2
На улице Гуров достал сотовый и посмотрел, который час. Было уже половина девятого — самое время звонить начальству. Петру Николаевичу, хотя он и был начальником главка МВД России, Лев Иванович мог звонить в любое время суток. У них с Орловым давно сложились не просто служебные, но дружеские отношения, а любовь к рыбалке, которой генерал увлекся несколько лет назад, и вовсе сплотила его с полковником Гуровым и Станиславом Крячко — напарником и верным другом Льва Ивановича.
«Станиславу пока звонить не буду, — подумал Гуров. — Наверняка его Наталья сегодня потянула на дачу. Эх, хорошо Крячко! У него там и озерцо неподалеку, и речка. А сейчас, после дождя, самая рыбалка и начнется. Рыба будет клевать по-зверски».
Но о рыбалке, судя по всему, следовало на какое-то время забыть. Гуров вздохнул и набрал номер Орлова.
— Чего тебе не спится в выходной? — бодро спросил генерал вместо приветствия.
— Какое уж там спится, — невольно улыбнувшись, ответил Лев Иванович. — Сам вон уже и бодрый, и бравый, а я-то почему должен в половине девятого в постели валяться? Хотя до восьми вполне мог бы сегодня себе позволить. Но вот не дали.
— Что случилось?
— Ты помнишь Игоря Зайченко?
— Ты о том Зайченко, который ушел в девяносто втором из убойного?
— Да, о нем, — голос Гурова дрогнул. — Сегодня меня разбудили по поводу его смерти. В кармане его плаща был найден мой номер сотового. Причем не рабочий. Откуда он у него взялся, я понятия не имею.
— Ты говоришь, что он умер? Жаль, хороший был оперативник.
— Да, его убили, причем весьма цинично. Было инсценировано самоубийство, причем весьма грубо и топорно. Его задушили, а потом повесили.
— Ага, и я так думаю, что не догадались даже написать от его имени записку с «прости-прощай жестокий мир», — предположил Орлов.
— А как ты догадался, что записки не было? — удивился Лев Иванович. — Я ведь не успел даже ничего толком рассказать.
— Ну, это просто, — усмехнулся в трубку Орлов. — Раз ты сказал, что инсценировка была грубой и топорно сработанной, значит, убийцы или убийца торопились и не стали заморачиваться с разными там записками.
— Ну, их тоже можно понять, — возразил Гуров. — Оставь они записку, это стало бы лишней уликой против них.
— Я так понял, что ты звонишь мне, чтобы я дал тебе добро на расследование? — сменил тему Орлов.
— Прямо в точку, — усмехнулся Лев Иванович. — Нужно же мне узнать, откуда у Зайченко оказался мой личный номер сотового и для чего ему нужно было со мной встретиться и поговорить. Столько лет мы даже не пересекались, и тут вдруг бывшему оперу и моему, так сказать, первому наставнику приспичило со мной связаться. Не пива же попить и не о былых деньках вспомнить! Насколько я помню, мужик он был не сентиментальный и далекий от всякого рода компаний.
— Да, — согласился Орлов, — друзей у Игоря в убойном не было — это точно. Он все дела предпочитал раскрывать в одиночку. Ему так проще было. Сыщицкий нюх у него был просто отменный. И если встанет кому-то из подозреваемых на след, то, пока не поймает с поличным, будет упрямо водить и днем и ночью. Ребята тогда поговаривали, что дед у него из алтайских таежных охотников, в войну снайпером был. Его все немцы боялись. А у него, значит, было дедово воспитание. Или — дедова наследственность.
— Вот и я говорю, что наверняка у него ко мне было дело. Я ведь тебе не сказал — у Игоря было свое сыскное агентство в Одинцове. «Сварог» называется.
— Так он, значит, все-таки в Москву вернулся. А когда уволился, говорили, что в Питер подался, а потом вроде в Южно-Сахалинск. В середине девяностых даже слухи ходили, что он у Якута в охране пристроился.
— Нет, не думаю, чтобы Зайченко в бандиты подался, — ответил Лев Иванович на такие слова генерала. — Слишком уж Игорь честный и партийный был. Наверняка все наврали. Кто бы ему тогда лицензию дал на частный сыск?
— Тоже правильно, — согласился Орлов. — Что ж, если тебе неймется в выходные дни заняться работой, то я позвоню в Одинцовский отдел угро и скажу, что ты вместе с… Кстати, кто там это дело будет вести?
— Некто Телегин, — подсказал Лев Иванович.
— Ага, значит, ты с Телегиным взялся найти преступников, то бишь убийц, нашего бывшего сотрудника. Как он тебе, этот Телегин, показался? Толковый мужик?
— Да как тебе сказать, — Лев Иванович замялся. — Я его еще толком не раскусил. Вроде как исполнительный.
— Понятно, — генерал сразу же сообразил, что имел в виду Гуров. — Исполнительность в деле оперативника, конечно, тоже нужна. Что ж, используй хотя бы это его качество, — усмехнулся Петр Николаевич. — Станислав тебе нужен?
— Пока не знаю, — честно ответил Лев Иванович. — Я еще толком не разобрался в ситуации.
— Ну так разбирайся. Но не забывай, что у тебя своя работа ждать долго не будет, покуда ты там разберешься с чужой. Привет Марии передавай, — сказал генерал и отключил связь.
— Мария! — хлопнул себя по лбу Гуров. — Я ведь совсем забыл про день рождения в Покрове!
Едва он произнес эти слова, как его телефон зазвонил снова. И, конечно же, это была жена.
— Лева, ты с кем это так долго болтал по телефону? К тебе не дозвонишься, — строго вопросила Маша, когда Гуров ответил на ее звонок.
— Да вот, с Петром общался… — нехотя ответил Лев Иванович.
— И о чем это вы с ним общались? — подозрительным тоном поинтересовалась жена. — Только не говори мне, что он срочно вызвал тебя на работу и ты не можешь приехать в Покров! Ты должен быть обязательно. Леночкин подарок лежит на антресолях, и ты просто обязан его привезти.
— Маруся, я обязательно приеду, — ласковым голосом ответил Гуров. — Ну, может, на часок задержусь…
— Никаких «задержусь», или я сейчас же звоню Орлову и устраиваю ему скандал, — голос Марии был категоричен. — И не называй меня «Маруся». Знаю я тебя. Ты так меня начинаешь называть, когда чувствуешь себя виноватым.
Спорить с женой было бесполезно. Гурову совершенно не хотелось, чтобы она узнала от Орлова, что инициатором работы в выходной день был именно он. Тогда обид со стороны супруги не избежать. Лучше пусть она думает, что это Петр просил его выйти. Поэтому Лев Иванович поспешно ответил:
— Маша, я очень постараюсь быть вовремя. И подарок привезу, не забуду. Так что не переживай.
— Вот и хорошо, — уже спокойным голосом ответила Мария. — Лева, не так уж часто я прошу тебя ходить со мной на юбилеи к моим подругам. Но ведь Леночка — она так тебя уважает! Всегда спрашивает о тебе. Ну, некрасиво будет не приехать к ней. Работа может полдня обойтись и без тебя. А завтра, если так уж все срочно и серьезно, — пожалуйста, работай на здоровье.
— Вот и договорились, — облегченно вздохнул Лев Иванович и, распрощавшись с Машей, отключил сотовый.
Войдя обратно в офис «Сварога», он среди снующих по помещению криминалистов нашел Телегина и, отведя его в сторону, сказал:
— В общем, так, Денис Александрович, будем мы с вами работать вместе над этим делом. Добро от своего начальника я уже получил. А о вашем начальстве не беспокойтесь, ему обо мне сообщат.
— Так я только рад буду, — заулыбался Телегин. — Вдвоем мы быстренько тех, кто бедолагу подвесил, найдем. Я тут с уборщицей, пока вы звонить выходили, немного поговорил. Она сказала, что суббота у них, то есть в «Свароге», рабочий день и секретарша этого Зайченко как раз должна была прийти к половине девятого.
— К половине девятого? — Лев Иванович посмотрел на часы. — Так уже без двух минут девять. И что-то никого из служащих не наблюдается. А кто еще, кроме секретарши, работал в агентстве? Или Зайченко трудился один?
— Не успел я это выяснить, — развел руками Телегин. — Думал, придет секретарша, ее и опрошу. Ой, прошу простить меня, «Скорая помощь» приехала. Пойду проведу их к телу. Пусть протокол составят о констатации факта смерти.
Гуров вздохнул, покачал головой на такое вычурно-витиеватое выражение, но промолчал, а Телегин спешно удалился. По своему опыту работы Лев Иванович знал, что если Телегин до сих пор не усвоил правила ведения расследования, то втолковывать ему что-то и поучать его будет бесполезным делом. Нервы себе трепать с такими сотрудниками — себе дороже. А поэтому он решил пойти и сам побеседовать с уборщицей.
* * *
— Давайте знакомиться, — протянул Лев Иванович руку женщине, которая, устало наклонив голову набок, сидела на небольшом двухместном диванчике в самом углу приемной и наблюдала за суетой криминалистов.
Рыжеволосая уборщица вздрогнула и встала с диванчика.
— Ой, а я задумалась и не видела, как вы подошли, — грустно улыбнулась она и, протянув Гурову узкую ладошку, представилась: — Кирьянова Лидия Тарасовна.
— Да вы садитесь, — Лев Иванович подождал, пока женщина снова сядет, и сел в кресло рядом с ней. — А я — оперуполномоченный уголовного розыска, который будет вести это дело. Можете звать меня Львом Ивановичем. Я вижу, что у вас есть вопрос, — он посмотрел на женщину, и та молча кивнула. — Тогда задавайте его, а потом уже будете отвечать на мои вопросы. Договорились?
— Договорились, — снова бледная улыбка и первый вопрос: — Вы говорите, что будете расследовать это дело. Значит ли это, что Игоря Михайловича убили? Я думала, что он сам…
— Нет, не сам, — серьезно и прямо глядя на уборщицу, ответил Гуров. — Ему кто-то помог. Скажите, а вы своего работодателя хорошо знали?
— Нет, что вы! Почти совсем не знала. Видела-то его только раза три или четыре за те два года, которые работаю в этом агентстве. Меня нанимала его помощница. Или, как раньше говорили, секретарша, Юлия Владимировна.
— Как ее фамилия? — Гуров открыл записную книжку, чтобы записать данные секретарши.
— Герасимова. Ей примерно сорок лет. Мне так кажется. Но выглядит она очень молодо. Следит за собой, — отчего-то смущенно ответила Лидия Тарасовна и посмотрела на свои пальцы с коротко обрезанными ногтями и узловатыми суставами.
— Хорошо. У вас есть ее телефон?
— Да, конечно же. Она же меня и нанимала, и зарплату мне платит. Есть, конечно же, ее телефон, — чуть рассеянно повторила она.
Уборщица включила свой сотовый, нашла в нем номер телефона секретарши и продиктовала его Гурову.
— Вы ей не звонили сегодня после того, как нашли тело ее начальника?
— Как же не звонить? Звонила. Сразу и позвонила. Но она недоступна была. А вернее, не отвечала на мои звонки. Я и эсэмэску ей отправила. Только она не перезванивала.
— По каким дням вы убираетесь в офисе?
— По средам и по субботам. Я живу в этом же доме. Только в соседнем подъезде. Удачно очень получилось. Меня Юлия Владимировна во дворе встретила, и мы разговорились. Она мне и предложила эту подработку. Так-то я в магазине продавцом работаю. Работа с девяти часов начинается, и смены удобные — два через два. А когда у меня смены выпадают на среду и субботу, то я рано встаю. Часов в шесть уже начинаю прибираться.
— Ага, теперь понятно, почему к половине седьмого вы уже вызвали полицию, — кивнул Лев Иванович. — А кроме вас, секретарши и начальника, кто в конторе еще работает?
— Я только еще с одним молодым человеком сталкивалась здесь. Как его фамилия, я не знаю. А Юлия Владимировна его Эдиком называла.
— Ага, Эдик, значит… — Гуров что-то пометил в записной книжке и, подняв голову, спросил Лидию Тарасовну: — И сколько всего народу работает в агентстве, вы, значит, не знаете?
— Нет, не знаю. Говорю же, я приходила рано. Убиралась, дожидалась, когда придет Юлия Владимировна. И то только по субботам. Она со мной сразу за неделю рассчитывалась, и я уходила. А в среду — так я сразу уходила. Все запирала на ключ и уходила.
— Значит, сегодня Юлия Владимировна должна была прийти к половине девятого, но ни на ваши звонки, ни на эсэмэс-сообщения она не отвечает?
— Нет, — вздохнула Кирьянова. — Скажите, а долго тут мне еще сидеть? Меня в магазине потеряют. Я и так уже опоздала.
— А я вас сейчас отпущу, — немного подумав, ответил Лев Иванович. — Вот только ваш адрес и номер телефона запишу себе в книжечку, и все.
— Было бы хорошо. А то у нас заведующая не любит, когда опаздывают. Хотя я ее и предупредила, что задержусь, но все-таки.
Уборщица продиктовала Льву Ивановичу свои данные, и он, записав их, попросил:
— Лидия Тарасовна, вы мне коротко, но четко и понятно расскажите, как вы сегодня обнаружили тело, и можете идти.
— Так я вроде рассказывала уже вон тому, усатому оперативнику, — кивнула она в сторону Телегина.
— Ну, то ему, а то — мне, — улыбнулся Лев Иванович, глядя на то, как Телегин потешно машет руками, рассказывая приехавшему следователю, какие факты уже у него имеются по этому делу.
— Ключ от входной двери у меня всегда при себе, — стала рассказывать Лидия Тарасовна. — Мне его Юлия Владимировна отдала сразу, как только мы с ней договорились, что я буду приходить пораньше и убирать в конторе, пока никого нет. Мы с ней сразу обговорили, что можно передвигать на ее столе и на столе Игоря Михайловича и что нельзя и что начинать уборку нужно именно с кабинета начальника.
— Извините, сразу перебью. Вы, когда в кабинете были, не заметили никаких пропаж? Или, может, что-то в приемной всегда было, а теперь этого нет? Ничего необычного в глаза не бросилось?
— Вроде бы как нет, — неуверенно ответила женщина. — Но вы меня тоже поймите. Мне не до того было, когда я увидела, как Игорь Михайлович… — Кирьянова взволнованно-испуганно показала рукой на дверь кабинета. — Я так испугалась. А потом я туда уже и не заходила.
— Хорошо, хорошо, я все понял, — ободряюще похлопал по руке уборщицу Лев Иванович. — Рассказывайте дальше.
— Так и рассказывать-то, собственно, нечего, — замялась Лидия Тарасовна. — Я, значит, открыла входную дверь. Прошла через приемную в туалетную комнату, вот туда, — Кирьянова показала, где находится дверь в туалет. — Налила в ведро воды, взяла моющее средство, тряпки, пустые мешки для мусора и сразу же пошла в кабинет.
— Дверь в кабинет была открыта или закрыта? — уточнил Гуров.
— Закрыта. Но не плотно. — Женщина немного помолчала, словно что-то припоминая, а потом добавила: — Хотя обычно эта дверь бывала открытой. Да, точно. Она всегда до сегодняшнего дня была открытой. А сегодня прикрыта, хотя и не на защелку. Но я почему-то сразу не обратила на это внимания.
— Угу, понятно, — Лев Иванович снова что-то пометил у себя в блокноте и, подняв голову, попросил Лидию Тарасовну: — Пока вы не ушли, позвоните-ка еще раз со своего телефона Юлии Владимировне.
Кирьянова выполнила просьбу Гурову, но, послушав гудки в телефоне, сказала:
— Нет, никто трубку не берет.
— А она вам не говорила, что, может, куда-то собирается уехать?
— Нет, ничего такого она не говорила, — отрицательно покачала головой уборщица. — Сегодня она должна была со мной рассчитаться. Но вот…
— Тогда не буду вас больше задерживать, — Лев Иванович встал. — Бегите в свой магазин, и удачи вам. А завтра вы не выходная?
— Да, я завтра дома, — ответила Кирьянова. — Если будет нужно, то я смогу…
— Да, наверное, завтра вы нам понадобитесь. И спасибо вам большое. Если нужно будет что-то уточнить, то я обязательно вам позвоню.
Лидия Тарасовна поспешно удалилась. Возле дверей ее остановил Телегин и что-то спросил. Женщина показала ему на Гурова и что-то сказала в ответ. Телегин кивнул и нехотя отошел от двери, позволяя свидетельнице пройти.
