Дилемма

Николай Леонов

Глава 4

Крячко никому не доверил обработку своей раны. Запершись в ванной, он долго там возился, звенел стеклом и лил воду. Наконец через полчаса он появился — с криво посаженной на середину лба наклейкой. Вид у Крячко был довольно дурацкий, но все-таки не столь чудовищный, как с багрово-синим фонарем между глаз.

— Ну как? — хвастливо спросил он. — Смотрится? Не очень? Ну, все лучше, чем платком прикрываться. Я в гостиницу именно так и заходил. Чтобы девушки не шарахались.

— Ну теперь-то они к тебе потянутся как мухи на мед! — усмехнулся Гуров.

— Мог бы сказать — как бабочки на свет, — проворчал Крячко. — Нет в тебе, полковник, ни капли романтики! Удивляюсь, что в тебе нашла Мария!

— Мне реже дают по морде, — объяснил Гуров с невинным видом. — Женщинам это нравится.

— Это был подлый удар, — обиженно сказал Крячко. — С его габаритами можно было помахаться и по-честному. По-честному я бы его сделал!..

— Ну это само собой! — сказал Гуров. — Но история не знает сослагательного наклонения. Впрочем, все это уже не имеет никакого значения. Обедать пойдем или у тебя пропал аппетит?

— Аппетит у меня только разыгрался, — заявил Крячко. — Я не из малахольных интеллигентов, которые раскисают после первой затрещины. Вот, например, наш Грязнов. Пока мы с ним ходили, он вообще упал духом, разнюнился и сказал, что не хочет ни есть ни пить. Спрашивал у меня разрешения — можно ли ему выпить успокоительное. И такому человеку доверяют такие важные поручения! Я бы на месте братьев Гараниных перевел его в швейцары.

— Ну, во-первых, не такой уж он плохой работник, я думаю, — сказал Гуров. — Во-вторых, никто не ожидал, что эти дурацкие игры кто-то захочет похитить. В-третьих, между старшим братом Гараниным и генералом, другом нашего Петра, существует какая-то особая договоренность. Петр мне всего не сказал, но я понял, что отчим Грязнова однажды очень выручил старшего Гаранина и тот посчитал своим долгом приголубить его пасынка. Вот тебе и ответ.

— Десять раз покается этот Гаранин, — проворчал Крячко. — Лично я уже покаялся. Не нравится мне в Болеславле, Лева!

— Это ты еще всего не знаешь, — спокойно заметил Гуров.

— Да? А что произошло? — вскинул голову Крячко.

Гуров рассказал ему про опера Игнатьева и нахрапистого паренька Славу. Крячко присвистнул.

— Это уже интересно! — недоверчиво произнес он. — Это уже диспозиция вырисовывается тревожная! Беру свои слова обратно. Это те, которые насчет семейного воровского подряда. Похоже, мы вляпались во что-то серьезное, Лева! Ты как думаешь, этот Игнатьев и паренек, который под глупого косит, на пару работают?

— Спросил у больного здоровья! — с досадой ответил Гуров. — Откуда мне знать? Но мое личное впечатление, что они сами по себе. Потому что парень из Москвы и совсем молодой. И ухватка совсем другая. Эдакая помесь дремучей наивности и запредельной наглости. Представляешь, случайно услышав, что я служу в милиции, он тут же попытался подключить меня к работе. Он хочет использовать меня в качестве консультанта!

— Случайно ли? Вот в чем вопрос, — глубокомысленно заметил Крячко. — Может, его Игнатьев специально на хвосте притащил, чтобы приставить к нам соглядатаем?

— Все может быть, — вздохнул Гуров. — Поэтому я и не спустил этого прыткого молодого человека с лестницы, а сделал вид, что решил подыграть ему. Нужно разобраться, откуда все эти люди на наши головы свалились и какие у них планы. Слишком тесно вокруг нас становится. В такой обстановке выполнить нашу задачу становится почти невозможно. Не стоит говорить об этом Владимиру Леонидовичу, но, похоже, огласки избежать не удастся.

— Сменит работу, — проворчал Крячко. — Ему это будет только полезно. А чего надо от тебя этому Славику?

— Он спрашивал меня, как лучше организовать слежку за человеком, чтобы самому не засветиться, и возможно ли из каких-нибудь подручных средств сделать аппаратуру для прослушивания телефонных разговоров. Когда я сказал ему, что подобные вещи возможны только с письменного разрешения прокуратуры, он страшно удивился и даже решил, что я шучу. Я же, говорит, не в милиции работаю — зачем мне разрешение? Вот такой уровень правового сознания!..

— А кто он вообще такой?

— Называет себя агентом, — усмехнулся Гуров. — Секретным. Кто-то его нанял следить за неким объектом — за кем именно, не говорит. При всей своей наивности этот Славик достаточно осторожен, когда дело касается цели его усилий. Хотя, возможно, ему просто нечего сказать, если следить ему поручено за нами.

— Черт возьми! Мы приехали тихо. Никому ничего плохого не сделали — откуда про нас все знают? — недоуменно спросил Крячко.

— Ты задаешь наивные вопросы. А гостиничная администрация? А лейтенант Коркия? Слухи распространяются быстро. Хочешь ты того или не хочешь, а наш визит вызывает здесь любопытство. И тем большее, чем неприметнее мы стараемся казаться. Тот же Игнатьев ни за что не поверит, будто мы здесь появились случайно, особенно после того, как увидит твою физиономию.

— Шрамы украшают мужчину, — сердито заметил Крячко. — К тому же всегда можно сказать, что я поскользнулся в ванной и ударился о раковину. Что касается пригляда за нами, то у меня есть идея. Позвони Игнатьеву и скажи, что нам докучает молодой человек, которому не хватает правовой грамотности. Если это его креатура, ему придется его убрать.

— Ага, и придумать что-нибудь похитрее! — сказал Гуров. — Нет уж, пусть этот парнишка думает, что мы играем в его игру. Хотя, как я уже говорил, у меня такое впечатление, что Славик сам по себе. Во всяком случае, так искренне сыграть нахального простака может только гениальный актер. У меня у самого жена актриса — я знаю, что говорю.

— Ну и черт с ними! — заключил Крячко. — Пошли обедать.

За обедом Крячко заметно повеселел и уже смотрел на все с юмористической стороны.

— О чем же вы договорились с энтузиастом частного сыска? — спросил он у Гурова. — Ты уже объяснил ему, как подцепить «жучок» на телефонную линию? Подсказал, что будет полезно покопаться в мусорном контейнере? Посоветовал прицепить накладную бороду? Между прочим, может получиться очень забавно. Я обожаю фильмы про частных сыщиков.

— А я не очень, — ответил Гуров. — И никаких конкретных советов я Славику давать не стал. Намекнул, что мне необходимо знать суть, чтобы правильно оценить ситуацию и выработать стратегию. Он призадумался. Лично мне кажется, что он готовится к началу все того же форума компьютерщиков. Надеется разжиться закрытой информацией.

— Что-то слабовато он подготовлен для такой задачи, — хмыкнул Крячко. — Правда, тут ничего удивительного. Нынче молодежь напрочь разучилась смущаться. Они берутся за любое дело, не имея о нем ни малейшего представления или получив его из какого-нибудь телесериала, сценарий которого писали такие же молодые люди. Получается замкнутый круг. Правда, иногда им удается многому научиться по ходу дела — это надо признать. Похоже на старый метод обучения плаванию. Новичка бросают в воду, и ему ничего не остается, как плыть, иначе кранты. Возможно, Славик с нашей помощью тоже куда-нибудь выплывет…

— Ну уж нет! — решительно заявил Гуров. — Только не с нашей! Это не моя грядка — учить молодых людей безобразиям. Поморочить голову — пожалуйста. Главное, чтобы он ее нам не заморочил…

Покончив с обедом, они поднялись к себе в номер, и Гуров посвятил друга в секреты телефона Сумского.

— Пока ты зализывал раны, я покопался в чужой памяти, — объявил он. — И обнаружил кое-что. Номеров у этого типа забито немного, но это даже хорошо. Меньше будем мучиться проблемой выбора. Правда, номера никак не обозначены — видимо, Сумской знает их наизусть, и ему не нужно ломать голову, кому какой номер принадлежит. Наше положение хуже, но это лучше, чем ничего. Номеров всего шесть. Предлагаю начать с того, который сам начинается с семерки. Цифра счастливая. Только нам наверняка понадобится помощь Владимира Леонидовича. Позвони-ка ему в номер и попроси к нам подняться.

— Боюсь, что помощи нам от него сейчас не добиться, — заметил Крячко, сделав несколько безуспешных попыток дозвониться в четыреста четвертый номер. — Я ведь разрешил ему принять успокоительное. Сейчас он, наверное, уже спит как сурок.

— Надеюсь, он не вскрикивает во сне, — проворчал Гуров. — Потому что мысленно я поминаю его всеми словами, которые знаю. Тут, понимаешь, ужом выворачиваешься, чтобы поймать преступников, не прибегая к помощи закона и в то же время не нарушая этого самого закона… Китайская головоломка! А он спит, видишь ли! Нет, на весь этот срок объявляю не только сухой закон, но и категорически запрещаю всякие успокоительные. Все должны быть бодрыми в любое время дня и ночи… Впрочем, никакими словами ничего уже не поправишь. Что выросло, то выросло. Придется звонить на свой страх и риск.

— Что скажем? — деловито осведомился Крячко.

— А этого я не знаю, — пожал плечами Гуров. — Придется соображать на ходу.

Они уселись на диван, плечом к плечу и принялись перебирать номера, которые Гуров обнаружил в телефонной памяти. Первые три номера сразу же пришлось временно отложить — ни один из них не отзывался, несмотря на то, что Гуров проявил немалое терпение, повторяя вызов.

На четвертом номере соединение произошло, и Гурову ответил довольно приятный девичий голос, который, однако, показался ему если не испуганным, то уж точно излишне напряженным. Можно было сколько угодно сожалеть о том, что Грязнова нет с ними, но поскольку от сожалений толку было мало, Гуров не стал особенно мудрствовать и спросил напрямую, не зовут ли девушку Анастасией.

— Вот и звоните Анастасии, если она вам нужна! — довольно резко ответила неведомая девушка. — А меня зовут совсем по-другому. До свидания.

— Подождите! — взмолился Гуров. — Позвольте еще один вопрос. А вы случайно не знакомы с Анастасией? Ее разыскивает один человек. Ему сейчас очень плохо.

— Всем сейчас плохо, — неприветливо сказала девушка. — И никакую Анастасию я не знаю.

— Но Сумского-то вы знаете! — сказал Гуров. — А Сумской знает Анастасию. Может быть, припомните что-нибудь? Это очень важно! Кстати, как вас все-таки зовут? А то трудно разговаривать, когда не знаешь имени собеседника. Меня, например, зовут Лев. Лев Иванович, если угодно.

— А катись ты, Лев Иванович, куда подальше! — с раздражением ответила сердитая девушка. — Если у тебя проблемы — звони в секс по телефону, а меня не доставай. Меня и без тебя затрахали! — после этого признания она попросту бросила трубку.

— На редкость плодотворное общение у нас получается, — покачал головой Гуров. — Но она очень изящно обошла вопрос о Сумском. Не сказала ни да, ни нет. А это, скорее всего, означает, что девушка не хочет разговаривать про Анастасию ни под каким видом. А знаешь, что мне сейчас пришло в голову? Никакой Анастасии может и не быть. Это вымышленное имя.

— Так нужно узнать настоящее! — заявил Крячко и решительно отобрал трубку у Гурова. — Ты не умеешь разговаривать с девушками. То есть я понимаю, что бабам ты нравишься — элегантный, мужественный, уверенный, виски седые… Но с девушками разговаривать ты не умеешь.

Он повторил вызов и с медовой улыбкой прилип ухом к трубке. Однако через пару секунд лицо у него вытянулось, и он озабоченно сообщил:

— Занято, черт возьми! Похоже, твой звонок напряг это милое создание. Она тут же захотела посоветоваться с мамой, как следует поступать, когда тебе звонит незнакомый мужчина…

— Боюсь, эта мама под два метра ростом и не слишком хорошо выбрита, — проворчал Гуров. — Впрочем, не исключено, что девушка и без нас собиралась кому-то звонить. Иначе это плохой признак. Не хотелось бы ворошить осиное гнездо, но, похоже, без этого не получится.

Крячко упорно, раз за разом, нажимал кнопку вызова, и наконец лицо его опять осветилось радостью. Он подмигнул Гурову и прижал трубку к уху.

— Алло! Привет! — сказал он самым легкомысленным тоном. — Тут вам мой товарищ звонил. Он хороший человек, но совершенно не разбирается в женщинах. Вы не должны на него сердиться. Тем более что он не имел в виду ничего плохого. Я тоже ничего плохого в уме не держу. Меня Стас зовут. Может быть, встретимся? Я сегодня совершенно свободен, и баксы в кармане имеются. Можем завалиться куда-нибудь. У вас тут где самый крутой ресторан?

Гуров был немало удивлен тому, но собеседница не сразу прервала разговор. Она терпеливо, но осторожно спросила у Крячко, за кого он ее принимает.

— Почему вы решили, Стас, что я пойду в ресторан с незнакомым мужчиной? Может быть, до сих пор вы общались только с такими девушками, но я не такая. Удивлены? А я вообще не люблю ресторанов.

— А что вы любите? — тут же включился Крячко. — Только скажите — мы все сделаем!

— Я люблю гулять по нашему парку, — сказала девушка. — Одна. И не люблю, когда над ухом кто-то треплется. Парни всегда несут чепуху…

— Я не стану нести чепуху, — поклялся Крячко. — Я очень серьезный человек и тоже люблю гулять по парку. Правда, я предпочитаю делать это в компании молодых девушек. То есть я хотел сказать одной девушки!.. Конечно! И клянусь, я умею молчать и слушать. Вы не разочаруетесь. И еще я умею улаживать проблемы. Вам стоит только сказать…

— Хорошо, если уж вам так скучно, приходите прямо сейчас в городской парк. Я буду ждать вас там на главной аллее с толстой книгой в руке, — в голосе девушки появились веселые нотки. — Если вы серьезный человек, вы тоже во мне не разочаруетесь.

— Вы — чудо! — горячо сказал Крячко. — Я немедленно бегу к вам.

Он закончил разговор и посмотрел на Гурова горящими глазами.

— Ну что? Понял теперь, как надо? Она пригласила меня на прогулку в городской парк. Оказалось, что мы почти родственные души. Оба любим бродить в одиночестве с толстой книгой стихов под мышкой. Теперь мы решили объединить наши усилия.

Гуров пожал плечами.

— Пытаюсь припомнить, когда я в последний раз видел тебя с книгой, — сказал он. — И никак не могу вспомнить. Наверное, ты действительно прикасаешься к ним, когда тебя никто не видит. А вообще, у меня такое ощущение, что теперь-то она и со мной бы иначе говорила, — заметил Гуров. — По-моему, мама дала ей совет не бояться мужчин.

— Тогда побежали? — предложил Крячко с энтузиазмом.

— Спокойно! У нас остался еще один номер, — сказал Гуров. — Парк никуда не денется, тем более что чувствуется в этом какой-то подвох. Не думаю, что нам стоит торопиться. Сначала я позвоню.

Он набрал последний номер из списка. Крячко с напряженным вниманием наблюдал за ним. В трубке тихо щелкнуло, и неприветливый мужской голос сказал одно слово:

— Ну?!

— Баранки гну, — спокойно ответил на это Гуров. — Вас беспокоит служба собственной безопасности компании «Фэйрплэйгейм». Мы разыскиваем девушку по имени Анастасия. У нас есть подозрения, что между ней и вами есть связь. Если это так, то предлагаю встретиться и поговорить. Только не надо врать, я не люблю, когда врут.

— Круто завернул, — после короткой паузы заметил голос в трубке. — Сам-то понял, что сказал? Я лично не врубился. Ты когда водку пьешь — закусывай, а то тебя люди понимать не будут.

— У меня сухой закон, — сказал Гуров, тоже переходя на ты. — А не врубился ты потому, что не хочешь шевелить мозгами. Попробуй еще раз. Твой телефон у Сумского в трубке. Сумской знает Анастасию. Высока вероятность, что ты ее тоже знаешь. Нам она нужна. Вопрос очень серьезный, и последствия могут быть очень серьезными. А нам хотелось бы решить все миром. Поэтому предлагаю договориться.

На самом деле Гуров, конечно, не был уверен, что его собеседник имеет отношение к Анастасии. Но к Сумскому тот должен был иметь отношение в любом случае, а значит, по меньшей мере должен был проявить любопытство к происходящему. Так оно и вышло.

— Постой! — сказал человек на другом конце провода. — От какой ты конторы? Фер-пер… Я не понял — это что за фуфло?

— Это контора, которая делает деньги, — объяснил Гуров. — И кое-кто в вашем городе решил, что может распоряжаться ее имуществом. Но такие вещи даром не проходят.

— Это ты точно подметил. Бабки даром не даются. Только я-то тут при чем?

— Может, ты и ни при чем, а вот Анастасия очень даже при чем. Теперь дошло?

— Не врубаюсь я, о чем ты толкуешь. Но так и быть, я попробую вспомнить, где есть такая телка — Анастасия. Если вспомню — позвоню. У тебя какой телефон, земляк?

— Невнимательный ты, друг! — с сожалением сказал Гуров. — Не слушаешь, что тебе говорят. Телефон тот самый, по которому ты Сумскому звонил. Только ты очень-то не тяни с воспоминаниями. У нас ведь терпение может иссякнуть.

— Как ты сказал — иссякнуть? — удивился собеседник. — Нормально завернул! Откуда ты все слова знаешь? Энциклопедию купил?

— Уже второй том, — ответил Гуров. — Могу дать почитать.

— Договорились! Так я тебе позвоню, если что. Бывай!

Разговор прервался. Гуров разочарованно посмотрел на телефонную трубку, а потом перевел взгляд на Стаса.

— Никто не спешит с нами встретиться, — сказал он. — Никто не знает Анастасию. Все почему-то аккуратно обходят личность Сумского. Ни один ведь еще не признался напрямую, что знаком с этим типом. Зачем, спрашивается, он забивал их телефоны?

— Может, они его жертвы? — предположил Крячко. — Может, он с этих людей деньги выколачивал, и им противно о нем вспоминать?

— Как-то не очень похожи они на жертв, — вздохнул Гуров. — Ну ладно, что выросло, то выросло. Пошли на прогулку. После обеда полезно подышать свежим воздухом. Только нужно выяснить, где здесь находится городской парк.

Конец ознакомительного фрагмента.