Zадача будет выполнена! Крымский котел

Николай Марчук, 2023

Пламя Третьей мировой войны полыхнуло жарко и ярко! Объединенный Запад ударил первым, нанеся сокрушительный ракетно-бомбовый удар по Российской Федерации. Россия не пала, выстояла. Пришло время бить в ответ. Рота российских добровольцев уходит в рейд по глубоким тылам противника. Каждый из них знает, что к своим он уже не вернется. Они должны отвлечь на себя внимание врага от места нанесения главного удара. И пусть их всего сотня, а врагов в тысячу раз больше… Задача будет выполнена! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Глава 3

— Вот такие пироги с котятами, — закончил я свой рассказ. — Ну, а ты как докатился до такой жизни? Как вообще удалось выжить, да еще и затесаться к вражинам в доверие?

— Повезло. Из горящего танка меня вытащил укропский механик, помнишь, тот самый, которого мы вместе с танком захватили. Я без памяти был, очнулся уже на пункте сбора раненых. Оказалось, что контузия. Укры меня приняли за своего, у них там вообще неразбериха в армии, по сути, там и армии никакой нет, так, сборище различных частей и подразделений, которые непонятно кому подчиняются. От госпитализации я отказался, пересидел в батальонном военно-полевом госпитале, а когда окончательно встал на ноги, оказалось, что часть, к которой был приписан тот боец, за которого меня приняли, полностью уничтожена. В общем, напросился в механики одной из автобаз в Ленинском районе, где понемногу занимался вредительством и сбором разведданных. За последние три месяца активной работы уничтожил шесть офицеров ВСУ и совершил три диверсии.

— Нормально, — похвалил я друга.

— На самом деле можно было и больше сделать, просто я максимально шифровался. Но только ты не подумай, что из-за страха быть раскрытым, нет, просто я с самого начала верил, что в скором времени наши вернутся, и мы перейдем в наступление.

— Сникерс, я бы в жизни не заподозрил тебя в трусости, — успокоил я Сахарова. — В тупости или лени заподозрил бы. Это легко, но не в трусости!

— Блин, Псих, как же я по тебе соскучился. Уж теперь мы точно что-нибудь такое замутим, что укры такими кровавыми слезами умоются…

— Товарищ Белый, извините, что я вас перебиваю, — вмешался Рыжиков. — Но давайте все-таки что-то делать! Сейчас нет времени трепаться, вспоминая прошлое.

— Белый! — в очередной раз съязвил я. — Сникерс, откуда такая погремуха? Типа сахар — белая смерть?

— Крылов! — истерично взвизгнул старлей. — Я бы вас попросил!

— Проси, — смилостивился я.

Сникерс спрятал улыбку и сделал вид, что смотрит в другую сторону. Я в очередной раз взглянул на бывшего подчиненного и лишний раз убедился, как быстро на войне меняется человек. В нашей старой команде Сникерс был самым молодым, бесшабашным и озорным. Эдакий сельский дурачок. В старые времена он ко мне обращался исключительно на «вы» или по отчеству.

А сейчас? Сейчас передо мной был совершенно другой человек. Жесткий, злой, с пустыми холодными глазами. Седая голова, шрамы от ожогов. Сникерсу пришлось тяжело, врагу такого не пожелаешь. Жить среди тех, в кого совсем недавно ты стрелял, среди тех, кто убивал твоих товарищей, кто на твоих глазах расстреливал мирных жителей. Притворяться своим среди чужих. Это тяжело, это невыносимо трудно…

Честно говоря, когда я заметил, что связной — это Сникерс, то вначале подумал, что он враг! И когда я снял при нем балаклаву, то в руке за спиной у меня был пистолет, если бы хоть один мускул на лице Сахарова показал, что он «не рад» меня видеть, я бы открыл огонь, нисколько не сомневаясь.

— Да что это такое? — по-бабьи всплеснул руками Рыжиков. — Крылов, вы здесь на птичьих правах, чего вы вообще в разговор влезаете?

— Рыжиков, тебе надо что-то делать с твоей интеллигентностью, в бою она сильно мешает, слишком долгие и длинные у тебя команды. Надо проще. К примеру: к черту свалил из палатки, ушлепок! Причем это тоже долго. Хороший командир одним взглядом дает понять, что хочет от подчиненного, — посоветовал я старлею.

— Товарищ Белый, давайте все-таки вернемся к нашим баранам. Еще раз спрашиваю: что нам делать? Какие задачи выполнять?.. — Рыжиков сделал вид, что я пустое место, и вновь засыпал вопросами Сникерса. — Время идет, а мы здесь сидим без дела!

— Лейтенант я же уже говорил, что мне нужно было вас только встретить и обеспечить выполнение поставленных вам задач! — ответил Сахаров.

— Но мне никаких задач не ставили, это вы должны мне поставить задачи! — настаивал Рыжиков. — С командованием я связаться не могу из-за соображений секретности, вы мне задач не ставите. Что мне делать?!

— Самому себе поставить задачи, — предложил я. — В чем проблема?

— Крылов?! Ну хватит уже! Выйдите вон! — старлей вскочил с ящика и наполеоновским жестом указал на выход из палатки.

— Я-то выйду, — с видом обиженной гимназистки произнес я, — но что вы без меня делать будете? К примеру, именно я возглавлял отряд добровольцев, который максимально эффективно действовал конкретно в этих местах. Так что, мне выходить или остаться?

— Оставайтесь, — обреченно махнул рукой Рыжиков. — Вы же здесь давно уже, товарищ Белый, посоветуйте, где лучше всего нанести удар по врагу? — обратился старлей к Сникерсу.

— Старлей, а ты молодец, другой бы на твоем месте сразу бы бросился вплавь на ту сторону пролива, — похвалил я Рыжикова, но, заметив, что он чуть ли не взорвался от моей похвалы, тут же перешел на деловой тон: — Сникерс, а ну, накидай нам целей. Что тут у вас можно взорвать?

— Вы хотите целей? Их есть у меня. Значится так… — Сахаров достал из кармана карту города и его окрестностей и принялся тыкать в нее пальцем. — Вот тут у нас старый карьер, село Бондаренково, здесь же располога карательного батальона «Готенланд». Мы ударим по ним ночью, потом на машинах отойдем вдоль моря и ударим по Багеровскому аэродрому, там стоят шесть вертолетов, ремонтная база и цистерны с горючкой. Ты же помнишь, Псих, что по ним можно отстреляться издалека с близлежащих холмов. Ударим из ПТУРов и «Утесов». Дальше, ныкаемся в Багеровских каменоломнях и, как только враг успокаивается, вновь наносим удар. Целей много, да и каменоломен, где спрятаться можно, тоже хватает.

— Нормально, — прокомментировал Рыжиков. — Предварительную разведку надо проводить?

— Нет, я там все лично разведал, — ответил Сникерс. — Месяц на пузе лазил.

— В каменоломнях придется сидеть не меньше недели, — вслух подумал я. — В полной темноте, сырости и холоде. Рыжиков, среди твоих бойцов нет тех, кто боится замкнутых пространств? Клаустрофобия, если по-научному?

— Не знаю, — пожал плечами Рыжиков, но тут же поправился: — Если надо, потерпят! Ну, а вы что скажете на предложения Белого?

— План, конечно, хорош, но как-то мелковат. Местечково! Размаху не хватает!

— Понятно дело, — развел руками Сникерс. — Это у тебя, Псих, обычное дело захватить вражескую «броню», «Грады» и разносить укров целыми полками!

— Это да, я такой. Ну, ладно, как говорил Леонов в фильме «Джентльмены удачи», финита ля комедия! — с этими словами я закатал рукав куртки и показал надпись, сделанную на коже несмываемым хирургическим маркером — 1882.

— А-а?!.. — Рыжиков удивленно распахнул рот. — Так вы что, и есть наш командир теперь? Зачем комедию ломали и сразу не назвали пароль?

1882 — это пароль, который должен быть назван старшему лейтенанту Рыжикову тем, к кому переходят в подчинение он и его подразделение.

— Комедия нужна была для того, чтобы понять, что ты собой представляешь, лейтенант Рыжиков. Вдруг ты бы сразу сказал, что надо валить отсюда подальше или сразу сдаться в плен.

— Тоже такое скажете, — скривился старлей. — Как это может быть, чтобы своих бросить или в плен сдаться? — искренне удивился Рыжиков.

— Вот, например, жил-был себе полковник, с хорошим послужным списком, начальство его любило, подчиненные его боготворили, а главное, Родину он любил до колик в животе, патриотом был! А как войнушка началась, так он подчиненных бросил, по факту врагам сдал весь полк, а сам к вражинам переметнулся. Продался, сука, за бочку варенья и корзину печенья. А есть другой пример: сержант заперся в танке и давай из пушки стрелять; ему в рацию кричишь, что, мол, Сникерс, гад, бросай броню, у нее гусля сбита, вали оттуда. А он в ответ: ни за что, у меня еще снаряды есть, я танк не брошу. Так и сгорел! Мог уйти, но не ушел, сгорел вместе с танком. Правда, Сахаров?

— Ой, Палыч, не начинай. Как сложилось, так сложилось. Не сгорел до конца, и слава богу.

— Все, теперь по сути. Сникерс, как планировалось перевозить и доставлять людей?

— В моем хозяйстве три большегруза, прицепы «Тонар», таскаем песок. Вблизи Керчи нас никто не проверяет, ну и по Ленинскому району тоже нормально все, у меня все кто надо прикормлены. На них и хотели перевезти бойцов, прикрыли бы брезентом, никто бы не заметил.

— А дальше сможешь доехать? — заинтересовался я. — До Джанкоя или хотя бы в село Советское?

— Нет. Там «блоков» больше, чем мандавошек у проституток. По-любому досмотрят.

— А как досматривают? Заставляют груз высыпать?

— Нет. Штырями щупают, и все. А что?

— Если мы на дно ящики уложим со снарягой, а сверху песочком закидаем… Заметят?

— Черт его знает, — пожал плечами Сникерс. — Ты чего задумал, Псих? Хочешь в самое пекло полезть? Там же укров, бармалеев и пиндосов как собак нерезаных.

— Ты по делу скажи. Сможешь провезти груз или нет?

— Смогу. Деньги есть. Если просто ящики на дне, то легко. Куда везти и когда?

— Второй вопрос… В Золотом по-прежнему браконьеры стоят?

— Ясный-красный стоят, куда они денутся… Им что одна власть, что вторая, по фигу! Рыбка идет, копейка капает! А чего от них надо-то?

— Короче, план такой: народ переправим к нужному месту на филюгах браконьеров, а всю снарягу ты довезешь.

— Тогда еще раз спрошу: куда груз надо везти?

— Вот сюда, — через минуту ответил я, показав нужную точку на карте полуострова. — Сможешь?..

— Смогу, — твердо произнес Синкерс. — А ты уверен?

— Более чем. Знаешь, что у нас вот здесь?.. — я еще раз ткнул в карту, но на пару километров севернее. — Лагерь для военнопленных, а по соседству добробат, у которого в хозяйстве есть парочка танков, батарея минометов, две установки «Град» и кое-что по мелочи — бэтээры и БМП. А в паре километров от добробата, вот тут… — вновь указал я место на карте, — аэродром, на котором располагаются турецкие беспилотники и итальянские вертолеты. Как вам такой размах?

— Нормально! — довольно оскалился Сникерс. — Палыч, как хорошо, что ты вернулся! Мы ж теперь всех вражин на британский флаг порвем!

— Я что-то не понял, вы собираетесь все это провернуть силами одной неполной роты? — округлил глаза Рыжиков.

— Ага, — кивнул я. — Причем это только начало, в Крыму действуют несколько десятков подпольных групп и с десяток партизанских отрядов. Так что не переживай, нам надо только начать, а потом все подтянутся и начнется такое веселье, что у вражин земля под ногами гореть будет! — твердо произнес я.

— Якут как узнает, что ты вернулся, по-любому захочет со своим отрядом к нам присоединиться, — уверенно произнес Сникерс.

— И не только Якут, — ответил я.

Вызвал к себе командиров взводов и отделений, поставил им задачи по боевому охранению и переброске к месту, откуда нас могли забрать на грузовиках люди Сахарова.

Переноска ящиков с боеприпасами и снаряжением затянулась до поздней ночи. Потом еще загружали ящики в прицепы грузовиков и маскировали их мокрым песком. Все это под моросящим противным, мелким дождем и стылым порывистым ветром. Бойцы промокли насквозь, пришлось развести небольшие костры для обогрева и приготовления пищи. Благо стены разрушенных коровников и серая пелена дождя скрывали огонь от посторонних глаз.

Утром, погрузившись в прицепы трех тягачей, выдвинулись в сторону азовского побережья Керченского полуострова. По сути, путь должен был занять не больше часа, но машины двигались медленно, потому что ехавшая впереди дозорная «Нива» частенько останавливалась — Сникерс осматривал дальнейший путь в оптику бинокля. До окрестностей села Золотого добрались лишь через три часа. Зато никого не встретили и трассу Керчь-Феодосия пересекли быстро и незаметно. Сверху прицепы были прикрыты тентами, бойцам внутри было удобно и сухо, дождь, сыпавший сверху, не донимал их.

С Рыжиковым мы легко нашли общий язык, мне даже показалось, что он обрадовался тому, что над ним теперь есть командир и не надо самому принимать тяжелые решения, от которых зависит не только твоя жизнь, но еще и жизни без малого сотни молодых парней.

Еще раз обсудили, где и через какое время мы должны встретиться с автомобильным караваном Сникерса. После этого Сахаров и шестеро его людей отбыли на трех грузовиках прочь.

Роту спрятали в глубоком овраге в паре километров от морского побережья, а я, в сопровождении шестерых наиболее опытных бойцов, выдвинулся в сторону села Золотого, где и располагалась стоянка рыбодобывающей артели.

Ну вот и началась активная фаза операции под кодовым названием «Магнит»…