Новогодники

Николай Матвеев

Когда загораются гирлянды, когда нарастает грохот петард, когда в квартире пахнет салатом, а вместе с боем курантов звенят бокалы, мы чувствуем, как этот праздник очищает нас, освобождает от забот и проблем. Пусть только на одну ночь, но оно того ведь стоит!***«Это самая странная новогодняя книга» – М. Матвеева.***«Пойду шампанского бахну!» – Д. В.***«А где тут праздник?» – кто-то.«А праздник – в голове!» – автор.P. S. Когда-нибудь мы все оглянемся назад и улыбнёмся собственным же жизням. Книга содержит нецензурную брань.

Ёлочка

Дмитрий облегчённо вздохнул, выключил в магазине свет, окинув взглядом опустевшее, наконец, помещение, ввёл пароль на блоке сигнализации и вышел за дверь. Сплюнув трижды в сугроб, он направился к автомобилю. Уже почти что пять, хоть магазин и должен был работать только до шестнадцати часов, последний покупатель оказался редкостным занудой, его никак не удавалось проводить, никак не достучаться, что у людей вообще-то праздник, уже не за горами Новый Год, а он всё набирал и набирал товар, выписывал у нервных продавцов, в компьютер глядевших реже, чем на часы. В пятнадцать минут пятого, Дмитрий отпустил обоих продавцов, и Игоря и Настю, а сам остался работать с клиентом, остались так же один кладовщик, он должен был скомплектовать и выдать товар, и кассир, их он отпустить не мог. Наконец, к двадцати четырём минутам, дядька в конце концов, выбрал все мебельные ручки, все винты, два механизма выкатных и пару полочек на рейлинг, ещё ему приспичили полкодержатели из цинка (4 штуки!) и планка торцевая для столешницы, стальная. Да, неплохой, конечно, чек, но всё же — Новый Год! Очнись, мужчина! Все были злые, у всех на этот вечер планы, вот и Дмитрий хотел быть дома уже к шести часам, чтоб нарядить с единственной, теперь он знает точно, любовью ёлочку, повесить шарики, гирлянды, серпантин. А ведь ещё заехать надо по пути, купить ту самую, зелёную, пушистую, с таким приятным запахом из детства, ель. Он помнил как под вечер, папа приходил домой и приносил большую ёлку, почти под потолок, и вмиг квартира наполнялась хвойным запахом и радостью грядущего неотвратимо праздника, надежды на чудо и вкус мандаринов! Как жаль, что от мандаринов у Димки часто, да почти всегда, выскакивала сыпь. Вот и сейчас Дмитрий ждал чуда, любовь ждала его, ждала с красивой ёлкой и уже, наверное, все приготовлены игрушки, а тут такое непредвиденное.

Он дошёл до машины, путь был недолгим, метров двадцать. Рукавом скинул с арки пушистый снег, чтоб тот не залетел в салон, открыл дверь, сел, завёл мотор и стал ждать, когда начнёт из печки дуть тёплый воздух. По радио играли Rolling Stones, и Дмитрий в такт покачивал головой, он их не очень-то любил, но с уважением относился, всё же уже больше полувека грохочут их камни, под скрежет гитар и бой барабанов. Некоторые столько не живут, а эти старички не только здравствуют, они ещё и хорошенько зажигают на концертах! Он как-то был в Германии и попал на фестиваль, где среди прочих были Роллинги. И это было круто!

Дорога до ёлочного базара была почти что прямой, всего-то около семи кварталов, обычно до него он ехал минут десять, с учётом пробок и конечно, светофоров. Но из-за этой предновогодней суеты, на улицах было полно автомобилей, и все торопились. Кто-то домой, кто-то в гости, кто-то в магазины, не успев купить шампанское и фрукты, а кто-то всё ещё работал в доставке или в такси. Дмитрий всегда боялся, что жизнь заставит его работать в такси, он почему-то не любил и боялся этой профессии, быть может предвзято, а может быть нет. Он помнит, как однажды они, с давно пропавшим с радаров другом, сидели в парке, пили пиво и болтали о чём-то несущественном, когда Роман вдруг произнёс, что если больше ничего не можешь, то иди в таксисты. И всё, засело в голове, как под ногтем заноза это выражение и никак его теперь не вытащить, не выбить из лысеющей уже, головы. Тогда ещё не было курьеров, тогда ещё не думали и о доставщиках еды, тогда таксисты казалист самой неквалифицированной профессией, тогда в таксисты шли все, кому не лень.

Спустя двадцать пять минут Дмитрий запарковался чуть не за триста метров от ёлочного базара, вышел из машины и побежал, чтоб выбрать ёлку. Выглядели они, прямо скажем не ахти, в периметре из необрезной доски он насчитал всего-то двадцать две зелёных ёлки, да восемь сосен. Дмитрий не понимал, зачем их продают, ведь сколько он себя помнил, всегда на Новый Год все наряжали только ели, а сосны — это моветон, так он считал, возможно, это и неправда, но для себя он знал, что никогда не купит на Новый Год сосну! Вот наконец, он выбрал из того, что осталось, коротенькую, чуть за метр ёлку, вс же пушистую и это подняло ему настроение. Дмитрий заплатил, как ему показалось, непомерную за неё цену, сравнимую наверное, с подержанной машиной. Хотя, наверное он сильно занижает стоимость машин, ну или, слишком придирается к расценкам праздника сегодня. Недовольный, но с облегчением в душе, Дмитрий возвращался к автомобилю, и в тот момент, когда он нажал кнопку на брелке сигнализации, а автомобиль весело дважды пискнул, за его спиной послышался знакомый, но забытый голос.

— Димон?

Дмитрий обернулся со смешанными чувствами радости, обиды, беспокойства, ностальгии и предчувствия, ну если не Гражданской войны, то как минимум — проблем.

— Рома? — И тем не менее, он всё ж был больше рад, чем что-либо другое.

— Привет, как ты? — Роман улыбался как-то сдержанно, с подозрением и оценкой во взгляде. А ещё с какой-то усталостью и тоской.

— Привет, нормально, вот ёлку купил к празднику! — Дмитрий почему-то считал, что это важно.

— Круто! Как сам? Где сейчас, чем занимаешься? — Роман поёжился, возможно, от холода. Хотя, вспоминая то, что даже летом он ходил всегда в шерстяных носках и тёплом свитере, а зимой эти слои одежды увеличивались вдвое, не считая тёплых штанов и куртки, то верилось в это с трудом.

— Давай, прыгай в машину, там всё же не на морозе, — Дмитрий кивнул в сторону авто, чувствуя некое подобие гордости и подойдя к своей Тойоте, открыл багажник и впихнул через него на заднее сиденье ёлку, кузов «универсал» это позволял. Роман тихо подошёл к передней двери, аккуратно её открыл и сел на кресло, оглядывая салон.

Дмитрий занял своё место, завёл мотор и протянул ладонь старому другу.

— Привет, дуралей! — Он искренне улыбнулся Роману, всё же в наших жизнях должны быть якоря в моментах наших судеб, которые дадут тебе толчок для действий, для осознания себя, своей значимости, для предостережения или для мотивации.

— Здорово, ещё раз, — улыбнулся в ответ и Роман, — давай, рассказывай, раз начал.

— Да что рассказывать, работаю администратором в магазине мебельной фурнитуры, вот. Машину вот купил. Три года назад. Живу… — Дмитрий слегка задумался, — не один. Жениться больше не собираюсь.

— А что же с Надей? Разошлись? — у Ромы округлились глаза, похоже, искренне.

— Да, — замялся Дмитрий, — пять лет уже назад, она пошла работать в магазин женского нижнего белья и там каким-то образом к ней стал подкатывать какой-то хрен, пока его жена в примерочной глазела на трусы и лифчики. Спустя полгода Надя объявила мне, что наконец беременна, но радовался я не долго, секунд тридцать, потому что следующей фразой было, что малыша отец не я, а поклонник кружевных трусов — Виталий, ему под сорок и у него есть фирма по продаже, установке и ремонту натяжных потолков. Через три месяца мы развелись, и я остался один.

— Сочувствую, как родители? — После некоторой паузы спросил Роман.

— Мать умерла, давно уже, семь лет назад, тромб оторвался, не успели. Отец уехал жить на Урал, там у нас оказывается, есть какие-то родственники. Однажды утром я проснулся от того, что он собрал свой чемодан и выходя из дома, оставил мне ключи, сказал, что он не может больше здесь, сказал, что он уехал навсегда. — Дмитрий вздохнул, тяжело было всё это вспоминать и вместе с тем, весьма удивительно, что о его несчастиях ещё кто-то не знал, кто-то, кто когда-то был третьим близким после мамы с папой, тот самый, кто хранил их тайны, так же, как и Дмитрий сам.

— Да, печально, — снова вздохнул Роман, достал из внутреннего кармана пальто бутылку пива и открыл, лёгким движением руки и зажигалки. Затем сделал большой глоток и пристально уставился на пену, которая всё выше подбиралась к краю горлышка, грозя пролиться через край. Дмитрий глядел туда же, затаив дыхание, ведь инстинктивно Рома отодвинет бутылку, и пена вытечет на коврик или кресло! Раньше так было не раз, не важно — на улице или в метро, дома или в чьём-то авто. Но пена добралась лишь до края и остановилась, словно дразня наблюдателей.

— Профессионализм не пропьёшь, — сказал Роман и улыбнулся. Звучала эта фраза в текущей ситуации весьма неоднозначно, даже с большой долей сарказма. — Где встречаешь Новый Год?

— Дома, этот праздник нужно встречать только с любимыми. Кстати, мне уже пора, тебя подвезти? — Дмитрий опомнился, взглянул на торпедо. Там были часы, они уже показывали семь минут седьмого. И в этот момент в кармане зазвенел телефон, Дмитрий вытащил его и ожидаемо, на экране светилось — «Любимая». — Вспомнишь… — начал было Дмитрий, но осёкся, потому что, любое продолжение выглядело как предательство, ведь он совсем не чувствовал и не считал её ни заразой ни, тем более, тем, другим вариантом! Он ответил на звонок, а Роман тем временем смотрел в темноту зимы и пил в машине Дмитрия пивко, вздыхая и почёсывая бороду. Которая, похоже, не менялась во времени, лишь появилось несколько седых волос в разных её частях.

— Надо купить помидоров, — сказал Дмитрий, закончив разговор и убрал телефон во внутренний карман, поближе к сердцу. — Тебе-то куда надо?

— Да, довези куда-нибудь.

— Нет, ты скажи куда тебе надо! — Дмитрий был очень настойчив и Роман согласился, назвал адрес. Дмитрий чуть сморщился, поняв, что придётся сделать довольно большой круг, потом включил передачу, взглянул в боковое зеркало и двинулся в путь. — Сам-то как?

Роман долго молчал, сделал большой глоток пива, рыгнул, громко, неприятно, а после снова глотнул пива.

— Да я, по сути, всё так же, знаешь ли. Ты прикинь, я же всерьёз думал, что Кастанеда прав, помнишь, мы ещё тогда сидели с Ронни и ты мне говорил, что это всё ересь, потому что всё его учение, уж слишком похоже не магию ради магии, а в жизни не бывает волшебства!

— Ронни, — повторил Дмитрий. Он вспомнил его, такого всегда безмолвного и мудрого, ведь иногда кажется, что высшей мудростью является молчание. И он всегда сурово взирал на них, кругляшками чёрных очков, и молчал, пока эти двое ломали копья споров, запивая слова уже тёплым пивом и засушенной рыбой, или гадкими чипсами. Ронни — чёрная бейсболка Дмитрия, с пришитой самодельной нашивкой из джинсы «Чёрный Обелиск», ещё той, где был Крупнов. Бейсболка с синим козырьком, на который были посажены чёрные очки — «Лёлики», которые обычно носил Роман, а в те моменты, когда им нужен был кто-то ещё, кто мог бы спасти их от неминуемого, или разорвать это к чертям, кто выслушал бы их, вмешался в спор, а может быть, дал им бы дельный совет, тогда и появлялся Ронни, названый так по одной из песен группы «Metallica», с альбома «Load», кажется, тринадцатая по счёту.

— Всё познаётся с годами, правда?

— Да. — Дмитрий смог сказать только это. Пошёл мелкий снег и оставалось проехать ещё три перекрёстка и после два квартала. От Романа пошёл кислый запах, смешанный с вонью носков, такой знакомый и неприятный. А правая часть лобового стекла начала потеть. Дмитрий включил кондиционер, это немного исправило ситуацию с окном, но никак не исправило запах в салоне, он даже оглянулся назад, убедился, на месте ли ёлочка, не загнулась ли она от этих запахов. — Ты женат? — вдруг спросил Дмитрий.

— Да неважно, наверное, — Роман достал из кармана пачку сигарет.

— Здесь не курят. — твёрдо сказал Дмитрий. В этот момент особенно торопящийся автомобилист на шкоде встроился перед ними и, Дмитрию пришлось резко нажать на педаль тормоза. Сработала система АБС, машина тормозила неуверенно, но в передний автомобиль всё же не врезалась.

— Козёл! — Выругался Роман и, Дмитрию это показалось неоднозначным, впрочем, сейчас он был больше занят тем, что про себя материл водителя переднего авто, на котором ещё издевательски висела наклейка «Пропустил… иди обниму».

Через квартал они прибыли на место, Дмитрий спросил где высадить Романа, тот показал конкретное место во дворе и, словно что-то вспомнив, вдруг ойкнул и полез в очередной внутренний карман, Дмитрию даже показалось, что Роман одет в два пальто, потому как внутренние карманы располагались как-то в разных все местах, но он решил думать, что это ему всего лишь кажется. Роман не нашёл в том кармане то, что искал, чертыхнулся, залез в другой карман, порылся там, заглядывая, словно стесняясь того, что там лежит, и, залез в следующий карман, там он нашёл то что искал почти что сразу. Роман протянул Дмитрию маленький пакетик, в темноте было не видно, что это такое.

— Вот, спасибо тебе, что подвёз, подарочек тебе, с Новым Годом. Думаю, тебе пригодится.

Дмитрий взял пакетик в руку, переложил во внутренний карман, рядышком с телефоном, пожал Роману руку и, сдерживая нахлынувшие эмоции, подождал когда тот закроет дверь, после чего включил поворотник и начал движение. Через пять секунд он глянул в зеркало заднего вида и увидел как мигают огни чёрной машины, открывается дверь и, в свете салонного плафона автомобиля Мерседес, мелькнула бородатая физиономия Романа, тут спутать просто невозможно, а после Дмитрий чуть не врезался в припаркованный автомобиль и чертыхнувшись, вырулил из двора на улицу, одну из этих, новоделов, усеянных машинами, вокруг человейников, без души, лишь с генераторами хаоса и зла. Дмитрий остановился, ему было не по себе, он включил аварийку и закрыв глаза, приводил в порядок дыхание. Ещё ему пришлось открыть окно, запах был удивительно стойким. Через минуту он пришёл в себя, и в этот миг раздался телефонный звонок, Дмитрий вытащил телефон, высвечивался номер и надпись «Любимая», а вместе с телефоном в руке ещё был и подарок от Романа, Дмитрий взял пакетик в другую руку, ответил на звонок.

— Да, через двадцать минут буду дома, ну через полчасика, за помидорами зайду ещё. Уже не надо? — ответил он в трубку, — Давай, пока, целую.

Экран погас, Дмитрий вернул телефон в карман и посмотрел на пакетик, который до сих пор держал в руке. В пакетике лежал ароматизатор воздуха в форме ёлочки, голубой. Дмитрий улыбнулся, выругался и достал его из пакета. В этот момент он услышал чей-то голос.

— Здравствуйте, — Дмитрий повернулся и увидел там, под снегом, инспектора ДПС. Дмитрий опустил окно. — Инспектор ДПС, сержант Васютин, у Вас всё в порядке? — И тот принюхался и, с недоверием посмотрел на Дмитрия.

— Да, вот на звонок отвечал, остановился, аварийку включил, всё как полагается.

— Не пили сегодня? — Спросил инспектор Васютин.

— Нет, я уже лет шесть не пью, ответил Дмитрий.

Васютин ещё раз пристально посмотрел в глаза Дмитрию и оглядел салон.

— С наступающим. — Видимо, поверил, ну или просто не хотелось портить себе праздник, — и это, вонючку какую-нибудь приобрети, а то глаза режет.

— Уже, — ответил Дмитрий и показал только что извлечённую из пакета голубую ёлочку. Потом он проводил сержанта взглядом, закрыл окно, повесил на зеркало ароматизатор и поехал домой.

Он всю дорогу думал, что Роман как был разломанным на части и потерянным где-то в себе, так и остался, бесконечным алкоголиком-загадкой. Никто не думал, что он взберётся на гору, все думали, что он сгорит в огне алкоголя, или перескочит на что-то покрепче, но мир обошёлся с ним как-то иначе. И Дмитрий думал, что может быть, Кастанеда был всё же прав, а всё что он думал — неправда, ведь истина, она не в спорах, а в молчании, ведь истина не там, где молодость, но там, где опыт. И он смотрел на ёлочку, болтающуюся под зеркалом заднего вида и вспомнил, как в зимний вечер, когда не было дома никого, а на столе стояла полупустая бутылка портвейна, а в голове уже играли две других и из колонок доносилась музыка «Pink Floyd», Дмитрий сидел, раскинув руки, в кресле, закрыв глаза и пропуская сквозь себя чарующие звуки, как вдруг почувствовал горячий, влажный поцелуй и, бороду, что колет подбородок и верхнюю губу. Он отвернулся и сказал:

— Рома, не надо, давай просто будем слушать музыку. — И всё, тогда они допили тот портвейн, тогда дослушали альбом, включили свет и, Дмитрий проводил до остановки Рому, а тот пошёл пешком, а вслед ему мела метель и в голове играла музыка, тревожная и тихая, как ночь среди зимы.

С тех пор прошло уж столько лет и зим, с тех пор минуло много происшествий и потерялись некоторые ориентиры, и в жизни были трещины и поиски себя, но всё напрасно. Дмитрий подъехал к дому, внезапно занял место прямо у подъезда и выключил мотор. А радио пока ещё играло и из динамиков он слышал Scorpions, с их главным хитом восьмидесятых, так актуальным, кстати, до сих пор. Дмитрий задумался, он слушал как тоскливо Клаус Майне поёт о вечной, о своей любви, и думал Дмитрий о своей. Он поглядел на свой этаж, там, в кухне свет горел и разноцветными огнями подмигивала длинная гирлянда. он улыбнулся, он подпел в припеве Скорпионам, он вышел из автомобиля и достал с теплом в душе, чуть уколовшись, ёлку. Снежок тихонько укрывал машину и его следы, когда он уходил к подъезду.

Лифт с шумом поднялся на нужный этаж, Дмитрий вышел на площадку, с ёлкой, она прекрасно пахла, свежо и так по-новогоднему! Он позвонил в звонок, он наконец-то дома, теперь у них будет Новый Год, первый, который они проведут вдвоём и только вдвоём! Замок дважды щёлкнул и дверь распахнулась.

— Привет, любимый, сколько можно ждать! — с улыбкой на устах и влажным взглядом, с теплом и будто с новой, долгожданной точкою отсчёта.

— Привет, Андрей.