Велесова ночь

Николай Рябцев

Серая лента ночного шоссе стремительно летела под колеса машины скорой помощи. Бригада в привычном составе (врач, водитель, фельдшер), как это обычно и бывает, глухой ночью ехала на вызов в отдаленное садоводческое товарищество где-то на границе московской и владимирской областей. Монотонно работал двигатель машины, салон автомобиля покачивало на изъянах дорожного покрытия, из приёмника доносилась какая-то очередная чушь в исполнении ведущего ночного эфира одного из многочисленных радио…

Часть первая

Глава первая

Перемещение

— Ну что же, судари мои, теперь можно и домой возвратиться. Может ещё успеем до смены пару часиков вздремнуть, — заявил Сергеич, устраиваясь на пассажирском месте поудобнее.

— Что-то вы там не шибко долго зависали? — поинтересовался Антоныч.

— Да, Антоныч, там особо и делать-то было нечего — неотложка. — Ничего срочного, — резюмировал Алёша.

— Ну, судя потому, что я не успел выспаться, я так и понял… А жаль…

— Да ладно тебе, Антоныч, не бухти! Сам знаешь где мы все и в своё время выспимся. Давай лучше выезжать из этой тмутаракани, — улыбнулся примирительно доктор.

Двигатель свободно завёлся, и машина, шурша колёсами по гравию дороги, двинулась к выезду из садоводческого товарищества.

— Иван Сергеич!

— Что, Алёша.

— А про какую особенную ночь вы Антонычу рассказывали, когда мы сюда ехали?

— А ты откуда знаешь, ты же спал? — нарочито возмутился водитель.

— Спал. Только ты так вёл машину, что поневоле проснёшься, — буркнул фельдшер, — ну всё таки, Иван Сергеевич, расскажите?

— Изволь, коли интересно… Я рассказывал, что дежурство наше выпало на Велесову ночь — это когда раскрываются порталы между мирами живых и мёртвых. Это, по повериям славянских племён, очень непростое время, когда происходит переход управления Миром от Белобога к Чернобогу сроком на шесть месяцев. В эту ночь Велес открывает дверь между Мирами, и встречаются братья — близнецы и беседу ведут всю ночь, но ещё в эту ночь, через открытую дверь между Мирами проскальзывали всякие нечисти и могли навредить живым людям. Поэтому в Велесову ночь песен не пели, двери не открывали, в дорогу не отправлялись, чтобы не встретить чего непотребного. А самым опасным считался период от заката, до восхода солнца… Антоныч! Ты что крадёшься? — вдруг встрепенулся врач.

— А ты сам погляди, — кивнул на лобовое стекло, водитель, — может разглядишь чего?

За окнами автомобиля густой, непроглядной стеной стоял туман, белый, как молоко. Свет фар, казалось, просто тонул в непроглядной пелене. Ехать с прежней скоростью было абсолютно невозможно даже с ближним светом и включёнными противотуманками. Антоныч вцепившись в руль мёртвой хваткой, словно ощупывал колесами дорогу, как неопытный пловец, первый раз входящий в речку с неизвестным дном. Медики напряжённо застыли, тщетно пытаясь что-либо разглядеть сквозь белую «кашу» тумана. Первым тишину нарушил Алёша: « Антоныч, а ты что радио выключил?»

— Ничего я не выключал, — Антоныч покрутил регулятор громкости, регулятор настройки волны, — странно… Сломалось что ли? Надо будет посмотреть, когда вернёмся.

— Если вернёмся…

— Сергеич! Тебе бы только каркать! Сиди уже спокойно! — рассердился водитель.

— Мужики! — позвал Алёша, — А похоже радио не сломалось, вот глядите! — он просунул в кабину руку с сотовым телефоном, — Мы, когда сюда ехали, я онлайн играл, а сейчас мне пишут, что потеряна связь с сервером!

— Спокойно, мужчины, — врач попытался взять контроль над ситуацией в свои руки, — у нас рация хорошая. Помните, когда мы от туда выезжать собирались, диспетчера было слышно, будто он в соседней комнате сидит.

Иван Сергеевич несколько раз попытался связаться с базой, ответа не последовало — эфир хранил гробовое молчание. Внезапно водитель с силой надавил на тормоз потому, что сквозь пелену рассеивающегося тумана, буквально в метре от машины, разглядел неподвижный силуэт громадного лося с большущими рогами. Животное спокойно смотрело на машину, пережёвывая жвачку, как бы спрашивая: « А вам что здесь надо?» Потеряв интерес к объекту, поняв, что это не едят, лесной красавец-гигант невозмутимо двинулся в лесную чащу и вскоре исчез из виду. Со смешанными чувствами наши путешественники, словно в оцепенении сидели, тупо уставившись в темноту за бортом машины внезапно сменившей густой туман. Первым тягостное молчание нарушил Антоныч: « Мужики, а ведь у нас не только радио — и сотовая связь кончилась… Дорога тоже кончилась…»

— Как кончилась? Не пугай, Антоныч, взмолился Алёша.

— А я знаю как она кончилась? — недоумевал бывший ВДВешник, — вот кончилась и всё. Похоже мы приехали.

— А куда?.. — опешил фельдшер.

— А пёс его знает куда! Что ты пристал? Дай «мозги в кучу собрать»?

Первым «мозги в кучу собрал» Сергеич, всё время, пока пререкались коллеги, хранивший молчание: « Вот что я думаю: связи нет никакой, дорога кончилась, кругом непролазный лес, что может говорить о возможном отклонении от маршрута в тумане. Можно дождаться рассвета, потом искать дорогу.»

— Хорошо сказал! — возмутился водитель, — ты случайно не забыл, что уже не май месяц, ночи стоят достаточно холодные и сырые. В баке горючки, аккурат, только на обратную дорогу, да и то через заправку. Если я заглушу движок, то через час другой мы все здесь не только зубами звенеть начнём, а если гонять его на холостых, не факт, что выберемся на шоссе, и судя по испарившейся неизвестно куда дороге, ожидать проезжающих мимо дачников не стоит.

— А может взять фонарики, выйти и поискать выезд по нашим же следам? — предложил Алёша.

— Ты, Сергеич, думай что хочешь, но наш юнный коллега не так уж и неопытен! — похвалил Антоныч Алексея, нагибаясь под сидение за фонарём.

— Погоди, друг сердешный, вместе пойдём! — врач ловко спрыгнул из кабины на землю, — Алексей, останься в машине, если что, посигналишь. Я думаю, мы не на долго…

Глава вторая

Плен

— Давай пройдём назад, по нашим следам, — Антоныч включил фонарь, — может на дорогу набредём?

— Согласен, приехали-то мы от туда, значит и дорогу надо искать там, — доктор надвинул на голову капюшон от куртки и уже приготовился сделать шаг, как тяжёлый удар по затылку заставил его погрузиться в кромешную тьму…

Тупая головная боль дала понять Ивану Сергеевичу, что он уже не без сознания, опять же, боль убедила доктора, что он всё ещё жив, ведь у мёртвых не может что-либо болеть по определению, но мысль о том, что его окружает кромешная тьма с навязчивым запахом пыльной мешковины упорно не отпускала. «Где я, что со мной?» — спрашивал себя Сергеич, — « Где Антоныч, машина, где, наконец, Алёшку носит и почему так темно?» Попытки пошевелить руками или ногами не возымели успеха так, как конечности были крепко связаны, и по видимому, верёвками, которые жутко впивались в тело. Сквозь звон в ушах доктор стал старательно вслушиваться в окружающую темноту, но и это мало что прояснило. Наконец его слух уловил чьи-то приближающиеся в его направлении шаги, и незнакомый мужской голос проговорил: « Этого тоже на волокуши положите к его упырям. Отвезём в деревню, а там старики пусть решают что с ними делать. Чьи-то цепкие и сильные руки подняли связанного доктора и, куда-то понесли, потом положили на что-то мягкое. Рядом с ним лежали ещё, по крайней мере, два человека. Предмет, куда поместили Ивана Сергеевича и двоих его попутчиков начал движение в неизвестном направлении. По множеству, мягко ступающих слева и справа ног было понятно, что рядом идёт не один человек, по связанным рукам и ногам, а так же по пыльной кромешной тьме вокруг головы до нашего эскулапа дошло, что какая-то группа людей взяла его в плен, а судя по ещё двум попутчикам, лежавшим рядом, в плен попала вся его бригада. Иван Сергеевич мудро решил оставить на потом всякие разговоры и расспросы до прибытия на место назначения, а учитывая полную бессмысленность каких-либо движений, предпочел расслабиться под размеренное покачивание его теперешнего транспорта.

Однако всему, что имеет начало, когда-нибудь приходит конец…

Так и здесь — путешествие было недолгим. По приближающемуся лаю собак и запаху костра, Иван Сергеевич понял, что его и товарищей по несчастью привезли в деревню. Внезапно движение остановилось, какой-то мужской голос впереди что-то спросил, ему ответил другой мужской голос, но уже где-то рядом с доктором (слов Иван Сергеевич не разобрал), послышался скрип (видимо отворили ворота), движение, скрип ворот позади и полная остановка. Кто-то подошёл, чьи-то руки подняли врача с волокуш и, не развязывая верёвок, усадили на землю, прислонив спиной к каким-то брёвнам. Видимо то же самое было проделано и с попутчиками нашего пленника так, как очень скоро справа и слева от Ивана Сергеевича появилось устойчивое чувство локтя.

Мужской голос произнёс: « Позовите Ясномысла!»

На какое-то время вокруг всё стихло, хотя присутствие людей рядом с пленниками всё равно ощущалось, затем послышались приближающиеся шаги, и уже другой голос проговорил: « Снимите мешки!». С головы Ивана Сергеевича сняли мешок и первое, что он увидел-яркий свет горящих факелов, не на долго ослепивший привыкшие к темноте глаза. Постепенно зрение восстановилось, доктор увидел, что он сидит на земле, возле бревенчатой стены, справа и слева от него сидят Алёша и Антоныч. Перед пленниками полукольцом стояли бородатые мужчины в длиннополых рубахах, на многих, поверх рубах были надеты меховые накидки, лица присутствующих были угрюмы, в руках они держали горящие факелы. Впереди всех стоял худой высокий старик, казавшийся великаном из-за своей худобы, в длинной рубахе подпоясанной верёвкой, в правой руке старик сжимал длинный посох, отнюдь не казавшийся лёгким. Длинные седые, прямые волосы серебряным водопадом спускались до пояса, создавая единый ансамбль с такой же бородой. Из под густых бровей на пленников пристально смотрели внимательные серые глаза, полные такого спокойствия, что по спине невольно начинали пробегать мурашки. Старик взял факел у одного из сопровождающих и подошёл к пленникам. Он наклонился к каждому невольнику, осветив его лицо, внимательно и пристально глядя прямо в глаза, затем отошёл к остальным, сел на заранее принесённую колоду, ещё раз молча и пристально посмотрел на пленённых и спросил: « Откуда будете: из Яви, или из Нави?» Алёша и Антоныч хотели было что-то сказать, но Сергеич успел прошептать: « Молчите, дурни, если жить хотите! Говорить буду я!»

Старик повторил свой вопрос: « Ну так откуда будете, странники?»

— Не гневайся, старец, но ты же сам заглянул каждому из нас в самую душу, так неужели не узрел, что мы люди? — начал беседу доктор.

— Ну гневаться на вас мне пока не за что, вы пока ничего худого не сотворили, а вот спросить должен, потому как сами, поди, знаете в какую ночь вы к нам пришли.

— Знаем, а потому надеемся, что в такую ночь не станешь ты пытать правды, чтобы кривда к ней не примешалась, что дождёшься праведного ока Ярилы, дабы ошибки не совершить, — спокойно ответил доктор.

— Ну что же, речь мудрая, подождём восхода, — повернулся к людям, — Путы снимите, да в яму их, под замок, да поглядывайте.

Старик поднялся с колоды, ещё раз пристально посмотрел на пленников: «Утром всё и решим…» Потом повернулся и твёрдой походкой пошёл прочь. Все почтительно расступились, пропуская старика.

Указания старца были исполнены быстро и точно, когда на яму надвинули решётку и пленники остались одни Алёша не выдержал: «Иван Сергеевич! Что это было, куда мы попали?»

— Это дорогой ты мой, Алёша-попович, и есть Велесова ночь…

— Сергеич, ты толком скажи, не темни?! — возмутился Антоныч

— Да мне и самому не всё ясно, но чувствую попали мы с вами в очень неприятную историю, а вот выпутываться из неё придётся очень серьёзно… Вы что-нибудь слышали о порталах в параллельные Миры?..

— Иван Сергеич, так это фантастика!

— Алёша, ты всё своими глазоньками видел, а завтра сам убедишься фантастика это или нет. Я и сам считал, что такого просто не может быть, а вот теперь пришлось и усомнился…

— Сергеич, а как же всё это получилось?

— Ну давайте, други мои, включим логику и вспомним как всё начиналось… Первое: мы въехали в густой туман…

— Ничего себе туман!.. — хмыкнул водитель.

— Да погоди ты, Антоныч! Говорите, Иван Сергеич?

— Потом Алёша заметил, что пропала связь, и причем, вся, потом туман начал рассеиваться и мы чуть не въехали в огромного лося, а тут и дорога растворилась. Теперь вспоминаем как тихо и ловко они нас скрутили?

— Да уж! Я даже пикнуть не успел, когда они ко мне подобрались…

Вот, Антоныч! Они ещё нашим спецам форы дадут. А ты обратил внимание, что верёвки у них не фабричного плетения?

— Точно, Сергеич! Так это что получается, ты что-ли накаркал со своим Велесом? Вот ведь дёрнула тебя нелёгкая!

— Да чего вы расшумелись, старички, охрана услышит? Слушайте, а может это кино снимают, ну или секта какая? — предположил Алексей.

— А связь глушилками заблокировали, причем всю и именно когда мы домой ехали. — парировал Антоныч.

— Да, Антоныч, не подумал…

— Алёша, Антоныч, сейчас мы всё равно уже ничего не сделаем, поэтому, как старший по бригаде, приказываю спать! Утро вечера мудреннее, а я ещё немного покумекаю, может что и надумаю…

Глава третья

Суд

Да, скоропомощьную вымуштровку ничем нельзя вывести, ибо после всего пережитого, не смотря на осенний холод, зарывшись в брошенную на дно ямы «гостеприимными» хозяевами свежую солому, надвинув на головы капюшоны, поплотнее закутавшись в форменные куртки и придвинувшись друг к другу, пленники довольно быстро заснули. Доктор не очень долго, как он сказал, кумекал… Вскоре и его одолела усталость.

Узников заставил проснуться грохот сдвигаемой с ямы решётки и опускающаяся сверху длинная лестница. Кто-то наверху приказал подниматься строго по одному и строго после того, как позовут следующего. Первым стал подниматься доктор. Встретившие его наверху мужчины очень быстро надели на Ивана Сергеевича деревянные колодки, отвели в сторону и посадили на кучу соломы недалеко от ямы. Вторым на поверхность появился Алёша, за ним настала очередь Антоныча. С ними были произведены те же манипуляции, что и со старшим по бригаде. Все трое сидели на небольшой прямоугольной площадке, покрытой соломой. По четырём углам от площадки были зажжены костры, тепло, исходившее от них, приятно согревало продрогших за ночь товарищей по несчастью. Шеи и руки пленников были зажаты в тяжёлые, деревянные колодки, которые при малейшем движении причиняли мучительную боль. Не смотря на мучения, все трое, не сговариваясь, решили ни за что не показывать своих страданий. Перед площадкой собралась довольно небольшая (этак тридцать, может сорок человек) группа, с нескрываемым интересом разглядывавшая пленённую троицу. Разглядывание было обоюдным так, как аборигены для пленников так же были диковинкой. Внешний вид собравшихся, нашим героям показался, более, чем странным… Да это и не удивительно, ведь в двадцать первом веке так одевались либо реконструкторы старины, либо любители поиграть в ролевые игры. Ростом собравшиеся были чуть выше среднего, мужчины все сплошь бородатые, длинные волосы, у многих прихваченны вокруг головы кожаными ремешками с орнаментом, или без него, все довольно крепкого телосложения; женщины чуть пониже мужчин, но все статные, миловидные, даже те, что были в возрасте. Среди собравшихся пленники приметили и детей: иные прятались за женщин и настороженно поглядывали на гостей, другие, что постарше, стояли чуть в стороне с независимым видом, присущим подросткам, что невольно вызывало улыбку. Собравшиеся хранили угрюмое молчание. Все соглядатаи были одеты в длинные льняные рубахи: на женщинах, поверх рубах были надеты платья из какой-то толстой ткани очень похожей на войлок, волосы были убраны под подобие то ли платков, то ли покрывал с непонятными современному человеку металлическими украшениями, на некоторых, поверх платьев были накинуты меховые накидки, плечи других укрывали накидки из плотной ткани, к поясу каждой женщины были привязаны небольшие статуэтки и, обязательно, мешочек; рубахи мужчин были несколько короче, подпоясанные кожаными ремнями с узорами, или с металлическими бляхами, брюки на одних были из кожи, на других из толстой ткани. Обувь на людях была весьма разнообразной: лапти, невысокие кожаные сапожки, унты, подобие тапок из толстой кожи.

Позади столпившихся послышались голоса, началось какое-то движение, толпа уважительно расступилась и вперёд вышли три старика. Они молча сели на лавку, почтительно поставленную кем-то из толпы и, какое-то время, молча смотрели на пленённых.

С одним из стариков наши горемыки уже были знакомы — это был Ясномысл, он сидел между двух других стариков. Каждый из сотоварищей отметил про себя, что старики похожи, словно близнецы. Нет, отличия между ними конечно были, но столь незначительные, что и упоминать о них было совершенно излишним.

Ясномысл встал, повернулся к собравшимся: « Люди! Вы знаете, что около нашей деревни появился медведь-людоед!»

Толпа согласно загудела, зашевелилась, кто-то всхлипнул…

Ясномысл продолжил, выждав паузу: « Вчера Лесьяр с охотниками утром ушли выслеживать зверя. Вернулись поздно ночью. Вам ведомо и то, что прошлая ночь была Велесовой. Охотники не нашли медведя, но пришли не без добычи», — он повернулся к пленника и указал на них посохом, — « вот кого они поймали. Теперь нам всем надо узнать что за добыча попалась Лесьяру с сотоварищи, и что с таким «богатством» далее делать. А потому давайте послушаем Лесьяра для начала, потом выспросим наших «гостей» кто они и зачем к нам пожаловали. Давай, Лесьяр, расскажи людям что с вами приключилося на охоте?»

Из толпы вышел рослый мужчина в меховой безрукавке, в меховых сапогах. Ступал он мягко, бесшумно, что выдавало в нём бывалого охотника.

Антоныч, глядя на него, невольно подумал: « Неудивительно, что я его не услышал! Идёт словно крадётся…»

Лесьяр повернулся к собранию, поклонился до земли старикам, поклонился людям: « Вчера, как мы вышли за зверем, то нашли его следы у кривой сосны… Мы весь день шли по следу и не заметили как ушли далеко, словно морок на нас навел людоед, а потом след пропал, словно его и не было вовсе. Не иначе, как уводил он нас подальше. Когда опомнились, то решили вертаться назад, потому как уже довольно темно стало. Ну повернули обратно, а как подходить стали к деревне, то заметили, что с поганого болота туман ползёт, аккурат нам наперерез. Ну чтобы в туман не лезть, решили переждать, затаиться. Залегли… Сколь лежали не знаю, но стало совсем темно, а тут глядим, а туман будто рассеивается, и на нас из леса огромный лось выходит. Мне ещё Орлик сказал, что, мол, сам Велес в сохатого оборотился… Так вот, лежим мы, значит, а лось не уходит, будто ждёт кого. И точно, слышим рычание непонятное из леса и свет, словно с огнём идёт кто-то через туман. Ну мы ещё сильней затаились, а из тумана словно телега выезжает, но точно не телега… Так вот, выезжает, а впереди на ней, вроде как огни горят. Ярко так горят. Вот, осветила она огнями лося, а может Велеса, и остановилась аккурат перед ним, как вкопанная. А сохатый на неё посмотрел, потом в нашу сторону повернулся и в лес так спокойно пошёл. Ну нас тут оторопь взяла, мол что за диво… А телега рычать перестала, и мы слышим от туда голоса человечьи и, вроде как, спорят о чём-то. Ну мы поближе подобрались, видим, вроде, люди и говорят по нашему, а одеты чудно и разговор у них чудной какой-то. Вот и решили мы, что раз это сам Велес их нам привёл, то неспроста, а стало быть надо их поспрошать кто они и что здесь забыли, решили что свяжем да к нам принесём, а то до деревни два шага, неравён час какие лазутчикики, да по утру на деревню набредут, а потом ватагу за собой приведут. Времена-то сами знаете какие ноне. Вот мы их и притащили да Ясномыслу показали. Вот так дело было. А не порешили их на месте… так не душегубы мы какие, чтоб налево и направо кого нипопадя жизни лишать. А коли люди безвинные, что тогда на суде скажем, когда Мара призовёт, да и с такой-то ношей как жить?»

Лесьяр поклонился и присоединился к остальным. В воздухе повисло напряженная тишина. Было ясно, что рассказ охотника глубоко поразил всех.

Глава четвёртая

Надо оправдаться

Молчание нарушил Ясномысл: « Ну что скажете, братья-кудесники?», — обратился он к двум своим спутникам, — « Что думаете?»

Старик что сидел справа поднялся, подошел поближе к пленникам, внимательно взглянул на каждого из них: «А давайте их послушаем?»

В толпе согласно загудели, послышались возгласы: «Пускай скажут кто они, зачем пришли. Правильно говоришь, Возгарь!»

Старик обратился к сидящим: «Ну теперь ваша очередь говорить, а мы послушаем с какой бедой вы пришли…» — он обратился к Сергеичу, — « Ты, я вижу, у них старшой, так тебе и слово молвить.»

Возгарь вернулся на своё место, и все присутствующие смолкли в ожидании рассказа пришельцев.

Всё то время, пока собравшиеся слушали рассказ охотника, наши узники вполголоса переговаривались между собой:

— Иван Сергеевич, это что же такое, куда мы попали? — шептал Алёша.

— Ещё сам окончательно не понял, но тут одно из двух: или мы попали к очередным пациентам психушки, которые возомнили себя родноверами, ушли из города в лес и решили жить по старым законам, или перенеслись в другое измерение через тот туман…

— Да хрен редьки не слаще, — буркнул Антоныч.

— Ясно одно, что приключения наши только начинаются, и дай нам Бог, из них выпутаться, — продолжил доктор, — Явно тут не чисто… Так что, дорогие мои, смотрите в оба, лишнего не болтайте, переговоры буду вести я, а вы поддакивайте если что…

— А если перенеслись, то как же обратно возвращаться? — не унимался Алексей.

— Попробуем вернуться к машине, а там дёру дадим, — предложил Антоныч.

— Как попробуем, в этих деревяшках? Они мне всю шею отдавили, — пробурчал Алёша.

— Ладно, мужики, тихо на нас внимание обратили, — предостерёг Сергеич, — Что-нибудь придумаем, а вот к машине вернуться надо бы любыми путями, мы же её не закрыли, там оборудования на миллион… А не дай Бог, мазурик какой залезет, как потом оправдываться будем перед скорой?

— Да, если что, то завгар меня отымеет по всем правилам, — подвёл итог Антоныч.

— Всё, замолчали… Нас спрашивают, — отрезал Сергеич и обратился к старейшинам, — Господа хорошие, вы бы приказали снять с меня хотя бы эти деревяшки, а то как-то вести умные разговоры в такой неудобной одежде несподручно. Уж очень на шею и плечи давит… Да не переживайте, убежать я никуда не убегу без своих попутчиков. Так что, будьте так любезны, развязать меня?

Ясномысл подал знак, двое мужчин сняли с Ивана Сергеевича колодки, поставили на ноги. Доктор размял затёкшие ноги, затем, по примеру Лесьяра, поклонился старейшинам, собравшимся и заговорил:

— Люди добрые, не сердитесь на нас, пришли мы к вам не со злом… Мы работники скорой помощи, возвращались с вызова, попали в туман, сбились с дороги. Просим — отпустите нас, покажите дорогу, чтобы мы могли вернуться домой и забудем об этом инциденте…

— Больно речи ты, чужеземец, ведёшь чудные, — перебил его Ясномысл, — кто такая твоя скорая помощь, что за вызов, от куда вы ехали? Вроде говоришь ты по нашему, а не понять что сказать хочешь? Одежда на вас больно чудная…

— Одежда на нас, дедушка, — продолжил Сергеич, — форменная, какую выдали на работе, такую и носим…

— Сергеич, не заводись, — окликнул его Антоныч.

— Правильно твой спутник сказал, — поддакнул Ясномысл, — не заводись, толком рассказывай. Из тумана, что с поганого болота в Велесову ночь наползает, ничего хорошего выйти не может кроме нави, вот и сказывай нам, путник, кто вы и зачем пришли?

— Мы пришли не по своей воле… — попытался продолжить доктор.

— Правильно! — перебил Ясномысл, — Вы из нави пришли, чтобы людям вредить!..

— Дедушка, прошу не перебивай… Люди добрые! — поклонился ещё раз собравшимся Иван Сергеевич, — Прошу вас выслушать меня терпеливо! Всё, что я скажу может показаться вам бредом сумасшедшего, но это правда. Я готов ответить на все ваши вопросы, хотя и подозреваю, что вопросов возникнет у вас немало…

— Я, Королёв Иван Сергеевич, врач скорой помощи, это, — доктор указал на спутников, — Алёша наш фельдшер и Валентин Антонович наш водитель. Мы все сотрудники скорой помощи… Мы попали в туман, потеряли дорогу, приехали к вам…

— А как же вас в туман-то занесло? — поинтересовался Возгарь.

— Да я и сам бы хотел это узнать, — ответил Сегеич, — чудом не сбили огромного лося, хотели дорогу назад отыскать, а тут нас ваши охотники и повязали и сюда притащили, но, я вам клянусь, мы ничего не замысливали худого и вреда вам никому не причиним. А если вы опасаетесь, что, показав нам обратную дорогу, мы на вас наведём полицию или миграционную службу, то это совершенно зря, мы зла никому не желаем, если вы решили уйти от цивилизации и жить по древним законам, то это ваше личное дело…

— Обратную дорогу говоришь?, — усмехнулся Возгарь и посмотрел на третьего старца, — Что скажешь, Белослав, покажем им обратную дорогу?

— Так как же её покажешь, коли Велесова ночь кончилась, да туман рассеялся? Это теперь через год, да и то если туман с поганого болота придёт, — ответил третий старик.

Последние слова старца повергли наших героев в шок, который незамедлительно перешёл в уныние, да и как тут не унывать, если предстояло провести целый год не известно где, не известно с кем и не известно как… Подобная ситуация мало вписывалась как в планы всей компании, так и в планы каждого в отдельности, но, тем не менее суд ещё не закончился, и участь узников была не решена…

«Что будем решать?» — спросил Ясномысл остальных стариков.

— Я так думаю, — заговорил Возгарь, — что надо бы с ними ещё подробнее потолковать… Ты одобряешь, Белослав?

— Пусть Молчан снимет колодки да цепи на них наденет, пускай их покормят, а потом к нам, на капище, приведут… Там толковать будем, — согласился старец.

— Ну коли все согласны, — подитожил Ясномысл, — так тому и быть.

В толпе собравшихся возражений не возникло, народ стал потихоньку расходиться, люди принимались за повседневные дела, старцы неспешно пошли, на капище, с узников сняли колодки, кузнец Молчан надел на каждого кандалы, сторожить пленников, а они всё ещё оставались таковыми, остались пятеро мужчин вооруженные копьями и дубинками. Через какое-то время принесли хлеб и молоко, чему наши герои были несказанно рады, ибо уже давно голодные спазмы в животах изводили их не хуже только что снятых колодок.

Глава пятая

Совет старейшин

Посередине капища горел костёр, вокруг которого сидели трое старцев, по их напряженным лицам, по взглядам устремлённым на горящие поленья было видно, что они столкнулись с очень непростой ситуацией, требующей неотложного, но в то же время, мудрого решения, и стоящие вокруг деревянные идолы древних богов всем своим видом, как бы подчёркивали важность произошедшего прошлой ночью.

— Не верю я им, — заговорил Ясномысл, — вышли из тумана в Велесову ночь. Что хорошего может из тумана прийти? Их надо в жертву принести.

— В своём ли ты уме, Велес не принимает человеческих жертв? Или ты отступником хочешь стать? — возразил Белослав.

— Белослав прав, не принимает Велес такие жертвы, — согласился Возгарь.

— А что вы предлагаете? Или будете спокойно смотреть как эти греки будут людей разврату учить? — кипятился Ясномысл.

— С чего ты взял, что они чему-то будут учить, и почему ты решил, что они греки, ты же не знаешь кто они?

— То-то и оно, Возгарь, что не знаю, но чувствую, что недоброе всё это!

— Ты думаешь, что Велес их вывел к нашим охотникам неспроста? — уточнил Белослав.

— Именно! Неспроста всё это! Специально, чтобы мы принесли их в жертву и победили всякую навь!

— А я так не думаю, — возразил Белослав, — Велес конечно просто так ничего не делает, что-то он хочет нам сказать, а вот что?..

— А то, что требует человеческой жертвы, голодный он! Всегда вы со мной спорите! — негодовал Ясномысл.

— Не всегда, Ясномысл, не всегда, но ты сам вспомни, скольких бед мы уже избежали, когда не согласились с тобой?

— Опять ты, Возгарь, меня попрекаешь прошлыми ошибками! Сколько ещё мне будешь напоминать?

— Сколько надо, столько и буду… Прекрати, Ясномысл, требовать, чтобы мы людей в жертву приносили, не по закону это!

— Мы здесь закон! — взорвался волхв.

— Нет, Ясномысл! Род здесь закон! И законы Рода мы призваны чтить!

— Вот попомните, ещё пожалеете, что этих чужаков не принесли в жертву! Они ещё себя покажут!

— Не покажут, правда Белослав? На следующий туман выведем их и отправим обратно, а пока последим за ними. Вот тебе, Ясномысл, наше с Белославом слово: приносить чужаков в жертву нельзя, ибо они люди, и боги запрещают такие подношения, а кто не исполняет запрета, тот отступник и достоин изгнания. Я тебе, Ясномысл, в последний раз говорю: успокойся, не смущай людей! — навис над ним Возгарь.

— А то что?..

— А ты не помнишь сколь раз мы с Белославом спасали тебя от позора, ты забыл скольких ты не смог вылечить от хвори, прикрываясь волею богов, а мы тебя выгораживали?

— А сами-то что?..

— А волхв у нас ты, мы всего лишь кудесники. Ты сам захотел быть волхвом, мы были согласны, только память у тебя короткой оказалась! Ты забыл почему ты волхв и с каким условием, а? — парировал Возгарь.

— А коли память коротка, так и другого, более послушного, можно найти, так что помни, власть твоя пока мы с Возгарём этого хотим, — подитожил Белослав.

— Правильно говоришь, Белослав! Ты, Ясномыслушка, почаще вспоминай кто тебя волхвом сделал. Ну да будет, пошли что ли поедим?

— Я есть не хочу, — буркнул обиженно Ясномысл.

— Ну дело твоё… Пойдём, Возгарь?

— И то верно, пойдём, — согласился кудесник.

Двое старцев пошли к избушке, стоявшей неподалёку и скоро скрылись за низенькой дверью.

Обида нестерпимо терзала душу Ясномысла, бессильная злоба на старейшин, на несправедливость по отношению к нему ни днём, ни ночью не давали ему покоя, тяжелые мысли ворочались в его голове: « Они ещё меня узнают, я за всё отомщу, подумаешь, они меня волхвом сделали. А сами-то они кто? Ладно, дайте срок… Ещё узнаете мою силу! Зря я что ли все годы науками занимался, травы собирал? Надо бы к разбойникам сходить в лес, а этим двум дурням скажу, что корешки пойду искать… А то что-то давно от Ворона вестей нет.»

Волхв поднялся со своего места, подошел к избушке, куда скрылись Возгарь и Белослав: « Эй! Кудесники, я в лес за кореньями пойду! Вы тут сами с гостями толкуйте, а я скоро!..»

Какое-то время Ясномысл потоптался в раздумьи у избушки, взял, висящую на крюке суму, перекинул через плечо и пошагал к лесу. Дверь избушки приоткрылась, от туда выглянул Возгарь, убедился, что волхв отошёл на приличное расстояние и вернулся обратно:

— Ну всё, ушёл…

— Это хорошо, меньше будет знать-нам жить спокойнее будет, — ответил из полумрака Белослав.

— Что же, с пришлыми мы без него будем толковать? — удивился Возгарь, — Как же без третьего?

— А по что он нам? От него только смута одна… Я давно за ним посматриваю… Недоброе он замыслил, к власти рвётся, а власть-то ему и нельзя давать. Помнишь как Святозар предупреждал, что держать его надо на коротке?

— Да помню… Я и сам замечаю: частенько куда-то уходит, говорит, что за травами, а приходит пустой, взгляд бегает…

— Вот-вот… Так что, без него спокойнее будет с чужаками потолковать. Тем паче, что знаю я кто они такие, теперь и ты, мой друг верный узнаешь, а вот Ясномыслу про то знать не надо…

— Да неужто знаешь? А кто они? — придвинулся к нему Возгарь.

— А помнишь, я о прошлом годе к Святозару уходил?

— Помню…

— Вот… Так у Святозара я тогда был не сразу, а после чудного происшествия со мной…

— А где же ты был?..

— А вот теперь, видно пришло время и тебе узнать всю правду… Ну да слушай… Я тогда на зорьке вышел и пошёл, аккурат, мимо поганого болота, хотел дорогу сократить. А ещё поглядел, вроде как туманно очень, но значения не придал, что туманом-то с болота тянет. А как опомнился, то уже и поздно было — туман меня всего окружил… Ну деваться некуда, идти надо, я и пошёл. Иду и слышу как впереди какой-то шум непонятный-вроде как рычит кто, ну я осторожно пошёл на звук, а тут гляжу, а под ногами дорога каменная и туман рассеялся. И вижу, друг ты мой, что место-то мне незнакомое и воздух, вроде как, другой — пахнет по другому. Я было обратно повернулся, а обратной дороги-то и нет: растворилась она вместе с туманом. Стою я тогда и думаю: « Куда же это меня нелёгкая занесла?» Вдруг слышу гул какой-то приближается и чую что-то большое на меня движется. Ну я, от греха подальше, в сторонку отошёл, и вовремя, мимо пронёсся целый дом на колёсах…

— Да не может быть?.. — изумился Возгарь.

— Ты не перебивай, а слушай, чтобы потом не спрашивать… Я тебе скажу, тут-то я понял, что в другой мир попал, стою, а что делать не знаю. Но потом конечно сама жизнь заставила поумнеть… Чего я только там не посмотрел. Много там чудного, что нашим умом не понять… Я там год проскитался, всяко-разно со мною было, а когда возвратился, то Святозару всё и рассказал, а он, оказывается, сам про тот туман всё знает, да только помалкивает и мне велел помалкивать, до поры. Да вижу я, пора пришла тебе всё поведать, покуда Ясномысл не подбил людей на смертоубийство. Не нави эти чужаки, они из своего мира, был я в том мире, всё видел, потому и хочу их обратно отправить.

— А ты-то как вернулся? Говоришь год в том мире пробыл, а ведь вернулся через день?

— Про то мне Святозар сказывал, что можно там пробыть долго, а к нам вернуться, чуть ли, не сразу.

— Чудно… — только и оставалось изумляться Возгарю.

Между тем за дверью послышались голоса, сопровождаемые позвяканием цепей-это привели наших узников. Белослав вышел встречать пришедших: «Чужаки пусть в избу войдут, вы, мОлодцы, у двери покараульте пока мы толковать будем, да смотрите, не подпускайте никого к капищу.»

Глава шестая

Заговорщики

Позвякивая цепями на ногах и руках, пленники вошли в хижину, всматриваясь в полумрак помещения и присели на указанную им лавку у стены. Белослав, отдав последние распоряжения охранникам, вернулся, притворил за собой поплотнее дверь и сел на лавку рядом с Возгарём, аккурат напротив узников: «Ну что, сказывайте из какого года к нам прибыли, страннички?»

Сказать что вопрос поверг всю троицу в недоумение-значит не сказать ничего, это произвело на них эффект разорвавшейся бомбы… Да что бомбы?! Даже если бы за дверью вдруг раздался ядерный взрыв, он не возымел бы такого действия!

Какое-то время все трое сидели, словно в параличе, нервно сглатывая и с трудом переводя дыхание, в головах проносились обрывки мыслей, каких-то фраз, образов, мешающих успокоиться, сердца молотили, как отбойные молотки, холодный пот моментально прошиб всех троих! Вот какое действие произвёл на них вопрос старца!

Старейшины молча наблюдали за вихрем эмоций, отражавшихся на лицах чужаков, спокойно ожидая, когда к гостям вернётся дар речи. Молчание нарушил Белослав, видя, что невольники успокаиваются и могут говорить: «Что, обескуражил я вас своим вопросом? Удивил? Ну да ничего, это чтобы беседу было с чего начинать», — кивнул на Ивана Сергеевича, — «Ты, я вижу, у них старшой будешь, так давай и ответствуй, а спутники твои подтвердят, коли что.»

— Да выходит, что так, — начал доктор, — А вам-то откуда известно, что мы из другого времени пришли?

— А нам много чего известно… Ты толком ответь из какого года вас к нам принесло?

— Из 2010-го, — как под гипнозом ответил Алёша.

— А сейчас какой год? — поинтересовался Антоныч.

— А сейчас 7510-й год от сотворения Мира, месяц грудень, — ответил ему Возгарь.

— Ничего себе! — изумился Алексей, — Это мы, чего, в будущем?

— Огорчу тебя, юноша, — продолжил общение Белослав, — не в будущем, а в прошлом. В вашем Мире отсчёт идёт от рождества Христова, а в нашем-от сотворения Мира. Ну ладно, чтобы далее вас не мучать, откроемся, только, чур, о разговоре нашем особо не болтайте, коли живы хотите остаться, да назад вернуться.

Пленники охотно закивали в знак согласия, кудесник продолжил: «Ведомо мне кто вы и откуда, потому как я сам побывал в вашем Мире и так же через этот треклятый туман. Вон Возгарь тому свидетель. Попал я правда не в ваш 2010-й год, а немного пораньше — в 1998-й год, ну скажу я вам, поглядел на ваше житьё-бытьё! Целый год скитался, всё изображал, как у вас называют, БОМЖа. Ну а после обратно, через туман вернулся. А когда вас увидал, да на форму вашу посмотрел, понял кто передо мной.

— Ну и как нам теперь быть? — поинтересовался Иван Сергеевич.

— А вот сейчас мы это и будем думать… Слушай, Возгарь, надо бы с них цепи-то снять, — повернулся кудесник с товарищу.

— А коли сбегут? — ухмыльнулся Возгарь.

— Куда? Туман ушёл, дороги назад нету… Ну если только в лес, так там либо рысь порвёт, либо на медведя наткнутся… А-а, ещё волки могут попировать, а остатки лисы растащат да рассомахи, — рассмеялся Белослав.

— Ну или на татей наскочат, — поддакнул Возгарь с хитрой усмешкой.

— Да, дедушка, с чувством юмора у вас всё в порядке, — резюмировал Алёша.

— А ты, юноша, не удивляйся. Это вы в своём мире всю живность разогнали, да потравили, а в нашем мире зверья богато. Помните небось перед каким лосем ваша машина остановилась?

— Да, лосяра хоть куда!..-подал голос Антоныч, — Кстати о машине, а как бы к ней вернуться, ведь не закрыли мы её, а там оборудование дорогое, да и вообще, может в хозяйстве пригодится… Всё равно нам здесь сидеть до тумана.

— А когда следующего тумана ждать? — поинтересовался доктор.

— Точно тебе этого не скажу, но перед Велесовой ночью за день-другой надо начинать караулить, — продолжил Белослав, — особенность в этом тумане есть, если он кого пропускает, то сразу растворяется и появиться может только через год. А теперь и прикинь когда его ждать. По вашему это называется портал в параллельные миры. Так вот я и думаю, что когда портал пропускает кого-то, всё равно туда или от туда, то сразу закрывается. Я по вашему миру год скитался, а когда обратно воротился, то вышло, что пропадал я всего день, или два.

— Да неужели?! — изумились в один голос узники.

— Вот такие чудеса на свете бывают, — продолжал Белослав, — про разговор наш, как я сказал, особо не болтайте, особенно Ясномыслу ничего не сказывайте. Он хотя и волхв, но с ним осторожность превыше всего, ежели вопрос какой, то сразу ко мне или к Возгарю.

— Тебя, старшой, как величают?

— Иваном… Водителя зовут Валентин, но мы его зовём Антоныч (по отчеству), а молодца нашего…

— Да я уже понял, что Алёшей кличете… Вот что, соколы мои ясные, дождёмся Ясномысла из леса, ещё, для вида, малость потолкуем, а после всей гурьбой пойдем в деревню, народу объявим наш приговор. — Ты согласен, Возгарь?

— Да я-то согласен… Вот только думаю, что надо бы ещё Святозара известить, раз он про этот туман тоже знает. Может просить его прийти?

— Хорошо придумал! Я ему отпишу, а ты гонца надёжного своего отошли.

— Пускай Ясномыслу малость умишко поправит, а то распоясываться стал.

— Вы меня простите, мудрые старцы, — Иван Сергеевич вступил в беседу, — не моё собачье дело, но в плане общего образования, у вас конфликт с волхвом? Почему вы нас предостерегаете от плотного общения с ним?

— Ну, Иван, это наше внутреннее дело, наши разногласия в вопросах веры, которые мы надеемся разрешить при посредничестве верховного волхва, а вам могу сказать, что человек он сложный, недоверчивый, да, и чего таить, вас в жертву принести хотел, да только мы не дали, — ответил Возгарь.

Последние слова кудесника несколько покоробили наших героев, и все, раз и на всегда, решили, что будут осторожны.

На улице послышались голоса, потом дверь отворилась, и в избушку, вместе с холодом осени, вошёл Ясномысл. Угрюмо взглянув на всех присутствующих, присел на чурбан в стороне.

— Ну что, кореньев набрал? — поинтересовался Возгарь.

— Нет, только зря проходил, — пробурчал волхв.

— А таратайку наших странничков видел? — не унимался кудесник.

— Видел… Много там всякого непонятного. Надо бы перекатить её поближе, да поглядеть внимательно, может что колдовское там спрятано?

— Мы тоже об этом думали, — поддержал беседу Белослав.

— Что с чужаками делать будем? — сверкнул на пленников злым взглядом Ясномысл.

— А мы хотели тебе предложить известить Святозара, — при этих словах Белослава, волхв вздрогнул, — пусть придёт, да и решит их участь. Зачем нам на себя такую обузу брать? Он верховный — ему и решать. Ты как, согласен?

— Согласен, — хитро прищурился на пленников Ясномысл.

А пока суть да дело, они в деревне поживут: Валентин у Молчана при кузне, — Возгарь указал на водителя, — а Иван и Алёша у привратника в помошниках, — указал на доктора и фельдшера, — Чего за зря кормить-то их пусть пользу, какую-никакую, приносят. В деревне рабочие руки не помешают. Цепи с них снимем, всё равно никуда они не убегут, а и убегут, в лесу зверья полно, — хитро подмигнул кудесник ребятам, чтобы Ясномысл не заметил.

Белослав отворил дверь, позвал охранников: «Отведите чужаков в деревню, созовите людей, мы скоро придём, объявим решение.»

Охрана сопроводила пленников на прежнее место у четырёх костров, послали человека людей позвать, сами стали поодаль. Народ собирался охотно, и все с нетерпением стали ожидать старейшин. Вскоре пришли волхв Ясномысл и кудесники Возгарь и Белослав. Старики заняли свои места на лавке перед площадкой, куда посадили пленников. Из всех троих на узников угрюмо глядел один только волхв, взгляд двоих его спутников значительно потеплел, что внушало нашим героям уверенность, что всё будет хорошо…

Глава седьмая

Освобождение

Собравшиеся селяне вежливо хранили молчание, ожидая решающего слова старейшин. Волхв поднялся со своего места, повернулся к собранию: « Честной народ! Люди добрые! Мы все живём по законам дарованным нашим предкам создателем всего сущего Родом! И обязаны чтить Рода и исполнять его закон! Так ли это, или кто-то думает по другому?»

Из толпы послышались выкрики: « Так. Правильно говоришь. По закону Рода конечно живём.»

«Так вот», — продолжал Ясномысл, — «Совет старейшин разбирался в этом непростом деле и не всё до конца смог решить, а поэтому мы согласно решили, что последнее слово должно остаться за верховным волхвом — за Святозаром! Согласны вы с этим?»

Собравшиеся загудели: « Конечно согласны! Пусть Святозар придёт! Пусть решит!»

Волхв продолжил: « Решили мы посылать гонца к верховному, но вы все знаете, что путь туда неблизкий, должно пройти время пока он прибудет. Поэтому наберёмся терпения и подождём Святозара!»

Собравшиеся стали интересоваться: « А с чужаками что? Куда их девать? Опять в яму посадим?»

Место Ясномысла занял Белослав: « Честной народ, послушай приговор наш! Эти чужаки никакие ни нави! Это мы выяснили доподлинно. Да, пришли они к нам из других краёв, не по своей воле, но по воле Велеса. Вы знаете, что Велес великий затейник, просто так ничего не делает и задумок своих не выдаёт, но то, что Он сказать нам что-то хочет, тут мы не сомневаемся, а потому будем волховать на капище три дня и три ночи, приносить жертвы Богу и просить у Него ответа.!

Кто-то в толпе поинтересовался: « А с чужаками-то что делать будем?»

Со скамьи поднялся Возгарь, поискал взглядом кого-то в толпе: « Молчан, сними с них цепи.»

Из толпы вышел рослый бородач, молча подошёл к узникам и, не говоря ни слова принялся исполнять просьбу Возгаря. Работал он быстро и умело, так что очень скоро конечности узников были освобождены от цепей. По окончании работы так же молча отошёл к остальным поселянам.

Далее слово взял Белослав: « Мы уже сказали, что они не нави, они люди, может и не похожи на нас, но люди, а потому сторониться их не стоит, вреда они не причинят никому. Ты, Молчан, помнится сказывал, что помощник тебе нужен в кузнице? Так Валентин (кудесник указал на водителя) будет таким помощником. Возьми его с собой, жить он будет при кузне, да тебе помогать. Иван и Алёша (показал на доктора и фельдшера) пойдут к привратнику. Вот так и будем дожидаться Святозара. Все ли поняли наш приговор?»

Толпа вновь загудела: « Поняли. Чего тут не понять.»

Народ стал медленно расходиться, обсуждая между собой недавнее решение старейшин. Уже бывшие, узники всё так же сидели на соломе, блаженно растирая освобождённые конечности и ожидали дальнейших инструкций от старейшин. К ним подошёл Ясномысл, наклонился и с плохо скрываемой злобой проговорил: « Особо не радуйтесь до вашей свободы ещё дожить надо, а покуда я за вами очень внимательно буду смотреть.»

Старик выпрямился, повернулся и, ни с кем не заговорив, направился к капищу.

— Вот ведь чёрт злобный, — вслед пробурчал ему Алёша.

— И не говори, дружище, — поддержал его Антоныч.

— Да пёс с ним! Главное, что освободили, — проговорил Иван Сергеевич, — ему власть нужна вот он и бесится.

— Баба ему нужна, Сергеич, а не власть, тогда и подобреет, — резюмировал Антоныч.

— Ой, да ладно вам рассуждать-то кому чего нужно… Тоже мне мудрые старцы, — с иронизировал Алёшка.

К нашим героям подошли Белослав и Молчан. Кудесник указал на Антоныча: « Ну вот, Молчан, как я тебе сказал, твой помощник, Валентин.» Антоныч встал, привычно протянул руку для пожатия, подошедшему кузнецу, тот поначалу смутился, но видя одобрительный взгляд кудесника протянул руку в ответ. Их рукопожатие было крепким, как бы испытывающим на прочность, глаза их встретились, Антоныч улыбнулся новому знакомцу, Молчан улыбнулся в ответ. К ним подошли Возгарь и двое мужиков, до этого о чём-то беседовавшие чуть в стороне: « Вот ваши помощники», — представил Ивана и Алёшу кудесник двум бородочам, — « Это Иван, а это Алёша. Это братья Бажен и Богша — привратники наши». Мужчины обменялись рукопожатиями, по примеру Молчана и Антоныча.

— Ну что, забирайте каждый своих помощников, — продолжал Белослав, — приставьте к делу, да покормить не забудьте.

— Я вот что думаю, Белослав, — вступил в беседу Возгарь, — кроме как, накормить ещё бы было неплохо их в баньке попарить, да и одеть бы прилично, гляди, одёжка-то на них совсем худая. В такой долго не проживёшь, осень на дворе, дожди, а скоро снег ляжет. Храни Боги, захворают, что тогда?

— И то верно… Вот что, хлопцы, сделайте как Возгарь сказал. Ладно?

— Ладно, — согласились привратники, а Молчан согласно кивнул.

— Ну да ступайте, — благословил Белослав, и наклонившись к бывшим узникам, — да о разговоре нашем помните.

Кудесники направились вслед за Ясномыслом на капище, а остальная компания направилась к жилым постройкам.

Так называемый «спальный район» поселения несколько удивил трёх друзей потому, что дома трудно было назвать домами в привычном нам понимании: строения были до половины вкопаны в землю, окна были под крышей и небольшого размера, хотя и многочисленны, затянуты плёнкой, как позже узнали наши герои-бычьим пузырём, крыши покрыты дёрном и на крышах, кое где козы пощипывали последнюю травку, а вот труб на крышах нигде видно не было. Полуземлянки были довольно большими и, по самым плохим прикидкам, размером внутри были, как спортивный зал в школе, рядом с каждым домом имелся загон для скота с хлевом, от куда временами доносились блеяние, мычание, иногда ржание, чуть поодаль, на спиленных деревьях, словно на сваях стояли квадратные «избушки на курьих ножках», как обозвал их Алёша, безо всяких окон и с низкими дверями-это овины, или кладовки, где поселяне хранили съестные припасы. Наши «путешественники во времени» насчитали всего пятнадцать, как они поняли, дворов в поселении, однако, судя по размерам самих полудомов, дворы были весьма внушительными. Сразу было видно, что поселяне жили семьями, и семьи эти были довольно немаленькие. Нашим «путешественникам во времени» бросилось в глаза, что все были заняты какой-то работой: женщины что-то или готовили, или стирали, или производили какие-то иные действа бытового назначения, совершенно непонятные современному человеку, дети ухаживали за скотиной, либо крутились на огородах, что-то пропалывая, что-то собирая, что-то перекапывая. Вообще, в деревне все были заняты работой и только проходящие мимо в сопровождении Молчана, Бажена и Богши чужаки, на короткое время отрывали их от привычного занятия. По устоявшейся привычке, наши скоропомощники отметили, про себя, что собак в деревне было в достаточном количестве, что все собаки, хотя и были не на привязи, но постоянно находились каждая возле своего двора, и никак иначе. «Друзья человека» были довольно внушительных размеров, повышенной лохматости, но, не смотря на свой грозный вид, не проявляли ни малейшей агрессии к проходящим мимо чужакам. Сама деревня стояла на пригорке, была обнесена прочным забором из заостренных на концах брёвен, крепко связанных верёвками, высотою до двух с половиной метров.

— Бажен! — Алёша нарушил молчание.

— Чего? — последовал ответ.

— А что у вас собаки такие спокойные?

— А ты других видал?

— Ну всяких видал, а вот таких, как у вас не видал.

— Да ну их, собаки они и есть собаки. Чего в них такого?

— Ну, друг мой, не скажи… — начал было Алёша.

При этих словах Бажен внезапно остановился, как будто перед ним выросла каменная стена… Остальная процессия тоже остановилась, заподозрив недоброе.

— Ты сейчас чего это сказал? — подозрительно прищурившись поинтересовался Бажен.

— Собаки у вас спокойные… — недоумённо пробормотал Алёша.

— Нет, как ты меня назвал? — не унимался привратник.

— Как? Друг мой… — недоумевал фельдшер.

— А рази я тебе друг?.. — наседал Бажен.

— А рази враг? — решив принять игру привратника, Алёшка улыбнулся.

— Ну не враг… — смутился Бажен.

— А тогда кто?

— Стало быть, друг, — задумался Бажен, — А коли друг, то это что?..

— А ничто! Мы с тобой друзья! — резюмировал Алёшка и приобнял нового друга.

— А так бывает? — недоумевал Бажен.

— На этом свете, — вступил в их беседу Иван Сергеевич, — дорогой ты мой человек и не такое бывает… Сам видел…

Глава восьмая

Новые друзья

Надо отметить, что с самого первого дня существования скорой помощи, её сотрудники всегда отличались исключительной коммуникабельностью, то есть, всегда умели находить общий язык даже с самим чёртом, если того требовали обстоятельства, поэтому нашим героям ничего, ровным счётом не стоило, обрести новых друзей в лице Бажена, Богши и Молчана. Иными словами, соеобразное братание прошло, как говорится, в тёплой и дружественной обстановке. Ну а поскольку кудесник настоятельно рекомендовал помыть в бане странников, да ещё переодеть их, то основным вопросом, который повис в воздухе, явилась проблема — в чьей бане мыться. После всех обсуждений, у кого какая печка, кто чем поддаёт на каменку, было принято решение, что если Антоныч — помощник кузнеца, то есть первого человека на деревне, то помывка дорогих гостей будет производиться в бане Молчана, вениками от Невзора, а забористый квас доставит Завид вместе с собственной персоной. Незамедлительно новые друзья отловили пробегавшего мимо мальца по имени Деян и отправили к Невзору и Завиду, а попутно наказали, чтобы оповестил всех, что в бане Молчана будет производиться помывка странников, которых привёл сам Велес, что по этому поводу организуется большая гулянка в доме кузнеца. Другой малец по имени Местятка был незамедлительно отправлен к сестре Молчана Велене с сообщением, что сейчас прибудет брат с дорогими гостями, которых надо помыть, одеть, а после за стол посадить, а поскольку гости эти от самого Велеса, то честь оказать надобно особую. Местятка разнёс эту новость по всей деревне с быстротой интернета, а потому помогать Вилене вызвалась вся женская составляющая деревни. Да, собственно, чему тут было удивляться, ведь не каждый день сам Велес кого-то приводит, да ещё в баню к кузнецу?!. Ну и, всётаки, при историческом отсутствии дорог и наличии одних только направлений, гости в, любой местности, воспринимались, как дар небес и требовали к себе особого внимания. К моменту прибытия ватаги новых друзей, баня была уже натоплена, в доме полным ходом шла работа по накрыванию стола, срочно были отосланы мальчишки на капище, чтобы позвать местное духовенство (как же без них), вся скотина была обихожена и загнана в хлев, а народ приоделся и степенно прибывал к месту импровизированного гулянья. По прибытии в баню, наших героев раздели и две женщины, ни слова не говоря, унесли их одежду в неизвестном направлении, а когда процесс помывки был окончен, то на лавке, в предбаннике их ожидали стопки аккуратно сложенной одежды. После переодевания, свежепомытые скоропомощники отличались от остальных мужчин только более короткими волосами и отсутствием бород, ну разве только мощью были поменьше, а так, вполне походили на коренных жителей деревни. По прибытии местного духовенства, ворота наглухо были закрыты, на стенах оставлена лишь малая охрана, а все жители переместились в дом кузнеца на гульбище.

Такое пристальное внимание к их персонам нимало удивило наших «странников», но было весьма и весьма приятно, поэтому новые дружеские отношения, особенно за столом, где были и гуси в яблоках, и осетры, запечённые по неизвестной технологии, и душистый хлеб, и хмельные мёды, и много ещё чего, завязывались со скоростью света. Но был на этом празднике жизни один, кого не радовала завязывающаяся дружба поселян с чужаками — Ясномысл сидел за столом чернее тучи: ел мало, отвечал на вопросы неохотно и односложно и всё время злобно сверкал глазами в сторону нашей троицы.

— Ишь ты, как смотрит-то злобно, — толкнул в бок Антоныча Алёшка.

— А пёс с ним! Мне хоть бы он все свои зубы в своей злобе стёр… — Мне тьфу и растереть, — заключил Антоныч, вгрызаясь в кусок сочного мяса, — Алёшка, ты лучше вон мясца погрызи… Я такого отродясь не едал…

— Да ну тебя, обжора! — взвился Алёша, — Я ему про серьёзные вещи толкую, а он всё своё брюхо набивает.

— А что ещё делать? — блаженно изрёк водитель, — Все наши блага, в этой жизни от сытости желудка. Так что, Алёшка, наедайся, а всё остальное потом…

— Иван Сергеевич, — переключился Алёша на старшего товарища, — Ясномысл смотрите как злобно глядит. Так бы и разорвал бы нас…

— Вижу, Алёша, вижу… Мы с Антонычем за ним наблюдаем с самого его появления здесь. Ты не думай, что наш Валентин ничего не замечает… Так что успокойся и наслаждайся жизнью. Да, за волхвом поглядывай, чтобы не подобрался да в ковшик тебе чего не подсыпал.

— А он может? — изумился фельдшер. — А он, Алёша, и не такое может, так что, бери пример с нас с Антонычем, — подвёл черту доктор.

Алёша внял совету старшего товарища и полностью переключился на веселье, он балагурил, отвечал на вопросы поселян, сыпал шутками как вдруг услышал зловещий шёпот над своим ухом: «Что, щенок, радуешься? Смотри, не долго тебе радоваться, как и твоим тварищам. Я за вами очень внимательно слежу…»

Мгновенным, совершенно незаметным движением Антоныч ухватил волхва за длинную бороду и притянул к себе:

— Слушай ты, святоша, это ты над нами мог изгаляться, пока мои руки связаны были, а теперь, мой тебе добрый совет, держись от меня подальше, потому что мой Бог ВДВ будет покруче твоего. Я попрошу у него силы, тогда ты, мой хороший, проклянёшь день своего рождения. Ты меня хорошо, святоша, понял? — Антоныч захватил волхва так, что он ни двинуться, ни вздохнуть не мог.

— Понял, — прохрипел Ясномысл.

— Иди на своё место и помни, что не только ты за нами наблюдаешь, а коли дёрнешься, то не обижайся, мой Бог ВДВ лишит тебя твоего священного сана моими руками очень быстро и очень больно… А теперь пошёл от сюда и не мешай отдыхать людям!

Всю эту судьбоносную речь Антоныч произнёс тихо и быстро, так, что никто и ничего не заметил, у всех создалось впечатление, что волхв благославляет вновь прибывших в деревню и желает им долгих лет жизни. После неожиданной взбучки Ясномыслу ничего не оставалось как вернуться на своё место, но обида за такое унижение, пусть и без свидетелей, съедала его очень сильно.

— Что он хотел? — за спиной Антоныча, словно из ниоткуда, возник Возгарь

— А у нас возникли небольшие разногласия в толковании вопроса что такое хорошо и что такое плохо, — ответствовал Антоныч, продолжая обгрызывать мозговую косточку, и невинными глазами глядя на кудесника.

— Ну а если серьёзно?.. — Возгарь не шутил.

— Ну а если серьёзно, — посерьёзнел и Антоныч, — то он попытался нас предупредить, чтобы мы не радовались и готовились к чему-то… Я даже и не понял к чему…

— А вот я, кажется, знаю к чему…

— Может и меня просвятишь? — забеспокоился Валентин.

— Не сейчас… — отмахнулся Возгарь, — Значит так, по одному не ходите, пусть вас всё время кто-нибудь видит, одни не оставайтесь.

— Что значит одни?.. — поинтересовался Иван Сергеевич.

— А то и значит, что раз уж вы приобрели столько новых друзей, то используйте эту возможность на полную — всё время находитесь в поле зрения ваших друзей, но ушки держите на макушке, потому что и среди ваших друзей могут оказаться друзья Ясномысла.

К собеседникам подошёл Белослав: « Что стряслось?»

Возгарь в подробностях описал товарищу ситуацию и старцы решили немедленно действовать, а напоследок Белослав, прощаясь напутствовал наших героев: « Мы покуда пойдём, а вы тут радуйтесь, радуйте селян, гуляйте, да не загуливайтесь. И да прибудет Мир с вами, люди!»

После этих слов всё местное духовенство покинуло праздник, который продолжался ещё долго и закончился с рассветом.