Афера

Николай Леонов

Глава 3

Толик Савенко здорово припозднился сегодня. Лифт уже не работал, и на девятый свой этаж Толик поднимался с остановками, с неудовольствием размышляя над тем горьким фактом, что, почти разменяв тридцать лет, он продолжал жить в одной квартире с родителями. Служил Толик в банке, но на такой незначительной должности, что на отдельную квартиру накопить никак не получалось. К тому же в родительском доме были удобства, к которым он привык и расставаться с которыми категорически не хотел: чистая одежда, обед вовремя и все такое прочее. Это позволяло ему вести довольно независимую экономическую жизнь, то есть тратить свой заработок на развлечения. Толик полагал, что он еще не вышел из того возраста, когда человек должен прежде всего развлекаться. В зрелом возрасте будет не до развлечений — это он усвоил как «Отче наш».

Правда, эту его позицию родители скорее не разделяли, и оборотной стороной благополучия было неизменное ворчание, которое ожидало Толика после каждого развлечения. Поздние возвращения, алкоголь, бессмысленная трата денег — все это ставилось Толику в вину.

Сегодня его наверняка ждало то же самое, и настроение у Толика портилось заранее с каждой лестничной ступенькой. Собственно, оно испортилось у него много раньше, потому что вечер на этот раз выдался совершенно никудышный. Собирались вместе с друзьями хорошенько оттянуться на дне рождения у какой-то блондинки. Пашка Волынцев обещал шикарную квартиру в Крылатском, кучу улетных подружек и полную свободу отношений, а в последний момент, когда они с Серегой и Витюшей, принаряженные и возбужденные, облизываясь, закупали горючее для вечеринки, вдруг позвонил и сбивающимся голосом понес какую-то ахинею насчет болезни именинницы, насчет срочной работы, которой его вдруг нагрузил на ночь шеф, и вообще повел себя некрасиво до предела. Они обругали его по телефону «пидором» и пообещали начистить рыло при личной встрече, а потом от разочарования отправились заливать горе в ближайшую пивную. Но пиво не лезло в глотку, разговор не получался, бабы отворачивались от них, как от чумных, — одним словом, вечер был потерян начисто. Тяжело нагрузившись пивом, они разошлись, еще раз пообещав друг другу разобраться с треплом по имени Пашка. А наутро Толику ни свет ни заря предстояло снова бежать в свой «любимый» банк, и радости эта мысль не добавляла.

У порога его, разумеется, встретила мать с укоризненным выражением в глазах. Правда, на этот раз Толик вовсе не был пьян — так, слегка, — и это смягчило родительские чувства. Можно сказать, что вместо шторма случилось едва заметное волнение, которое улеглось, не успев начаться.

Толик ужинать не хотел и намеревался сразу завалиться спать, но в этот момент зазвонил телефон в прихожей.

— Тебя, наверное, — объявила мать. — Тут тебе сынок этого знаменитого… Копылова названивал. Зачем-то ты ему понадобился. Наверное, опять он. А того не понимает, что на часах уже полночь и все нормальные люди спать ложатся…

— Да ладно тебе! — пробурчал Толик. — Не в деревне живем все-таки. Мегаполис, мать! Ночная жизнь, ничего не поделаешь. А чего он хотел — не сказал? Ну, ладно…

Он снял трубку и действительно услышал голос Владислава Копылова. Тот даже не поздоровался.

— Ты где шляешься? — с раздражением спросил он. — Я уже мозоль на пальце набил тебе звонить. Мобила твоя не отвечает…

— Я ее отключил, — хмуро объяснил Толик. — Отключил и оставил дома. А чего надо-то?

— Надо, — сказал Копылов. — Ты мне друг?

Толик на секунду задумался. Вообще-то, с одной стороны, было лестно числить в друзьях Копылова. Пускай не батю, а всего лишь сына, но все равно лестно. Но, с другой стороны, младший Копылов был человек шебутной и неавторитетный. От знакомства с ним зачастую случались неприятности. А уж если ему что-то было от тебя нужно, то неприятности случались обязательно. Поэтому Толик ответил осторожно:

— Друг, конечно… А чего случилось-то?

— Случилось! — буркнул Копылов. — Ты мою тачку знаешь?

— Ну!

— Короче, мне тут уехать надо срочно, врубаешься? А у тебя ведь машины нет. Вот и пользуйся пока. Телки знаешь как на автомобиль клюют?

— Не понял! — недоверчиво произнес Толик, нервно оглядываясь. — Куда уехать? И зачем мне твоя тачка? Ты на ней въехал куда-то? Чего это тебя на благотворительность потянуло?

— Чего ты паришься? — воскликнул в ответ Копылов. — Сразу — въехал! Никуда я не въехал! Просто уехать надо, а тебя как друга прошу присмотреть за машиной. Ты же всегда мечтал о машине!

— Ну да, мечтал. Но я об иномарке мечтал, — несколько разочарованно сказал Толик. — И потом, ты так говоришь, как будто ты мне ее даришь.

— Ну типа того, — сказал Копылов, тут же поправившись. — Катайся пока! Мне не жалко! Даже если поцарапаешь или стукнешь — я в претензии не буду. Чем тебе плохо — на машине-то?

— На машине хорошо, — мрачно сказал Толик. — Без машины плохо. Привыкать не хочу.

— Ладно, не парься! — уже в крайнем раздражении завопил Копылов. — Ты меня знаешь! Вернусь — договоримся. Все равно мне эта тачка не нравится. Я тебе ее за полцены отдам.

«Чего это он? — в усталой голове Толика зашевелились мысли. — Интересно заговорил! Тачка ему не нужна! За полцены отдаст… В чем тут фишка? Точно он на ней кого-то сбил! Только что толку теперь-то ее продавать? Или он от страха совсем головой тронулся? Ну, здесь тоже дураков нет!»

Купить машину за полцены было, однако, соблазнительно. На полцены Толик денег наскрести смог бы. Вот только состояние машины нужно проверить. После столкновения должны остаться следы. Толик был уже совершенно уверен, что Копылов совершил наезд на своей «Ладе». В принципе, это Толика не касалось — отвечать за чужие наезды он не собирался. Если оформить куплю-продажу как полагается, никаких претензий к нему быть не должно. Но если менты до нее доберутся, поездить ему все равно не удастся: машина будет постоянно на каких-нибудь экспертизах. Так что овчинка выделки не стоит. Так Толик и сказал Копылову.

— Какой наезд! — заорал тот. — Ты вообще ошизел, что ли?! Да я к ней сегодня, можно сказать, и не прикасался! Обстоятельства так сложились, понятно?!

Толик наморщил лоб, подумал и сказал:

— Ты, это… Колись, что за обстоятельства? Чувствую, подстава тут какая-то.

— Ну, хрен с тобой! — зло сказал в ответ Копылов. — Слушай сюда. Меня какой-то хрен пасет. Крутой мэн какой-то. Не знаю, что он против меня имеет, — скорее всего, ошибка, но пока разберешься… Короче, я на время уеду, а тачка около бара «Престиж» стоит. Они меня по тачке нашли, ясно? Пришлось ее бросить. А я уеду на неделю, на две — за это время с машиной чего угодно случиться может. Или угонят, или обдерут как липку. Так что лучше ты пользуйся!

— Та-а-ак! Ну, спасибо тебе! — ядовито произнес Толик. — Значит, точно подстава! Я за твоей тачкой приду, а меня там за глотку цоп! Спасибо, Владик!

— Да не гони ты! — с досадой сказал Копылов. — Ты-то кому нужен? Этот мэн крутой, но не дурак же! Объяснишь ему все. Скажешь — уехал, а куда — неизвестно. Да и не будет он круглыми сутками караулить машину. Сейчас, например, они все свалили, поняли, что я ушел. К утру подгребут, не раньше, я думаю… За это время десять раз машину увести можно…

— Если мне голову оторвут, машина мне уже не понадобится, — заявил Толик. — Разве что катафалк. Не, не пойду!

— Ну и дурак! Погонял бы пару недель в свое удовольствие!

— У меня и доверенности нет…

— Тебя учить, что ли? Я тебе права оставлю. В случае чего вложишь в права полтинник — и никаких проблем. Доверенность! Сейчас люди только наличным доверяют.

— А где права — в машине? — заинтересовался Толик.

— Нет, права вместе с ключами в ячейке камеры хранения на Павелецком вокзале, — быстро ответил Копылов. — Запоминай номер и шифр! А бар там через два квартала. Машина перед ним стоит. Ну, найдешь…

— Нет, не буду искать! — заявил решительно Толик. — Шкура дороже.

— Ну, твоя воля! — сердито бросил Копылов. — Больше я с тобой базарить не буду. У меня поезд скоро. Бывай!

— А… — начал было Толик, но в трубке уже вовсю раздавались короткие гудки.

Толик тяжело задумался, не выпуская из рук пищащей трубки. С одной стороны, связываться с таким геморроем ему категорически не хотелось. Но с другой стороны, покататься в свое удовольствие на чужой машине было очень заманчиво. В чем-чем, а в жмотстве Владика Копылова обвинить было сложно — он никогда не тянул с товарищей деньги. Папаша у него был богатый, и сам он не сказать, чтобы нуждался, а потому копеек не считал.

Но машина машиной, а «крутой мэн» — это серьезно. Если уж Копылов от него сбежал как заяц, то ему, Толику, нос совать в такие дела вообще глупо.

«А с другой стороны, какие ко мне могут быть претензии? — размышлял он. — Ну, дал он мне ключи от машины. Что из этого? Это же не означает, что он мне всю подноготную открыл — куда едет и чего. Да он и на самом деле не открыл. Все равно опасно, конечно, но, может, ночью они и правда не будут пасти тачку? Какой смысл, если хозяин сбежал? Он же не попрется ночью за тачкой. Он спать ляжет — сто пудов. И днем безопаснее. Бандиты это тоже должны понимать, не кретины же они, в самом деле? Значит, сейчас лучше всего машину и забрать. Зато завтра можно будет с утра прикатить в банк, демонстративно хлопнуть дверцей перед носом у этого кретина Волынцева — не «Мерседес», конечно, но все равно — вещь. Моральная, так сказать, компенсация за испорченный вечер».

Мозг Толика был расслаблен от пива, поэтому он старательно отбирал положительные стороны намечающегося мероприятия — о приятном мыслить всегда приятнее. Мысль о том, что машину Копылова с тем же успехом могут найти и возле банка, вообще не приходила ему в голову.

«Прямо сейчас нужно двигать, — прикинул он. — Пока суть да дело, а я тачку потихоньку домой отгоню. Ментов ночью мало — не поймают. А в крайнем случае полтинник в зубы суну. Зато завтра на своих колесах…»

Жажда деятельности охватила его. Расслабленности и апатии как не бывало. Но по пути к двери его перехватила мать, встревоженная, казавшаяся особенно бледной при электрическом свете.

— Ты куда?!

— Ненадолго, — буркнул он. — Ты спи, не парься. Меня тут кореш просил машину отогнать. Он накеросинился, понимаешь? А тачка в неудачном месте стоит. На штрафную попадет — потом не расплатишься.

— Да ты сам пьяный! — ахнула мать. — Куда ты пойдешь?

— Это кто, я пьяный? — высокомерно спросил Толик. — Ну ты, мать, даешь! Да я ни в одном глазу! Короче, пошел я, не задерживай. Быстрее уйду — быстрее приду.

Быстрее, однако, не получилось. Когда Толик добрался до Павелецкого вокзала, забрал в камере хранения ключи и нашел в прилегающем районе бар «Престиж», шел уже второй час ночи. Бар работал до двух ночи, то есть время здесь было самое напряженное, и народ торопился ухватить последние крохи, а вернее сказать, капли счастья, до закрытия. Многие нервничали. У кого-то в самый нужный момент кончались деньги. То и дело дюжий вышибала выбрасывал кого-то на улицу, где бедолага немедленно попадал в поле зрения ночного патруля, который с превеликой бдительностью наблюдал здесь за порядком.

Увидев милицейскую машину с синей полосой и троих подтянутых стражей порядка, Толик окончательно приободрился. Он убедился, что находится в безопасности. Бандиты теперь стали бесконечно наглыми, но в присутствии милиции ни один бандит на рожон все равно не полезет.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы найти машину Копылова. Стояла она, как выяснилось, не около бара, а в стороне — на въезде в жилой двор, прижатая к стене многоэтажного дома. В подворотне было темно и тихо, как в могиле.

«Вот трепло! — подумал Толик, убедившись наконец, что «Лада» действительно та самая. — За километр поставил, а я ищи! Знал бы — хрен согласился! Хотя с другой стороны, это даже хорошо, что она не на виду. Кто знает, что может прийти ночью ментам в голову? У них одна забота — ошкурить как можно больше народу. Тут под горячую руку не попадайся. А мы потихоньку сейчас…»

Он сунул руку в карман, позвякал ключами, воровато оглянулся по сторонам и сунул ключ в скважину передней дверцы. Она открылась безо всякого усилия. Толик юркнул на место водителя в уютную, отделанную мягкой кожей раковину.

— Кайф! — сказал он вслух. — Колеса — это вечный кайф! Даже если это не иномарка…

— Будет тебе вечный кайф, фраер! — прозвучал у него за спиной насмешливый незнакомый голос. — И похороны по первому разряду. Все будет!

Толик окаменел и облился холодным потом. Он никак не мог себе представить, что в машине Копылова кто-то будет. Вот это сюрприз так сюрприз, с ужасом подумал он. Вот это подстава! Этого Владика просто удавить надо — пальцами, как гнусную тварь. «Это в какое же дерьмо он меня втравил? — с тоской подумал Толик. — Говорил, ничего опасного, сука!.. А я? Как дурак последний, купился!»

Однако сожалеть о прошлом было уже не конструктивно. Дрожащим голосом Толик произнес:

— Вы кто?! Как вы здесь оказались?

Но тут же его охватил еще больший ужас, потому что вместо ответа второй незнакомый голос заметил первому:

— Слушай, Клык, а ведь это не он! Это какой-то другой кент. Он нас чего, опять кинуть хочет?

— А ты думал, он к тебе сейчас с повинной придет? Как к прокурору? — засмеялся первый. — Ясное дело, он шестерку послал. Пожалел тачку! Я правильно сказал, что его здесь ждать надо. Ладно, некогда базары базарить. Я уже всю задницу отсидел. Слышь, поехали теперь! Только ты рули аккуратнее! А то с испугу в столб въедешь. Мы и так из-за тебя тут настрадались…

— Мужики! — сказал проникновенно Толик. — Это не из-за меня! Зуб даю! Я тут вообще ни при чем! Это не моя тачка, клянусь!

— А чья это тачка? — проскрипел голос за спиной. — Колись, щенок, чья тачка, а то я тебе сейчас так больно сделаю, что ты до самой смерти врать разучишься!

— Копылова тачка, — без колебаний ответил Толик. — Владика Копылова.

— Правильно! — удовлетворенно хмыкнул голос. — Ну, раз ты так хорошо в этом разбираешься, то поехали сейчас к твоему Владику домой. Нам с ним перетереть кое-что надо.

— Не, я к нему не поеду! — заявил Толик. — Во-первых, бесполезно…

— Ну, это не тебе решать, сынок! — оборвал его тот, кого назвали Клыком. — Заводи!

— Да говорю, бесполезно! — заторопился Толик. — Уехал он. Он потому и машину мне оставил, что уехал. Он предупредил, что вы его ловите, поэтому и свалил. Сказал, что вы люди с головой — должны понять, что я тут ни при чем.

— Ага! Даже так? — удивился Клык. — И куда же этот козел уехал?

— А он мне не сказал, — ответил Толик. — А я не спрашивал. Мне зачем? Лишняя головная боль.

— Ты, я смотрю, тоже с головой парень, — серьезно сказал Клык. — Только вот не подумал ты, что нас такая параша не устроит. Как хочешь, но нам ответ нужен — куда твой Владик свалил. И мы этот ответ получим — это уж не сомневайся.

Толик вторично облился холодным потом и замирающим голосом возразил:

— Да вы меня хоть убейте! Если я не знаю, куда он уехал, сказать я этого уже не смогу. Страна большая.

— Страна большая, — согласился бандит. — Но тут такое дело. Раз он тебе доверил тачку забрать, значит, кореша вы с ним. А раз кореша, значит, должен ты о его жизни знать многое. И вот все это ты нам расскажешь, а мы уж решим, где можно этого Владика искать. Понял теперь?

— Совсем не понял! — решительно заявил Толик. — Откуда я про его жизнь знаю? Мы с ним лет пять как на тусовке познакомились. Пиво вместе пили, с девками куролесили и все такое… А про жизнь мы с ним не разговаривали. Чего про нее разговаривать? У меня одна жизнь, у него — совсем другая… Про его жизнь — это вы у его бати спросите. Батя у него авторитетный…

Последнюю фразу Толик запустил намеренно — если уж имя Копылова-старшего не произведет на бандитов никакого впечатления, то дела его действительно плохи и надеяться тут не на что, а надо пытаться при малейшей возможности бежать. Милиция рядом — неужели не помогут?

— Батя? Батя… Копылов… Тот самый, что ли? — заинтересованно спросил второй бандит. — Нет, в натуре, тот самый? Слышь, Клык, тот самый!

— А мне по хрену, кто у него батя! — равнодушно отозвался Клык. — Не про батю речь. А надо будет — и до бати доберемся.

— Насчет бати вы зря, — с мягким упреком заметил Толик. — Сергей Иванович Копылов — это имя. С ним свяжетесь — сами потом не рады будете.

— Ты еще поучи меня, щенок! — прикрикнул Клык. — И вообще, не о том сейчас речь. Не о бате. Про сынка говорим. И не с батей, а с тобой. И ты нам расскажешь все, что ты про своего дружка знаешь, это я тебе обещаю. Поехали!

Можно было сказать, что устная часть на этом закончилась. Вряд ли Клык и его напарник стали бы дальше выслушивать лепет, которым потчевал их Толик. Он понял это со всей отчетливостью. И еще он понял, что если не сообразит быстро, что делать, то банковская система лишится в эту ночь крайне необходимого звена, без которого не сможет нормально функционировать — разразится финансовый кризис, и пострадает все население. Этого Толик допустить никак не мог. За финансовую составляющую экономики он чувствовал личную ответственность.

— Ладно, поехали, — покорно сказал он, сам тем временем краешком глаза присматриваясь, что делается возле бара «Престиж» и где в этот момент дислоцируется машина с ментами. — Куда ехать?

— Пока прямо, — скупо ответил Клык. — Потом скажу.

— Куда здесь прямо? — обиженно спросил Толик. — На ту сторону, что ли?

— Ну, в смысле, направо и за угол, — не смутившись, уточнил Клык. — Не кумекаешь, что ли? И езжай аккуратнее — нам дорожные происшествия ни к чему.

«Как будто мысли мои читает! — сердито подумал Толик. — Вот гад! Ну, ладно, происшествие так происшествие…»

Он включил мотор, предусмотрительно бросил взгляд налево и направо, тронул рычаг скоростей, отпустил сцепление и надавил на педаль газа.

Клык, сидевший за его спиной, не мог видеть выражения лица Толика и вообще, видимо, был слишком уверен в магии собственной личности — самый важный момент он упустил.

Машина сорвалась с места и как бешеная помчалась совсем не в ту сторону, которую определил в качестве направления Клык. Она помчалась прямо на светящуюся в темноте вывеску бара.

— Ты что делаешь, сучок?! — заорал Клык, пытаясь перегнуться через сиденье и выхватить у Толика руль.

Толик скукожился, прильнув к баранке, и решил, что скорее умрет, чем позволит бандитам увезти его в неизвестном направлении. Он нечаянно надавил грудью на клаксон, и ночную тишину прорезал отчаянный противный гудок.

Дружок Клыка тоже решил принять участие в событиях и саданул Толика кулаком в ухо.

У того в голове словно бомба взорвалась, ослепив и оглушив его на несколько секунд. За эти мгновения автомобиль, потеряв управление, врезался боком в ограду сквера и по ходу дела выворотил из земли две или три чугунные стойки. При этом от его собственного правого крыла и правой передней дверцы полетели жестяные лохмотья. Треск ломающихся зеленых веток на этом фоне вообще казался легким эхом.

— Назад! — рявкнул Клык то ли на своего кореша, то ли на Толика, который, будто впав в транс, жал на педаль газа. — Назад, сука! Стой! Убью!

Автомобиль расцепился наконец с чугунной оградкой, выскочил на асфальт, совершив сложный пируэт, и снова помчался к бару. Изуродованная правая дверца болталась на петлях, точно автомобиль приветливо помахивал зевакам, застывшим поблизости на тротуаре.

На такое родео обратили внимание не только зеваки, но и менты. Они мгновенно врубили мигалку, намереваясь броситься в погоню, и загрохотали через мегафон:

— Водитель «Лады» номер… немедленно остановиться!

Наверное, им хотелось размяться и немного погонять кровь. Но долгой погони не получилось. Толик, совершенно удовлетворенный тем, что попал в центр внимания, резко вывернул руль, и автомобиль на полном ходу врезался в фонарный столб напротив бара. Раздался лязг и грохот, посыпалось стекло. Толпа зевак шарахнулась в разные стороны. Милицейский автомобиль, только набравший скорость, с визгом затормозил. Из него выскочили двое, на бегу выхватывая пистолеты из кобур.

Толик был слегка оглушен ударом, но не стал дожидаться, пока кто-нибудь справится о его здоровье, вывалился на асфальт, вскочил и ударился в бега. Ему уже совсем расхотелось встречаться с милицейскими чинами. Главная цель была достигнута — бандиты его упустили. Теперь нужно было для полной гармонии удрать от ментов, и Толик решил приложить для этого все свои силы. Хотя он испытывал в каждой мышце своего тела странное оцепенение, которое удавалось преодолевать с большим трудом, тем не менее Толик заставил себя сделать это и помчался вперед как пуля.

Настоящие пули тоже не заставили себя ждать. За его спиной загрохотали крики и выстрелы. Как ни был Толик испуган, но ему хватило ума сообразить, что выстрелы пока что направлены в воздух, и он, заставляя себя не обращать на них внимание, припустил зигзагами, нырнул в первую попавшуюся темную подворотню и прорвался в пустой тихий двор, погруженный в полумрак.

Ему повезло. В тот момент, когда он улепетывал от милиции, из разбитой «Лады» стали по одному выползать Клык и его напарник. У Клыка было разбито лицо: он ударился о подголовник переднего сиденья, — а его приятель при столкновении повредил колено и теперь едва шевелился.

— Рвем когти, Треска! — скомандовал Клык, выскакивая из машины. — В темпе!

Но его дружок с рыбьей кличкой только шипел и сыпал ругательствами. Менты, увидев, что добыча сама идет в руки, устремились к машине. Клык махнул рукой и бросился к скверу. Милиционер выстрелил ему вслед, но попал в дорожный знак, болтавшийся над улицей. Тот ответил жалобным сковородочным звуком. Клык, не обращая на это внимания, сиганул через ограду сквера и пропал в зарослях. Милиционер вдруг остановился и задумчиво посмотрел ему вслед.

— Хрен с ним! Жрать захочет — сам придет, — не без юмора сказал он и, повернувшись, направился к ползающему около машины Треске.

Того уже взял на прицел второй патрульный. Треска все порывался встать, хватаясь за покореженные останки «Лады», но резкая боль в ноге снова и снова заставляла его присаживаться на асфальт. Особого страха в отношении стражей порядка он, однако, не выказал и на приказание встать и положить руки на капот ответил презрительным фырканьем.

— Ты совсем офонарел, начальник? — поинтересовался он безо всякого пиетета. — Как я тебе встану? Раком, что ли? Не видишь, что копыто у меня отстегнулось? И пушку свою убери подальше. Не ровен час, нажмешь не туда — потом всю жизнь не расплатишься.

— Ты мне поугрожай! — грозно сказал милиционер, однако пистолет при этом все-таки опустил. — Ты мне повыступай тут! Давно на нарах не валялся?

— Мне этого не надо — на нарах валяться, — сказал Треска. — Я человек положительный, семейный, документы все налицо. Можете проверить.

Оба милиционера в задумчивости переглянулись между собой. Такая уверенность совсем им не понравилась. Такую уверенность мог выказывать или человек ни в чем не виновный, или человек с немалыми связями. Первое еще можно было как-то пережить, но во втором случае могли нарисоваться неприятности, поэтому стражи порядка решили действовать твердо, но с оглядкой.

— Документы мы проверим, — сказал старший патруля. — В отделении. Ты хоть и семейный, но ночевать будешь сегодня в камере. А мы проверим, не в угоне ли эта машина, и почему ты в ней ехал, и почему твои дружки как тараканы разбежались.

— Ранен я, — хмуро сказал Треска. — Мне в больницу надо.

— Будет тебе и больница, — сказал патрульный. — И адвокат будет, и кофе с какавой. Давай документы!