Дилемма

Николай Леонов

Глава 1

Город Болеславль понравился полковнику Гурову с первого взгляда, едва только ранним светлым утром он сошел на перрон железнодорожного вокзала. Поездить ему в своей жизни пришлось немало, и вокзалы всегда связывались в его представлении с суетой, неразберихой, мусором и суровыми лицами железнодорожников. Здесь же была идеальная чистота на перроне, здание вокзала сверкало белизной, стекла в окнах были прозрачны, на клумбах цвели астры, а железнодорожники на перроне улыбались.

Гурову сразу захотелось посмотреть, что будет дальше, за вокзалом, и он зашагал к большим стеклянным дверям, которые были не менее прозрачными и сверкающими, чем окна. Настроение у него было приподнятое, а приподнятое настроение в начале нового дела — это большая редкость и несомненный залог успеха. Во всяком случае, Гуров был намерен расценивать это именно таким образом.

И тут ему пришлось еще раз приятно удивиться, хотя новый сюрприз не имел к городу Болеславлю никакого отношения. У входа Гурова поджидал старый друг и напарник полковник Крячко, который, по расчетам Гурова, должен был прибыть лишь к вечеру. Но своего удивления Гуров выказывать не стал, а лишь невозмутимо сказал, с широкой улыбкой протягивая Крячко руку:

— Неужели твой чахлый «Мерседес» одолел всю дистанцию? По-моему, ему пора в Книгу рекордов Гиннесса!

— От вас ничего не скроешь, господин сыщик! — простоватое, обветренное лицо Крячко тоже расплылось в улыбке. — Просто Шерлок Холмс из одноименного сериала! Но если уж вы догадались, что я прикатил на машине, то вам следовало сообразить, что она в полном порядке. Возраст — это еще не приговор. Вот мы с тобой тоже, гм… не первой свежести, а еще и молодым фору дадим!

— Да уж, заговорил ты, как истинный ветеран! — с легкой иронией заметил Гуров. — Где им, молодым! Куда им до нас!.. Однако твоя колымага еще в состоянии довезти нас до гостиницы?

— Обижаете, господин полковник! С ветерком домчим. Если не заблудимся. Места нам совсем незнакомые.

— Зато аккуратные места, гостеприимные, — заметил Гуров. — Полагаю, не дадут заблудиться… Здесь даже дышится как-то иначе, чем в столице, тебе не кажется?

— Симпатичный городок, — согласился Крячко. — Но, по-моему, дышится здесь обыкновенно. Правда, я могу ошибаться. После стольких часов за рулем…

— Да, верно, ты здорово устал, — сказал Гуров. — Тогда поведу я. Хоть ты и пытаешься выступить в роли встречающей стороны… Как же ты все-таки решился рвануть в такую даль на машине?

— А чего хитрого? Я сидел дома. Делать было абсолютно нечего. А тут ты звонишь с вокзала и говоришь, что срочно выезжаешь в Болеславль и хочешь меня видеть в том же месте. Ну я и решил устроить тебе сюрприз. А вообще, почему такая гонка? Мы разве не могли выехать вместе?

— Это все Петр, — махнул рукой Гуров. — Его выдумки. Он даже билет мне купил заранее и за свои деньги, чтобы я не отказался от этого дела. Строго говоря, тебя он не собирался задействовать. Но уж с этим я никак не мог согласиться и заявил, что мы или работаем вдвоем — или никак. А срочность такая потому, что в распоряжении у нас всего неделя. Сегодня воскресенье, а в следующее воскресенье здесь открывается какой-то международный форум производителей компьютерных игр…

— Ты надеешься поиграть? — с большим интересом спросил Крячко.

— Они здесь не играть собираются, — возразил Гуров. — Хотя, наверное, играть тоже… Но ты предсталяешь себе, какие деньги крутятся в этом бизнесе? Это серьезные ребята, хотя и занимаются игрушками.

— Наше дело имеет тоже отношение к этим играм?

— Расскажу по дороге, — пообещал Гуров.

Они прошли через зал ожидания, просторный, светлый, абсолютно современный, со множеством билетных касс. Очередей не было. Подобный вокзал мог бы сделать честь и более крупному городу.

— Все-таки мы все больше становимся похожи на Европу, — с удовлетворением заметил Гуров. — При всех наших недостатках.

— При наших отдельных недостатках, — поправил его Крячко. — Нетипичных и легко устраняемых в рабочем порядке…

Площадь по другую сторону вокзала оказалась тоже хороша, чисто выметенная, окруженная по периметру высокими тополями с золотистыми верхушками. За ней открывалась панорама залитого солнцем города — прямые, украшенные зеленью деревьев улицы, светлые прямоугольники пятиэтажных домов, а кое-где строения и повыше, по здешним меркам почти небоскребы. Несмотря на ранний час, а может быть, именно поэтому, площадь была заполнена автомобилями. Много было иномарок новых моделей, сверкающих никелем и лаком. На их фоне запыленный раздолбанный «Мерседес» Крячко смотрелся, как экспонат выставки «На заре автомобилестроения». Гуров, посмеиваясь, так и сказал другу, на что тот безо всякого смущения ответил:

— Зато его издали видно. Искать не нужно.

— Гляди, а то и правда найдет кто-нибудь! — шутливо пригрозил Гуров, не подозревая, как он близок к истине.

Едва они приблизились к автомобилю и Крячко полез за ключами, как вдруг откуда ни возьмись перед ними возник молодой, но очень суровый человек в форме лейтенанта милиции и, козырнув небрежно, с какой-то злой иронией поинтересовался:

— Господа прибыли из столицы?

Крячко, прищурив глаз, посмотрел сначала на лейтенанта, а потом на Гурова и сказал одобрительно:

— А голова у парня работает, Лева! Сразу угадал, что мы с тобой господа, и номерной знак не перепутал!

— Я ваш намек понял, — безо всякого сочувствия сказал лейтенант. — Может, голова у меня и не Дом Советов, но глаза еще ни разу не подводили. У вас в Москве мода сейчас такая, что ли, автомобили не мыть? А у нас, видите ли, господа, по-другому. У нас принято порядок соблюдать. А поэтому я сейчас выпишу вам штраф за неаккуратный вид машины…

На лице Гурова появилось легкое изумление. Он выразительно посмотрел на друга и с чувством сказал:

— Вот это называется попали — на ровном месте да мордой об асфальт! Это, Стас, называется непредвиденные расходы. А у нас смета и так ужата до немыслимого предела. И что же теперь делать? Может, дадим честное слово коллеге, что приведем машину в порядок, как только окажемся в непосредственной близости от воды?

После этого обещания лицо милиционера окончательно помрачнело, и он саркастически заметил:

— Я сразу понял, что тут шутники собрались. А я тоже люблю пошутить — в свободное от работы время. Поэтому, граждане, штраф вам все-таки придется заплатить. Заодно и документики предъявите — вдруг и с ними у вас не все в порядке.

— Посмотри-посмотри! — добродушно сказал Крячко, доставая из кармана служебное удостоверение с золотым государственным гербом. — Может, обнаружишь для себя что-то интересное…

Лейтенант окаменел, едва только увидел красные корочки, но все же выдержал характер и заглянул в документ. Но тут Гуров добил его, показав свое удостоверение. Лейтенант скис, но, возвращая документы, высказался с некоторой обидой:

— Виноват, товарищ полковник, не знал! Могли бы предупредить.

— Да мы и рта не успели раскрыть! — сказал Крячко. — Спасибо, хоть не арестовал! Бдительность, знаешь, тоже хороша в меру! И где бы я, например, успел помыть машину, когда я только что въехал в ваш чудесный город? Товарища вот встречал…

— Ладно, что выросло, то выросло! — сказал Гуров. — Машину мы в порядок приведем, насчет этого ты, лейтенант, не сомневайся. Но все-таки с людьми подобрее держаться надо! Ты же не сыч какой-нибудь! Город у вас такой светлый, а ты с утра без улыбки… Несовпадение получается. Тебя как зовут-то?

— Лейтенант Коркия! — отрапортовал милиционер. — Георгий Коркия, товарищ полковник.

— А на грузина вроде не похож! — удивился Крячко. — Почему так?

— Отец у меня грузин, — сдержанно объяснил лейтенант. — А мать русская. Я больше в мать пошел. Да и живу я всю жизнь здесь. Потому грузином себя не считаю.

— Ну, это кому как нравится, — кивнул Гуров. — А вот не подскажешь ли нам, товарищ Коркия, как лучше проехать к гостинице под названием «Валенсия»? Кстати, откуда тут у вас в провинции испанская грусть?

Последнего вопроса лейтенант явно не понял, но виду показывать не стал и подробно объяснил, как доехать до места. Впрочем, он дал пояснения и по названию, но не углубляясь в суть проблемы.

— Почему так назвали, не знаю, — хмуро сообщил он. — Сейчас каждый изощряется, кто во что горазд. У нас тут кафе есть, так то вообще «Брателло» называется. Это вот как понимать?

— Ну, кто-то наверное, понимает, — улыбнулся Гуров. — Не пробовали туда заглядывать? Любопытный, должно быть, контингент там собирается!..

— А я не оперативный работник, — отрезал Коркия. — Я — ДПС. Своих забот хватает. А вы, значит, к нам по службе, товарищ полковник? — осторожно попытался он выяснить в конце разговора.

— А мы всегда на службе, лейтенант, — неопределенно ответил Гуров. — Даже когда отдыхаем и даже когда спим. И во сне нам снятся исключительно оперативно-розыскные мероприятия. Вот такие дела.

Расставшись с новым знакомым, они поехали искать гостиницу. Объяснения, полученные от лейтенанта, оказались толковыми, и поиски не заняли много времени. Гуров даже не успел объяснить Крячко, по какой причине явились они в этот город.

В самой гостинице возникли некоторые проблемы, потому что в предвидении близкого съезда компьютерных гениев большинство лучших номеров было забронировано. Гурову пришлось объяснять, что к приезду зарубежных гостей они номер освободят в любом случае и администрации не о чем беспокоиться.

— И вообще, разве это рационально, чтобы номера пустовали целую неделю? — удивился он.

Женщина, которая оформляла регистрацию, не разделяла его мнения.

— Вот вы настаиваете, — сказала она обиженно, — а начальство нам строго-настрого запретило заселять номера. Понаедут тут, все испохабят, мебель перебьют, да потом еще и выселяй со скандалом… Приличные люди потом в эти номера селиться не хотят. Все перегаром воняет!

— Мы не будем вонять, — невинным тоном произнес Крячко. — Ну разве что самую малость…

Администратор гневно посмотрела на него.

— Я не про вас говорю! — бросила она. — Слава богу, еще могу отличить порядочного человека от латрыги какого-нибудь!.. Я вас оформлю, но ко мне никаких претензий. Как только скажу — сразу выселяемся, без разговоров!

— Принято! — согласился Гуров. — А на моего товарища не сердитесь. Он всегда шутит. И почти всегда неудачно.

— А мне вот не до шуток! Эти симпозиумы мне, форумы всякие… Вот они где у меня сидят! Понаедут тут черт знает откуда, и сразу с претензиями — то им не так, это не эдак… И почти все это время шпана здесь всякая отирается — наркоманы, латрыги и вообще бандиты…

— Вот оно как! — удивился Гуров. — А я почему-то решил, что у вас в городе ни латрыг, ни наркоманов.

— Как бы не так! — возразила женщина с какой-то мрачной гордостью. — У нас этого добра еще побольше, чем у вас будет! Перевалочный пункт! Все куда-то едут! И дрянь с собой всякую везут, конечно. А вы говорите…

Эта тирада плохо сочеталась с тем светлым образом образцового города, который потихоньку вырисовывался в голове Гурова, но он решил, что торопиться с выводами все-таки не будет, хотя поведение уже второго аборигена наводило на грустные размышления. Кажется, самим его жителям Болеславль не казался таким уж благополучным местом.

Наконец Гуров и Крячко получили ключи от двухместного номера, находившегося на пятом этаже, отнесли туда вещи и сразу же направились в четыреста четвертый номер.

— Там главное действующее лицо живет, — объяснил Гуров. — Владимир Леонидович Грязнов. Он не здешний.

— Это я понял, — проворчал Крячко. — У нас пока еще не принято в родном городе по гостиницам жить. И слава богу. Вот так придут к тебе в два часа ночи и скажут — выметайся, дорогой, у нас тут форум ассенизаторов ожидается… А кто он вообще такой, этот Грязнов? Губернатор острова Борнео?

— Он не губернатор, — терпеливо ответил Гуров. — Он — пасынок старого друга нашего генерала. Петр сказал, что некогда он был большим человеком в органах — не Грязнов, а отчим его, конечно, — но потом в одной заварушке потерял ногу и был с почетом препровожден на пенсию. Генеральское звание ему дали, пенсию соответственно… А был он человеком одиноким, потому что жениться ему все недосуг было. А вот когда, как говорится, одиночество заглянуло ему в глаза, тогда он и нашел женщину, которая согласилась разделить его судьбу.

— И заодно московскую квартиру, — ввернул Крячко. — Наверняка неплохую, раз он был большим человеком…

— Вот это ты зря! — покачал головой Гуров. — Петр говорит, что женщина на самом деле была хорошая. Жили они душа в душу, пока она года три назад не умерла. Детей у них не было, а был у нее сын от первого брака — этот самый Владимир Леонидович Грязнов. Генерал его так и не усыновил, но заботился о нем, как можно заботиться только о собственном сыне.

— Но… — сказал Крячко.

— Что — «но»?

— Ты говоришь так, что теперь непременно должно последовать «но», — сказал Крячко. — Например — но гражданин Грязнов оказался неблагодарной свиньей… Угадал?

— Не совсем, — засмеялся Гуров. — Грязнов не заслуживает таких эпитетов, но человек он сложный. Радостью родителей никогда не был. Все, за что он брался, выходило у него наперекосяк. Он всю жизнь искал проблемы и находил их. Пожалуй, его можно назвать типичным неудачником. Только, прошу тебя, не говори ему этого в лоб — с тебя станется!

— Как скажешь. Ты — босс, — откликнулся Крячко. — Если хочешь, я буду нем как рыба. Хотя есть примеры, как после высказанной в лоб правды человек кардинально менялся и переламывал судьбу. Становился, можно сказать, ее баловнем…

— Пришли! — предостерегающе поднял палец Гуров.

Крячко оборвал свою речь. Они стояли напротив двери четыреста четвертого номера. Не опуская пальца, Гуров согнул его и требовательно постучал в дверь. В номере что-то упало, а потом наступила довольно долгая тишина, которая наконец разрешилась вопросом, прозвучавшим где-то на уровне замочной скважины: «Кто там?»

— Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров, — отчеканил Гуров и добавил многозначительно: — Из Москвы.

— Ясно, — с облегчением сказал голос в замочной скважине, и дверь открылась.

Перед Гуровым возник худощавый, хорошо одетый мужчина лет тридцати семи с жидкими волосами, острым носом и близко посаженными глазами. Такое лицо и без того трудно назвать привлекательным, но сейчас его особенно портило выражение неуверенности и даже страха, которое прочитывалось в каждом движении и взгляде.

— Владимир Леонидович? — уточнил Гуров.

— Он самый, — кивнул мужчина, с беспокойством поглядывая на грубоватую физиономию Крячко. — А кто это с вами?

— Мой коллега и товарищ, — ответил Гуров. — Полковник Крячко. Прошу любить и жаловать. Однако вы позволите нам пройти?

— Да-да, конечно! — засуетился Грязнов.

Потирая руки и беспрестанно оглядываясь, он пробежал до середины комнаты, потом развернулся и с большим сомнением уставился на своих гостей. Гурову показалось, что Грязнов сейчас попросит их покинуть помещение. Ему, похоже, и в самом деле этого очень хотелось, но он все-таки сдержался и сказал:

— Присаживайтесь!

Гуров оглянулся по сторонам. Номер у Грязнова был одноместный и довольно уютный. Однако его портила явная небрежность хозяина. Сразу бросались в глаза смятая постель, какие-то бумажки на столе, криво стоящий в углу телевизор, валяющееся на полу полотенце.

— Нервничаете, Владимир Леонидович? — спросил Гуров, усаживаясь в кресло.

— Не то слово, господин полковник, не то слово! — тут же подхватил Грязнов, бешено жестикулируя. — Буквально на грани суицида! Буквально на грани!

Крячко, которому до сих пор не были ясны обстоятельства этого странного дела, только крякнул озадаченно и почесал в затылке.

— Экий вы горячий, Владимир Леонидович! — заметил он неодобрительно. — И слово-то какое выбрали — суицид! У вас дети есть?

— Я не женат. А что? — обеспокоенно спросил Грязнов. — То есть я был женат, но у нас не сложилась семейная жизнь… В общем, это неважно. А при чем тут дети?

— Никогда не говорите таких слов при детях, — сказал Крячко. — Неумное это слово — суицид.

— Ну а что мне делать? — возразил Грязнов, едва не плача. — Если к началу форума я не сумею вернуть образцы… — У него перехватило горло, и он отвернулся.

Гуров погрозил другу кулаком и примирительно сказал:

— Успокойтесь, Владимир Леонидович! Мы для того и приехали в этот город, чтобы вам помочь. Только для начала вам придется рассказать, что произошло. Я знаю эту историю, но в общих чертах, а товарищ вообще не в курсе. Так что попрошу вас изложить все по порядку. Чтобы мы могли выработать план действий.

— Я понимаю, — сокрушенно ответил Грязнов, избегая смотреть Гурову в глаза. — Но мне… мне стыдно, понимаете! Вы просто будете меня презирать после этого!

— Простите, Владимир Леонидович, но вы, кажется, действительно сильно переутомились! — строго сказал Гуров. — Мы здесь не на ток-шоу. Мы профессионалы, которые намерены заниматься своим делом. Такие категории, как презрение, стыд, стеснение, пока придется отставить. Считайте, что вы нанесли визит к доктору. Или, если хотите, доктора сами к вам пришли.

— Ну да, ну да, — потерянно пробормотал Грязнов, глядя то на Гурова, то на Крячко. — Вы совершенно правы. Я должен рассказать все. Я постараюсь. Правда, у меня путаются мысли, но я попробую. А вас прислал мой отчим, да?

Гуров слегка поморщился.

— Нас прислал наш непосредственный начальник, — сказал он. — По просьбе вашего отчима. Кажется, он очень за вас переживает.

— Он считает меня идиотом, — вздохнул Грязнов. — И знаете, он совершенно прав. Иного определения я и не заслуживаю. У меня все получается не так, как надо. Нет, в самом деле, единственный выход — это… — тут он посмотрел на Крячко и осекся.

— Ну ладно, Владимир Леонидович, не разбегайтесь — прыгайте! — сказал Гуров. — Мы теряем время на лирику, а его у нас совсем немного. Итак, что с вами произошло?

— Я работаю одним из менеджеров-координаторов в фирме «Фэйрплэйгейм», — неожиданно ровным голосом произнес Грязнов. — Звучит диковато для русского уха, но суть в том, что мы изо всех сил пытаемся продвинуть наши разработки на западный рынок. А там плохо понимают по-русски. Вообще, это дьявольски сложная задача, учитывая конкуренцию как внутри страны, так и за ее пределами. В частности, нам постоянно дышит в затылок еще одна отечественная компания — «Блэк Флэг», не слышали? Они переманивают наших программистов, воруют идеи, перебивают покупателей… В общем, настоящие пираты. Недаром они выбрали такое название.

— Да, название подходящее, — согласился Крячко. — Можно заводить дело по одному названию… Шучу. Так что же за сюрприз преподнесли вам эти пираты?

— Сюрприз? Это настоящая катастрофа! — вскричал Грязнов, но тут же умерил тон и сказал прежним страдающим голосом: — Меня самым банальным образом обокрали! Это крах! Два года работы, надежды целого коллектива… Это деньги, наконец! Трудно даже представить, какой может быть размер убытков. Если пропажа не найдется — мне остается только в петлю!

— Вы это уже говорили, — перебил его Гуров. — Но давайте по порядку!

— Одним словом, наша головная фирма находится в Москве, — продолжил Грязнов. — Там работают наши художники, программисты, там рождаются идеи и получают свое воплощение. Но здесь, в Болеславле, у нас тоже имеется небольшой филиал. Все-таки ближе к Европе, и представители западных фирм охотно сюда едут. Это место становится популярным. Основная работа ведется, конечно, в Москве, а ее результаты — несколько бета-версий — я должен был представить на нынешнем форуме. То есть должна приехать небольшая делегация, но я предложил, что поеду чуть раньше — якобы для уточнения обстановки и расширения контактов. Внушил руководству, будто обладаю конфиденциальной информацией об интересе к нашим проектам одной из крупнейших игровых фирм… Не буду ее называть, поскольку информация эта — чистейшей воды вымысел. Но он никому не мог повредить, понимаете? Ну, не захотели идти с нами на контакт — что тут особенного?

— Наверное, ваше руководство смотрит на это несколько иначе? — предположил Гуров.

— Нет-нет, все это было достаточно невинно, — поспешил заверить Грязнов. — Мне приходится ездить в Болеславль частенько, и почти всегда я встречаюсь здесь с нужными людьми. Иногда такие встречи приносят плоды, иногда нет, это дело обычное. Да и сам факт такой поездки ничего сверхъестественного из себя не представляет. Ужасен результат этой поездки!

— Значит, насколько я понял, у вас украли как раз те образцы, которые вы сюда привезли? — сказал Гуров. — Это что-то объемное?

— Ну что вы! Совсем нет! Все образцы и пояснения к ним на цифровых носителях, — объяснил Грязнов. — Все уместилось в кейсе. Да еще и банка моего любимого кофе влезла. И она тоже пропала, — добавил он с печальной улыбкой.

— Как это произошло?

— Вот теперь мы подходим к самому тяжелому моменту моего повествования, — вздохнул Грязнов. — Даже не знаю, как вам все это преподнести… Одним словом, месяцев шесть-семь назад я познакомился в поезде с очаровательной молодой женщиной. Пожалуй, слишком молодой для моего возраста, но тут уж ничего не поделаешь. Мы не властны над своими чувствами… Вообще-то я предпочитаю летать самолетом, но в тот раз получилось так, что я поехал поездом, и в купе была она…

— Имя и фамилию, пожалуйста! — вставил Гуров.

— Ее? А, ну да!.. Фамилию я, к сожалению, не знаю, — ответил Грязнов. — Наш роман, с позволения сказать, только начинался, и спрашивать в такой момент фамилию… Не знаю, я почему-то об этом даже не думал. Ее зовут Анастасия — это все, что я знаю… Ах, да! Как-то на улице нам встретилась ее подруга. Такая довольно развязная накрашенная девица. Она окликнула Анастасию и назвала ее Вестой. Вроде бы это было ее школьное прозвище.

— Итак, вы с Анастасией стали встречаться, — заключил Гуров. — С какого момента и как часто?

— В общем, примерно полгода назад все это началось, ну и встречались мы примерно раз в месяц. Для этого я специально придумывал разные поводы, чтобы меня командировали в Болеславль. Раньше я наведывался сюда реже, признаюсь в этом честно.

— Где вы виделись, чем занимались?

— Ну-у, чаще всего у меня в номере. Иногда гуляли по улицам, ходили в рестораны, по магазинам… Я делал ей небольшие подарки, естественно… Но почему вы спрашиваете? Анастасия совсем юная, чистая душа. Она даже в компьютерные игры не играет. У нее другие интересы.

— А какие у нее интересы? — спросил Крячко.

— Ну-у, я не знаю, — растерялся Грязнов. — По-моему, она учится в этом… не помню… Но разве это важно?

— Теперь все важно, Владимир Леонидович, — сказал Гуров. — Значит, о своей подруге вы ничего практически не знаете. Домой к себе она вас приглашала?

— Н-нет, — смущенно пробормотал Грязнов. — Она говорила, что у нее строгие родители. Когда она оставалась у меня на ночь, она говорила, что идет к подруге… Только в тот роковой день… — он запнулся.

— Что в тот роковой день? — насторожился Гуров.

— Вернее, в ту роковую ночь, — поправился Грязнов. — Я как раз приехал в Болеславль. Уже подъезжая к городу, я позвонил Анастасии по телефону. Она меня встретила. Мы пообедали в ресторане, немного выпили. Потом она преподнесла мне сюрприз — сказала, что ее родители уехали и мы сможем провести ночь у нее. Это была волшебная ночь! Извините… — голос у него упал. — А утром я вернулся в гостиницу и обнаружил, что мой чемоданчик с образцами пропал.

— Обращались в милицию?

— Что вы! — с ужасом произнес Грязнов. — Если об этом узнает мое руководство — я погиб! Такого мне не простят. Компания принадлежит двум братьям Гараниным. Так вот, если старший относится ко мне вполне лояльно, то младший меня терпеть не может и избавится от меня при первой удобной возможности. Да что там! Он найдет возможность обвинить меня в преднамеренном разглашении производственных секретов. Еще и под суд попадешь! Нет, это полный крах! Я сделал единственное, что мог, — позвонил отчиму и объяснил ему ситуацию. Он обругал меня кретином и пообещал что-нибудь придумать. Поскольку вы здесь, надо полагать, он выполнил свое обещание.

— Надо полагать, — сердито повторил Гуров. — Значит, в милицию вы не обращались. Следов никаких мы, естественно, уже не найдем. Был ли кто в ту ночь в вашем номере, вы знать не можете… А ваша знакомая интересовалась, чем вы занимаетесь?

— Да, очень интересовалась, — закивал Грязнов. — И я ей рассказывал. Но, по-моему, она мне не поверила. В ответ она смеялась и опять начинала свои расспросы. Приходилось отшучиваться.

— Хорошо, а за тот период, пока вы здесь, кого-нибудь из пиратов — ну из конкурирующей фирмы — вы видели? Логично было бы предположить, что вас подставили именно конкуренты, не правда ли?

— Я сам об этом думал, но никого из них пока в Болеславле не видел, — признался Грязнов. — Хотя если бы они захотели меня обчистить, то, наверное, не стали бы лезть на глаза, правда?

— Чистая правда, — согласился Гуров и посмотрел Грязнову в глаза. — Ну что я вам скажу, Владимир Леонидович? Дела наши обстоят неважно. Похитителей мы, конечно, найдем, но хватит ли нам для этого недели — большой вопрос.