Красная карточка

Николай Леонов

Глава 4

— И что же вы по этому поводу думаете? — поинтересовался генерал Орлов, испытующе оглядываясь на Гурова и Крячко, которые сидели по правую руку от него.

Втроем они только что просматривали фрагменты записи последнего матча «Литий»—«Авангард». Кассету, скопированную с оригинала, принес генералу Гуров. Так что теперь Орлов был знаком со всеми острыми моментами встречи. Острыми не в смысле игрового противостояния, а в смысле противостояния отдельных игроков друг другу. Гуров сконцентрировал внимание генерала на стычках, которые происходили во время матча.

— Если откровенно, — подал голос полковник Крячко, — то я сам бы с удовольствием вырвал ноги этому Жмыхову. Смотрите, «Авангард» теперь уехал в Самару без Приходько и без Алонсо. Два ключевых игрока! Я за «Авангард» не болею, но ведь свинство! Вывел команду из строя…

— Хороша команда, если один паскудник может вывести ее из строя! — презрительно скривился генерал. — И вообще, это не конструктивный разговор. Что значит, вырвал бы ноги? Все-таки не забывай, что ты не на трибуне стадиона «Динамо», а в кабинете начальника главка. Меня интересуют ваши соображения другого рода.

— Ну что, — сказал Гуров. — Учитывая тот факт, что чемпионат перевалил через экватор и обстановка в командах накаляется, можно предположить, что отомстил Жмыхову именно Приходько. Защитник его взбесил, конечно. Но меня смущает тот факт, что после матча Жмыхов получил письмо. Судя по реакции, письмо было неприятного содержания, и в нем вполне могла содержаться угроза. Вот только у Приходько вряд ли было время написать это письмо, найти мальчика, все ему объяснить… Ведь Приходько был удален за минуту до конца матча. Да и свою досаду он в какой-то степени выплеснул — видели, как он маханул Жмыхова по ребрам?

— Хорошо, я понял, — перебил его генерал. — Тогда кто?

— Это вопрос, — как-то даже сник Гуров. — В команде никто ничего о возможных врагах Жмыхова не знает. С тренером нам опять не удалось встретиться — похоже, он озабочен теперь прежде всего тем, чтобы обеспечить себе отходные пути после провального сезона. Но вообще все сходятся на том, что Жмыхов в жизни — человек простой, без затей, ничем, кроме футбола и красивой жизни, не интересующийся. В каких-то подозрительных знакомствах не замечен. Но все это нуждается, конечно, в проверке.

— А что сам Жмыхов?

— По-прежнему в депрессии. Реактивный психоз по-научному. Врачи категорически против свиданий.

— Ясно, — хмыкнул генерал. — Ясно, что дело темное. Похоже, придется класть его на полку, а?

— Об этом говорить рано, — сердито ответил Гуров. — Важно понять, кому было выгодно покушение на Жмыхова. Мотивы могли быть разные. Не обязательно это была месть. Возможно, кому-то было выгодно вывести Жмыхова из игры…

— Категорически не согласен! — вставил Крячко. — Кто будет вредить команде, которая и так болтается в самом низу таблицы?

— В нынешнем футболе, по-моему, не игра главное, — возразил Гуров. — Возможно, это как-то связано с предстоящим трудоустройством Жмыхова. Вот тут один деятель поговаривал, что Жмыхова собирается купить «Динамо»… Возможно, кому-то это не по вкусу.

— Возможно, — согласился генерал. — Но по тому, что вы мне тут наплели, складывается впечатление, что это все-таки месть.

— Мне тоже так кажется, — признался Гуров. — И мстил энтузиаст-одиночка. Стальная трубка, обыкновенный порох… Все сделано простенько, но с любовью… Чувствуется почерк крепкого дилетанта.

— Ты его как живого нарисовал, — усмехнулся генерал. — Может, имя назовешь?

— Попозже, — сказал Гуров. — Когда узнаю.

— Хорошо, а что же все-таки предполагаете делать, чтобы узнать?

— Пока хотим навестить господина Приходько, — ответил Гуров. — Как говорится, пусть будет выслушана и другая сторона. Он сейчас на тренировке с дублем. Мы созвонились с их базой. На базе «Лития» мы уже дважды побывали, теперь вот еще «Авангард» проверим. Пожалуй, к концу расследования я научусь отличать офсайд от инсайда.

— Хорошо бы, — сказал Орлов. — Потому что сегодня мне уже звонили из комитета по спорту и из футбольного союза. Выражают озабоченность. Ведь Жмыхова намеревались привлекать в сборную, а теперь вроде бы как и некого привлекать. Давят на меня так, будто я им должен найти нового защитника взамен. Так что пока в этой каше крутитесь, и подыщите для сборной нового защитника.

— Да нет уж! Это не наша грядка! — засмеялся Гуров. — Нам бы подрывника найти, и то хорошо. Так что мы, пожалуй, с Крячко двинем, а то как бы не опоздать. Не думаю, что второй состав сильно упирается на тренировке, да еще в отсутствие главного тренера.

— Вон видишь, как ты уже здорово разбираешься в футболе! — подмигнул генерал. — Еще немного, и мы тебя на пост главного тренера сборной предложим.

— Ну что же, наверное, в зарплате я выиграю, — подхватил Гуров. — Можно будет подумать.

Расставшись на такой оптимистической ноте с генералом, Гуров и Крячко поехали на загородную базу «Авангарда». Никаких особенных откровений они от дисквалифицированного капитана не ожидали, но нужно было с чего-то начинать. Приходько тоже мог что-то знать — возможно, даже больше, чем коллеги Жмыхова по команде. Так бывает сплошь и рядом, что враги знают о тебе больше, чем твои близкие.

Специально с Приходько Гуров не созванивался. Во-первых, он не знал его номера телефона, а во-вторых, хотел использовать фактор внезапности. Предложить, так сказать, капитану сюрприз.

Но случилось так, что сюрприз был преподнесен самому Гурову.

До базы оставалось, согласно дорожному указателю, не более километра. Нужно было свернуть с шоссе направо и ехать через березовую рощицу. И вот в конце этой березовой рощицы Гуров увидел стоящий на обочине в тени деревьев черный «Мерседес».

В этом не было ничего необычного, но Гурова замерший на дороге автомобиль насторожил. Он напомнил ему затаившегося в зарослях большого хищного зверя. Гуров немедленно поделился ощущением с другом.

— Вообще-то, когда я вижу дорогую машину, — сказал Крячко, — у меня сразу возникает желание проверить у водителя документы и поискать в багажнике оружие и какой-нибудь белый порошок. Это классовое чутье, Лева. Никуда нам от него не деться — так уж воспитаны. Ну а что касается этого — по-моему, пусть себе стоит. Может, он природой полюбоваться приехал? Может, душа у него тянется к прекрасному?

— Чего же он тогда из машины не выходит? — возразил Гуров. — Природой любоваться не через стекло надо. Караулит он здесь кого-то, Стас.

— Может, и так. Нам-то что?

— Наверное, ничего. Мы торопимся, — сказал Гуров. — И, похоже, народ начинает разъезжаться. Вон кто-то уже летит…

Действительно, навстречу с бешеной скоростью промчалась какая-то легковая машина. Они даже не успели определить марку автомобиля. Заметили только цвет — светло-серый.

Больше никто навстречу им не попался, и через некоторое время Гуров остановил свой «Пежо» возле ворот спортивной базы. На вопрос, как бы повидать футболиста Приходько, охрана с некоторым удивлением сообщила, что Приходько только что выехал.

— Да он вам должен был встретиться! У него тачка такая серенькая, — объяснил охранник.

— Была такая, — разочарованно сказал Гуров. — А куда этот ваш Приходько рванул сломя голову?

— Позвонили ему — сказали, жена в аварию попала, — понизив голос, сообщил охранник. — Он к ней поехал. В «Склифе» она.

Гуров оглянулся на Крячко.

— Ну-ка, поехали! — сказал он странным голосом и напоследок опять обратился к охраннику. — Приходько кто о несчастье сообщил?

Тот пожал плечами.

— Просто сказал — позвонили, и бегом на выход. Ну, понятно, торопился человек. На нем лица не было. Жена-то у него — модель. Я ее видел пару раз — знойная женщина!

Простоватое лицо охранника расплылось в сладкой, но довольно неуместной ухмылке. Гуров только рукой махнул и бросился к машине. Крячко уже сидел на месте водителя и нетерпеливо выжимал педаль газа. Он, кажется, давно понял замысел Гурова и, чтобы не терять времени, занял его место за рулем.

Едва Гуров запрыгнул в машину, как Крячко тут же стартовал, и «Пежо» понесся обратно.

— Дай бог, чтобы я ошибся! — пробормотал Гуров, всматриваясь в зеленое облако березовой рощи у поворота дороги.

Очень скоро они были опять на том самом месте, где в тени деревьев стоял черный «Мерседес». Только теперь картина несколько изменилась. Кроме «Мерседеса», на обочине появилась еще серая «Тойота» — та самая, которую Гуров и Крячко встретили недавно на дороге. Дверцы ее были открыты, машина — пуста.

Это обстоятельство Гурову совсем не понравилось.

— Останови! — приказал он Крячко, но тот уже и сам давил на педаль тормоза.

Они выскочили из машины и бросились к «Тойоте». Ничего особенного они не увидели. Ни бурых пятен, ни стреляных гильз в салоне не было. Из замка торчал ключ с брелком в форме старинного будильника. Гуров и Крячко повернулись в сторону «Мерседеса».

Дверца черного лимузина отворилась, и оттуда не торопясь выбрался завидного телосложения человек в просторном светлом костюме и до блеска начищенных туфлях. Его широкое круглое лицо выражало полнейшее добродушие, но глаза смотрели внимательно и недоверчиво, и Гуров сразу понял, что внешность этого человека не более чем маска.

— Эй, ребята! — веселым, чуть хрипловатым голосом окликнул их этот симпатяга. — Ищете кого-то?

— Ищем, — твердо сказал Гуров, механически запоминая номер «Мерседеса». — Ищем футболиста по фамилии Приходько. Это его машина, а где он сам?

— Ну, ребята, вы даете! — покачал головой человек в светлом костюме. — Какие тут футболисты? Вы зря время теряете.

Крячко, который тем временем достал из «Тойоты» водительские документы и бегло их просмотрел, грубо сказал:

— Время мы с тобой теряем, говорун! Вот бумаги — все на имя Приходько. Так что не вешай нам на уши лапшу. Где футболист? Вы его тут поджидали? Для чего?

Добродушие слетело с лица здоровяка. Он неодобрительно покачал головой и сделал шаг по направлению к «Тойоте».

— Ребята, вы настырные, ну, как менты просто! — сказал он. — Сказано вам человеческим языком — уезжайте отсюда подобру-поздорову! У человека живот схватило — пошел в кусты. Вам какое до того дело? И мои дела вас тоже не касаются. Все теперь ясно?

— Теперь все, — сказал Гуров. — Кроме одного — где Приходько?

Здоровяк был сильно удивлен.

— Ну ты достал, папаша! — с досадой пробормотал он и надвинулся на Гурова грудью, стараясь оттеснить его на дорогу. — Русского языка не понимаешь, лезешь не в свои дела… За такие дела знаешь, что бывает?

— Ошибку совершаете, молодой человек! — заметил Гуров спокойно. — Как вы правильно изволили угадать, мы с товарищем действительно из милиции. Не советую делать лишних телодвижений — чревато.

— Плевать мне — откуда вы! И ты меня не пугай! Это вы старушек на рынке можете пугать! А тут другой случай!

— Интересно, — благодушно произнес Гуров. — И что же это за случай такой?

Он мог позволить себе благодушествовать, несмотря на крайне вызывающее поведение молодого человека, потому что полковник Крячко успел незаметно проскользнуть тому за спину и, не мудрствуя, тюкнул его по голове кулаком. Эффект сказался незамедлительно — молодой человек, собиравшийся что-то сказать, остановился на полуслове, закатил глаза и стал наваливаться всей тушей на Гурова, который был вынужден подхватить его под мышки, чтобы не оказаться погребенным под непосильной тяжестью. На первый взгляд такой быстрый эффект мог показаться удивительным, но Гуров уже заметил, что в кулаке Крячко сжимал табельный пистолет Макарова, и это многое объясняло.

— А тебе не кажется, что ты где-то превысил сейчас свои полномочия? — сердито спросил он, пытаясь пристроить молодого человека на капоте собственной машины. — Он, между прочим, верно заметил — это не со старушками на рынке воевать. У таких людей, как правило, целая армия адвокатов на подхвате, и нервы они портить умеют.

— Но я должен тебе заметить, — ничуть не смутившись, ответил Крячко, — что таких бегемотов голым кулаком не выключишь. Ты хотел вернуться в главк в синяках? Или ты надеялся, что этот тип понимает русский язык? Он только требует, чтобы окружающие его понимали, а сам, по-моему, на это не способен. Давай-ка лучше, чем спорить, обезопасим это чудовище, а сами займемся делом.

— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласился Гуров. — Нужно поскорее отыскать Приходько. Похоже, этот грубиян тут не один. А ты говорил, что «Мерседес» здесь застрял случайно!

— Я был не прав, — ответил Крячко, надевая на правую руку грубияна наручник и пристегивая ее к бамперу. — Но я быстро пересмотрел свои ошибочные взгляды, покаялся и даже предупредил вылазку врага.

— Все равно, надо было как-то поаккуратнее! — уже не так сердито сказал Гуров.

Он вытащил из замка зажигания свои ключи, потом немного подумал и то же самое проделал с ключами от «Мерседеса».

— Тише едешь — дальше будешь, — назидательно сказал он черному чудовищу и, обратившись к другу, добавил: — Нужно будет потом связаться с нашими, проверить этот номер. Но сейчас главное найти Приходько. Поскольку в машине его нет, то остается один вариант — роща. Давай-ка рассредоточимся. Если что увидишь — свистни.

— Свистну обязательно, — пообещал Крячко.

Они разошлись в стороны и углубились в рощу. Дул свежий ветерок, и как ни вслушивался Гуров, ничего, кроме ропота листьев над головой, он так и не услышал. Крячко вскоре пропал из виду, и у Гурова возникло ощущение, что он совершенно один в пустой роще и идет неизвестно куда, возможно, уже заблудившись. Ощущение было явственным, хотя Гуров прекрасно знал, что роща тянется всего на каких-нибудь двести-триста метров и заблудиться в ней не сможет даже маленький ребенок.

Двести метров ему идти не пришлось. Он прошел максимум пятьдесят, и слева от него послышался свист. Гуров сразу же перешел на легкий бег и двинулся туда, откуда донесся условный сигнал.

Всего через полминуты он оказался на краю небольшой поляны, в центре которой возле одинокой березы разыгрывалась довольно странная сцена. Трое мужчин в хороших костюмах окружали дерево, к стволу которого был привязан еще один. Костюм на нем тоже был неплохой, импортный, но костюм этот был спортивный — ярко-красный, с черными полосами и затейливой символикой. Лицо этого человека также было красного цвета, под стать костюму. Позиция, в которой он оказался, видимо, сильно его возмущала. Кроме того, один из троицы крепко сжимал его рот широкой ладонью, не давая возможности крикнуть. Помимо этого, никаких знаков внимания пленнику не оказывалось. Трое его спутников напряженно вслушивались в шелест листьев, пытаясь сообразить, откуда донесся свист и что он мог означать.

Судя по всему, свистевшего они еще не видели. Не заметили они и Гурова, тихо подкрадывающегося с подветренной стороны. Он сумел подойти совсем близко, когда они спохватились.

Один из мужчин резко обернулся назад и сделал движение Гурову навстречу, но тут же затормозил, увидев направленный на него пистолет.

— Спокойно! — сказал Гуров. — Я не бандит, я из милиции. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И уберите грязную лапу с лица этого человека. У меня есть подозрения, что вы не каждый день их моете.

Пистолет он достал сразу, чтобы предупредить возможные недоразумения. Вся эта троица явно имела отношение к «Мерседесу», и Гуров полагал, что вряд ли манеры этих людей лучше, чем у их товарища, отдыхавшего сейчас возле бампера гуровского «Пежо».

Несмотря на предупреждение, люди из «Мерседеса» не сильно испугались. Правда, руку со рта Приходько (это был, разумеется, он) убрали, но зато все трое довольно решительно стали надвигаться на самого Гурова, сверля его при этом неласковыми взглядами.

Двое из этих троих чем-то и внешне напоминали того парня, о котором только что вспоминал Гуров. По-видимому, как и тот, эти двое тоже немалое время уделяли поддержанию физической формы и гораздо меньше заботились о своем духовном развитии, хотя следовало признать, что трусами они не были.

Третий же несколько отличался от прочих — он не имел атлетического телосложения, был бледноват, выглядел лет на десять старше, но при этом держался, пожалуй, даже увереннее своих мускулистых спутников. Из этого можно было безошибочно заключить, что именно он является в компании главным. Он и заговорил с Гуровым первым, причем в весьма вызывающем тоне.

— Послушайте, любезный! Вас никогда не учили не совать нос в чужие дела? — спросил он. — Всему есть свои границы. Даже делая скидку на вашу собачью профессию, не могу не выказать своего неудовольствия подобной бесцеремонностью…

— Кучеряво выражаешься! — вдруг прозвучал у него за спиной насмешливый голос. — Тебя, случайно, не из дипломатического корпуса вышибли за пьянку? Очень мудро поступили, между прочим. А теперь, если не хочешь получить пулю в зад, быстро закрой рот и развяжи пленника! А вы пока прилягте!

Крячко, появившийся внезапно из-за кустов, скалился во весь рот и помахивал пистолетом. Этот неприятный сюрприз произвел нужный эффект. Суровая троица оказалась в растерянности. Два пистолета даже для них было слишком.

Однако они еще не до конца признали поражение. Они хмуро вертели головами то направо, то налево, будто никак не могли пересчитать количество ментов, находившихся на поляне. И человек, привязанный к дереву, тоже вращал головой как заведенный. Но его можно было понять — от исхода дискуссии зависела его судьба.

Поскольку никто не торопился выполнять его требование, полковник Крячко решил перейти от слов к делу и для пробы выстрелил. Правда, зад «дипломата» он пощадил и для начала послал пулю тому под ноги. Пуля взрыла землю в двух сантиметрах от каблука начищенного ботинка, и «дипломат» невольно подпрыгнул на месте. Товарищи посмотрели на него с каким-то странным любопытством, будто он сделал что-то крайне неприличное.

«Дипломат» смутился, и его пыл несколько поуменьшился. Он, правда, пытался еще раз показать характер, заявив Крячко, что тот поплатится за свое самоуправство, но после второго выстрела притих, побледнел и без слов направился к дереву.

Отвязав Приходько, он повернулся к своим безмолвствующим спутникам и сухо сказал им: «Ладно, пошли отсюда!»

Теперь пришел черед удивиться Гурову.

— Выражаясь твоим лексиконом, любезный, ты сейчас совсем некстати торопишься, — сказал он, подходя ближе. — У нас только-только завязалась беседа, а ты уже в кусты. Это даже неприлично, уважаемый. У нас накопилось к тебе столько вопросов… И потом, кажется, был приказ прилечь? Будем выполнять или опять придется тратить боеприпасы?

Поскольку Крячко тоже был рядом, а ухмылка на его загорелом лице сделалась еще веселее, «дипломат» решил не испытывать судьбу. Но ложиться на грязную землю ему не улыбалось, он решил поторговаться.

— Что за дурость! Обязательно нужно показать свое превосходство! — проворчал он, становясь опять деловитым и самоуверенным. — Послушайте, господин милиционер, не знаю, какое ваше звание, давайте договоримся как цивилизованные люди! Для чего это кино — лечь, отжаться… Полагаю, что мы и в вертикальном положении сумеем найти общий язык.

— Что-то до сих пор это плохо получалось, — заметил Гуров. — Но я согласен попробовать. Только без глупостей. Если будете вилять, мы применим силу, потому что насчет вас у меня складывается очень неприятное мнение. Такое впечатление, что вы замешаны в похищении человека. Преступление очень серьезное, и последствия для вас могут быть тоже очень серьезными. Прошу учесть это.

— Да не было никакого похищения! — воскликнул «дипломат». — Никаких признаков. Просто нам было нужно побеседовать с этим человеком.

Гуров перевел взгляд на Приходько, который с угрюмым видом стоял в стороне.

— Что скажете, господин Приходько?

Тот вскинул голову.

— Вы меня знаете? — с надеждой спросил он. — А я что скажу? Это бандиты какие-то! Выманили меня с базы, на дороге тормознули и вот сюда…

— Ага! — сказал Гуров. — Значит, ваша жена не попала в аварию? Я так и подумал.

— Моя жена три дня назад уехала в Латвию! — с негодованием сказал Приходько. Лицо его при этом выглядело совсем по-детски, несмотря на модную небритость на щеках. — Я сам ее провожал. Но когда вам сообщают на мобильник о несчастье, особенно не задумываешься. Мне сказали — в «Склифе». Я и помчался. А вдруг, думаю, вернулась? А вдруг… Да мало ли что! Вот вы бы, например, остались спокойным, если бы вам так позвонили?

Конец ознакомительного фрагмента.