Король бьет даму

Николай Леонов, 2012

Рядом с особняком бизнесмена Николая Амосова найден труп его дочери Даны с огнестрельным ранением. На место преступления срочно отправляются полковники Гуров и Крячко. Едва они прибыли туда, как стало известно, что убит также и брат Амосова Виктор. Причем убит из пистолета, принадлежащего Николаю Амосову. Начав выстраивать в хронологическом порядке события, Гуров выяснил, что незадолго до гибели Дана звонила некоему человеку по имени Никита. А дальше начались сплошные тайны…

Глава вторая

Маргарита очнулась от того, что почувствовала холод. Приподнялась на локте, машинально натягивая на себя лежавший рядом плед, и непонимающе огляделась. Вокруг сгущались сумерки. Она посмотрела на часы. Половина десятого! Что-то залежалась тут, даже, кажется, успела задремать. Да и темнеть уже начало. Нужно подниматься, скоро приедет муж. Может, уже и приехал, а она не услышала шума его автомобиля.

Поднявшись со своего ложа, Маргарита подхватила любимую шляпу и двинулась в сторону дома. Поднялась на крыльцо, скинула легкие сандалии и заглянула на кухню.

— Что, Дана еще не вернулась? — удивленно спросила она. — Ее домашние тапочки стоят у порога, а кроссовок нет.

— Не вернулась, — подтвердила домработница. — Сама удивляюсь: так долго она никогда не бегала. И ужинать не стала. Проголодалась уже, поди.

— Так, сейчас я ей позвоню, — решительно сказала Маргарита, набрала номер дочери, но та почему-то не ответила на звонок.

Нахмурившись, Маргарита повторила звонок. Результат тот же. Она убрала телефон и закусила губу, потом бросила взгляд на улицу. Уже смеркалось — в конце августа темнеть начинает гораздо раньше, чем в начале лета, и скоро все вокруг погрузится во тьму, тем более в лесу.

— Может, сходить поискать? — неуверенно предложила домработница.

— А ты думаешь, она еще в лесу? — удивленно уставилась на нее Рита. — Наверняка отправилась куда-то. Кстати, она не говорила тебе, что собирается куда-нибудь после своей пробежки?

— Нет.

— А машину не брала?

Домработница снова ответила отрицательно. На всякий случай Рита прошла к гаражу и открыла его. Машина Даны, компактный «Фольксваген Гетц», стояла на месте. Задумчиво посмотрев в сторону леса, Маргарита вернулась в дом. Подумав еще немного, снова достала телефон и, кусая губы, набрала номер мужа.

Николай Амосов как раз собирался отправляться в Привольное. Звонок жены застал его в кабинете складывающим вещи и отдающим распоряжения бухгалтеру. Бухгалтер, молодой еще мужчина в очках, очень интеллигентного вида, стоял перед ним и слушал с самым серьезным выражением, периодически кивая.

Амосов, не прерывая фразы, бросил взгляд на телефон, увидел номер жены, после чего сразу ответил на звонок.

— Николай! — Голос Маргариты звучал тревожно. — Послушай, тебе Дана не звонила?

— Нет, — с легким удивлением ответил тот. — А что случилось?

— Не знаю, — после паузы ответила супруга. — Возможно, что и ничего, просто я себя накручиваю. Но она до сих пор не вернулась со своей пробежки.

— Ну что такого страшного? Отправилась куда-нибудь еще.

— Но она была в майке и шортах!

— И что? — Амосов по-прежнему не понимал причин волнения жены. — Ты же знаешь, сейчас в плане одежды молодежь весьма демократична.

— Она не собиралась никуда. И на звонки не отвечает! А телефон не отключен! — продолжала стоять на своем жена.

— Так что ты от меня-то хочешь? — спросил Амосов. — Я могу позвонить со своего номера…

— Вот и позвони! — перебила его жена. — Вдруг она тебе ответит?

— Ерунда какая-то, — пробормотал Николай Николаевич, отключая связь с женой и набирая номер дочери.

Выждав двенадцать гудков, он снова перезвонил Маргарите.

— Она и мне не отвечает.

— Николай, мне это не нравится! — тотчас произнесла супруга. — Нужно что-то делать. Нужно ее поискать, только я боюсь! Может быть, послать охрану?

— Подожди, — остановил ее муж. — Я сейчас кое с кем свяжусь, потом наберу тебя. Жди.

Задумавшись на секунду, он посмотрел на экран и сделал один звонок.

— Петр Николаевич, прошу прощения за беспокойство, это Амосов, — проговорил он, услышав голос генерал-лейтенанта Орлова. — Да у меня просьба к вам небольшая. Вы по номеру телефона можете определить, где он находится? Хотя бы приблизительно? Я вас очень прошу, не в службу, а в дружбу, проверьте, пожалуйста!

Орлов, хоть и был удивлен звонком Амосова, разумеется, не мог отказать ему в просьбе, тем более что только сегодня они обсудили вопрос дальнейшего сотрудничества. Вот-вот должны были быть перечислены деньги от благотворительного фонда на счет Главного управления внутренних дел, посему портить отношения с Амосовым и отказывать в такой малости было бы крайне неблагоразумно. И Орлов заверил звонившего, что все будет сделано в самые ближайшие минуты.

Дело осложнялось тем, что рабочий день давным-давно закончился и Петр Николаевич уютно коротал время дома перед телевизором. Мобильник он держал рядом с пультом. Набрав номер главка и изложив дежурному просьбу Амосова, Орлов наказал сразу же по выяснении сообщить ему. Дежурный перезвонил буквально через пару минут и доложил обстановку. Орлов тотчас набрал номер Амосова и передал ему.

— Вы уверены? — уточнил Амосов.

— Абсолютно, — заверил его генерал-лейтенант. — В таких вопросах мои ребята давно поднаторели.

Орлов никогда никому не признавался, что для него самого оставалось загадкой, как специалистам удается на расстоянии обнаруживать местонахождение телефона. Впрочем, многие другие достижения современной техники тоже были непонятны, что тем не менее не мешало ему с успехом руководить главком, а посему сильно не расстраивало Петра Николаевича. В конце концов, у каждого свой курятник, как любит говаривать его лучший сыщик, полковник Лев Иванович Гуров.

— А что, вас это удивляет? — полюбопытствовал Орлов.

— Да, видите ли, дело в том, что у меня куда-то дочь запропастилась, — решил поведать свою проблему Амосов, прикидывая, что, возможно, придется обратиться к Орлову еще с одной просьбой. — Судя по вашим данным, она находится все в том же лесу… Хотя, по идее, давно должна из него выйти. — Он вкратце обрисовал Орлову ситуацию, а в завершение разговора сказал: — Ладно, я как раз сейчас туда еду, придется проехать через это место.

— Знаете что, — предложил Петр Николаевич. — Давайте-ка я пришлю к вам пару ребят, которые проверят лес. Ей-богу, так будет лучше. Уже темно… Знаете, не исключено, что ваша дочь просто обронила телефон. Вот он и лежит себе где-нибудь под кустом и надрывается там.

— Да, но где, в таком случае, сама Дана? — спросил Амосов, и Орлов лишь вздохнул.

— Я высылаю двух сержантов. Они начнут обследовать квадрат, а там и вы подъедете. Хотя, думаю, ваше присутствие необязательно. Оперативники все проверят и доложат мне, а я вам позвоню. И не беспокойтесь, пожалуйста, Николай Николаевич!

Орлов снова позвонил в главк, выяснил у дежурного, кто из оперов сейчас на месте, выбрал двоих — не потому, что самые толковые, а просто ночью выбирать особо не из кого, — и наказал немедленно отправляться в лес в Привольное.

— Один вопрос, Петр Николаевич, — сказал один из сержантов. — Что ищем-то, телефон или девчонку?

— Ищите и то и другое — не ошибетесь. И сразу же доложите мне о результатах. Даже если они будут нулевыми.

Орлов положил трубку, нахмурился и посмотрел в окно. На город уже надвигалась ночь. Куда могла запропаститься эта девчонка? В глубине души генерал не исключал, что она и впрямь отправилась куда-то из леса по своим делам. А что никого не предупредила, так молодость — пора бесшабашная! Позвал кто-то из друзей-подруг, вот и сорвалась с места. Ничего удивительного. Правда, непонятно, почему мобильник ее в лесу находится. Ну, обронила по дороге…

Петр Николаевич успокаивал себя таким образом. Он отлично понимал, что совершенно не хочет, чтобы у Амосова были неприятности. Вернувшись к телевизору, попробовал снова углубиться в просмотр телепрограммы, однако ощущал, что мысленно находится не здесь. Он понимал также и то, что его состояние связано с исчезновением дочери Амосова. Ему было не очень приятно от этой мысли, и Петр Николаевич недовольно передернул плечом, стараясь отогнать ее.

— Чего ерзаешь? — негромко поинтересовалась супруга, уже несколько минут наблюдавшая за Орловым. — Дело новое?

— Нет, ничего страшного, — придав голосу бодрые нотки, попытался успокоить ее Петр Николаевич.

Но жена слишком хорошо знала его, за долгие годы совместной жизни успела изучить досконально. Если муж ее сейчас нервничает, лучше не досаждать ему назойливыми расспросами. А еще лучше — оставили бы человека в покое! Все-таки пожилой уже, здоровье не то. В главке полным-полно молодых сотрудников, неужели обязательно надо, чуть что, тревожить самого Петра Николаевича? Один только Гуров чего стоит, да и Станислав Крячко тоже! Оба на десяток лет моложе, а опыта не меньше. Справятся.

Она понимала, что не совсем сейчас объективна. И Лев Гуров, и Станислав Крячко, так же, как и ее муж, наверняка находились сейчас дома. В главке оставались только дежурные, которые, в случае чего-то серьезного, не могли брать на себя инициативу и обращались к самому генерал-лейтенанту. Собственно, это было его личным распоряжением. Орлов всегда говорил, что лучше самому все тщательно проверить, чем потом искать виноватых.

— Пойду чайник поставлю, — проговорила жена, исподтишка вздохнув, и направилась в кухню.

…Звонок от сержанта раздался примерно через час, когда Орлов уже почти убедил себя, что ничего страшного с дочерью Амосова не случилось.

— Петр Николаевич! К сожалению, новости неутешительные, — проговорил он.

— Не нашли? — перебил его Орлов.

— Нашли, — мрачно произнес тот, и по его тону генерал-лейтенант понял, что сбылись самые худшие его опасения.

— Тропинка тут по лесу ведет, — продолжал докладывать сержант, — вот ее у края этой тропинки и нашли. С раной в виске.

— Что за рана, чем нанесена? — строгим голосом спросил Орлов, моментально превращаясь в разыскника.

— Выстрел, Петр Николаевич, — сообщил сержант. — Из чего стреляли, пока непонятно. Пуля, видимо, внутри… — Он не закончил фразу, ожидая дальнейших распоряжений Орлова.

— Та-ак, — выдохнул генерал-лейтенант. — Только этого мне еще не хватало! — Усилием воли взяв себя в руки, он сдержанно произнес в трубку: — Оставайтесь там до приезда группы, я сейчас к вам ее отправлю. Амосов знает?

— Нет, — понизив голос, ответил сержант. — Но он здесь. Подъехал минут пятнадцать назад, следом за нами. Мы велели ему в машине оставаться, а сами поиски продолжили. Когда нашли труп, решили пока ему не сообщать, а сначала вам позвонить.

— Понятно, — выговорил Орлов. — В общем, ждите!

Он не дал никаких распоряжений, так как считал себя обязанным самому рассказать Амосову об этой трагедии, поскольку именно к нему обратился с просьбой Николай Николаевич. А это означало, что и ехать в лес придется самому. В составе опергруппы, разумеется. И входить в нее должны лучшие работники, раз уж ситуация выдалась такой… Прямо скажем, неоднозначной.

В глубине души Орлов надеялся, что Амосов узнает о смерти дочери все-таки не от него. Сердился на себя за такие малодушные мысли, но ничего не мог с собой поделать. Сделал несколько шагов по комнате и подошел к креслу, на котором лежал сотовый телефон. Первым делом он набрал номер Льва Гурова, которому коротко доложил ситуацию и велел собираться. Гуров, конечно, был не в восторге, но воспринял распоряжение адекватно, сказав, что одевается и выезжает.

Рассудив, что в присутствии его самого вкупе с Гуровым вызывать еще и Станислава Крячко, пожалуй, лишнее, — для чего им там всем толпиться? — Орлов подошел к шкафу и стал собираться. Крячко можно задействовать и потом, для осмотра места происшествия и сбора предварительной информации достаточно его и Гурова.

Он застегнул брюки и принялся натягивать пиджак, как вдруг острая боль с левой стороны словно прорезала грудь. Невольно ахнув, Орлов опустил руку. Однако стоило ему лишь слегка приподнять ее вновь, как боль словно острой бритвой опять полоснула по груди. Осторожно дойдя до кресла, он опустился в него, чувствуя, как на лбу выступили капли пота, а дыхание стало прерывистым.

— Петя, что с тобой? — появилась на пороге жена, глядя на него с нескрываемой тревогой.

— Ничего-ничего, — пробормотал Петр Николаевич, тяжело дыша. — Сейчас… Пройдет…

Конец фразы он произнес совсем хрипло и стал вдруг сползать с кресла. Жена охнула, бросившись к нему, подхватила, помогла перелечь на диван, быстро схватила телефонную трубку и набрала ноль-три. Орлов, видимо, уже понял, что никуда поехать сегодня у него просто не получится, и прохрипел:

— Дай сотовый!

— Петя, тебе не стоит… — начала было жена, но Орлов нашел в себе силы громко гаркнуть:

— Дай!

Жена не посмела спорить — обычно муж никогда не разговаривал таким тоном, значит, случилось что-то действительно важное. Орлов немеющими пальцами набрал номер и произнес:

— Лева, звони Станиславу, отправляйтесь вместе… Меня что-то прихватило…

Гуров секунду молчал, потом сказал:

— Понял, не волнуйся! Ты давай держись там, слышишь? Ты вообще где, дома?

Но Орлов уже не мог говорить. Жена, с трудом сдерживая слезы, взяла из его слабеющих пальцев телефон:

— Лев Иваныч, я «Скорую» вызвала! Больше пока ничего сказать не могу. Боюсь, как бы не инфаркт у него!

— Ясно, — проговорил Гуров. — Не стоит пока о плохом думать. Я вам позвоню, как только освобожусь, можно?

— Конечно!

— Да, и отправляйте его в больницу, даже если он с пистолетом в руках будет отказываться! — попытался слегка пошутить Гуров, чтобы немного подбодрить женщину. — А то знаем мы его подвиги! Небось начнет кричать, что завтра на службу пойдет!

— Завтра суббота, — напомнила Орлова.

— Вот и я о том же, — усмехнулся Гуров, отключая связь и думая о том, что ему-то завтра точно не светит провести выходной день ни на рыбалке, ни в бане. И даже неизвестно, получится ли вечером приехать в театр на спектакль…

С Крячко он договорился встретиться по дороге, поскольку отправился в Привольное на своем автомобиле. Лев частенько подхватывал Станислава, когда им вместе надлежало отправляться на дело.

Станислав стоял на улице с довольно обескураженным видом. Из торопливо произнесенных Гуровым по телефону фраз он понял только, что им предстоит срочно ехать на убийство. Куда, на чье и прочих подробностей он не знал, посему смерил Гурова взглядом, в котором таился молчаливый вопрос.

Гуров открыл дверцу, кивком пригласил Станислава садиться и коротко произнес:

— В Привольном труп девушки. Дана Амосова. Дочь того самого Николая Николаевича…

Крячко нахмурился, моментально оценивая ситуацию. Гуров поймал его взгляд, невесело усмехнулся уголками губ, направил машину в сторону МКАД и продолжил рассказывать о том, что было известно ему самому.

–…И главное, непонятно еще, что с Петром, — сказал он в завершение.

— М-да, ситуевина не из лучших, — мрачно прокомментировал Крячко. — Похоже, не видать нам ни компьютеров, ни унитазов…

— Еще скажи, что ты из-за этого переживаешь! — хмыкнул Гуров.

— Не скажу, — согласился Станислав. — Не жили богато — нечего и начинать! Сейчас нужно думать, как убийство раскрывать. Если это вообще убийство…

— Ну, насколько мне известно, никто не кончает с собой на бегу, — заметил Гуров. — А пули с деревьев сами собой не сыплются, чтобы случайно попасть в висок! Ладно, гадать нечего, сейчас подъедем, разберемся!

Когда Гуров и Крячко приехали на место происшествия, они увидели у тропинки полицейскую машину, в которой находился водитель. Рядом с ней стоял черный джип «Тойота», он был пуст. Увидев двух полковников, водитель покинул свое место и вышел к ним.

— Чья машина? — кивнув на джип, поинтересовался Гуров.

— Амосова, — ответил тот и, покосившись в сторону леса, добавил, понизив голос: — Недавно прибыл, я хотел его остановить, сказал, чтобы посидел в машине, подождал. Но он ничего слушать не захотел, сам в лес рванул. Наверное, уже все знает…

— Понятно, — кивнул Гуров. — Труп где?

Водитель махнул рукой:

— Вот по этой тропинке идите, метров через четыреста увидите. Серега там, на месте.

Гуров и Крячко двинулись по тропинке. Шли быстрым шагом, ни о чем не переговариваясь. Через несколько минут впереди увидели свет от включенных фар.

— Кажется, дошли, — бросил Крячко.

Гуров ничего не ответил, продолжая двигаться вперед и светить впереди себя карманным фонариком. Метрах в пяти впереди от себя он вскоре заметил лежавшее на земле тело, а неподалеку сгорбившийся силуэт… А подойдя ближе, увидел сидевшего прямо на земле мужчину в дорогом сером костюме. При появлении Гурова и Крячко он поднял на них глаза, в которых застыли усталость и боль. В правой руке мужчина держал фляжку, из которой периодически прихлебывал.

Навстречу сыщикам сразу двинулся сержант, бросив на мужчину осторожный взгляд. Гуров вспомнил, что фамилия его, кажется, Капитонов. Он сдержанно поприветствовал сержанта и спросил:

— Что-нибудь трогали?

— Абсолютно ничего, Лев Иванович, — заверил его Капитонов. — Убедился только, что девушка мертва, и сразу позвонил генерал-лейтенанту Орлову. Остальное время вас ждал. Минут десять назад подошел… — Он снова покосился на сидевшего на земле мужчину: — Господин Амосов. Увидел ее, сразу опознал свою дочь и сказал, что она по вечерам совершала пробежку в этом лесу.

— Телефон не нашли?

— Нет, я и не пытался искать. Во-первых, посчитал, что мне рядом с трупом нужно находиться, а во-вторых, как тут что-нибудь искать-то, в такой темноте?

— Правильно посчитал, — кивнул Крячко. — Каждый должен заниматься своим делом.

Гуров подошел к Амосову. Тот смерил его безразличным взглядом и снова приложился к фляжке.

— Прошу прощения, Николай Николаевич, но сейчас прибудет следственная группа, — начал Гуров. — Вам лучше покинуть это место. Если вы в состоянии отвечать на вопросы, с вами побеседуют.

Амосов смотрел так, словно не видел и не слышал ничего происходящего вокруг. Однако после слов Гурова стал подниматься с земли и тихо проговорил:

— Никогда, даже в страшном сне, не думал, что такое может произойти… А ведь должен был предусмотреть!

— Простите? — сдвинул брови Гуров, однако Амосов не успел ответить, поскольку на тропинке послышались шаги и голоса, и вскоре к ним вышла следственная группа, включавшая двух экспертов, следователя и его помощника. Видимо, они уже были осведомлены о том, что произошло убийство дочери довольно известного человека, поскольку не удивились и не стали задавать вопросов по поводу личности убитой девушки.

Гуров молча пожал всем руки и первым подошел к трупу, попросив группу немного подождать. Осветив фонариком тело девушки, склонился над ним. Она лежала на боку, но лицо было повернуто вверх. Большие голубые глаза широко раскрыты. На правом виске маленькая аккуратная дырочка, из которой тянулся темный след струйки крови. Во взгляде застыло удивление. Девушка была одета по-спортивному. На голых ногах виднелись следы от укусов комаров, которые, видимо, набросились на свою беззащитную жертву, и теперь гладкая кожа во многих местах покрылась волдырями. Почему-то именно этот факт тронул Гурова больше всего. На всякий случай проверив пульс, он убедился, что Дане Амосовой уже никто не поможет…

Осторожно сунув одну руку в карман ее шорт, он нащупал там плоский прямоугольник и достал его. Сотовый телефон был целехонек, стало ясно, что девушка отнюдь его не теряла, а не отвечала по простой причине: она просто не в состоянии была этого сделать…

Другой карман шорт был пуст. У Даны Амосовой не оказалось при себе никаких вещей, только мобильник. Посветив фонариком вокруг, Гуров вдруг заметил блестевший чуть в отдалении небольшой предмет. Приблизившись, он понял, что это ключи с брелоком в виде миниатюрного глобуса. Подозвав эксперта и показывая ему на ключи, велел их изъять. Эксперт осторожно подцепил ключи пинцетом и отправил в прозрачный пакет.

— Думаете, это имеет отношение к делу? — сдвинув брови, спросил следователь прокуратуры.

Это был еще совсем молодой парень, только что закончивший учебу. Именно недостаток опыта явился причиной того, что он задал такой вопрос. И именно поэтому Гуров ему ответил, хотя в другой ситуации наверняка бы проигнорировал.

— Следствие покажет, — бросил он и повернулся к следственной группе: — Приступайте!

После чего отошел к стоявшему в сторонке Станиславу Крячко. Тот посмотрел на друга исподлобья и сказал:

— Смахивает на работу киллера, верно? С одного выстрела, в висок… К тому же точно знали, что она будет в это время именно в этом месте.

Гуров собрался уже высказать свои соображения, хотя их пока было совсем немного, как в этот момент со стороны окраины леса послышались чьи-то громкие голоса. Разобрать слова было невозможно, тем не менее голоса приближались. Вскоре на тропинку почти вбежала довольно молодая, взвинченная, но решительно настроенная женщина. За ней спешил водитель полицейской машины, пытаясь ухватить женщину за руку и что-то втолковывая ей на ходу. Женщина наотрез отказывалась слушать, она резко выдернула руку, за которую ее успел все-таки взять водитель, и бросилась вперед. Увидев лежавшее на земле тело, вдруг резко отшатнулась, широко распахнув темные глаза, и прикрыла рот рукой. Затем в растерянности повернулась к Амосову и бросилась к нему.

— Рита, ты что здесь делаешь? — заговорил наконец Николай Николаевич.

— Товарищ полковник, я пытался остановить, говорил, что сюда нельзя, — оправдывался водитель.

— Все нормально, — остановил его Гуров. — Возвращайся в машину.

Тот подчинился, а женщина продолжала трясти Амосова. Она крепко ухватила его за плечи обеими руками и пытливо заглядывала в лицо, не переставая задавать один и тот же вопрос: что здесь произошло? Амосов же выглядел словно оцепеневшим. Он даже не пытался освободиться из цепких рук супруги, только смотрел перед собой пустыми глазами.

Гуров решил вмешаться. Подойдя ближе, он сказал, доставая удостоверение:

— Министерство внутренних дел, полковник Лев Иванович Гуров. Вы спрашиваете, что происходит? Проводится осмотр места преступления с обнаружением трупа. Можно узнать, кто вы?

— Я? — женщина в изумлении уставилась на Гурова. — Я, собственно… Маргарита Амосова…

— Это ваша супруга? — обратился Гуров к застывшему Амосову.

— Да, — ответил тот и вдруг заговорил быстро, торопливо, словно пытаясь наверстать упущенное: — Маргарита, я же сказал тебе, чтобы ты дожидалась дома! Ну зачем ты сюда поехала? Ты же только осложнишь все!

— Господи, да куда уж тут усложнять! — воскликнула женщина. — Я ничего не понимаю! Что произошло? Что с Даной?

— Ее убили выстрелом в висок, — снова вмешался Гуров. — Предположительно, из пистолета. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Какие же у нас могут быть соображения… — заговорила было Маргарита, но вдруг осеклась и пристально посмотрела на мужа.

Сделав над собой усилие, тот произнес:

— Простите, но я сейчас вряд ли смогу внятно ответить на ваши вопросы. У меня просто какая-то каша в голове. Я не могу поверить в реальность происходящего, мне все кажется, что это какой-то дурной сон! — И с надеждой посмотрел на жену, словно она могла подтвердить это.

Но Маргарита, увы, не обладала такой возможностью. Она переводила взгляд с тела дочери на мужа, потом подняла глаза на Гурова и произнесла дрогнувшим голосом:

— Может быть, нужно вызвать «Скорую»? Почему вы не сделали этого до сих пор?

— Потому что это уже ни к чему, — пояснил Гуров. — В том, что Дана мертва, нет никаких сомнений. Ее как раз осматривает сейчас врач.

Женщина бросила взгляд на тело дочери, над которым склонился судмедэксперт. Словно почувствовав его, тот проговорил:

— Смерть наступила около двух часов назад, даже чуть больше. По предварительным данным, от огнестрельного ранения в висок. Остальное скажу позже.

— Лучше расскажите, пожалуйста, поподробнее, как все произошло, — обратился Гуров к Маргарите Амосовой, потому что от ее впавшего в ступор супруга сейчас явно нечего было ждать конструктивных действий. Этот вполне респектабельный, успешный человек выглядел полностью выбитым из колеи и деморализованным. Хотя Гурову не приходилось встречать его раньше и он не мог в точности описать его характер, все же, судя по положению, которое занимал Амосов, и тому, чего он добился, он должен обладать достаточными волевыми качествами. Сейчас же от этого не осталось и следа.

Николай Николаевич «дососал» свою фляжку, уронил ее на землю и снова сел, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, при этом бормоча что-то себе под нос. Его жена, хоть и тоже оглушенная горем, выглядела более уверенно. Во всяком случае, медицинская помощь ей не требовалась, чего нельзя было сказать о ее муже. Понаблюдав за ним со стороны, Гуров подошел к судмедэксперту и попросил дать Николаю Николаевичу какой-нибудь успокоительный препарат.

Маргарита тем временем принялась рассказывать о том, как Дана отправилась на пробежку, предупредив ее, что немного задержится, но ненадолго. А когда стало темнеть, мать заволновалась и позвонила мужу, который обратился за помощью в полицию… Сидеть дома в полном неведении ей было невыносимо, и она помчалась к лесу на своей машине, которую оставила на краю леса.

На вопрос, в каком состоянии находилась дочь, Маргарита ответила, что она была более задумчивой, чем обычно, и, как ей показалось, ее что-то тревожило.

— Но ничего уж такого серьезного, — добавила она.

— Вы не знаете, Дана не собиралась встретиться с кем-нибудь в лесу? — спросил полковник.

— Нет, — с недоумением ответила Маргарита. — Мне вообще кажется, что лес — не совсем подходящее место для встреч!

— И тем не менее кто-то ее здесь поджидал, — задумчиво заметил Гуров. — Скажите, кому, кроме вас, известны привычки Даны?

— В смысле? — непонимающе посмотрела на него Маргарита.

— Она бегает регулярно? В определенные часы, ежедневно?

— Да, — подтвердила мать. — В городе — на стадионе, а здесь по лесу.

— Кто-нибудь в курсе этой ее привычки? Друзья, знакомые?

— Не знаю, — наморщив лоб, развела руками Маргарита. — Я не думаю, что Дана скрывала это. Возможно, многие и были в курсе.

— Раньше она никому не назначала встреч в лесу?

Маргарита ответила, что, насколько ей известно, нет. В этот момент к ним подошел Станислав Крячко:

— Скажите, а вам знакомо имя Никита? Был у Даны приятель с таким именем?

Маргарита Амосова моментально встревожилась и подозрительно спросила:

— А что такое?

— Так знаете или нет? — повторил Крячко.

— Да, у Даны есть приятель с таким именем, — быстро ответила она. — И довольно близкий.

— Насколько?

— Знаете, — вспыхнула Маргарита, — я считаю бестактным интересоваться такими подробностями!

— Что поделаешь! — с сожалением вздохнул Крячко. — Мы, опера, вообще народ бестактный. Нас даже грубыми называют. Работа такая!

Маргарита поджала губы и сухо ответила:

— Говоря о бестактности, я относила это в первую очередь к самой себе. В том смысле, что не считаю приличным задавать такие вопросы дочери!

— То есть вы не интересовались ее друзьями? — уточнил Крячко и вновь получил отрицательный ответ.

— Как фамилия Никиты? — спросил Гуров, по тону Крячко понявший, что вопросы, которые он задает, очень важны.

— Маминов, кажется, — с трудом припомнила Маргарита. — Или Маринов…

— Она не собиралась сегодня встречаться с ним?

— Нет, он же живет в Москве! Сюда мы его не приглашаем.

— Я смотрю, вам не очень нравится этот человек, — заметил Гуров.

Маргарита ничего не ответила, и Крячко спросил, известен ли ей адрес Никиты Маминова или Маринова. Мать Даны и здесь ничего не смогла ответить, сказав лишь, что вроде бы он живет где-то в Новогирееве со своей мамой и работает промоутером.

Крячко оставил пока ее в покое, отвел в сторону Гурова и сообщил:

— В мобильнике Даны последний звонок адресован некоему Никите. И произошел он без десяти семь, то есть за десять минут до того, как у нее начиналась пробежка.

— Это может ни о чем и не говорить, — покачал головой Гуров.

— Может, — согласился Крячко. — Но у меня есть одно предположение…

Он подозвал эксперта, взял у него пакетик с упакованными ключами с брелоком и приблизился к Маргарите:

— Скажите, вам раньше никогда не приходилось видеть этот предмет?

Амосова вгляделась, протянула было руку, но Крячко не дал ей пакет, предупредив:

— Осторожнее, это может быть уликой.

— Кажется, я видела нечто подобное у Никиты, — не очень уверенно произнесла та и добавила: — Нужно спросить у мужа. — И уже громко крикнула: — Николай!

Амосов, впавший после принятого препарата в прострацию, услышал голос жены и вялой походкой приблизился к ним.

— Кажется, у этого Маминова был такой, верно?

— Может быть, — слабым голосом отозвался тот.

Гуров оставил пока Крячко разбираться с женщиной, сам же подошел к судмедэксперту:

— Слушайте, что это с Амосовым? Такое впечатление, что его наркотиками накачали!

— Вряд ли, — покачал головой врач. — Скорее всего, просто психика защищается подобным образом. Мне доводилось такое наблюдать. Человек переживает шок и, пытаясь заслониться от боли, впадает в апатию. То есть нервная система как бы затормаживается. Не волнуйтесь, думаю, он скоро придет в себя. Только на сегодня его лучше оставить в покое.

Тем временем к Гурову подошел один из оперативников:

— Лев Иванович, мы нашли гильзу, вот, — и протянул на ладони продолговатый кусочек металла.

Гуров с задумчивым видом покрутил гильзу в руках. Пока что ему сложно было делать какие-либо выводы, и он сказал:

— Передайте баллистам на экспертизу. И пулю, когда извлекут, тоже. Тогда можно будет попытаться определить, из чего стреляли.

Оставив пару оперативников во главе с помощником следователя в лесу, Гуров, Крячко и остальные члены группы решили переместиться в дом. Собственно, осматривать его весь Гуров считал излишним. Его волновала только комната Даны, в которую он и направился. Из обслуги в данное время суток в доме находились лишь охранник и одна домработница, отвечавшая за приготовление обеда. Она также показала, что Дана с вечера отправилась на свою пробежку, которую совершала регулярно, и не вернулась. Мать забила тревогу, подняла отца, а дальнейшее полковнику уже известно.

Кроме того, женщина сообщила, что работает у Амосовых около пяти лет и хорошо знает всех членов семьи. Что Дана — единственная дочь Николая Николаевича и Маргариты Юрьевны, что девушка она на редкость хорошая, серьезная, только немного замкнутая. Что ссор и скандалов в семье практически не бывает, потому что каждый живет своей жизнью.

На вопрос о Никите Маминове-Маринове уверенно ответила, что здесь парень никогда не появлялся, но в городе Дана с ним встречается часто, поскольку она сама слышала, как девушка неоднократно договаривалась с ним о встречах по телефону.

Осмотр комнаты Даны, конечно, кое-что дал Гурову в плане понимания характера и предпочтений девушки, но новых направлений в расследовании не обеспечивал.

— Ну что, Лева, есть еще смысл здесь торчать? — спросил Крячко.

— Да, наверное, нет, — чуть подумав, ответил Гуров. — Примерная обстановка вечера нам ясна. Подробности лучше выяснить завтра, когда у родителей схлынет первоначальный шок. Пока обойдемся их предварительными показаниями, сейчас есть чем заняться. И срочно. Нужно пробивать адрес этого Никиты и ехать к нему. А дальше уже решать по ситуации.

— Согласен, — кивнул Крячко и набрал дежурный номер Главного управления внутренних дел.

В районе Новогиреева обнаружился только один подходящий по возрасту Никита Маринов — именно так правильно звучала его фамилия. На всякий случай Крячко сообщил и номер его мобильного телефона. Вскоре подтвердилось, что номер действительно зарегистрирован на Маринова Никиту Анатольевича восемьдесят девятого года рождения.

— Насколько легче стало жить, Лева, с появлением сотового телефона, — довольно проговорил Крячко, убирая свой потертый мобильник в карман.

Станислав приобрел его, кажется, лет семь назад, в то время, когда у многих сотрудников уже были современные на тот момент модели. Крячко поначалу отнесся скептически к новинке технического прогресса и снисходительно махал рукой на предложение купить себе мобильник, отговариваясь тем, что привык работать по старинке и вполне обойдется без этих «штучек-дрючек». А на случай экстренной связи, если что, предусмотрена рация.

Конец ознакомительного фрагмента.