Приключения космических мушкетёров. Эпизоды космических странствий Кручина и Ветрова

Николай Зеляк

Человек не ангел. У него за плечами нет крыльев. Но он не смирился с этим физическим недостатком. Он всегда хотел летать. Как птица. Свободно и рядом с Солнцем…И наступит время, когда он придумает звездолёт, или иное невиданное устройство, которые позволят ему перемещаться между планетами и звёздами так же легко и быстро, как он сегодня передвигается между станциями метро…

Небесный камень

…Я и мой коллега Ветров, никогда не забывали, что мы, ко всему прочему, ещё и первопроходцы — исследователи.

Я перешёл на деловой тон:

— Однако оставим лирику. Наша экскурсия закончилась. Полюбовались неземными красотами и довольно. Пора приступать к делу.

Дождавшись выхода из царства тьмы в царство света, Мы начали исследование поверхности небесного камня.

Я достал свой портативный навороченный прибор, заточенный на распознавание различных химических элементов. С его помощью он уже открыл на Титане редчайший металл родий. Теперь надеялся на удачу, и здесь, на загадочном осколке, то ли планеты, то ли планетоида.

Освещение оставляло желать лучшего. Далёкое Солнце, тусклой лампочкой, освещало неровную поверхность небесного тела. Пришлось прибегнуть к дополнительному освещению. Наклонившись словно грибники, мы разбрелись по бугристой спине астероида. Мы торопились, потому что световой день на этом небесном теле был очень короток.

Глядя под ноги, я и Ветров не забывали смотреть по сторонам. Стихия могла, в любой момент, преподнести неприятный сюрприз. И, действительно, невдалеке, призраком проплыл огромный обломок льда.

Ветров, с тревогой в голосе, заметил:

— А ведь они могут лететь и над головой!

Я настороженно откликнулся на его реплику:

— Могут. Везде могут. И над головой тоже. Это как повезёт.

Ветров тревожно огляделся.

— Опасности, пока, не видно.

Я скептически заметил:

— Это на свету можно увидеть опасность. В темноте ситуация другая. Там карачун может подкрасться незаметно.

Ветров суеверно буркнул:

— Не каркай!

Первая удача пришла к нам тогда, когда местный световой день уже перевалил за свою половину. Я неожиданно наткнулся на странное вкрапление, которое отсвечивало серебристо — белым цветом. Цветом своим оно ото льда почти не отличалось. Было лишь чуть чище и выглядело благородней.

Я с волнением задействовал свой навороченный прибор. Дисплей аппарата тут же бесстрастно донёс мне, что он имеет дело с рением. Это один из редчайших химических элементов таблицы Менделеева. Прибор добросовестно зафиксировал также, сопутствующие этому элементу, следы рутения, платины и других благородных металлов. Я сначала не поверил своему счастью, а потому перепроверил показания прибора. Ошибки не было. Это, действительно, был рений!

Я, на радостях, не смог сдержать свои эмоции:

— Я нашёл рений!

Привлечённый моим возгласом, ко мне подбежал Ветров.

— Кручин, я не сильно разбираюсь в тонкостях химии. Но, насколько мне известно, это очень дорогой металл.

— Ты прав. Этот металл очень дорогой и редкий.

— Где он используется?

— Диапазон его применения очень широк. Он используется в авиа — и ракетостроении, для изготовления сверхточных приборов и в других, технологически продвинутых, отраслях промышленности.

— Классно! А его здесь много?

Я подкатил глаза.

— Если на Земле его добывают граммами, то здесь его не меряно!

Удовлетворённо покрутил головой.

— Щедра, матушка-природа, удивительно щедра!

Ветров тоже проникся значимостью момента.

— Выходит, мы сюда не зря слетали?

— Не зря!

Кручин многозначительно устремил вверх указательный палец.

— Но ещё не вечер. Не одним рением жив человек. Спектральный анализ дал понять, что в недрах этого небесного камня таится ещё много чего интересного. Надо рыскать дальше. Волка ноги кормят!

Работа пошла веселей. Надо было торопиться. Местный световой день заканчивался. Вскоре повезло и Ветрову. Он наткнулся на пятно, напоминающее лужу разлитого молока. Только с голубоватым оттенком.

Оно его заинтересовало. Он позвал своего товарища:

— Кручин, подойди сюда. Я тоже кое-что нашёл. Посмотри!

Кручин поспешил на зов своего коллеги. Дело в том, что поверхность небесного камня, на которой они работали, собиралась погрузиться в царство темноты.

Он исследовал странное пятно и, считав информацию, воскликнул:

— Это галий!

Ветров улыбнулся.

— А его с чем едят?

Кручин ответил:

— Это тоже очень редкий металл и очень дорогой. Его на Земле добывают по крупицам.

— А его где применяют?

— Он используется для производства лазеров, в высокоточной электронике и других, технологически продвинутых областях.

— Круто!

Световой день заканчивался. Сторона каменной глыбы, на которой обосновались люди, начала уходить в «царство» Плутона.

Ветров попытался пошутить:

— Жаль, что работа прекращается. Мне так понравилось делать открытия!

Кручин его подбодрил:

— Не переживай. Всё возвращается на круги своя. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова в царстве света.

Сделалось темно.

Ветров мрачно пошутил:

— Потушили свет!

Космонавты направились к посадочному модулю, чтобы в нём переждать время пребывания в гостях у Плутона. Впереди призывно мигали его габаритные огни.

Неожиданно, основание под ногами людей дрогнуло. Кручин оглянулся. На космонавтов беззвучно наваливался гигантский ледяной осколок, размером в несколько футбольных полей. Он плыл впритирку к поверхности астероида. Бежать было некуда. Запустить портативные ракетные двигатели, тоже не доставало времени.

Кручин резко скомандовал своему другу:

— Ложись!

Тот оглянулся назад. В его глазах обозначился ужас. Он плашмя упал на поверхность небесного камня. И тут их накрыла неровная поверхность силикатно — ледяного колосса. Его скорость была немного больше скорости астероида, на котором обосновались космонавты. Им оставалось только молить судьбу, чтобы не быть «смолотыми»в муку безжалостными космическими «жерновами»…

Глыба ушла вперёд. Беда миновала. Люди облегчённо вздохнули. Они остались живы. Кручина даже не зацепило. Ветрову повезло меньше. Его придавило, но не фатально, а по касательной. Главное, уцелел скафандр.

Космонавты тут же вскочили на ноги. Занялись портативными двигателями. У Кручина он включился, а у Ветрова — нет. Его снесло выступом ледяной глыбы.

Ветров обескуражено произнёс:

— Кручин, у меня проблема!

Кручин встревожено спросил:

— Что случилось?

— Снесло двигатель. Я обездвижен!

А в это время, к великому ужасу людей, ледяная глыба своим краем зацепила посадочный модуль. Тот, как детская игрушка, беспорядочно закувыркался в пространстве. Людям необходимо было срочно спасать посадочный модуль, и, тем самым, себя.

Кручин моментально принял решение:

— Ветров, я, сначала, разрулю ситуацию с модулем. Потом решим твою проблему. Держись!

Беспомощный Ветров дал отмашку.

— Валяй!

Кручин устремился к кувыркающемуся космическому аппарату.

Ветров остался один. Безнадёжней той ситуации, в которой он оказался, было не найти. Он один на глыбе, среди мириадов других глыб, которые обречены вечно носится вокруг косматого газового гиганта. Он беспомощен и беззащитен. Вокруг жестокий и равнодушный космос. Надежда только на помощь извне. Но помощь может и не прийти. И не потому, что друг бросит его на произвол судьбы. Совсем не потому. Карта судьбы может лечь так, что он просто не сможет сделать это физически, несмотря на все свои усилия.

Ведь неизвестно, что сотворила глыба с посадочным модулем. И сможет ли он вообще нормально функционировать. Неизвестно, увенчается ли успехом погоня Кручина за космическим челноком, который ускорился от толчка ледяной глыбы. И может случиться так, что и Кручин окажется в таком же положении, что и Ветров. И тогда… finite la comedian…

Ветрова сковал шок. Но ненадолго. Он взял себя в руки, и начал искать выход из сложившейся ситуации. А кто ищет, тот всегда найдёт. Мимо проплывала ещё одна глыба. Она была меньше предыдущей, но тоже выглядела солидно.

И тут его осенила счастливая мысль: надо прикрепиться к проплывающей глыбе и продолжить движение с ней, в качестве пассажира — безбилетника. Ведь здесь всё на свете движется в одном направлении. Одно быстрее, а другое медленнее, но в одну сторону. Так появится шанс не сильно отстать от своего соратника, который пытался укротить строптивый посадочный модуль.

Ветров пристроился к спасительной глыбе и облегчённо вздохнул. Первая часть проблемы была решена. Он стал двигаться с повышенной скоростью. Огни модуля находились в пределах видимости. Он теперь переживал по поводу того, сможет ли его друг сделать модуль снова управляемым. От этого, напрямую, зависела их жизнь. Ветров волновался и успокоился лишь тогда, когда увидел, что сигнальные огни космического челнока обрели стабильное положение в пространстве.

Вслед за этим Ветров услышал в своих наушниках тревожный голос своего товарища:

— Ветров, отзовись!

Пассажир — безбилетник бодро ответил:

— Кручин, у меня всё в норме!

— Ты на поверхности небесного камня?

Ветров попытался пошутить:

— Не совсем. Я оседлал льдину, случайно проплывавшую мимо, и как барон Мюнхгаузен на пушечном ядре, следую за тобой.

Тревога в голосе Кручина улеглась.

— Ты далеко?

— Сложно сказать. Думаю, не очень.

Голос Кручина обрёл деловые нотки:

— Мои действия?

— Притормози модуль и моя льдина настигнет его.

— Прекрасно.

Вскоре Ветров уже находился в салоне космического челнока. Уставший и счастливый. Удивительные приключения в «царстве» Плутона закончились. Космонавты подняли забрала шлемов, и полной грудью вдохнули нормального земного воздуха.

Ветров улыбнулся.

— Кручин, а мы сюда удачно зашли!

Кручин улыбнулся в ответ.

— Кто бы возражал!

Погасив улыбку, озабоченно добавил:

— Главное, теперь, удачно отсюда выйти…

Продолжение повествования. Начало в рассказах «Сюрреализм», «Энцелад» и «Кольцо Сатурна».