Мы выжили! Начало

Николай Побережник, 2015

Все произошло как в сказке «Про пастушка», который ради развлечения кричал «Волки». Очередная дата апокалипсиса была объявлена, но большинство не поверило. Лишь небольшой процент населения планеты… и двое друзей, один из которых регулярно и с прилежанием готовился к каждому концу света, не состоявшемуся ранее. Они смогли пережить гибель Мира, но теперь впору завидовать мертвым…

11

— А вы сами-то как спаслись? — тоненько нарезая сала к вареной картошке, соленым огурцам и грибочкам, спросил Андрей.

— Так же как и вы, — ответил Вовка, — булки не мяли, а готовились.

— Правильно… Я, если честно, не верил, что подобное может произойти, и вообще не верил во всевозможные апокалипсисы. А сын вот настоял, сказал, не случиться ничего, так подвал в порядок приведем, а случится, так хоть будет возможность выжить… А когда властьимущие всякие начали добро в бомбоубежища свозить, то и народ к нам потянулся, помогали, продуктами запасались, в общем, так вот сообща и выжили.

— А что дальше планируете делать? — спросил я, закусывая хрустящим огурцом вторую стопку.

— Не знаю, если честно, — пожал плечами Андрей, — молодежь у нас организовалась в этих ммм… как его, тьфу ты господи, а! В сталкеров, вот. Я-то поначалу порадовался, что, мол, вот, «Пикник на обочине» читали, а нет, это оказывается все от игрушек их компьютерных. Семь человек их собралось, от 17 до 25 возрастом, сами ко мне пришли с предложением заниматься поиском продуктов, ну и того, что поможет выжить. Я-то их даже послал подальше, не по мне это, вроде как откровенным грабежом и мародерством заниматься, а потом подумал — зачем оно мертвым… Ну и дал добро, в общем.

— Вот и Андрюха у нас все никак не привыкнет к резкому разрыву шаблона и изнанке мира, — кивнул на меня Вовка, — но уже свыкается с реальностью. Действительно, зачем оно мертвым, ведь живым нужнее.

— Хреновая у нас у всех реальность, — согласился Андрей, — а вообще, будем тут отсиживаться, бог даст — протянем до тепла, а там прямо вон перед домом газоны под огороды распашем.

— Думаешь, потеплеет? — спросил я его.

— Известно ведь, что надежда последней умирает, вот и я надеюсь. Да, тут у нас есть мужик один, Кирилл, ему за шестьдесят уже, но он вроде как чемпион какой-то там по радиоделам. Он всю свою машинерию в подвал перетащил, так вот, на днях поймал переговоры чьи-то, пытался поговорить, но, как он сказал, соскочили с частоты или шифрацию включили.

— О как, и кто это был?

— Кирилл говорит, что, скорее всего, военные.

— А о чем говорили? — спросил я.

— Что-то о технике, о каких-то «маталыгах».

— МТЛБ, — ответил я, — хорошая штука для бездорожья, сам легкий для гусеничной техники, ширина колеи приличная… Но все равно, по целине пойдет и сядет.

— Еще пара таких градов, или дождей, если потеплеет, то уже не сядет.

— Возможно, но это если потеплеет, — хмыкнул Андрей.

Намахнув по третьей, распрощались, если не добрыми друзьями, то, во всяком случае, союзниками. Проезжая мимо домов на окраине города, решили залезть в аптеку — небольшой магазинчик, скорее ларек, так как теперь было удобно попасть в него, прорубив ондулин на крыше. Набрали в пару целлофановых пакетов препаратов по списку Юры и поехали уже домой, то есть в гараж.

Картина, которую я застал в гараже, немного напугала: малец бодро запихал в трубчатый магазин МР-ки патроны, встал в стойку, прицелился, дослал и нажал на спуск. Вероятно, увидев, как округлились мои глаза, Юра сказал:

— Да я четыре стреляные гильзы газетой набил и закрутил.

— Понятно, — облегченно выдохнул я.

— Ну что, спасли?

— Ага, — ответил Вовка и опустил два пакета на пол, — по дороге обратно вот еще в аптеку заскочили.

— Хорошо. Ну и что там, как вообще у них в «Цоколе», чем живут, что дальше делать собираются?

— Быт налажен, еда и вода есть, дисциплина присутствует, думаю, есть у них будущее, во всяком случае, протянут долго и силу собой представляют, — ответил Вовка.

— Ну да, а про запасной выход не подумали, — заметил Серега и неловко, будто извиняясь, что влез во взрослый разговор, посмотрел на нас по очереди.

— Правильно, — похлопал его по плечу Юра.

— Ну да, есть такое, — согласился Вовка, — зато у них есть какой-то радиолюбитель-пенсионер, он подсел на частоту военных, пытался влезть в разговор, но те соскочили.

— Военные — это с одной стороны хорошо, — забирая дробовик у Сергея и заматывая его в тряпку, ответил Юра, — с другой стороны, что теперь будут делать военные?

— Ну, тебе видней, — сказал Вовка, опустив чайник на печь. — Может, там всякие конверты, директивы… «вскрыть по пришествию полярной собачки».

— Конверта «про полярную собачку» точно нет, — нахмурился Юра, — но есть кое-что, безальтернативное и жесткое, от чего нам, гражданским, станет не сладко. То есть, самостоятельно поискать то, что нам нужно, уже не будет никакой возможности, ну или пулю в назидание другим.

— Что-то такое я предполагал, — сказал Вовка, — сейчас повылазят всякие, из убежищ, плюс военные… и начнется.

— Посмотрим, — бросив по щепотке чая прямо по кружкам и разлив кипятка, ответил Юра, — но варианты удаленной от городка базы и разведку на «горнолыжке» надо проработать, транспорт есть теперь.

— Согласен, — кивнул Вовка, — предлагаю готовиться к поездке на «горнолыжку».

Однако, пока все оставалось лишь в планах… Наутро врезал мороз под сорок и снова поднялся ветер, благо хоть снега не было. Через день, мы стали свидетелями разговора «Цоколя» с теми, кто засел в отделе внутренних дел. Переговоры длились недолго, причем менты сами вышли на связь. В эфире особо ни о чем не договорились, но Андрей пригласил их представителя в «Цоколь» побеседовать. Нам было очень интересно узнать результат, а связываться по рации и выяснять не рекомендовал Юра, не стоит, мол, и все. Решили съездить в «Цоколь», как только немного отпустит мороз. Но вымораживало практически неделю, железо ворот покрылось десятисантиметровой «шубой» инея, и мы, натаскав из соседнего гаража всякого тряпья и деревяшек, соорудили пару щитов, которые приставляли к воротам, хоть так, но уже было теплей. Дрова пилили в три этапа — завалили пару деревьев, стволы пополам, срезали сучки и бегом в гараж, греться. Потом прямо в гараже заводили снегоход, подтаскивали им бревна и толстые ветки к гаражу, загоняли снегоход и снова греться. Затем, мы с Вовкой выскакивали, как черти из табакерки с двумя бензопилами, кромсали стволы на чурки и перекидывали все в гараж, кстати, кололи сразу же, так как мерзлое дерево легче колется.

Юра, как и обещал, наловчился делать лепешки. Пек он их на крышке от алюминиевой кастрюли, укладывая ее на кирпич, поставленный на печь, и затем накрывал ведром. Честно сказать, нормальная лепешка получилась только третья, ну это, пока не додумались кирпич подложить и время выпечки подобрать, то есть, поймали температуру. Теперь, надо было намародерить дрожжей, еще муки и, если повезет, сухого молока, яичного порошка и соды. У нас было много сгущенки, но это был уже не хлеб, а сладкие булки, очень вкусные, к слову… а хотелось именно хлеба.

Спустя десять дней температура поднялась до минус двадцати, хоть ветер и был все такой же сильный, порывистый, но все же терпимо. Связались с «Цоколем», поинтересовались, как они пережили морозы и откровенно напросились в гости, ну и сразу и получили приглашение на ужин. Ехать решили сначала всей компанией, на двух снегоходах, но потом Вовка передумал, заявив, что бросать ДОМ он не намерен. И предложил поговорить с «Цоколем» насчет Сереги, то есть, варианта оставить его у них, на что Сергей заявил, что он от нас никуда, и никакой «Цоколь» ему не нужен.

— Да пойми ты, — Вовка пытался ему объяснить, — у нас, скорее всего, впереди трудная дорога куда-нибудь, и тебе, ребенку, мягко говоря, будет сложно.

— Мне шестнадцать через полгода, — Сергей ничего слушать не хотел, надулся только, — и какой бы ни был трудный поход, а еще один ствол, еще одна пара глаз, ушей и рук не лишние… Я так думаю.

— Молодец, правильно думаешь, ни в какой «Цоколь» я такого бойца не отдам, — сказал Юра, потрепав его по чубу.

Вот такие дела, спелись, понимаешь, учитель с ученичком, к слову, весьма способным.

Выдвинулись втроем, Вовка остался на хозяйстве и охранять добро. Я за рулем, за мной Сергей, потом Юра. Переключившись на пониженную, я, не особо газуя, ехал, выбирая дорогу. Добрались без приключений, за квартал опознались по рации, потому как были предупреждены заранее, что из-за пары попыток нападения неизвестных на сталкеров с грузом и, собственно, на «Цоколь», теперь мужики из охраны могут и пальнуть, а потом разбираться.

Нас вышли встречать Андрей с сыном, то есть, с Михаилом, он может на пару лет моложе нас с Вовкой.

— Как добрались? — протянул руку Андрей.

— Нормально, без приключений, — ответил я, — вот, это Юра, а это Сергей, мои друзья и товарищи по выживанию, как говориться.

— Андрей, — поздоровался за руку глава «Цоколя» с Юрой, а потом, протянув руку Сергею, добавил: — Михалыч.

— Сергей Олегович, — гордо ответил сообразительный боец.

— Ребят, оружие здесь оставьте, — кивнул Михаил на выгородку у входа, обложенную мешами с песком, где у них караулка была, как я понял, в которой сидели двое и следили за экраном ноутбука с картинкой, предаваемой аж шестью камерами.

Я достал ПММ и положил на ящик рядом с одним из караульных, Юра положил АКСУ, а Сергей весьма неохотно расстался с МР-кой, полноправным владельцем которой его назначил Юра три дня назад, как положено приняв зачеты и произведя учебные стрельбы.

— Хотите узнать, как прошли переговоры с теми, кто был в отделе? — улыбнувшись, поинтересовался Андрей Михалыч, когда мы расселись за небольшим столом у него в комнате, освещаемой двумя лампочками, присоединенными к аккумулятору.

— Если честно, да, — ответил я, — очень интересует.

— Нормально договорились. Трое ребят, майор, лейтенант и сержант-стажер. Перевезли всю оружейку сюда к нам, с условием, что еще месяц они отвечают за неё, а потом передадут нам, ну и собственно майор… ммм… — Андрей заглянул в блокнот, — а, Воронцов Вячеслав, так вот, он берет на себя службу безопасности «Цоколя». Мужик он нормальный.

— И как они там вообще справились?

— Здание-то старое, в одном из кабинетов сохранилась печь с рабочим дымоходом, вот в том кабинетике они и ютились. Всю мебель на дрова пустили, половую доску из кабинетов… Еда и главное вода у них кончились, вот они и пошли на переговоры.

— Да уж, голод не тетка…

— Точно, — кивнул Андрей, — оружие, патроны и спецсредства перевезли сюда, потом помогли им все особо ценное собрать по кабинетам и сложить в оружейке, а дверь сваркой прихватили.

— Ясно, — вступил в разговор внимательно слушавший до этого Юра, — скажи, Андрей, можем мы рассчитывать на пару автоматов и немного патронов? Через месяц, естественно… и что это нам будет стоить?

— К этому вопросу давайте через месяц вернемся, хорошо? Да и в любом случае, именно насчет оружия не я один буду решение принимать, за себя скажу, что лично я не против оказать вам помощь парой стволов.

— Хорошо, — кивнул Юра.

К ужину Андрей выставил на стол какой-то дорогущий в прошлой жизни виски, похваставшись, что сталкеры, пока погода позволяет, активно занимаются своим делом.

— Правда, пару раз по ним стреляли другие мародеры, даже без переговоров и прочего, просто напали.

— Пострадал кто?

— Нет, слава богу, видно, стрелки из нападавших не ахти, но ребята теперь осторожнее, все как положено: с разведкой и прикрытием действуют.

— А кто эти стрелки?

— Непонятно, одно знаю точно: есть две группы — одна достаточно многочисленная, на бойлерной, что у поликлиники расположились, вероятно, выжидают тех, кто в бомбоубежище укрылся. Вторая группа не больше четырех человек, вот они какие-то вообще больные на всю голову, кстати, у них есть снегоход. Двое на нем, и двое сзади на лыжах, зацепившись, так их наши сталкеры видели.

— Чем вооружены? — нахмурившись, спросил Юра.

— Автоматического оружия точно нет у этих четверых, а вот у тех, кто в бойлерной, у них автоматы имеются.

— Пытались как-то на контакт выйти?

— Ага, — усмехнулся Андрей, — пытались, подскочили на снегоходе, хотели крюком капот с грузом зацепить, постреляли… они по нам, мы по ним… Вот и весь контакт.

— Понятно.

— Сталкерам и одиночки, ну или по двое мародерствующие попадались, но там вопрос решался мирно и с пониманием. Несколько человек из таких одиночек и к нам прибились.

Еще немного поболтав, стали собираться, Андрей натолкал в карманы Сергею шоколадных батончиков и, одевшись, пошел нас провожать на улицу. Пожав руки, попрощались, Андрей предупредил посты, и мы поехали. Сразу на скорости пролетели два квартала, а потом направились не прямиком к себе, а немного пропетляли на окраине, так Юра настоял, за что ему большое спасибо…

Через десять минут пути от «Цоколя» он, похлопав мне по плечу, прокричал, чтобы я свернул к стоящим углом двум пятиэтажкам, где мы заехали между большим наметенным сугробом, превратившимся в ледяную горку и трансформаторной подстанцией.

— Глуши мотор и туши фару, — сказал он, щелкнув затвором АКСУ.

Буквально через пару минут во двор въехали двое на снегоходе, они подсвечивали себе периодически фонариком. Остановились. Я вглядывался в темноту, выглядывая из-за стены ТП-ешки, двое, они слезли со снегохода и, посветив фонарем, нашли след от нашего транспорта.

— Сидите тут с Сергеем, не суйтесь, — сказал Юра, похлопав меня по плечу, и исчез в темноте.

Я продолжал наблюдать и слушать, даже капюшон опустил. Было слышно, как приближаются шаги, какое-то бубнение, потом на мгновение зажегся фонарь, и как только он потух, донеся звук приглушенной возни, до меня донеслись пара сдавленных охов, после чего Юра крикнул:

— Андрей! Сюда посвети!

В одной руке с пистолетом, в другой с фонарем, я за несколько шагов добежал до места потасовки и включил фонарь. Один катался по снегу, зажав лицо руками, а на втором верхом сидел Юра, утопив его голову дулом автомата в наст по самые уши, а какое-то ружье валялось в паре метров.

— Того пеленай, — кивнул Юра в сторону мужика с разбитым лицом, да уж, на морозе получить по физиономии — не очень приятное ощущение.

— Хорош дергаться! — придавил я коленом спину второго и упер пистолет стволом ему в щеку.

— Ноги пусть в стороны расставит, а руки за голову, — рявкнул Юра.

— Слыхал, что злой дядька говорит? — придавил я пистолет.

— Угу… — подчинился мой пленник.

Серега по просьбе Юры принес пару кусков медной проволоки, которая была намотана у нас на багажнике для крепления груза, и мы связали пленных, после чего, светя одному из них фонарем в лицо, Юра спросил:

— Вы зачем за нами ехали?

— Из-за снегохода, — промямлил тот у которого, как оказалось, был не только разбит нос, но и не хватало пары зубов и рассечена верхняя губа… М-да, из автомата можно не только стрелять, им можно еще и бить по лицу. — Мага сказал.

— Какой Мага?

— Старший наш.

— И где он?

— Малчи, сюка, — подал голос второй с явным южным акцентом, за что сразу же получил по ребрам тяжелым ботинком от Юры.

— Так где он и сколько вас?

В ответ говорливый молчал и сопел, заставляя надуваться кровавые пузыри под носом.

— Если твой друг тебе не будет мешать говорить, а тебе мы сохраним жизнь, то побеседуем?

Тот кивнул.

— Сереж, иди, присмотри за снегоходом, — обратился Юра к малому.

— Хорошо…

Как только Сергей скрылся за углом ТП-ешки, Юра загнал в ухо напарника говорливого отвертку по самую рукоять с таким спокойным лицом, что мне стало не по себе.

— Итак, где вы и сколько вас?

— В центре, в детском садике… нас шестеро… было. Теперь пятеро.

— Оружие какое?

— У Маги автомат такой же, ментовский, «Сайга» и двустволка еще.

— Все?

— Мага говорил, что у него две гранаты есть, но я не видел.

— У тебя оружие есть?

— «Оса» в кармане… У Эльвира вот еще карабин охотничий какой-то нарезной.

— Андрей, проверь…

Я обыскал «говоруна» и, кроме травматика, достал еще и неплохой нож-самоделку.

— В общем, так… если хочешь жить, то молча выполняешь все, что тебе говорят, согласен?

— Угу.

— Тогда слушай…