Гуров против Гурова

Николай Леонов, 2017

Серия кровавых преступлений захлестнула город. Банда налетчиков под видом опергруппы проникает в квартиры пенсионеров, выносит все ценности, а самих стариков вывозит за город, где убивает с особой жестокостью. Жертвы – бывшие партийные функционеры, работники Внешторга и прочие хапуги – те, кто за долгие годы чиновничьей работы сумел сколотить целое состояние. Полковникам МУРа Гурову и Крячко нужно не просто обезвредить зарвавшихся убийц, но и отстоять честь мундира. Ведь, по словам свидетеля, один из налетчиков представлялся… полковником Гуровым.

Глава 2

Два легковых автомобиля выкатили на опушку леса и остановились друг за другом. Из черного «Хундая» выбрался крепкий широкоплечий мужчина в серой майке-борцовке, прищурившись и приложив руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от слепящих лучей восходящего солнца, огляделся по сторонам и удовлетворенно кивнул. У стоящей позади него бежевой «девятки» опустилось боковое стекло со стороны водителя.

— Ну чего? — спросила высунувшаяся наружу курчавая голова. — Тут, что ли, твое волшебное место? Или опять заплутали?

— Тут. — Мужчина в борцовке нырнул обратно в салон, выудил легкую камуфляжную куртку и набросил ее на плечи. — Все, как Славик и описал. И дождем в воздухе пахнет. Чуете? Явно всю ночь моросил. У нас рук не хватит всех грибов унести.

Он распахнул заднюю дверцу «Хундая», выпуская наружу жену, полную розовощекую блондинку в облегающем спортивном костюме, и десятилетнего сынишку, для смеха нацепившего пустое лукошко себе на голову.

— Если все так козырно, как ты говоришь, — отозвался водитель «девятки», — я по такому случаю все из багажника выкину, включая запаску, и набью его грибами. Но только белыми. Или на крайняк груздями.

— Вылазьте уже. Тут всякие есть. На любой вкус, как говорится.

— Пап, смотри, какая у меня шапка! — Пацаненок гордо прошелся перед отцом, как модель по подиуму.

— Сними!

— Ну, пап… Можно я так похожу?

— Игорек, ты слышал, что тебе сказали? — подключилась к дискуссии розовощекая блондинка. — Сними эту грязь с головы и поставь возле машины. И не ходи никуда, пока я тебя не побрызгаю средством от клещей. Ты же не хочешь, как в прошлом году, все лето в косыночке проходить?

— О нет! Только не это!

Из «девятки» выбралась вторая женщина. Потянулась, демонстративно выставляя напоказ необъятный бюст, готовый в любую секунду выпрыгнуть из розовой майки на тонких бретельках. Достала пачку «Винстона» из заднего кармана джинсов, прикурила.

— Красиво тут, — со знанием дела оценила она. — Нам давно уже нужно было выбраться на природу, Олег. Даже если не соберем никаких грибов, так хоть воздухом подышим.

— Что значит «не соберем»? — насупился владелец «Хундая». — Еще как соберем! Всю зиму соленые грибы жрать будем. Под водочку-то — самое милое дело.

— Леша! — осадила его супруга.

— А что? Разве не так?

— Пап, а дикие животные тут водятся? — Игорек потянул отца за рукав камуфляжной куртки. — Волки, например?

— Нет.

— А медведи?

— Тоже нет.

— А барсуки?

— Отстань уже, — недовольно отмахнулся отец. Он открыл багажник своего автомобиля, извлек из него два белых пластмассовых ведра и поставил рядом с задним колесом. — Зачем мы его притащили, Марин? Я же сказал, давай отправим на выходные к бабушке. Нет же! Теперь только и будет, что под ногами путаться…

— Брось, Лех! — Второй мужчина по-прежнему находился за рулем своей «девятки» и покидать салон не торопился. По примеру супруги он тоже закурил сигарету и, свесив руку в раскрытое окно, кольцами пускал дым. — Никому он не мешает. Да, Игорек? Если что, моя Наташка за ним присмотрит. Она все равно к грибам равнодушна.

— Как кто-то может быть равнодушен к грибам? — недовольно буркнул Леха. — Не понимаю. Дикость какая-то…

— Мам, а можно я схожу посмотрю, есть ли тут барсуки? — Получив «отлуп» от отца, Игорек решил завладеть вниманием матери. — Я далеко отходить не буду. Честное слово! Только так, чтобы ты меня видела.

— Иди сюда, — позвала мальчика пышнотелая блондинка.

Игорек послушно приблизился. Мать надела на него ветровку, затем достала из салона темно-зеленый баллончик, встряхнула его и методично обрызгала сына со всех сторон.

— Теперь можешь идти, — последовало разрешение. — Но будь на виду.

— Хорошо, мам.

Мальчишка опрометью кинулся в сторону посадок. Водитель «девятки» докурил сигарету и швырнул окурок на землю.

— Натусь, достань из багажника наши ведра.

— Я тебе че? Прислуга? Оторви задницу и достань сам.

— Вот ведь стервоза, — беззлобно протянул мужчина. — Ни о чем попросить нельзя, обязательно на отказ нарвешься. И за что я только люблю такую мегеру? Не знаешь, Лех?

— За ее огромные буфера, наверное, — хохотнул Леха, продолжая копаться в собственном багажнике.

— Леша! — с осуждающей интонацией протянула блондинка.

— А что? Разве не так?

— Ааааааа! — вдруг раздался истошный крик мальчика со стороны посадок, а через секунду он сам появился на краю опушки. Мать испуганно повернулась в его сторону. — Мама! Папа! Идите скорее сюда! Скорее! Скорее! Скорее!..

— Началось, — недовольно прищелкнул языком Леха. — Отправь его завтра же к бабушке. У меня впервые за долгое время два полноценных выходных… Пусть хоть какая-то польза от тещи будет…

Но жена не обратила внимания на его тираду. Все ее внимание сфокусировалось на Игорьке.

— Что там случилось, сынок? — крикнула она в ответ.

— Сюда! Идите сюда! — Мальчик в отчаянии махал руками. — Тут кто-то лежит!

— Твою ж мать! — Отец даже не обернулся на его крики. — Марин, сходи глянь, чего он там опять выдумывает. Лежит у него кто-то…

— Я посмотрю. — Владелец «девятки» выбрался из салона. — Натусь, а ты достань ведра.

Он решительно зашагал к посадкам. Марина последовала за ним. Наташа как стояла, подбоченившись, так и осталась стоять. Казалось, все происходящее вокруг не имело к ней ни малейшего отношения.

— Скорее! Скорее! — не унимался Игорек.

— Ну что там у тебя?

Двое взрослых приблизились к мальчику. Он большим пальцем указал себе за спину. Глаза его были почти квадратными от страха.

— Там кто-то лежит. Честное слово, мам, я не придумываю! — Игорек чуть не плакал. — Прямо под кустом.

— Кто лежит?

— Не знаю. Я искал барсуков… Смотрю под куст, а там рука торчит. Человеческая. Белая-белая… Как будто мелом нарисованная. А больше ничего нет. Кроме руки… Она из земли торчит, мам.

— О господи!

— Так, спокойно! — Владелец бежевой «девятки» взял инициативу в свои руки. — Не разводим никакой паники. Оставайтесь здесь. Оба. А я пойду и посмотрю, что там торчит из земли. Где это, говоришь? — уточнил он у мальчика.

— Справа. Два-три шага, и сразу увидите, дядя Олег. Я так перепугался. Честное слово!

— Я же сказал: без паники!

Оставив женщину и ребенка на краю опушки, мужчина шагнул в посадки. Игорек трусливо прижался к матери.

— Ну, что там? — недовольно крикнул от машины крепыш в борцовке.

— Пока не знаю, — ответила Марина.

— Ну и не хрена там торчать. Зови Олега, хватайте ведра, и погнали. А то таких хитромудрых, как мы, знаешь сколько? Сейчас налетят и оставят нас без грибов.

Однако Марина не двинулась с места. Продолжая обнимать сына, она ждала возвращения Олега. Он вернулся очень быстро и коротко поинтересовался:

— Мобильник с собой? — Его озабоченное лицо встревожило Марину еще больше, чем крики сына несколькими минутами раньше. — А то я свой в машине оставил…

— Да… Конечно… — Она сунула руку в карман «олимпийки». — А что там, Олег?

Мужчина покосился на мальчика и тихо ответил:

— Труп.

— Прошу прощения, — тактично остановил словоизлияния собеседника Гуров, прекрасно понимая, что ничего, кроме эмоций, за его показаниями не кроется. С такими «кадрами» полковнику приходилось сталкиваться нередко. Богатая многолетняя практика давала о себе знать. — Могу я для начала узнать ваше имя?

— Чего? — Мужчина нервно затянулся сигаретой. — Мое имя? А, ну да… Конечно. Я как-то не подумал. Хотя зачем оно вам? Впрочем, ладно… Меня зовут Олег. Куприянов Олег Евгеньевич. Я могу показать вам паспорт. Он в машине… В бардачке.

— Это необязательно. — Сыщик взмахнул рукой, приветствуя судмедэксперта, вышедшего из машины, и вновь обратился к свидетелю: — Вы первым обнаружили тело?

— Не совсем, — признался Куприянов. — Сначала его заметил мальчишка. Сын моего друга. Ему всего десять, но, если вам нужно, он подтвердит мои слова. Хотя… Стоит ли его дергать?.. Дело, конечно, ваше, но… В общем, по факту первым тело нашел он. Увидел его, закричал, позвал мамку. Маринку. Она пошла к посадкам, а я вместе с ней. Ну а дальше… все, как я уже сказал. Велел им оставаться на опушке, а сам…

— Вы что-нибудь трогали, Олег Евгеньевич?

— Нет. Конечно, нет. Ни в коем случае. Я же не дурак… все понимаю. Возле места преступления, как бы давно оно ни произошло, ничего трогать нельзя… И я не трогал. Только убедился, что Игорек ничего не выдумывает, увидел торчащую из земли руку, вернулся на опушку и сразу позвонил вам. Больше мы ничего не делали. Мы ведь приехали…

— За грибами. — Гуров поймал взгляд старшего лейтенанта Алябьева и подозвал его взмахом руки. — Это я понял. В остальном вы все сделали правильно, Олег Евгеньевич. Спасибо вам.

Алябьев бесшумно приблизился и остановился за спиной свидетеля, зябко ежась и глубоко засунув руки в карманы синей куртки.

— Дозвонились до полковника Крячко? — обратился к старлею Гуров.

— Никак нет. Я набираю его каждые две минуты, но безрезультатно. Мобильник отключен, товарищ полковник.

— А по домашнему?

— По домашнему никто не отвечает.

— Продолжайте звонить, старлей, — распорядился Гуров. — И запишите все данные свидетелей. На всякий случай. Фамилии, адреса… В общем, все, как полагается.

Олег послушно развернулся лицом к старшему лейтенанту, по-прежнему готовый оказать следствию любую посильную помощь. Его «девятка», впрочем, как и черный «Хундай» приятеля, все еще находилась на опушке. В хвост двум автомобилям пристроилась патрульная машина с тускло мигающими проблесковыми маячками.

— Давайте сядем в салон, — предложил свидетелю Алябьев.

Гуров проводил их взглядом и только после этого направился в сторону коленопреклоненного эксперта. Заметив приближающегося сыщика, тот поспешно поднялся на ноги. Пареньку было не больше двадцати пяти лет, и на памяти Гурова это был их второй совместный выезд на место преступления. Но, насколько полковник мог судить, из молодого человека должен выйти толк, для этого у него были все задатки.

— Каково предварительное заключение, Антон? — Гуров машинально сверился с наручными часами.

Парень поправил на кончике носа круглые очки. Каждый раз в присутствии матерого оперативника он чувствовал себя немного неловко и старался скрыть это посредством каких-то незначительных действий.

— Ну… Уже можно смело сказать, товарищ полковник, что жертве было никак не меньше семидесяти лет… Убийство произошло приблизительно две недели назад. Более точную цифру я смогу предоставить вам чуть позже… Вероятнее всего, во второй половине дня…

— Отчего наступила смерть?

— Жертва была задушена металлическим шнурком. — Относительно этого вопроса у эксперта не было ни малейших колебаний. — Никаких других телесных повреждений, включая мелкие ссадины или небольшие гематомы, на теле не обнаружено. Следовательно… Я рискнул бы предположить, что жертва не успела оказать никакого сопротивления… Как-то так, товарищ полковник.

— Есть возможность опознания? — последовал новый вопрос Гурова.

— Думаю, да. — Молодой человек стянул с переносицы очки и старательно протер носовым платком каждое стеклышко. Покосился на сыщика, подслеповато щурясь, и продолжил: — Несмотря на то что тело пролежало в земле достаточно долго, оно было не очень глубоко прикопано… Да и левую руку вымыло дождями на поверхность. В общем, я хочу сказать, что рисунок на подушечках пальцев должен был сохраниться, так что жертву можно дактилоскопировать… Но вам лучше поговорить об этом с кем-то из дактилоскопистов, товарищ полковник. Пусть скажут свое мнение. Один из них должен приехать с минуты на минуту…

На опушку выкатила еще одна машина и припарковалась рядом с автомобилем Гурова. Из салона бодро выбрался полковник Крячко. Гуров машинально отметил тот факт, что Станислав был одет точно так же, как и накануне вечером.

— Ну, наконец-то! — Лев оставил эксперта, и они со Станиславом обменялись крепким приветственным рукопожатием. — Где ты был?

— Извини, у меня разрядился телефон.

— Я не спрашивал, что у тебя случилось с телефоном. Я спросил: где ты был?

— Это допрос? Я арестован? Пора звонить своему адвокату? — ухмыльнулся Крячко.

— Хватит ерничать, Стас, — нахмурился Лев. — Мы искали тебя в течение полутора часов. И я, и Орлов. Генерал обещал непременно устроить тебе взбучку. Так что можешь считать, что твой адвокат — я. Но ты должен быть со мной предельно откровенен.

— Ладно, — сдался Станислав. — Помнишь ту девушку, которая приходила к нам вчера? Лена. Она еще хотела сделать заявление в связи с пропажей своего дедушки.

— Ну?

— Там все не так просто, Лева. Похоже, что нам придется завести дело… Я побывал на квартире Устьянцева, осмотрел там все, пообщался с соседкой… Его исчезновение — не случайность.

— А твое?

— Да перестань уже! — отмахнулся Крячко. — Девушке было страшно, и она попросила меня остаться с ней.

— На ночь?

— Не делай такого лица, Лева. И оставь свои грязные намеки при себе. Лена мне, конечно, нравится, не стану этого отрицать… Но ничего не было. Во всяком случае, пока. Я же не животное какое-нибудь и не стервятник, готовый воспользоваться ситуацией. Я, как истинный джентльмен, переночевал у нее в гостиной на диване. А утром… Как только заметил, что телефон разрядился, сразу позвонил в Управление. Мне сказали, что ты тут. Обнаружен какой-то труп? Да?

Гуров сокрушенно покачал головой. Когда напарник увлекался очередной симпатичной особой, переключить его на работу было чрезвычайно сложно.

— Представь себе. Или ты думал, мы тут на пикник собрались?

Крячко пропустил очередную колкость мимо ушей.

— И кто убит? — дежурно поинтересовался он, но по интонациям его голоса было понятно, что мысли сыщика в настоящий момент сосредоточены совсем на другом.

— Пока выясняем. — Гуров вновь сверился с часами. Его интересовало прибытие на место преступления дактилоскопистов. — Группа грибников обнаружила тело, пролежавшее в земле около двух недель. Как утверждает наш эксперт, это мужчина старше семидесяти лет…

— Мужчина старше семидесяти? — встрепенулся Крячко. Глаза его азартно блеснули. — Я хочу взглянуть на него. Я видел фотографии Геннадия Устьянцева, и если это он… — Станислав хотел уже двинуться вперед, но напарник перехватил его за локоть:

— Угомонись, Стас, это не он.

— С чего такая уверенность?

— Ты не поверишь, но в отличие от тебя я вчера слушал, что говорила та девушка, а не пялился, как похотливый кабель, на ее голые коленки, — улыбнулся Лев. — Елена Устьянцева сказала, что разговаривала с дедом по телефону несколько дней назад, перед своим вылетом в Москву, то есть на этой неделе. А наш труп тут уже две недели. Так что давай ты начнешь уже оценивать события рационально, а не эмоционально, Стас. С чего ты вообще решил, что Устьянцев может быть мертв? Что ты там выяснил?

— Давай сядем в машину, — предложил Станислав.

Напарник не стал спорить. Оба сыщика расположились в салоне автомобиля Гурова, и Лев поднял боковые стекла, так как утро выдалось прохладным.

— В общем, история там такая, Лева, — начал Крячко. — Соседка слышала, как к Устьянцеву приходили сотрудники полиции. Лиц она не видела, но утверждает, что по звуку шагов и голосам визитеров было не менее трех человек. Они вошли в квартиру к Геннадию Геннадьевичу, пробыли там какое-то время, а затем один из них увел Устьянцева с собой. Двое других покинули квартиру позже. С тех пор старик пропал. Чувствуешь, чем пахнет?

— Кто-то выдал себя за сотрудников полиции, чтобы попасть в квартиру к Устьянцеву?

— Скорее всего. Я, конечно, проверю по базе данных, не было ли на самом деле официального задержания, но, думаю, это ни к чему не приведет. Визитеры определенно были ряженые.

— Почему ты так в этом уверен?

— Я видел сейф в кабинете Устьянцева. И открывал его. Он совершенно пустой, но деньги в нем до этого были. Девственно чистый квадрат по центру пыльной поверхности.

Гуров с пониманием кивнул, но при этом не преминул задать провокационный вопрос:

— Следы взлома есть?

— Нет, — ответил Крячко. — Сейф открывали только ключом.

— Тогда это ничего не доказывает. Устьянцев мог забрать деньги сам. На какие-то одному ему ведомые нужды. На ту же взятку, например, чтобы замять дело с полицией. Что-нибудь еще из квартиры пропало?

— Сережки Елены, которые дед подарил ей. Золотые с изумрудами… Насколько я понял по ее описанию, вещь эксклюзивная и довольно заметная…

— Только одни сережки? — недоверчиво перебил напарника Гуров.

— Про остальные ценности Лена ничего сказать не могла. Она не вела учет всего того, что хранилось у деда на квартире. — Спокойствие Гурова понемногу начинало раздражать Крячко.

— Я понимаю, — миролюбиво отозвался полковник. — Но и ты должен понять, Стас. Для возбуждения уголовного дела пока нет серьезных оснований. Мы обязаны подождать еще сутки, да и то…

— А если выяснится, что Устьянцева никто не арестовывал? — не унимался Станислав.

— Его могли просто разыграть. Кто-нибудь из старых приятелей.

— О чем ты говоришь, Лева? Это же бред!

Но Гуров по-прежнему остался невозмутим. На опушку леса выкатила еще одна машина. Из салона выбрался невысокий мужчина с реденькими темными волосами, держа под мышкой кожаный портфель. Полковник узнал сотрудника отдела дактилоскопической экспертизы. Размашистым шагом, не глядя по сторонам, вновь прибывший направился к жертве. Патрульный автомобиль покинула розовощекая блондинка, и ее место заняла дама с вызывающим бюстом. Алябьев продолжал снимать показания со свидетелей.

— Следы беспорядка, взломов и так далее… Что-нибудь такое есть, Стас?

— Нет, — недовольно засопел Крячко. — Но сережки — это реальная зацепка, Лева. Если у нас еще есть шанс спасти жизнь человека… Давай я хотя бы навещу пару-тройку крупных ювелиров, из тех, с кем мы уже работали. Побеседую с ними на тему этих сережек. Вреда-то не будет. Верно?

— Верно, — неохотно согласился Гуров. — Только хочу тебе напомнить, Стас… У нас тут вроде как труп.

— И что? Чем я уже могу ему помочь?

— Это у тебя боевое ранение? Да? — Девушка, сидящая на коленях Андрея, ласково провела длинным пальчиком по его шраму на брови. — Ты — военный?

— В прошлом.

Франт по-гусарски опрокинул рюмку коньяка, бросил в рот дольку лимона и запустил руку за отворот девичьей блузки. Девушка томно застонала.

— Это у него еще со времен Второй мировой осталось, — хохотнул Жора. Широкое лицо со сплюснутым носом и плотно прижатыми к голове ушами раскраснелось от выпитого. Жора никогда не ограничивал себя ни в еде, ни в количестве потребляемого спиртного. — Андрюха у нас пять лет на передовой фрицев гусеницами танка давил. Работал без расслабона. А один раз башку-то и высунул… Типа, оглядеться… Вот и прилетело. Мораль! — Жора демонстративно поднял вверх указательный палец и слегка покачал им в воздухе. — Если сидится тебе тихо, в натуре, так и сиди, нечего «кумпол» высовывать. — Он снова захохотал, причем громче прежнего.

— Да ну тебя! — отмахнулась девушка, и ее губы жадно впились в губы Андрея.

— О черт! — завистливо присвистнул Жора. — А я че, рыжий? Я тоже так хочу. Эй! — окликнул он одну из снующих между столиков официанток. — Конфетка! Иди-ка сюда! Не обижу! Дядя щедр на чаевые. Работаем без расслабона, в натуре.

Иваныч слегка повернул голову. Девушку, на которую пал выбор подельника, он видел в «Радуге» впервые. Впрочем, тут нечему было удивляться. Текучка кадров в данном питейном заведении — дело обычное. За исключением Вероники, конечно. Иваныч не знал, в чем секрет его подруги, но Веронике каким-то образом удалось проработать в «Радуге» уже почти два года. Серьезный рекорд…

— Чего желаете? — приблизилась к их столику официантка.

Жора буквально облапал ее взглядом с головы до ног.

— Как и все. Любви, тепла, ласки и секса.

— В меню этого нет, — игриво улыбнулась новенькая.

— А если минуя кассу? — предложил Жора.

— Ну, если так… Я попробую что-нибудь для вас сделать.

Осман, за все время не проронивший ни слова, оторвался наконец от изучения меню. С того момента, как он приехал в «Радугу», он еще не съел ни кусочка и не выпил ни грамма спиртного. Иваныч искоса наблюдал за дагестанцем.

— Из чего это блюдо, красавица? — Осман указал пальцем нужную строчку.

— Из баранины, — склонилась к нему официантка.

— Точно не свинина? — усомнился Осман. — Я не ем свинину.

— Это баранина. Уверяю вас.

— А как я узнаю, что вы не пытаетесь меня обмануть?

— Завянь, Осман, — неприязненно поморщился Жора. — Хорош портить всем настроение своим религиозным нытьем. Работаем без расслабона, брат. Верно, детка? — Официантка не смогла удержать равновесия и плюхнулась Жоре на колени. — Если будет выделываться, пусть сидит голодный, в натуре. А нам какой понт за него голову ломать?

Иваныч неспешно раскурил ароматизированную сигарету с запахом ванили. В дверях кухни появилась Вероника и щедро одарила мужчину улыбкой. Иваныч прекрасно осознавал, что его отношения с этой девушкой постепенно переходят на более серьезный уровень, но его это нисколько не беспокоило. Неудачный двухлетний брак с коренной уроженкой Белоруссии остался в прошлом, он уже и не вспоминал о нем.

— А у вас есть что-то из курицы? — спросил Осман.

— Все блюда в меню.

Иваныч глубоко затянулся, пустил густую струю дыма под потолок и выпил рюмку конька. Легонько ткнул Франта кулаком в плечо и сказал:

— Выйдем на пару слов.

— О’кей, — поднялся Андрей, и двое мужчин вышли на улицу. Солнце плавно катилось за горизонт. В руке Франта пискнул брелок сигнализации, и он предложил:

— Сядем в машину?

Иваныч молча кивнул, сошел с тротуара и потянул на себя дверцу с пассажирской стороны. Андрей занял место за рулем. Долгое время никто из них не спешил нарушать установившееся молчание. Наконец Франт не выдержал и спросил:

— Тебя что-то беспокоит, Полковник? Я чувствую, как ты паришься, но не могу понять почему. Может, поделишься? Облегчишь душу, так сказать?

Иваныч пожал плечами. Машинально пригладил рукой аккуратно уложенные черные как смоль волосы.

— Не то чтобы парюсь, Андрей, но кое-что меня беспокоит…

— Что?

— Осман.

— А что с ним не так? — Франт откинулся на спинку сиденья и заложил обе руки за голову. — Нормальный мужик. Странности у него, конечно, есть, не спорю. Но исключительно на религиозной почве. А в остальном… Я могу сказать тебе совершенно точно одно, Полковник. Осман никогда не продаст. Я вытащил его из такого дерьма, что он мне по гроб жизни обязан. Ему же по закону лет двадцать светило, не меньше.

— Я в курсе. Но дело тут вовсе не в доверии, Андрей. Дело в исполнительности. И в полной концентрации. А Осман частенько витает в облаках.

— Это так только кажется, — заступился за протеже Франт.

— Да ну? — Левое веко Полковника нервно дернулось. — А то, что после прошлого дела он забыл перебить номера на тачке, это мне тоже показалось? Хорошо, я сам заметил упущение…

— Тут я с тобой согласен, Осман «косякнул», и я уже поговорил с ним на эту тему. Просто… Ему нужно время, чтобы втянуться, понимаешь? Вспомни сам. Жора тоже не сразу въехал в тему, а теперь…

— Ни в тебе, ни в Жоре я никогда не сомневался.

— С Османом тоже будет порядок. Будь к нему терпимее, Полковник. К тому же он ведь у нас только на подхвате. — Франт несколько раз сухо кашлянул. — До клиентов мы его не допускаем, схемы он не знает… Трудится, можно сказать, втемную. А дальше посмотрим.

Иваныч вновь на некоторое время погрузился в молчание. Свет фар проскочившего мимо автомобиля на несколько секунд осветил его узкое лицо с острым подбородком.

— Что удалось взять у Качанова, помимо денег? — последовала резкая смена темы.

Франт обернулся, взял с заднего сиденья черную спортивную сумку и, поставив себе на колени, расстегнул «молнию».

— Цацок у него оказалась немерено, — прокомментировал он, — как ты и предсказывал. Похоже, что старик, не доверяя современным банковским системам, переводил все свои капиталы в золотишко и камушки…

— Они все так делают. — В голосе Полковника скользнуло неприкрытое презрение. Он, не глядя, запустил руку в сумку и, выудив горсть драгоценностей, взвесил в ладони. — Хороший улов получился. Завтра свяжись с барыгами и потихоньку запускай в реализацию. Только осторожнее, Андрей, не теряй голову. Лады? Действуй с оглядкой, без излишнего риска.

— Понял, не впервой.

Иваныч бросил горсть драгоценностей обратно в сумку, однако одна из изумрудных сережек проскользнула у него между мизинцем и безымянным пальцем, едва не упав под ноги. Полковник ловко подхватил ее свободной рукой, поднял на уровень глаз и прищурился:

— Красиво! Найди мне в сумке вторую, Андрей.

— Это не твой стиль, Полковник, — растянул губы в широкой улыбке Франт. — Под твои большие уши такие серьги будут не в тему.

Но Иваныч сегодня определенно не был настроен на шутливый тон.

— Найди мне вторую, — твердо повторил он и, сунув сережку в боковой карман пиджака, выбрался из салона и направился к «Радуге».

За время его отсутствия Жора уже окончательно нашел общий язык с новенькой официанткой. Осман же подозвал другую официантку, по-прежнему интересуясь блюдами из курицы. Компанию Полковника в «Радуге» хорошо знали и к ней относились с должным уважением.

Вероника обслуживала один из дальних столиков, рядом с проходом на кухню. Полковник занял свое прежнее место, и Жора на пару минут оторвался от своей новоиспеченной пассии.

— Все нормуль, Иваныч? Работаем без расслабона?

— Работаем без расслабона, Жора. Отдыхаем с расслабоном, — кивнул Полковник. — Все отлично. Закажи-ка еще бутылку коньяка.

— Без проблем. Сейчас оформим. Слышала, милая? — Он легко скинул официантку с колен. — Притарань-ка нам еще бутылку самого лучшего коньяка. И накормите уже Османа, на него смотреть больно, в натуре, того и гляди с голодухи «кони откинет».

Дождавшись, когда Вероника обернется в их сторону, Полковник коротко кивнул ей, а затем постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов. Девушка в ответ продемонстрировала ему три оттопыренных пальца. Это означало, что ее смена закончится через три часа.

Крячко терпеливо ожидал реакции собеседника. Но тот не торопился. Разглядывая рисунок то под одним углом, то под другим, нескладный худощавый мужчина с гладко выбритым бесформенным черепом несколько раз шумно отхлебнул чай из высокого бокала с широким раструбом. Стоящий напротив телевизор беззвучно демонстрировал какой-то футбольный матч. Станислав бросил на экран один-единственный взгляд и тут же равнодушно отвернулся. Пауза в разговоре откровенно затягивалась.

— Ну что скажешь, Петюня? — не выдержал сыщик. — Или ты со мной в молчанку решил поиграть?

— Да нет. — Худощавый сдвинул бокал на край стола и взял в руки листок с рисунком. — Чего мне с тобой играться, Стас? Я же ни в чем не провинился… И ты меня ни в чем не обвиняешь. Верно?

— Смотря как ты себя будешь вести и насколько ценной окажется твоя информация.

— Твой рисунок мне ни о чем не говорит. — Петюня подался вперед, и Крячко смог заметить несколько свежих царапин на его черепе. Судя по всему, Петюня брил голову самостоятельно. — Таких сережек, как эти, — пруд пруди. И драгоценных, и просто стекляшек… Но вот твои слова насчет молодого изумруда выглядят интересными. Молодой изумруд — огромная редкость, Стас. Его не так-то просто достать, скажу я тебе. Так что… В свете этого факта такие сережки должны стоить баснословных денег. Не говоря уже об их уникальности и, как следствие, узнаваемости. Они в розыске?

— Предположительно, да, — ушел от прямого ответа Крячко.

— По «мокрому»?

— Не слишком ли много вопросов, Петюня? В конце концов, кто из нас следователь, ты или я?

— Ну, извини. — Петюня картинно развел руками, после чего вернул рисунок сыщику. — Я только хотел узнать, с чем мы имеем дело. Не хочешь — можешь не говорить. От меня-то чего требуется, Стас? Узнать, не всплывала ли эта вещь у кого-то из ювелиров?

— Именно.

— Хорошо. Я узнаю. Но…

— Что «но»? — прищурился Крячко.

— Я бы не очень рассчитывал на положительный результат.

— Это почему?

— Петюнь! — оборвал словесный поток ювелира Крячко. — Плевать мне на твоих испанцев и итальянцев, вместе взятых. Пусть хоть по уши друг друга мячами закидают. С первой до последней секунды матча. Давай вернемся к нашему вопросу. Почему не стоит рассчитывать на положительный результат с ювелирами?

— Ну, ты же сам прекрасно понимаешь, Стас, — ответил Петюня. — Все ювелиры «под колпаком» у правоохранительных органов. Кто под прокуратурой, кто под ФСБ, а кто, как я, под вами… Если те, в чьих руках сейчас сережки, не полные кретины, они к ювелирам не сунутся.

— А к кому пойдут? К барыгам?

— Само собой. К барыгам, к перекупщикам. Да мало ли в Москве разной швали отирается?.. Сережки, как я уже сказал, дорогие, но реальной стоимости за них не выручить. Ухари твои за четверть цены их сбагрят. И то, если крови на них нет. А если есть, то и того дешевле. Когда их «зажуковали»?

— Пару-тройку дней назад.

— Ну, значит, вот-вот всплывут. Знаешь, к кому тебе лучше обратиться, Стас?

— К кому?

— К Гамлету.

— К принцу датскому? — улыбнулся сыщик.

— Можно и так сказать. Только он не датский принц, а что-то вроде принца среди перекупщиков краденого. А вернее — некоронованный король. У барыг ведь тоже строгая иерархия имеется. Как в любом микрообществе. Гамлет в Москве — самая заметная фигура и самая значимая. Не скажу, что без его ведома жулики и бандюга всякая ни один краденый товар сбагрить не смогут, но о большинстве подобных сделок он знает. Особенно если сделка крупная. А в твоем случае крупной и попахивает. Так что Гамлету наверняка доложат.

— А какой в этом смысл? Он процент со сделок имеет?

— С некоторых имеет, — кивнул Петюня, — не без того. Но по большей части тут у Гамлета другой мотив. Он хоть и якшается с разной швалью, но открытых конфликтов с законом старается избегать. На черта ему лишний геморрой на старости лет? Гамлету ведь уже под семьдесят. Золотые годы давно позади. Так что, если в результате какой-то сделки сильно запахнет жареным, ему проще «слить» барыгу операм, чем подвергнуть риску налаженный бизнес.

— То есть ты намекаешь на то, что Гамлет не будет против сотрудничества? Я правильно понял?

— Гамлет — человек разумный, — ответил Петюня и хитро прищурился: — А ты уж понимай как знаешь, Стас.

— Лады. — Крячко извлек из нагрудного кармана рубашки новенький блокнот в кожаном переплете. — Как мне найти этого Гамлета?

Петюня отвлекся на какой-то остро-атакующий момент, возникший на экране телевизора, и Станиславу, чтобы заново привлечь внимание собеседника, пришлось несколько раз щелкнуть пальцами у него перед лицом. Ювелир недовольно поморщился:

— Совсем в атаке играть не могут! В защите — еще ничего, но атака — швах! А как можно рассчитывать на победу, если забивать некому?

— Гамлет, Петюня, Гамлет, — напомнил Крячко. — Как мне его найти?

— А вот этого я не знаю, — нервно дернул себя за мочку уха Петюня.

— Как так? — удивился Станислав. — Я думал, тебе приходилось иметь с ним общие дела.

— Приходилось, не скрою. Но Гамлет сам являлся ко мне. У меня нужды его искать как-то не было. Извини, Стас.

— Ну а имя его хотя бы знаешь?

На этот раз удивился Петюня.

— Так я же тебе сказал. — Гамлет.

— Нормальное имя давай, — насупился полковник, — а не кличку.

— Это не кличка. Это нормальное имя. По паспорту. Гамлет Поликарпович Загагулько.

— Шутишь? — Крячко не смог сдержать улыбки. — Гамлет Загагулько?

— Да. Родители испоганили ему жизнь сразу же после рождения. Прикинь? Врагу такого не пожелаешь. Представляешь, чего паренек в школе натерпелся? Тут космонавтом стать не помечтаешь. — Петюня не выдержал и рассмеялся. — Впрочем, как и футболистом. Но и это еще не все, Стас… Родители Гамлета, видать, были крепко пьющие люди. Или на наркоте сидели. У Гамлета еще сестра младшая есть. Так они ее Дездемоной назвали. Не приведи господи, если детишки в одну школу ходили.

Крячко не выдержал и тоже рассмеялся. Черканул пару строк в блокноте и убрал его на прежнее место.

— Ладно. Поищем этого Гамлета. Но ты, Петюня, если что про сережки узнаешь, обязательно дай мне знать.

— Само собой. — Понимая, что визит сыщика подходит к концу, ювелир слегка прибавил звук телевизора при помощи пульта дистанционного управления. Монотонный голос спортивного комментатора рассказывал историю создания команды. — Кстати, если хочешь, Стас, я могу узнать, кто делал эти сережки, откуда пришел изумруд, чей заказ и так далее… Не уверен, что это поможет тебе в твоем расследовании, но узнать могу.

— Узнай. — Сыщик поднялся, Петюня последовал его примеру, и мужчины обменялись рукопожатием. — Хуже не будет.

— Заметано.

Станислав вышел из душного помещения, спустился по лестнице и, оказавшись на улице, машинально пристроил во рту сигарету. В правом кармане брюк завибрировал мобильник. Он достал трубку и ответил на вызов:

— Слушаю.

— Стас, ты сейчас где? Чисто территориально, — без всяких приветствий спросил Гуров.

— На Шехурдина. Заезжал к нашему знакомому ювелиру…

— Очень хорошо. — Было слышно, как Гуров посигналил кому-то. — Выходи на угол Шехурдина и Большой Арнаульской. Я тебя подхвачу.

— А что случилось?

— Расскажу при встрече. Надо будет кое-куда прокатиться.

Никаких других объяснений со стороны Гурова не последовало. В трубке раздался щелчок разъединения. Станислав пожал плечами, бросил мобильник в карман и неторопливым шагом двинулся в сторону оговоренного перекрестка.

Напарник подъехал через пять минут. Станислав занял место на пассажирском сиденье, и автомобиль тут же рванул с места.

— Ну и куда мы направляемся?

— Дактилоскописты опознали тело, найденное в лесу, — не поворачивая головы, сообщил Гуров. Перестроившись во второй ряд, он прибавил газу. — Это некто Пименов Виталий Алексеевич. Пенсионер. Семьдесят три года. В прошлом военный. Штабист. Дослужился до генеральского чина… Вдовец. Жена умерла двадцать шесть лет назад. Единственный родственник погибшего — тридцатидевятилетний сын, Семен. Не женат. Детей нет. Последние двадцать лет проживает на территории Польши. В городе Кракове. Пименов-старший, используя свои прежние связи, устроил Семена в один из престижных краковских вузов. Тот выучился, устроился на работу и так там и остался… Виталий Алексеевич, как ты сам понял, в Москве проживал совершенно один. — Гуров излагал факты сухо, мрачно и подчеркнуто официально. — Такая картинка ничего не напоминает, Стас?

— Ты намекаешь на Устьянцева? — изогнул правую бровь Крячко.

Машина остановилась на светофоре.

— Да. Возможно, это не более чем совпадение. — Гуров не любил делать скоропалительных выводов, не имея надежных доказательств. — А возможно, ты был прав, Стас.

— Черт! — поморщился Крячко. — Не хотел бы я в данной ситуации оказаться правым. Если рано или поздно мы обнаружим Устьянцева в таком же состоянии, как и Пименова… для Лены это будет ударом.

Гуров бросил короткий взгляд в его сторону и покачал головой:

— Иногда ты меня удивляешь, Стас.

— Это чем же?

— Своей наивностью. Особенно когда дело касается симпатичных особ противоположного пола. Ты словно другим человеком становишься. Одни эмоции и полное отсутствие логики. В какое место перетекают твои мозги? Впрочем, можешь не отвечать, — усмехнулся полковник, — мне это место хорошо известно…

— Эй! — недовольно вскинулся Станислав. — Попрошу без оскорблений. И без анатомических подробностей. Просто скажи, к чему ты клонишь.

— Ты же опытный оперативник, Стас, с многолетним стажем. И ты действительно допускал мысль, что Устьянцев может быть жив? Серьезно? Человек, который практически не покидал квартиру на протяжении последних лет, а теперь исчез на двое суток?

— Ну… — замялся Крячко. Не признать правоту слов напарника он не мог. — Я старался не думать об этом…

— Вот-вот. О том и речь, Стас. Ты просто не стал думать. А стоило бы. Потому что рано или поздно тебе придется сказать об этом Елене, поставить ее перед фактом.

Крячко ничего не ответил, и оставшуюся часть пути оперативники преодолели в молчании. Автомобиль Гурова заехал в глухой дворик и остановился у крайнего подъезда пятиэтажного дома. Станислав бросил на него взгляд и многозначительно хмыкнул: дом, в котором проживал покойный Пименов, был точной копией дома Устьянцева. Из той же серии. Вряд ли это могло быть очередным случайным совпадением.

Сыщики выбрались из салона.

— Какой этаж?

— Судя по всему, третий. Шестая квартира.

Поднявшись по широкой лестнице с массивными дубовыми перилами, они остановились возле тяжелой металлической двери. Для очистки совести Гуров нажал кнопку электрического звонка, хотя прекрасно осознавал, что в квартире никого нет. Крячко потянул на себя ручку. Дверь была заперта. Он бегло осмотрел замок.

— Следов взлома нет.

Гуров шагнул влево и собрался позвонить в соседнюю дверь, но не успел. Дверь открылась сама, и на лестничную площадку вышел благообразного вида старичок с прической а-ля Владимир Ильич. Для полноты картины ему не хватало клинообразной бородки, зато ее с лихвой заменяли роскошные висячие усы на украинский манер. Вся одежда старичка состояла из семейных трусов в мелкий зеленый горошек и заправленную в них майку.

— Вы кто? — строго спросил он. — Чего нужно?

В правой руке старичок сжимал компактный разводной ключ, который, как догадались сыщики, он готов был использовать в качестве оружия, если возникнет такая необходимость.

— Мы из уголовного розыска. — Гуров предъявил удостоверение. Крячко последовал примеру напарника. — А с кем имеем честь?..

Старичок мазнул коротким взглядом по удостоверениям и спрятал разводной ключ за спину.

— Сергей Антонович, — представился он. — Горенко.

— Очень приятно. Моя фамилия Гуров. Лев Иванович. Это — полковник Крячко. Вы не ответите на пару наших вопросов, Сергей Антонович?

— Ну… Если смогу, помогу. А что за вопросы? О Витале? О соседе моем? Да? С ним что-то случилось?

Вне всяких сомнений, Горенко наблюдал за посторонними в «глазок», как только те появились на лестничной площадке, и прекрасно видел, как они звонили в квартиру под номером «шесть».

— Именно. — Гуров пытался сохранять невозмутимое выражение лица. — Когда вы в последний раз видели Виталия Алексеевича?

— А что с ним?

— Давайте сначала разберемся с нашими вопросами, — вклинился Крячко.

— Да-да. А я что?.. Я как на духу… Отвечу, если нужно… Просто мы с Машкой немного обеспокоены… За Виталика. Машка — это жена моя. Я могу позвать ее, если нужно. Она тоже скажет…

— Пока не стоит, — покачал головой Гуров. — А чем вы обеспокоены, Сергей Антонович?

— Ну… Дело, собственно, вот в чем. — Горенко зачем-то еще выше подтянул семейные трусы. — Виталик нам как родной. У него же у самого никого нет. Сын только, да и то далеко, за границей живет. Вот и случилось так, что мы с Машкой для Виталика самые близкие люди. Праздники вместе… Хоккей посмотреть — тоже вместе… В парк прогуляться — опять же, втроем… Как-то уж повелось так за последние годы. Ну и присматриваем, конечно, друг за другом. Все-таки возраст как-никак… — Горенко откашлялся. — А тут Виталик пропал вдруг.

— В каком смысле пропал?

— Да я и сам толком объяснить не могу… — виновато признался старик. — Мы на майские выходные с Машкой на дачу уехали. Рассаду перевозили. Ну и задержались на все праздники. После зимы-то много чего в порядок приводить надо. Вернулись, а Виталика нет. Звоним — не отвечает, ни в дверь, ни по телефону. Я уж грешным делом подумал, не помер ли он. — Горенко быстро перекрестился. — Решили осмотреть квартиру. Открыли…

Конец ознакомительного фрагмента.