая цепь с ядром на конце. В руках он нес облегченные наплечные латы. Скальнов вообще-то не собирался ни вооружаться, ни облачаться в железо, но уж больно ему понравился выгравированный на латах узор.

— Тот, кто носил эти доспехи, наверняка любил плотно поесть, — глядя на гравировку, предположил Скальнов. — Я от этого важного мероприятия тоже никогда не отлынивал. И топорик что надо. Будет чем дровишек в пути нарубить.

— А зачем взял двусторонний? Не боишься пораниться? — Михаил все больше видел в приятеле гнома и был этим доволен.

— Я ж не дите малое. Зато, если затупится одна сторона, под рукой всегда вторая. Так что у меня не один топор, а сразу два! — похвастался Гога. — А шарик взял просто для забавы. У меня в детстве был такой же, только каучуковый и на резинке.

— Ты с кистенем поосторожней, — предостерег князь. — Если этим ядрышком в голову попасть, можно вообще не встать.

Михаилу больше понравились кинжалы. Была б возможность, он бы для своей коллекции с десяток набрал, но воин, обвешанный клинками, как украшениями, выглядит нелепо. Пришлось себя ограничивать. Он выбрал пояс с метательными ножами, вооружился тонким мечом и взял в нагрузку тридцатисантиметровый клинок с резной рукояткой в виде животного, похожего на тигра. И меч, и кинжал имели черные ножны, украшенные бронзовыми ободками. Кольчугу, подаренную Гравзом, Сомов повесил на плечо.

В студенческие годы, когда свободного времени у Михаила было гораздо больше, он довольно активно посещал секцию ушу. Пройдя первый этап подготовки и научившись защищаться голыми руками, спортсмены получали навыки владения холодным оружием, в том числе широкой саблей, узким мечом, который еще назывался китайской шпагой, шестом и прочим. Мишка успел освоить только меч и научился неплохо метать ножи в цель, что и обусловило его нынешний выбор оружия.

Последним вышел сам хозяин. Он уже собирался запереть дверь, когда из оружейной послышался недовольный лай собаки.

— Когда он успел туда прошмыгнуть?! — поразился Сомов. — Вот проныра!

Люди вернулись обратно и увидели Барбоса, упрямо тащившего что-то из-под груды смертоносного металлолома.

— Ваш зверь тоже решил вооружиться! — засмеялся Гравз. — Ты глянь, что он тянет.

— А что это? — не понял Гога.

— Ошейник грунзонской боевой собаки.

Князь помог животному и достал широкий стальной обруч с торчащими наружу отточенными лезвиями клинков.

— Зачем это?

— Стая обученных собак в таких ошейниках легко справлялась с нашей конницей, калеча лошадей.

— Бедные животные! — покачал головой Сомов и строго предупредил Барбоса: — Ты это носить не будешь! Мы воевать не собираемся! И вообще, брысь отсюда!

Пес, недовольно ворча, покинул склад оружия.

— А это для вашего Эдуарда. — Князь продемонстрировал лук из красного дерева, украшенный бронзой по краям и в центре, кожаный колчан, наполненный стрелами с желтым оперением, и темно-зеленую куртку из плотной ткани. — В этой одежде чужие стрелы ему будут не страшны.

Гравз отогнул подкладку, показывая гостям внутреннюю прослойку из тонких стальных пластин, соединенных между собой кольцами.

— Папа, папа! — раздался звонкий голосок, и в коридор вбежала старшая княжна. Она заметила посторонних и замедлила шаг. — Отец, можно с тобой поговорить?

— Пойдем в сад, Алура. — Князь передал подарок для Эдуарда гостям и отправился за дочерью.

— Наш Каланча может кого-то сделать счастливым? — искренне удивился Гога. — Ты видел, как у нее глаза светились?

— Ей от силы лет шестнадцать — самый влюбчивый возраст.

— Тебе самому-то сколько? Рассуждаешь как многоопытный старик.

— На следующий год будет тридцать.

— Тогда, точно, старик, — Гога откровенно подтрунивал над Сомовым. — А выглядишь моложе меня.

— Так ты побрейся, подстригись — глядишь, и тебя заметит какая-нибудь из оставшихся четырех штук, — не остался в долгу Мишка.

Когда они вернулись в банкетный зал, Гравз уже о чем-то серьезно разговаривал со студентом. Причем говорил один князь, а Эдуард только периодически кивал. Парень пытался выглядеть серьезным, но все портила его блаженная улыбка.

— Ты погляди на этого балбеса! Попал в капкан и рад, как ребенок. Можно подумать, что он никогда раньше девушек не видел. Что там с ним в МГУ делали все эти годы?

— Научили стрелять из лука и красиво говорить. Для начала не так уж и плохо. А чему-то он и сам должен со временем научиться.

— Его бы на месяц-другой в тот детдом, где я вырос… Вот там школа жизни — будь здоров!

Беседа князя с молодым человеком наконец закончилась, и студент поспешил к приятелям.

— Чем порадуешь, Каланча? — первым заговорил Гога.

— Поздравьте меня! — Парень был настолько взволнован, что проигнорировал оскорбительный выпад. — Он дал согласие.

— Интересно, на что? — Михаил уже знал ответ, но решил убедиться в своих предположениях.

— Как на что?! — возмущенно произнес Эдуард. — На наш брак с Алурой.

«Многоопытный старик» выразительно посмотрел на Скальнова.

— Ну ты и шустер! Тогда держи свадебный костюм от будущего тестя. — Топор торжественно вручил Эдуарду амуницию и оружие.

«Интересно, филологи все такие импульсивные? Вчера он собирался покончить с собой из-за одной, сегодня, после часа знакомства, решил жениться на другой. И как он, учась на факультете, где почти одни девицы, не переженился на них на всех?» — Сомов никак не ожидал такой стремительности от вчерашнего несостоявшегося самоубийцы. Он с сарказмом спросил:

— Надеюсь, свадьба не завтра?

— Что ты! Вечером помолвка, а свадьба после нашей победы на кантилимских играх.

— А если мы проиграем? — усмехнулся Гога.

— Мы выиграем! — неожиданно твердо заявил студент и сам испугался собственной решительности.

Ближайший сосед Гравза, Ромкуш, был князем в седьмом поколении. Родившись четвертым, он не имел даже призрачной надежды занять княжеский пост после смерти своего отца. Однако еще с пятнадцати лет юноша задался единственной целью: провинция Баншам должна стать его собственностью. Уже тогда он вынашивал всевозможные планы и разрабатывал варианты, чтобы обойти соперников. А если настойчиво ищешь, что-нибудь да найдется. В конце концов, благодаря собственной хитрости и изворотливости, четвертый сын добился права на наследство, устранив трех старших братьев-конкурентов. И помогла ему, как ни странно, война. Вот уж действительно — кому горе, а кому совсем наоборот.

Двадцать лет назад Ромкуш «случайно» намекнул одному из братьев-близнецов (самых старших в семье), что отец собирается завещать свои владения тому, кто прославит их род боевыми подвигами. А поскольку между Сардигом и Карипом шли постоянные споры на тему, кто из них появился на свет первым, то Сардиг тихо собрался и ускакал на юг, не сказав никому ни слова. Через неделю участвовать в войне с Грунзонским королевством отправился и второй близнец. Узнав об этом, отец обозвал обоих дураками и заочно лишил права на княжество. Правда, впоследствии это уже не имело значения, поскольку ни один из них с войны не вернулся.

Оставался еще один конкурент, но тот любил хорошенько выпить и чересчур рьяно ухлестывал за дворовыми девками. Однажды с одной из них Сурхид перешел дорогу самому князю. Бдительный Ромкуш постарался, чтобы отец обязательно узнал о коварстве будущего наследника. Расплата последовала незамедлительно: девку забили насмерть, а Сурхида отправили служить в королевскую армию.

И основным претендентом на княжество стал четвертый сын.

Три года он вел самый примерный образ жизни, потакая папаше во всех его прихотях и не упуская при этом из виду двух младших братьев. Их он воспитывал сам, как будущих помощников для себя (мать к тому времени умерла от тяжелейшей лихорадки).

На пути к заветной цели оставалась всего одна преграда — старый князь. Решив серьезно подготовиться к будущему правлению, Ромкуш однажды попытался встрять в процесс управления землями. Вмешательство сына было встречено князем в штыки: «Что, не можешь дождаться, пока я умру? Смотри у меня! Сурхиду небось скучно служить одному в королевской гвардии? Не угомонишься — поедешь к нему адъютантом». После этого разговора наследник крепко струхнул и принялся искать более короткие пути достижения цели.

Отец меж тем женился во второй раз, взяв за себя дочку вконец разорившегося князя из восточных провинций, та родила ему девочку, после чего повелитель Баншама совсем перестал покидать родовой замок. Однако на четвертый год после победы над грунзонцами ему все же пришлось поехать на коронацию нового правителя Кантилима. Поехал — и не вернулся, став на обратном пути жертвой лесных разбойников. Ходили слухи, что несчастье произошло не без содействия Ромкуша и его слишком молодой мачехи.

Не обращая на слухи никакого внимания, новый князь взялся за переустройство своих владений, причем довольно рьяно. Увеличив налоги с деревень, правитель затеял строительство еще двух городов возле северной границы Баншама. Тяжелая жизнь не способствует особым раздумьям на отвлеченные темы, поэтому про таинственную смерть старого князя быстро забыли.

От непомерных налогов нового правителя крестьяне начали буквально нищать на глазах, все чаще и чаще предпринимая попытки убежать через скалы в захолустный Сунгим. Туда из княжества вели лишь две относительно проходимые тропы: одна — на западе, другая — на востоке границы. Именно там Ромкуш и начал возводить новые города. А каждый город обязательно имеет свой гарнизон, суд, тюрьму и прочие действенные средства усмирения недовольных.

По завершении строительства князь отправил туда градоначальниками своих младших братьев, не забыв приставить к ним надежных людей. Он вообще хотел в каждой деревне и в каждом поселке иметь верные глаза и уши, но понимал, что пока это нереально.

За достаточно короткое время Ромкуш добился своего — побеги на север прекратились. Отправляться в другие провинции крестьяне даже и не пытались. И не потому, что оттуда их депортировали. Наоборот, любой господин был только рад лишним рабочим рукам. Просто все знали, что пришлых обычно нагружали работой вдвойне, а платили втрое меньше.

Это общепринятое правило не применялось лишь в землях Гравза. У него вообще было какое-то ненастоящее княжество: крестьяне платили такие налоги, какие сами считали возможными. В иной год могли вообще сослаться на неурожай и не привезти ничего — и это сходило им с рук, чем сильно раздражало других князей. На Гравза жаловались королю, но у того всегда была одна отговорка: «Отстаньте от этого весельчака, он мне жизнь спас. А в благодарность получил клочок самой непригодной земли на краю света. Вот и пусть делает с ней что хочет».

Сын Наргуша Гурван, став после смерти отца королем Кантилима, не уделял северным провинциям никакого внимания. Налог оттуда поступал мизерный, людей в королевское войско набиралось — полтора десятка раз в три года. Для стотысячной армии его величества это капля в море. А нет внимания — нет и денежных вливаний, которые регулярно получали правители всех остальных провинций и на которые они строили города и дороги, приумножая не только богатства Кантилима, но и свои собственные.

Такое положение дел не устраивало правителя Баншама, и он настойчиво стремился найти способ, чтобы его изменить. Как-то случайно в одной из старинных книг обширной княжеской библиотеки Ромкуш наткнулся на упоминание о древних кладах. Он стал буквально одержим идеей во что бы то ни стало отыскать спрятанные сокровища. Поиски оказались весьма дорогостоящим удовольствием. Из-за них казна нового баншамского правителя никогда не наполнялась больше трети состояния прежнего князя. И все же его усилия не пропали даром.

Нанятый Ромкушем кладоискатель через несколько лет тщетных поисков набрел на полузаброшенные каменоломни. В одной из пещер он обнаружил интересные камушки, заинтересовавшие специалиста по чужим сокровищам необычным блеском. По всем признакам это было серебро, но для окончательной экспертизы следовало привлечь сильных чародеев и мастеров по оценке месторождений и добыче благородного металла. Да так, чтобы раньше времени это не стало известно соседям.

Каменоломни располагались на самой границе с владениями князя Пранда и по неписаным договоренностям являлись общими. Но одно дело — добывать совместно строительный камень. Бери, сколько хочешь — такого добра в скалистой местности хоть завались. К серебру же совсем другой подход. Сначала требовалось убедиться в том, что его запасы имеют промышленное значение, оформить бумаги, закрепив за собой спорную территорию, и только затем раскрывать все карты.

Ромкушу сейчас, как никогда, были нужны дополнительные средства, но он понимал, что ничего выжать из своих подданных больше не сможет. Брать заем у соседей — попадешь под кабальный процент. У баншамского правителя оставалась всего одна, да и то довольно призрачная, надежда на победу в кантилимских играх. Команда, взявшая первенство в столице, увозила с собой мешок золота и имела право на исполнение трех желаний (из списка, представленного накануне игр).

Сейчас все мысли ближайшего соседа Гравза были заняты подготовкой команды и сборами в дорогу. Он сидел в рабочем кабинете и составлял список необходимых приготовлений, когда раздался стук в дверь.

— Да! — Хозяин оторвал взгляд от стола.

— Господин, прибыли донесения птичьей почтой.

— От кого?

— Одно — из Занска, другое — из Лурга. — Слуга назвал оба северных города провинции.

— От братьев?

— Нет, от их придворных чародеев.

— Хорошо, положи на стол.

— Слушаюсь.

Преданных ему магов Ромкуш приставил к братьям не только для защиты от чужого колдовства. Он хотел знать, чем дорогие родственнички дышат и какие замыслы вынашивают. Не ровен час, им тоже захочется в князья. А место-то всего одно.

«Сегодня днем у вашего брата был странный посетитель. На вид — мужик мужиком, но сразу выложил на стол двадцать золотых монет. Он просил оказать ему услугу, которая имеет некоторое отношение к нашему северному соседу. В скором времени, как сказал посетитель, Гравз собирается отправиться на кантилимские игры в компании трех бойцов и собаки. Если ваш брат сумеет уничтожить сопровождение князя, ему обещано еще восемьдесят золотых. Проследить за богатым заказчиком не удалось, его прикрывала сильная магия. Мой господин глубоко задумался над предложением. Возможно, позже напишет вам сам».

Второе послание практически повторяло предыдущее в первой части, однако концовка была совершенно противоположной: здесь вознаграждение обещали за обеспечение безопасности трех человек и собаки. Как ни странно, сунгимский князь никакой ценности для обоих таинственных заказчиков не представлял.

Ромкуш отодвинул список в сторону. Послания выходили за рамки обыденного и требовали к себе особого внимания. «Что же это за люди, которых одни хотят уничтожить, а другие, наоборот, — спасти? Надо будет на них обязательно взглянуть. Знать бы, какой дорогой они решат идти — западной или восточной? Да и Гравза не грех подстраховать. Еще не хватало, чтобы с ним что-нибудь случилось на моих землях. Его жалует нынешний король, а попадать из-за сунгимского князя в опалу нет ни малейшей охоты. Вот не было печали!»

Ромкуш поднялся. Настроение резко испортилось, и он решил спуститься во внутренний двор, чтобы проверить своих бойцов. Князь почти год готовил их к соревнованиям, гоняя каждый день до изнеможения.

— Почему лежим? — сразу накинулся Ромкуш на бывшего кузнеца. — Сколько ходок сегодня сделал?

— Три десятка, господин, — подскочил атлет.

За ходку силач перетаскивал полсотни мешков с песком из одного угла двора в другой.

— Мало. Чтобы сделал еще столько же!

— Слушаюсь.

— У тебя как успехи? — обратился Ромкуш к лучнику.

— Сто выстрелов без промаха, — похвастался тот.

— С какого расстояния?

— Тридцать шагов.

— Переставь мишень еще на десять. И побыстрее! Учти, через два дня выезжаем.

Кулачному бойцу тоже досталось. Ему вменялось в вину малое количество синяков у его подручных, выступавших в качестве мальчиков для битья. Только после учиненного разноса князь немного успокоился и вернулся в кабинет. К этому времени ему доставили еще два письма, в которых младшие братья, повторив сообщения чародеев, спрашивали совета.

«Выставить усиленные дозоры на тропах из Сунгима. Сообщить мне, как только князь попадет в поле зрения дозорных. Встретить его с большими почестями и под благовидным предлогом задержать в городе до моего прибытия».

Ромкуш отправил два абсолютно одинаковых письма.

— Вы не умеете ездить верхом?! — удивился Гравз, узнав, что лишь Гога может держаться в седле. — Ну и дикость! Ладно, поедете на телеге.

Однако стоило Михаилу приблизиться к повозке, как она развалилась на части. В голове Сомова сразу всплыло предостережение Айболита, и он с сожалением понял, что оно касается не только автомобилей и не только в Москве.

— Эх, грехи мои тяжкие! Придется осваивать бесколесный вид транспорта, — вздохнул парень, вспомнив образный рассказ Людмилы о ее попытке стать «джигиткой». Это хобби неугомонная девица тоже не могла пропустить и когда-то целый месяц ездила в Битцу.

Перед самым отъездом небольшой отряд выбежала проводить Алура. Усталые глаза девушки говорили о бессонной ночи.

— Это тебе! — протянула она Эдуарду бордовую накидку с большой серебряной застежкой.

— Благодарю. — Студент поцеловал дочку Гравза и накинул подарок на плечи.

Уже с первых минут пути начинающие наездники прочувствовали все прелести нового способа передвижения. Впрочем, лошадям тоже досталось, ведь неумелый всадник — сущее наказание для животного. Хорошо еще, что до границы Сунгима оказалось не так далеко, а через скалы вообще нужно было идти пешком, ведя лошадь под уздцы.

— Здесь легко свернуть себе шею, — споткнувшись в очередной раз, пояснил Гравз, — зато ни один рундаец не рискнет летать в этих местах. Не знаю почему, но горный воздух отпугивает крылатых тварей.

В поход, кроме князя и его гостей с лохматым Барбосом, отправились еще пятеро воинов из личной охраны Гравза. Свой город князь оставил на воеводу и старика, исполнявшего обязанности чародея.

— Старик хоть и не умеет колдовать, но мужик с мозгами. Завсегда дельным советом поможет, — объяснил он Михаилу.

Еще накануне вечером с парней сняли мерки и справили за ночь по два комплекта одежды и обуви. Первый был дорожным, а второй предназначался для состязаний, поэтому с привычными брюками и пиджаками пришлось расстаться.

Через час перехода по горной тропе Барбос начал волноваться.

— Почуял кого-то, наверное, — предположил хозяин пса.

— А это кто? — Высоко в небе Эдуард заметил огромных птиц.

— Не волнуйся, парень. Это горные орлы, они на вооруженных людей не нападают.

— А на безоружных?

— Одинокого прохожего могут и заклевать, если очень голодные. Но в основном предпочитают диких барашков.

— Эта птица способна унести целого барана? — не поверил Гога.

— Даже человека в воздух поднимет, — ответил князь. — Правда, на такого, как ты, у него сил не хватит.

— Мне кажется, они уже нашли себе жертву. — Студент прищурил глаза. — Впереди прямо на тропинке кто-то лежит.

Как ни странно, не особо проворный на равнине, Гога довольно хорошо освоился среди скал, хотя утверждал, что раньше гор не видел. Он бросил поводья своей лошади Михаилу и побежал на помощь.

Эдуард опять оказался прав: на тропинке лежала женщина, а на нее уже собирался спикировать крылатый хищник. «Гном» никак не успевал добежать раньше атакующей птички, поэтому он схватил камень и что было силы швырнул в орла. Нелегко попасть в стремительно падающую мишень, даже если она размером с быка, однако посланный Гогой булыжник угодил птице в крыло. Остроклювому хищнику пришлось спешно пересмотреть свои планы насчет обеда. По крутой траектории он с трудом вышел из пике и начал снова набирать высоту.

И вдруг неподвижная до этого жертва вскочила на ноги и пустила вслед орлу огненный шар. Выстрел оказался неточным. Мало того, в огнеметательницу едва не угодил тот камень, что спугнул дичь.

— Сто дохлых крыс тебе в глотку! — выругалась женщина. — Зачем ты мне всю охоту испортил?

— Я думал, он на тебя охотится, — опешил «спаситель».

— Ага, а я лежу тут себе на острых камнях и спокойно жду, пока он вонзит в меня свои острые когти?

— Я думал, тебе плохо… — Скальнову стало совсем не по себе. И оттого, что он помешал, и оттого, что увидел, как обычная с виду девица стреляет огненными шарами, и, что она отчитывает его, как младенца… И оттого, что она такая симпатичная.

— Думал! Он, видите ли, думал! Интересно знать, каким местом?! Вот теперь от твоих «дум» мне действительно плохо. Ты меня оставил без обеда, ужина и завтрака. А знаешь, сколько золотых на чародейском рынке можно выручить за клюв и когти горного орла?

— Скажи, сколько это будет в баксах, и мы сочтемся.

— В каких баксах, ты что несешь? — Девушка взглянула на Гогу как на ненормального. — Я уже не говорю про тот камешек, который чуть не пробил мне голову. Может, тебя самого зажарить вместо птички?

На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Русые волосы, туго стянутые на затылке в конский хвост, золотистым фонтаном ниспадали девушке на плечи. Слегка прищуренные глаза, казалось, смеялись сами по себе, хотя грозные речи и продемонстрированные способности огнеметательницы не оставляли сомнений в том, что она не шутит.

— Оно, конечно, можно и зажарить… Но учти: мой клюв и когти никакой ценности не представляют. Насчет вкусовых качеств мяса ничего сказать не могу: никогда не пробовал. — Гоге удалось избавиться от несвойственной ему неловкости.

— Ладно, убедил. — Ответ парня ей понравился. — Тогда будешь мне должен.

— С удовольствием. А как тебя зовут?

— Незачем каждому встречному знать мое имя! Много вас тут ходит… — снова ощетинилась амазонка.

— Руена! Ты ли это? — воскликнул Гравз. Его отряд только сейчас добрался до места неудачной охоты.

— Привет, князь! Куда собрался? — весело поприветствовала его девушка. Было видно, что они старые знакомые.

— И ты еще спрашиваешь? Куда может ехать старый вояка в середине осени? Конечно, на кантилимские игры!

— Ты же в этом году не собирался участвовать.

— Я и не буду. В этот раз я собрал полную команду, которая будет защищать честь Сунгима. Как звучит, а?

Помимо командных, самых зрелищных состязаний в играх могли принимать участие и одиночки. Гравз сначала выступал как кулачный боец, затем пробовал себя в качестве силача. Однако после сорока пяти лет он решил оставить эту забаву. Собрать же полноценную команду от Сунгима князю все не удавалось. Из-за скудости охотничьих угодий настоящих метких стрелков на его землях почти не было. Силачи попадались, но считали несерьезным занятием без необходимости перетаскивать с места на место тяжести. А заставлять насильно князь никого не хотел.

— И кем у тебя числится этот? — Руена указала на Скальнова.

— Силачом будет.

— Не слишком ли короток для силача? Там же будут атлеты на голову, а то и на две выше его. Затолкают малыша, — «заботливо» заметила она.

— Ничего, — не смог пропустить насмешку Топор, — у меня острые локти. А опустить любого великана до своего уровня и ниже — раз плюнуть.

— Так он у тебя еще и хвастун!

— У него неплохой удар справа. Гляди! — Князь показал вогнутую пластину походного костюма.

— Чем это тебя так?

— Его кулаком, — с гордостью ответил князь, словно этим кулаком били не его самого.

— Не всякий рундаец на такое способен! — наконец-то уважительно посмотрела на «горе-спасителя» женщина. — Интересно будет взглянуть на ваши успехи в столице. Гравз, попутчиков принимаешь?

— Присоединяйся. Только вот лошадей у нас больше нет.

— Ничего, у меня в твоей компании должник имеется. Он мне испортил важную охоту — теперь пусть мучается. Я с ним поеду.

— Добро, — согласился князь.

Он только обрадовался такой попутчице. Теперь в его отряде появился настоящий маг, необходимый этикет княжеского путешествия был соблюден полностью.