Дельфин в стеарине

Николай Романецкий

Сколько стоят рубашки, в которых рождаются счастливчики? Кто их шьет, как снимают мерку и кому они предназначены? Могут ли такие рубашки возвращать память, отводить порчу и отражать густо летящие пули? Ищите ответы на все эти вопросы в новом романе Николая Романецкого, и вам наверняка тоже улыбнется удача!

9

Я стоял в зеркальной кабине лифта, и со всех сторон меня окружали самодовольные от женского внимания, прямо-таки пускающие слюни самцы.

— Эй, — сказал я им. — Пора выходить из образа, парень. Даже Станиславский бы поверил, что уж говорить о глупой кукле?

На сей раз речь шла вовсе не об Аните Зернянской — когда я шел от ее кабинета к лифту, мне вновь встретилась милая девушка-курьер Марьяна, и глаза у нее сделались такими, что в серьезном, деловом детективе просто не мог не проснуться бесшабашный ухарь, на физиономии которого нарисовалось единственное желание — трахнуть и вовсе не по шее. Марьяна, определенно уловившая это желание, даже споткнулась, ухарь бросился поддерживать ее за локоток, и это банальное прикосновение помогло им справиться с дьявольщиной слишком вероятного будущего, где они могли оказаться tкte-а-tкte в каком-нибудь уютном закутке, который наверняка бы нашелся в этом здании.

— Размечтались! — сказал я и своим отражениям, и той, что осталась наверху, в застеленном красной ковровой дорожкой коридоре.

Ответом мне было молчание.

Спустившись на первый этаж, я выручил из тюряги свой «бекас», попрощался с охранниками, сдал милой девушке из бюро пропусков магнитную карточку — мы снова улыбнулись друг другу — и покинул гостеприимные пенаты «Бешанзерсофта». Идти было недалеко — «забавушка» моя стояла рядом с входом в здание, на стоянке служебных машин. Я угнездился на сиденье, перевел дыхание, окончательно подавил желание и включил зажигание. (Во фразочка, почти стихи!)

И тут ожил мобильник. Теперь он рассказывал вовсе не о парне с рынка Дезмонде, теперь героиней была девушка по имени Мишель — мелодии мой телефон менял каждые сутки в десять часов утра, а музыкальной базой была фонотека старой доброй ливерпульской четверки.

Я достал из кармана трубку.

Номера, с которого звонили, в памяти мобильника не имелось.

— Слушаю вас, — сказал я, нажав кнопку.

— Здравствуйте еще раз, Мезенцев! Антон Константинов беспокоит. Вы уже закончили свои дела в нашем офисе?

— Да, только что. Встретился с кем мог, сел в машину и собираюсь отваливать подобру-поздорову.

— Хорошо, отваливайте. Как выберетесь на Авиаконструкторов, доезжайте до Шуваловского проспекта и поверните направо. Я стою в полусотне метров от перекрестка. Голубой «рено» с номером… — Он произнес три цифры. — Приткнитесь где-нибудь поблизости. Надо поговорить.

— Сейчас подъеду. — Я выключил мобильник.

Поговорить так поговорить, я человек разговорчивый и компанейский. Беседа — это двигатель. Если не жизни, то хотя бы расследования…

Я сунул трубку в карман, выехал на проспект Авиаконструкторов, докатил до нужного перекрестка и свернул куда велели. Припарковался сразу за стоящим возле почтового отделения голубым «рено». Зачем-то сунул руку под пиджак и пощупал рубчатую рукоятку «бекаса». Поморщился — не хватало еще проверить, как оружие выхватывается из кобуры.

Что за нервные выходки?… Похоже, глупая курица заразила меня своей истерикой…

Разумеется, нужды в оружии не было. Константинов находился в «рено» один, сидел за рулем, курил, выпуская дым в приоткрытое боковое окно. В салоне звучала негромкая музыка. Кажется, что-то из «Рекомберс».

Не дожидаясь приглашения, я устроился на правом сиденье и захлопнул дверцу. Стекла, естественно, были тонированные. Такие люди с прозрачными не связываются. Они любят рассказывать тележурналистам о прозрачности своих компаний и счетов в банках, а вот прозрачных стекол стараются избегать. И, в общем-то, правильно делают! Береженого бог бережет…

— Слушаю вас, Антон!

— Ну? — Константинов выкинул окурок, закрыл окно и повернулся ко мне. — С кем поговорили?

Ага, похоже, клиент у нас нетерпеливый. При нашей первой встрече мне так не показалось.

— С Шантолосовой и Зернянской. Если, конечно, это можно назвать разговором.

— Но ведь что-то они вам сказали?

Я открыл было рот. И вдруг понял, что нет у меня ни малейшего желания рассказывать ему о черноглазке Полине. Ну вот ни на капельку не хочется!

Впрочем, вряд ли от человека, занимающегося в компании охраной и безопасностью, можно скрыть особенности сексуальной ориентации руководителя фирмы. Небось, Антон Иваныч еще и охранников Бердникову выделял, когда тот катался в «Красный кентавр».

— Шантолосова сказала, что у нее муж был голубой. И что жизнь самоубийством покончить не мог.

Он кивнул:

— Ну да, разумеется! Вы же, наверное, прикрылись ксивой дознавателя страховой компании.

Я с уважением крякнул: рядом со мной сидел профессионал своего дела. Глава службы безопасности любой фирмы мало чем отличается от частного детектива. Разве лишь тем, что я — сам себе хозяин, а над ним стоит руководство компании. С другой стороны, я один, а у него имеется куча подчиненных, и многие способны не только возле металлоискателя дежурить, но и оперативную работу вести. На хвост садиться, информацию добывать…

— Петр и в самом деле в последнее время по траховскому делу с катушек свинтился, — продолжал Константинов. — Я не раз ему говорил, что такие дела до добра не доводят. Чего надо было мужику? Бабьё вокруг хороводы водит, и любая даст, только мигни.

Ну вот, теперь еще может возникнуть версия ревнивого гея. Какая-то дала, а ему не понравилось. Возможно? Еще как! Ладно, будем проверять…

Впрочем, Константинов имел в виду совсем другое. Потому что добавил:

— Нет, Полина его не убивала. Она умная и хваткая, но добрая. Нет в ней жестокости. Такие людей не убивают. — В его холодный голос вкралась толика теплоты, и я насторожился.

А может, охранничек неровно дышит к инженерше? Возможно ли такое? Еще как возможно. Я бы не удивился, если бы оказалось, что к Шантолосовой неровно дышат все мужчины «Бешанзерсофта». Это было бы мне очень даже понятно. И я бы с ними запросто солидаризировался.

Если бы не был женат и если бы женой не была моя Катя…

Константинов достал из кармана пачку «Эрмитажа», выдвинул из торпеды пепельницу. Мы закурили. Бортовой компьютер тут же включил вентиляцию.

— А что вам рассказала Зернянская?

— Истеричка, — пожаловался я. — И считает, что гибель Василия Зернянского — дело рук Шантолосовой.

— Анита у нас всегда была истеричка. А когда вдовой сделалась, характер стал еще хуже.

— Думаю, Зернянская просто боится, что и ее следом за мужем…

— Да, вы правы. Я организовал ей охрану. А то она из дома боялась выезжать. Хотя сомневаюсь, что она кому-то нужна. Бухгалтерша без царя голове и умения нравиться мужчинам…

Он определенно не любил маленьких пампушек, и я вдруг почувствовал к нему симпатию. Этакая мужская солидарность там, где обычно стоит во весь рост одно только соперничество…

— Кстати, Зернянская считает, что Шантолосова убила ее мужа не одна. Что у той был соучастник.

— Херня все это! — зло сказал Константинов. — Не убивала Шантолосова никого! А этот якобы соучастник — на самом деле ее любовник. Зовут его Георгий Георгиевич Карачаров, также член совета директоров нашей компании. А Зернянская бесится, потому что сама на него глаз положила после смерти мужа. Да плюс зависть к более красивой и умной…

Я мысленно присвистнул.

Вот это попал! Они же тут все как пауки в банке! Попробуй докопайся до сути! А с другой стороны, как пауки — это же прекрасно. Ненависть кружит головы и заставляет совершать ошибки.

— Теперь вы сами видите: у меня имеются все основания подозревать, что Бердников и Зернянский ушли из жизни неслучайно. Что два подряд несчастных случая выглядят подозрительно.

— Вижу, — согласился я.

Мы помолчали, поочередно стряхивая пепел в пепельницу. Чуть слышно гудел вентилятор. Потом Константинов сказал:

— Да, дело сложное. Раскопать его со стороны очень непросто. Наверное, надо было устроить вас на работу в компанию. Но теперь уже поздно, теперь вас видели под другой личиной, и этот номер не пройдет. — Он в очередной раз затянулся. — Есть другой вариант. Давайте, я как бы стану вашим агентом внутри «Бешанзерсофта».

Меня вдруг осенило.

— Послушайте, Антон! — сказал я. — А за каким чертом я вообще вам понадобился? У вас же целая служба безопасности под началом! Вы же сами способны организовать расследование!

Он кивнул:

— Конечно, способен. Но большой вопрос — кому из моей службы я в таком деле могу доверять. А во-вторых — и в-главных, — подчиненные не должны копаться в личной жизни своего начальства. Это злостное нарушение корпоративной этики. Они и без фактов-то любят поперемывать нам косточки. Опять же могут появиться возможности для шантажа… Нет, такое дело разрушит мою службу. Ну, пусть не разрушит, но помешает нормальной ее работе. Тут нужен человек со стороны. — Он снова затянулся. — Одно я вам могу пообещать… Если вдруг потребуется силовая помощь, можете на нее рассчитывать. Если, само собой, я сочту нужным. Ну и готов выполнять определенные розыскные мероприятия. Если, опять же, сочту нужным.

— Да уж, — скривился я. — Очень многообещающая помощь!

— Простите, но за гонорар надо работать. А не ждать, пока другие вытащат для вас из огня все каштаны.

Тут он был прав. Не за что и платят ничего. А за тот гонорар, что мы от него получили, сам бог велел потрудиться и потрудиться качественно!

— Хорошо, — сказал я. — У меня прямо сейчас есть задание для агента внутри вашей компании. Был бы вам весьма признателен, если бы вы сумели установить, у кого из членов совета директоров имеется алиби во время, когда погибли Бердников и Зернянский.

Во взгляде, который он бросил на меня, загорелось уважение.

— Нет, вы далеко не глупец, Максим. По-моему, обратившись к вам, я не ошибся. Конечно, многого я обещать не могу, но что сумею — сделаю.

— Интересно, а у вас у самого-то имеется алиби?

Он усмехнулся:

— Да хрен его маму знает! Надо будет вечером заглянуть в дневник. Обычно перед сном я записываю все свои похождения в течение дня. Иначе на нашей работе нельзя.

А я вот ни черта не записываю, подумал я. Разве что отчет для Поля. Хотя не мешало бы и записывать! Мне, правда, еще не приходилось сталкиваться со случаями, когда «иначе на нашей работе нельзя». Но где гарантия, что таких случаев не ожидается в будущем? Алиби никогда не бывает лишним. Особенно в нашей родной стране, где засадить человека в тюрягу всегда было как два пальца обоссать… Жил вот в прошлом веке какой-то сексуальный маньяк — по имени то ли Закатило, то ли Покатило, то ли еще как-то так, — за дела которого расстреляли пару человек, а когда его, наконец, поймали, выяснилось, что наказали-то невинных… Нет, с сегодняшнего же дня начну записывать — хотя бы в какое время в каком месте находился и с кем встречался.

— А нельзя ли кого-нибудь из ваших людей подчинить мне напрямую?

— Вряд ли. — Константинов опять усмехнулся. — Это неизбежно вызовет ненужные вопросы. Да вы привлекайте со стороны любые кадры, я все оплачу. Был бы результат…

В моей душе вдруг родилась уверенность, что результат будет. Не зря же я — везунчик! К тому же, Катя всегда говорила, что нельзя сделать любое сложное дело без веры в успех. Есть на этот счет какая-то соответствующая теория. Следуя ее постулатам, американские нищие миллионерами становились. Может, конечно, и не нищие. Но становились!

— Результат будет! — сказал я. — Можете не сомневаться.

— Да я и не сомневаюсь. Вера в грядущий успех — едва ли не половина этого успеха.

Вот и господин Константинов туда же, куда Катя. А мне-то и сам бог велел!

Антон раздавил в пепельнице окурок:

— Как только что-нибудь узнаю про алиби, немедленно дам вам знать.

Я кивнул. Больше сказать мне было нечего. Ему, судя по всему, тоже.

И мы распрощались. Я перебрался в «забаву». Голубой «рено» отвалил от тротуара и растворился в уличном потоке машин.

Мимо протопал рекламный агент, изображающий из себя телефонную трубку. Его прогулки должны были подвигнуть питерцев на покупку «нокии» последней модели. Судя по рекламе, модель изначально комплектовалась внешними наушником и микрофоном, чтобы руки были свободны. А главное — имелся постоянно действующий канал связи со своим сетевым агентом. Как только позволят финансы, куплю себе такую штучку. Пригодится… А еще лучше — оборудую «забаву» бортовым компьютером. Как у господина Константинова. Как у ментов.

Человек-трубка развернулся и пошел в обратном направлении.

А я сидел и раздумывал, что предпринять дальше. Без сомнения, вояж в компанию «Бешанзерсофт» удачным предприятием не назовешь. Однако кое-что я выяснил. Ясно, к примеру, что подозрения Антона Константинова обоснованы. Вернее, не подозрения, а утверждения. Администрация компании — самое настоящее змеиное гнездо. В таких сообществах часто рождаются преступления. И как-то надо искать к сообществу подход помимо предложенного мне господином Константиновым. В оперативной работе всегда лучше иметь несколько информаторов. Тогда повышается вероятность получения достоверной информации и, соответственно, уменьшается риск, что тебе втюхают какое-нибудь фуфло.

Я закурил, устроился поудобнее и вновь взялся за анализ своих разговоров в офисе «Бешанзерсофта». Тут же перед моим внутренним взором возникло симпатичное личико девочки Марьяны. И пришла чрезвычайно удачная мысль.