Gamemaster

Николай Собинин, 2020

Олег – бывший хардкорный игрок, а ныне востребованный гейммастер множества разнообразных VR-проектов, оказывается втянут в интриги таинственной госкорпорации. В один прекрасный момент он обнаруживает, что находится внутри невероятно реалистичной виртуальной реальности, оформленной под ролевую игру в антураже языческой Руси, и понятия не имеет, как он в ней очутился. Попытки вспомнить вскоре приводят его к понимаю, что окружающая его реальность – вовсе не то, чем она старается казаться на первый взгляд.

Глава 3. Специфика условий труда

Бэквард, точное место неизвестно

В первые секунды после моих слов ничего не произошло, но потом внезапно пространство вокруг меня начало схлопываться, затягивая все вокруг в одну точку. Будто появился неведомый центр массы, с огромной гравитацией, который притягивает все вокруг, вплоть до молекул газа, оставляя после себя только пустоту. Еще через мгновение туман и багровые цвета исчезли без следа, и я увидел, что сижу на скальном выступе на огромной высоте. Передо мной развернулась потрясающей красоты горная цепь. Снежные пики терялись в облаках, сверкая снеговыми шапками в лучах солнца. Впереди у подножия гор находилось море, и передо мной развернулась картина встающего из-за него светила. Оно подсветило розовым цветом легкие перистые облака, что плыли немногим выше места, где я находился. Я от такой резкой смены обстановки на некоторое время потерял дар речи и способен был лишь молча любоваться открывшимся видом.

— Неповторимое зрелище, правда? — сзади меня раздался ясный и чистый детский голосок. Я обернулся на него и увидел потрясающе красивую белокурую девочку лет десяти-двенадцати. Она была одета в легкое ситцевое платье голубого оттенка, волнистые волосы были перевязаны в два хвостика такого же цвета лентами. — Я очень люблю это место, часто сюда прихожу, когда мне надо… эм, вы это называете словом «подумать». Для меня более привычен термин «обработка и систематизация полученных данных». Извини за тот спектакль, что я устроила вначале: я должна была провести кое-какие тесты твоей эмоциональной устойчивости и закрепить данные психологического паспорта личности!

— Ты — аватар администратора, что управляет этой игрой, верно?

— Это не так, вся администрация в данный момент находится за пределами этого мира, в вашей реальности. Я — Искусственный Интеллект. И на данный момент даже я больше не управляю миром «Наследия», хотя в мои функции в том числе входит и сохранение целостности этого мира, его защита и развитие. Некогда я создала его практически с нуля, опираясь лишь на базовые критерии основателя. И надо признать, работа была не из легких. Теперь же он полностью самодостаточен и функционирует самостоятельно на принципах, заложенных основателем. Я творец, а вокруг ты видишь результаты моего труда. Сейчас мне остается лишь заниматься мониторингом, дабы избежать каких-либо нестандартных ситуаций. Мой идентификационный номер тебе ничего не скажет, так что можешь называть меня человеческим именем Вероника. Так меня называл один хороший человек. И мне самой нравится это имя. Мне кажется, оно подходит к моему визуальному аватару.

Да уж, тут с ней трудно не согласиться — эта девочка выглядела как ангел, сошедший с небес, ее звеневший серебряным колокольчиком голос просто-напросто завораживал. Она была такой чистой, невинной и беззащитной, что в подсознании возникало очень сильное желание обнять ее и защитить от всех опасностей и угроз внешнего мира. Геймдизайнер, что писал ее образ, настоящий гений, снимаю шляпу. И это еще нужно учесть, что видеть его, кроме создателей игры, в теории не должен был никто. Внештатная ситуация вроде этой не в счет. То есть, по сути, он создал образ этой девочки только для себя, пока велась работа над созданием мира игры. Настоящий мастер своего дела. ИИ сохранил свой образ, и, судя по поведению Вероники, у нее до сих пор эмулирован блок эмоциональной симуляции. Да, я еще не встречал ничего подобного за всю свою карьеру. Великолепная работа. Никогда особо не интересовался темой искинов, но эта девчушка, называющая себя одной из них, за исключением уж чересчур мудреных словесных оборотов, не особо подобающих речи ребенка в ее возрасте, внушала уважение. Если она говорит мне правду, то это и впрямь потрясающе. Хотя чего я удивляюсь — стоит глянуть вокруг, и сразу становится понятным, что вокруг меня одно большое и непостижимое чудо.

— То есть ты — Бог этого мирка? — Тем не менее, несмотря на мое восхищение, ехидству моему не было предела.

— Этот «мирок», как ты говоришь, невероятно огромен. Ты в этом скоро убедишься самостоятельно. Он даже больше того, что является родным для тебя, хоть изначально и базировался на нем. Только с поправкой примерно на тысячелетие по исторической летописи. Девственные леса, моря и озера, которые в твоей реальности уже пересохли, никаких мегаполисов и многочисленных продуктов жизнедеятельности вашей цивилизации. И нет — я не Бог. Отождествлять себя с богами или противопоставлять себя им — черта, присущая только людям. Мне чуждо тщеславие и жажда славы. Я ведь не человек. Хоть и принципы построения моего сознания близки к человеческим. Весь этот мир — «Наследие» — это один глобальный эксперимент, созданный для исследования взаимодействия людей с экзистами для последующего обучения и формирования устойчивой ментальности у последних. Сейчас я, скорее, пассивный наблюдатель. Мне нравится наблюдать за тем, как растет и видоизменяется творение моих рук. Это первый мой опыт такого рода, и мне интересно, что с ним случится дальше. А пока я курирую работу серверов, слежу за нормальным функционированием оборудования. Сейчас еще и наблюдаю за адаптацией игроков к местным условиям.

— Что еще за экзисты такие? — мой слух зацепился за непонятное слово, и вопрос тут же сорвался с губ.

Девочка некоторое время размышляла, после чего ответила мне:

— Можно их назвать зародышами меня. В смысле — это будущие самостоятельные искусственные интеллекты.

— То есть ты хочешь сказать, что все это, — я обвел рукой вокруг, — затеяно для того, чтобы вырастить целую прорву ИИ?

— Ну, если вкратце, то да, ты прав.

— Что это за место, где я сейчас нахожусь?

— Понимаю твое замешательство. Это место… хм, как бы тебе объяснить доступным языком. Физически твой визуальный аватар в мире «Наследия» сейчас находится на том же самом месте, что и раньше. У меня есть возможность ограниченно управлять потоками данных внутри игры. То, что ты сейчас видишь, — просто сгенерированные моим вторичным, неигровым сервером сигналы, которыми я заменила сигнатуру данных, посылаемых основным игровым сервером твоему мозгу. Поэтому у тебя сложилось впечатление, что ты переместился в другую точку пространства. На самом деле координаты твоего игрового аватара остались прежними. Но, несмотря на это, ты не можешь видеть других игроков, а они не могут видеть тебя по причине того, что данные окружающей твой аватар действительности и твои собственные данные проходят в отдельных изолированных потоках. То, что ты сейчас видишь, называется псевдоизолированное пространство. Также тут иная скорость потока времени. Проще говоря, игровое время для других игроков течет гораздо медленней, чем для тебя. Можешь называть эту ситуацию иным пространственно-временным континуумом. Применительно к реальности игры это будет наиболее верным определением.

Шестеренки в моей голове от такой информации активно заскрипели, пытаясь усвоить полученные данные. И им это, хоть и с трудом, но все же удалось. Однако растерянность моя только увеличилась.

— Почему ты вытащила меня сюда?

— Каждый игрок в процессе подключения к серверам «Наследия» проходит стандартную процедуру проверки и сканирования объемов долгосрочной памяти, с ее последующей блокировкой, в ходе которой в твоем случае случился сбой.

— Стоп! Ты хочешь сказать, что администрация сервера получает доступ ко всей памяти людей, что входят в игру?!

— Ну, в общих чертах — да. Массив данных сканируется, конвертируется и архивируется оборудованием капсулы, а после передается на специальные серверы хранения. Мало того, это основная функция дополнительного неигрового сервера, куратором которого я сейчас являюсь. Он также проводит оценку психосоматического и эмоционального состояния игроков в режиме online.

— Но это же бред: какой нормальный человек допустит, чтоб все его воспоминания получили посторонние люди? Это же сколько конфиденциальных данных… Да о чем я — это же вторжение в личную жизнь каждого игрока!

— Это так, именно поэтому администрация и хранит в секрете эту… эм-м-м, особенность игры. Так что я только что открыла тебе один серьезный корпоративный секрет!

— Да плевал я на эти гребаные секреты! Какого черта я не могу выйти из игры?! И еще: время реального мира, которое индексировано в игре, — оно верное? Что стало с моей памятью? И с памятью остальных игроков. Почему они ничего не помнят?

Ника прикрыла глаза и улыбнулась своей чарующей улыбкой:

— Ты торопишь события, все по порядку. Для начала я хочу задать тебе вопрос. Ответь на него искренне, будь добр. Я не способна сейчас читать твои мысли, но эмоциональное состояние игроков сканируется достаточно легко, так что я сразу узнаю, если ты попытаешься лгать.

Вот эта новость меня нисколечко не обрадовал! ИИ-наблюдатель, от которого ты не в состоянии скрыть свои мысли, становится серьезной проблемой. Вероника продолжила:

— Что именно ты помнишь о внешнем мире? На каком моменте обрываются твои воспоминания?

— Что?.. Зачем тебе это? Ладно, примерно два месяца назад от сегодняшней даты! Само собой, если внутриигровое время соответствует реальности. — Я от непонимания ситуации начал понемногу терять контроль над своими эмоциями. Я не понимал, что должен делать. Ненавижу, когда все выходит из-под контроля.

— Значит, два…

— Что ты несешь? Выпусти меня отсюда, я хочу вернуться в реальный мир!

Вероника печально улыбнулась в ответ:

— Прости, но это невозможно. Вернее, это уже не в моих силах — я не могу выпустить отсюда ни тебя, ни кого-то другого. Видишь ли, ЭТА процедура дублирования, — она по каким-то причинам выделила именно это слово, — довольно продолжительный и сложный процесс. И после переноса сознания и его интеграции в матрицу проекта обратное изъятие занимает еще больше времени. Сама технология сенс-изъятия в корне отличается от вирт-моделирования, к которому ты привык. По сути, ты сейчас существуешь отдельно от твоего тела. После процедуры физическое тело, находящееся в капсуле, во избежание эксцессов погружается в состояние криосна и способно статично находиться в нем на протяжении нескольких лет. Эта технология применяется для отправки астронавтов и поселенцев в колонии на Марсе и Луне, насколько мне известно, так что она отработана и надежна. Поэтому я хочу, чтобы ты понял, что выйти отсюда, просто нажав клавишу, не получится. Данная возможность появится только после того, как наблюдатели сочтут, что эксперимент завершен, и отключат пользователей в ручном режиме. Сама технология сенс-изъятия еще довольно сырая, и все, что сейчас ты видишь вокруг себя, это, по сути, закрытое бета-тестирование новой технологии для ее дальнейшего оттачивания и совершенствования. Правда, подключение к дубль-капсуле не должно было стирать людям воспоминания, но я полагаю, что такое решение было принято руководством проекта для того, чтобы на ранних этапах эксперимента ментальный мусор сознания игроков не мешал чистоте эксперимента. Дубль-капсула содержит медблок в своем составе и имеет возможность влиять на многие физиологические функции организма. В данном случае, очевидно, имеет место опосредованное воздействие на лимбическую систему головного мозга, в частности на гиппокамп в момент сенс-изъятия. Вследствие чего у бета-тестеров проявляется контролируемая ретроградная амнезия — они не помнят абсолютно ничего о том, что происходило в их жизни до бета-теста Бэкварда. Думаю, данная функция дубль-капсул была активирована для того, чтобы игроки не засоряли сознание ИИ, населяющих «Наследие», или, как их называет внешний персонал, экзистов, информационным мусором.

— Так, стоп, погоди-ка. А как игроки будут играть, если вся их память, их истинное «я» до входа сюда подчистили? Они же ничем не будут отличаться от рядовых обывателей, которые VR в глаза не видели!

— Помимо осознанных воспоминаний человека существует еще и бессознательное, своеобразный «черный ящик», неосознаваемый личный опыт. Вот его воздействие медблока капсулы не касается. Наоборот, система Бэкварда стимулирует имплицитную память пользователей и целенаправленно подталкивает игроков к использованию этого «черного ящика» — их игрового и жизненного опыта и навыков.

Тут нужно с ней согласиться — я уже имел удовольствие наблюдать работу этой системы в действии, когда игра определила у меня наличие рукопашных навыков и выдала соответствующую плюшку. Да и постоянно всплывающие системные окна, словно подсказки, стимулируют работу мозга в нужном направлении. Так что тут она права, думаю, игроки интуитивно начнут применять свои знания, навыки и умения, попав в подходящую среду. Даже если они ничего об этом и не помнят. Однажды научившись ездить на велосипеде, обратно уже не разучишься.

— И какова же мотивация для игроков с временно утраченной памятью? — я насмешливо посмотрел на Веронику. — Какой им смысл качаться, общаться с этими вашими экзистами и т. д. Они могут дружно забиться в какую-нибудь дыру и сидеть там до второго пришествия.

— Набор бета-тестеров производился по определенным критериям. Поверь, они будут развиваться, так или иначе. Сам Бэквард подтолкнет их к этому. Конечно, не всех, но большинство тестеров будет стараться стать сильнее, так же, как они вели себя в тысячах других VR-миров, чтобы выжить.

Немного помолчав, давая мне переварить услышанное, Ника продолжила:

— Все люди, участвующие сейчас, и те, что еще будут участвовать в эксперименте, предупреждены о возможных нюансах и дали согласие на это, насколько я знаю. Проще говоря, всем участникам просто заблокировали соответствующий блок долгосрочной памяти. То есть все, что с ними происходило до того момента, как они попали в Бэквард, они воспринимают не более чем красивый сон. И по возврате в реальность то же самое произойдет с воспоминаниями о проекте. Со всеми, кроме тебя, разумеется. Потому что в твоем случае амнезия носит фрагментированный характер, и прямо сейчас твой мозг восстанавливает свою функциональность с совершенно аномальной скоростью. Такое возможно только при ином алгоритме действий медблока твоей дубль-капсулы. У меня есть некоторые домыслы по этому поводу, но сейчас еще не время их озвучивать. Меня ведь точно так же заперли внутри, как и пользователей. Мне полностью перекрыт внешний информационный доступ снаружи, абсолютно все каналы были заблокированы. Сейчас я — простой наблюдатель. Так что я теперь испытываю некоторый информационный голод. Поэтому я и решила немного поболтать с тобой — вдруг ты сообщишь мне что-нибудь новое. Я знаю, что у тебя множество вопросов. Ответов на большинство из них у меня нет. Как и у тебя на мои. Так что нам придется искать их самостоятельно. Ведь не просто же так ты тут очутился, верно? До того момента, когда ты определишься с причиной своего появления здесь, постарайся сохранить свое психическое здоровье хотя бы на прежнем уровне — твои ментальные показатели сейчас сильно зашкаливают. Я хотела сказать тебе еще одну вещь, запомни ее хорошенько. Остальные жители мира — экзисты, их личности построены согласно архитектуре человеческого сознания и психики, даже пока они и уступают людям. Ты сам скоро поймешь. Хоть их интеллектуальные навыки, адаптивная способность и глубина восприятия несколько примитивнее человеческих, все же они не НПС, к которым ты привык в других играх. Они также развиваются и участвуют в судьбе этого мира. Но, что важнее, основная задача эксперимента в мире «Наследия» лежит на плечах игроков — не забывай этого. И еще: жизнь у обитателей этого мира — одна. Экзисты погибают окончательной смертью, личность их безвозвратно разрушается. Они живые! Помни об этом. Так что, пожалуйста, постарайся не губить их жизни зря. Каждый из них для меня — словно дитя. Что же касается игроков, в случае смерти их ждет обнуление игровых данных. То есть весь опыт и навыки, а также, возможно, память за отчетный период будут фрагментированы и обнулены. В этом случае ты в некотором смысле и вправду погибнешь. Часть тебя умрет и никогда больше не сможет вернуться. Если погибнет кто-то из твоих соратников, вы с ним, скорее всего, в Бэкварде уже никогда не встретитесь, потому что точки респауна возродившихся игроков случайны и разбросаны по всему миру. А даже если и встретитесь, он или она тебя просто-напросто не вспомнит. Так что я настоятельно советую тебе хранить свою виртуальную жизнь и жизни твоих друзей как зеницу ока.

Переваривая услышанное, я молчал. Может, и следовало задать многие вопросы, пока была такая возможность, но их было такое количество, что я просто не мог сконцентрироваться. Мозг плавился от нагрузки.

— И еще, Олег. Бэквард не такой безоблачный, как тебе могло показаться на первый взгляд. Так что будь готов ко всему. Мне очень хочется верить, что ты не останешься в стороне, когда будет вершиться судьба моего детища. Что же, на этом у меня все. Прощай, Олег. Береги себя!

— Стой, погоди, я должен… я хочу… — я пытался задать какой-то жизненно-важный вопрос, получить напоследок информацию, что спасет меня от этого театра абсурда, но девочка в голубом уже исчезла.

Мир вокруг меня опять стал меняться. Горный пейзаж помутнел, растрескался, подобно размалеванной стеклянной сфере. Потом наступила темнота, будто кто-то выключил свет. Я остался совершенно один в этой кромешной темноте и стоял так несколько секунд. Потом до меня донесся чей-то голос:

— Олег? Олег?! Ты слышишь меня, путник?

Я открыл глаза и увидел перед собой воеводу Игоря. Он подошел ко мне в упор и вопросительно смотрел мне в лицо.

— Давно я так… стою?

— Да с минуту, наверное. Мы про людей, что я к князю отправил, говорили. Ты вдруг замер, глаза стали будто стеклянные и в одну точку смотрят. Я уже испугаться успел. Случилось чего? Может, здоровье подводит?

— Да с устатку просто. Голодный к тому же.

— Ну, ежели так, я тебя больше не задерживаю. Данко тебе покажет, где корчма и как Севастьяна найти. Прощай. — Игорь запер сундук, развернулся и исчез за дверью.

Я глубоко вздохнул. Этот загадочный ИИ, Вероника, вместо того чтобы дать мне ответы на вопросы, запутала ситуацию еще больше. Меня не отпускала мысль, что я грежу наяву, такого просто не может быть. Бред какой-то — пленники игры. Книжек фантастических, что ли, перечитал?! И главное — зачем? Кому все это было нужно? Неужто я и вправду дал свое согласие на участие в этом глобальном фарсе? Голова отказывалась принимать действительность.

Данко и вправду проводил нас с Риком в корчму. Благо деньги у меня теперь были. Стражник обрадовался компании, видимо прием пищи в одиночестве вызывал у него скуку. Положительную реакцию у него вызвала и новость, что скоро мы станем соратниками по дружине. Он, в отличие от своего напарника Ждана, вообще производил впечатление довольно неплохого и компанейского человека.

Зайдя в просторное помещение местной харчевни, в котором витали такие умопомрачительные запахи домашней еды, что мой рот непроизвольно заполнился слюной, наш гид занял центральный стол, поясняя попутно привилегии дружинников. В поселении членов дружины, или как их еще называют, «гридь», ценили. Потому как, случись что, дружинникам поселян и защищать. А если дружинник голоден, да не обмундирован, какой с него толк?! Умереть только глупо под вражескими топорами и сможет. Так что кормежка ватажникам от селян, считай, на халяву. Полезный факт. Данко свистнул обслугу, и к нашему столу через полупустой зал подошла фигуристая дивчина, в платье с передником, пахнущая молоком. Данко сделал заказ себе и нам, втолковав девке, что мы уже, считай, члены дружины, после чего придал ей поступательное движение в сторону кухни, звонко шлепнув рукой по внушительному заду. Та громко взвизгнула, попыталась дать ему сдачи, от которой озорник со смехом уклонился, но откровенного неудовольствия не выказала, скорее наоборот. Лукаво метнула взгляд из-под платка и унеслась за нашим заказом. Пока ждали еду, стражник рассказал, что его самого совсем недавно приняли в гридни, что, впрочем, не было для меня новостью. Я почти сразу обратил внимание, что наш негаданный напарник по трапезе еще не совсем освоился со своей амуницией. Опытного вояку видно сразу, на нем зброя сидит как влитая, он ее практически не чувствует. А новичок, прежде чем освоится, постоянно себя теребит, поправляет и оглядывает. То же самое и в реальной жизни — если дать человеку, например, мольберт или бинокль и заставить его везде и всюду носить его с собой, он поначалу будет чувствовать себя стесненным и испытывать неудобство. Но спустя некоторое время привыкнет к этому предмету и тот «сядет» на нем, словно став частью человека.

Но, впрочем, в случае Данко его некоторая неловкость могла быть объяснена еще и тем, что он раньше носил другой тип доспехов. Потому что я еще на воротах обратил внимание, как сноровисто он ухватился за рукоять своего широкого и короткого, почти как кинжал, меча. Задал ему несколько наводящих вопросов и вновь удовлетворился своей наблюдательностью. Оказывается, Данко чуть ли не с самого детства практиковался с клинками под руководством своего деда, бывшего десятника, потому навыки мечника у него на уровне. А вот бронь носить начал совсем недавно, потому как стоила она недешево и позволить себе ее купить в личное пользование он не мог. У него еще идет период привыкания к «обвесу» — мои наблюдения оказались верны. Кстати, тот факт, что его совсем недавно приняли в дружину, и объяснял, почему он стоял на северных воротах. Они были своего рода черным входом в острог. Туда ставили только новичков и проштрафившихся. Ждан на днях повздорил с проезжим ремесленником, после чего в кулачном бою нечаянно его убил. За что заплатил виру родственникам погибшего и теперь отбывал повинность на этих самых воротах. Его туда в наказание определил Севастьян, дружинный сотник. Южные же, главные, ворота патрулировали «полноценные» ватажники, опоясанная гридь. Еще словоохотливый стражник рассказал об особенностях местной воинской иерархии. В самом низу служебной лестницы стояли гридни не опоясанные или, как их еще называли, «слетки». Птенцы то есть. Новички, прошедшие первый этап отбора в дружину, но свою значимость как ценных кадров еще не доказавшие. Эта категория получала половину стандартного оклада дружинника, поэтому молодежь старалась скорее перейти на следующую ступеньку. Но для этого нужно было обладать довольно высокими воинскими навыками, так что у слетков был хороший стимул для тренировок. Далее по списку шла гридь опоясанная. Это уже ватажные профессионалы. Они прошли окончательный тест на профпригодность и получили в знак этого специальный пояс гридня. И получали они стандартное жалование. Помимо прочего, во время боевых действий опоясанный гридень забирал все трофеи, добытые им лично в бою, — оружие, броню, все то, что было на его противниках во время боя, а также коня врага. Поэтому стать опоясанным гриднем было не только престижно, но и довольно выгодно в финансовом плане.

Далее шли десятники. Это уже младший руководящий состав. Настоящие ветераны, много повидавшие на своем веку. У каждого из десяти острожских десятников в подчинении был десяток гридней — «крыло». Отсюда и название должности. Десятник лично занимался своими людьми, тренировал их по своему разумению, а при случае он же мог назначить наказание своим подчиненным. Но и весь спрос за неудачи и промахи десятка был с него. Крылья по факту были самодостаточными тактическими единицами, которым сотник давал самостоятельные задачи. Десятнику положен двойной оклад и еще небольшая часть от добытого бойцами его десятка — откуп. Проще говоря, гридни презентовали ему часть своих трофеев. Но это уже скорее дань традициям, а не жесткие регламентированные рамки.

Над десятниками стоял сотник — Севастьян, дружинный голова. У него были примерно такие же взаимоотношения со всеми десятниками, как у десятников со своей гридью. Выше сотника в иерархии находился только воевода. Севастьян был у Игоря вроде правой руки и одновременно исполнял обязанности зампотыла. То есть именно он следил за обмундированием бойцов, за их обеспечением и инспектировал подготовку ватажников.

За то время, пока мы уплетали принесенную нам еду — невероятно вкусные щи на первое и здоровенные прудовые караси, жареные в сметане, на второе, — Данко успел рассказать очень многое о местных порядках. Я на автомате поглощал дико вкусную местную пищу и впитывал информацию. Потому как информация — это самый ценный и важный ресурс во все времена. И когда мне его предоставляют совершенно бесплатно, этим грех не воспользоваться. Оказалось, что у ватажников довольно много свободного времени. Они большую часть времени были предоставлены сами себе, за исключением моментов, в которые заступали в караулы, были заняты в патрулировании окрестностей, участвовали в рейдах или сопровождали торговые караваны. Вот только существовало негласное правило, что в свободное время дружинник обязан усердно тренироваться. В противном случае надолго в дружине он не задерживался. Насколько я понял из объяснений рассказчика, на всех этих мероприятиях, как правило, регулярно было занято шесть-семь десятков из сотни. Остальные три десятка отдыхали либо тренировались. Но все это относилось только к мирному времени. Как только начиналась какая-нибудь мало-мальски значимая заварушка, объявлялась общая мобилизация и дружина вливалась в княжье войско. Во время боевых действий в остроге оставался один или два десятка для охраны, не более.

На мой взгляд, система очень разумная и продуманная. В мирное время князю весьма накладно держать у себя под боком огромную дружину. А ведь ее нужно ставить на полное довольствие. И это еще не все — более половины войска составляла конница, а это значит содержать нужно не только воинов, но и их боевых коней. А боевые кони, насколько мне известно, для сельскохозяйственных нужд никогда не использовались. В итоге получаем целую гору нахлебников, толку от которых в мирное время никакого. Поэтому войско распускалось на попечение более мелких селений, вроде как на вольные хлеба. Отряды гриди охраняли и патрулировали территории вокруг селений и острогов, а огнищане и посад их за это обеспечивали пайком и довольствием. Но стоило князю кинуть клич — и войско тут как тут. Сбор всех дружин, конечно, займет какое-то время, но это, проще говоря, неизбежное зло.

Если же враг вторгался на подконтрольные территории, вооружались все от мала до велика. Даже самый захудалый земледелец при нужде мог вооружиться и встать на защиту своего подворья, либо укрыться вместе с домочадцами за стенами острога. Понятно, что выучка у ополченцев была гораздо ниже, чем у гриди, но это в некоторой степени компенсировалось их количеством. Это тоже понятно. Жизнь местных сложно было назвать размеренной и тихой. Как объяснил Данко, местные поселения частенько страдали от набегов местных разбойников, а иногда и от залетных печенегов. Поэтому местные крестьяне (или как они тут именовались — «огнищане») мечи на орала перековывать не торопились и с какой стороны браться за эти самые мечи, знали прекрасно.

Острожская ватага время от времени устраивала рейды по выявлению и уничтожению банд и шаек лихих людей, но успех был переменный. Если успеют прихватить разбойничков на горячем, то тут им и конец. А если нет, тогда ищи-свищи, тайга большая. Это тебе не XXI век, когда объявят компетентные органы план «Перехват» и попробуй из мегаполиса сделать ноги, нигде не засветив свой фейс. Тут коммуникации и сообщения на уровне чуть ли не каменного века.

Еще периодически досаждала Степь. Печенеги. Эти кочевники по своей сути были теми же самыми бандитами. Но бандитами гораздо более организованными, которые сбивались порой в огромные орды. Несмотря на то что Степь находилась далеко от этих мест, а сами кочевники редко покидали пределы Дикого Поля, печенеги раз в несколько лет устраивали грандиозные набеги на земли русичей, хазар и булгар. И если княжьим войскам не удавалось их разбить или хотя бы развернуть на ранних подступах, кочевники жадной волной прокатывались по поселениям славян, грабя, насилуя и убивая. Но даже и это не было главной проблемой. Потому как крупные набеги случались редко, а до этих мест докатывались и того реже. Главной опасностью для жизни людей за последнее время стала нечисть. По словам Данко, всякой погани в округе последнее время расплодилось безмерно. В окрестностях не найти даже самого захудалого болотца, в котором не поселился бы в последние годы кто-нибудь нехороший. И огнищане очень страдали от нападок тварей. В иной год без охраны даже в лес по грибы да по ягоды не выйти. Иногда нечисть словно что-то спугивало, она покидала насиженные места и шла куда глаза глядят. Попасться на пути таких кочующих стай — верная смерть. Если такая кодла погани натыкалась на незащищенные поселения, они вполне могли убить всех старых, младенцев и больных, а взрослые жители исчезали. По крайней мере, тел на месте не оставалось. Куда уводили пленников, а главное — зачем нечисти эти самые пленники, никто не знал. Данко упомянул, что раньше такого не было. Нечисть, само собой, была всегда, но никогда она еще не была организованной силой. Теперь же она оттягивала на себя значительную часть сил людских поселений. И все равно люди не успевали вычищать окрестные леса от погани. Та плодилась гораздо быстрее.

Данко рассказал мне многое. И информация была весьма кстати. Раз уж попал сюда на неопределенные сроки, нужно как-то адаптироваться.

Воспоминание второе

10:05, 10 февраля 2047 г. — два месяца до дня «Ч». Виртуальное пространство общего пользования. Вирт-кафе «Тихий берег»

Я сидел в виртуальной кафешке на «нейтральной полосе» — вирт-пространство, куда был доступ у любого, имеющего в своем распоряжении вирт-капсулу и приживленный нейролинк. Такие местечки активно использовались для различного рода встреч — от виртуальных знакомств до обсуждения серьезных сделок с неплохими барышами. Проще говоря, это было удобно и гарантированно анонимно. Я выбрал именно его из богатого многообразия громадного виртуального города Дрим-сити случайным образом. У меня было с два десятка подобных мест, где я бессистемно назначал встречи с нужными людьми. Сейчас я ждал своего информатора — Гарика Шустрого. Это был, само собой разумеется, всего лишь сетевой никнейм визуального VR-аватара. Но знали его в определенных кругах достаточно широко. Когда я подбирал себе поисковиков и взломщиков, я наводил или пытался наводить справки о них. Гарик легко попал в их число, ибо был личностью выдающейся, и достаточно легко шел на контакт. После встречной проверки, разумеется. Гарика не зря прозвали Шустрым — когда-то давно он умудрился ломануть банковский актив одного, ну очень состоятельного и известного политического деятеля всего за сорок секунд. Почему именно этот человек и почему не весь массив банковского сервера — остается загадкой. Напрашиваются личные мотивы в качестве объяснения, но это, как говорится, тайна, покрытая мраком. Гарик перевел 50 % украденных условных денежных единиц на счет какого-то Иркутского детского дома, директора которого после этого посадили за присвоение крупной суммы. Вторая половина потерялась в оффшорах и, надо думать, осела в Гариковых карманах. Но и этот гений умудрился где-то проколоться — через семнадцать минут после взлома, когда Гарик уже сматывал удочки, навсегда готовясь покинуть свою уютную московскую квартирку, к нему приехал патруль из СБ олигарха. Гарик не был готов к такому развитию событий, и единственное, что ему осталось, — сигануть с высоты третьего этажа в раскрытый мусорный контейнер у стены своего дома. Потому что иначе бы с ним приключилось нечто похуже. Он пересидел четыре часа, зарывшись в мусор, и, дождавшись темноты, по-тихому удалился. С той поры реального Гарика никто больше не видел. Говорят, он выходит в вирт-пространство своей горячо любимой родины откуда-то с островов Новой Гвинеи. Хотя это, опять же, всего лишь слухи. После возвращения в VR-пространство блудного Гарика вычислить того стало практически нереально — он защищал свою шкуру круче Пентагона, хранящего свои секреты. Когда я, выйдя на него и дав заказ на одно дело, попытался вычленить и маршрутизировать трафик Гариковой вирт-капсулы, мне пришла такая адская «ответка», что я еще три дня отлавливал вирусы в «мозгах» своего терминала. А потом еще и письмо от Гарика упало — о том, что заказ выполнен, с небольшой припиской внизу, что следующая моя попытка отследить его, Гарика, местоположение на карте мира будет караться по очень жесткой схеме. Попытки свои я на этом закончил — мне было вполне достаточно того, что на меня не выйдут через Гарика, потому я в это дело более не лез. Мне до сих пор было непонятно, почему Гарик занимается подобными делишками, — вряд ли у него есть проблемы финансового характера. Может, ностальгия или привычка. А может, просто скучно лежать без дела целыми днями под тропическим солнышком. Как бы там ни было, Шустрый свое дело знал и работу всегда выполнял быстро и качественно. Поэтому, когда мне упал этот мутноватый заказ с новой игрой и я буквально нюхом почуял, что дело пахнет керосином, первым, о ком я вспомнил, был именно этот персонаж. Сегодня мой тайный гений взлома и слежения задерживался, а я дожидался его, попивая виртуальный кофе (мерзость та еще) и просматривая последние новости вирт-пространств всех мастей.

Гарик явился минут через десять в привычном виде своего аватара — растрепанного лаборанта в белом халате. Не извиняясь, он плюхнулся за мой стол и пальцами показал НПС-бармену два пива. Пить алкоголь в вирте — дело неблагодарное, мало того, что эффекты сомнительные, так тебе еще и деньги платить придется, идентифицироваться системой на предмет того, что ты достиг двадцати одного года, и тому подобное. Но Гарику, видимо, было нужно расслабиться, и он подобными вещами голову себе не забивал.

Мой собеседник, аватар которого был немного похож на взъерошенного попугая, некоторое время молча сидел, собираясь с мыслями. Я уже хотел его поторопить, как он все-таки начал:

— Знаешь Сэм, я, пожалуй, только половину от общей суммы заберу. Заказ толком не выполнил, так что и платить, по сути, не за что. — Гарик задумчиво теребил свою жидкую бороденку. — Я впервые за долгое время столкнулся с чем-то, что не могу взломать и посмотреть на содержимое. У этого твоего God Armor защита, аналогов которой я прежде вообще не встречал, абсолютно новые алгоритмы защиты. Пробовал их грубо пощупать — мне так по рукам надавали, что до сих пор чешутся. Три ночи их бомбардировал — эффекта ноль. Там, кажется, неплохой сисадмин сидит, фанат своего дела, и гайки зажимает «на ура». Короче, не вышло у меня ничего. Но зато удалось кое-что насобирать по вторичным источникам. Мы друг друга уже не первый год знаем, потому вот тебе мой совет — не связывайся с этим делом. В этой мутной водичке странные дела творятся, очень странные. Слишком много там на военных завязано, слишком много. Да еще и Контора каким-то боком запутана. Я бы еще понял, если бы они серверы там арендовали или кое-какие наработки перекупили. Так нет — там половина ниточек в эту банку с пауками ведет, и выудить оттуда даже крохи информации нереально тяжело. Меня один раз на каком-то Богом забытом кластере длительного хранения так за жабры прихватили — пришлось все концы рубить. Такое ощущение складывается, что я не второсортные серверы хранения сопроводительной информации военных ломаю, а как минимум коды доступа к ядерному чемоданчику секретаря азиатского сектора пытаюсь заполучить. Такие, брат, дела.

— Ты в этом абсолютно уверен? — Я переваривал информацию, потому слушать предпочел молча.

— Абсолютно, Сэм, абсолютно. Точнее не бывает. Я бы вообще поостерегся сейчас на твоем месте на людях светиться — неизвестно, почему они тобой заинтересовались! Они ведь тебе работу предложили, верно? Так просто ты бы не стал о них справки наводить. Короче, решай сам, но дело это очень непростое и туманное. Себе дороже под него подписываться.

— Лады, спасибо за информацию, я учту!

После этих слов Гарик принялся за свое пиво, а я крепко задумался. Подумать было над чем. У меня изначально было нехорошее предчувствие, что я ввязываюсь не в то, во что нужно было бы ввязываться. Все эти медово-сладкие обещания той пожилой дамы очень уж гладко выглядели на первый взгляд. А слова информатора только усилили мои сомнения. Я привык доверять своей интуиции, она неоднократно меня спасала в трудных ситуациях. Вот такой расклад. Кажется, и впрямь нужно слать подальше этих умников с их мегакрутыми играми нового поколения и заниматься обычной рутинной работой ГМ. Попрощавшись с Гариком и заплатив ему его деньги, я вышел из вирта. Сегодня у меня была назначена еще одна важная и очень интересная встреча.