Марина [НЕ] грустит: Тяжёлая музыка

Николай Галеев, 2020

Два с лишним года спустя после своего первого приключения Маруся, Яр и другие участники группы "Полундра!" отправляются в концертный тур. Казалось бы, в обитаемом космосе установился мир, можно наслаждаться плодами победы. И всё же что-то не так: ангелы Снежана и Рита куда-то пропали, эльфы приставили усиленную охрану, да ещё вампирский Игнат чует подвох! Назревает зомби-апокалипсис? Планетарная катастрофа? Война? Как теперь двум студентам с Земли не пропасть в чужой нечестной игре? Похоже, придётся применить всю силу и ловкость Пионеров, чтобы вернуться домой и докопаться до правды. Вот только правда – это не всегда то, что нужно.

Глава 3

Завтрак подали в номер. Очень скромный завтрак: какие-то тосты, колбаса, джем, яичница и кофе, который казался пережаренным и горьким даже с сахаром и сливками. Усталый эльф в униформе слишком громко скрипел своей тележкой, затем слишком долго возился с тарелками, и вообще мне хотелось поскорее вытолкнуть его за дверь. Взглянул на часы — не так-то он и копался, но мне казалось, будто он всё делал с прямо-таки черепашьей скоростью.

И лицо у него было неприятное. Слишком бледное. Может, тоже заражённый? А ну как взорвался бы прямо там, у стола в гостиной?

Я видел, как поморщилась Маруся — возможно, подумала о том же самом.

Я видел, как настороженно вампир следил за каждым, даже самым мелким, движением.

И даже Рита, по обыкновению оккупировавшая окно, отвлеклась от созерцания тлеющего города со столбами чёрного дыма под встающим солнцем. Я отчего-то даже не сомневался, что ангел был готов в любую секунду вскинуть руку и испепелить официанта до того, как брызги от него достигли бы кого-либо из нас. Или без театральных жестов, а просто моргнув глазом.

Наверное, официант всё это тоже чувствовал. По осунувшемся лицу с синевой под глазами и подрагивавшим рукам я читал, что он бы с удовольствием оказался теперь в совсем другом месте. Да и просто провалиться сквозь пол тоже не отказался бы. И я даже могу его понять. Интересно, о чём он думал, видя нашу более чем мутную компашку: вампира, ангела, двух человек и эльфку в очень подавленном состоянии? Догадывался ли о непосредственной связи между ночной трагедией и нами? Вряд ли, конечно, с чего бы. Но — а вдруг? Почему-то вопрос об этом очень беспокоил меня: были ли мы для него просто непонятными постояльцами отеля, ради которых его погнали накрывать завтрак среди зомби-апокалипсиса?

Я пытался рассмотреть в нём это.

Чёрт, да я чуть дырку в нём не просмотрел — до того мне хотелось, чтобы он хоть одной чертой выдал свои истинные мысли и намерения! Я настолько потерял такт, что пялился, не таясь, — и неудивительно, что на каком-то этапе наши взгляды встретились. Неловко вышло — я поспешил отвести глаза. И мне даже стало немного стыдно, когда я рассмотрел у него на подбородке ссадину. Похоже, что ночью он кое-что повидал. И не в пример нам — выжил без поддержки ангела.

Я ему кивнул. Надеюсь, он понял.

Как только официант выкатил тележку и затворил за собою дверь, Маруся, Рита, Игнат и я приблизились к столу, да так и остались стоять, переглядываясь. Не решался балагурить даже ангел, для которого вся эта ситуация вообще не должна была представлять ничего из ряда вон. То ли вид догорающего города со столбами чёрного дыма так повлиял, то ли состояние Милы — не знаю уж. В общем, угрюмые и невыспавшиеся мы молча стояли и еле-еле пошатывались, наверное, сами напоминая тех зомби, из-за которых минувшая ночь превратилась в кошмар.

Корявая метафора, да?

Соглашусь, шутить тут не над чем. Это с нашей колокольни зомби-апокалипсис показался каким-то неудачным и слишком быстро подавленным. На тот момент и разрушения, и жертвы оставались для нас лишь статистикой, тогда как для тысяч и тысяч эльфов минувшая ночь обернулась смертью или горем потери. Знаете, как сюжет из программы новостей о том, что где-то идёт война. Ты сидишь перед телевизором или компьютером, весь такой в уюте и комфорте. Кружка чая, там, тапочки, все дела. Тёплая батарея под боком, полный холодильник, кошка мурлыкает. А кто-то ютится в тёмном мокром подвале, грязный и голодный. Кого-то пытают или даже придают смертельным мукам, но для тебя всё это превращается в строчки текста, и ты старательно отмежёвываешься от того, чтобы попробовать пропустить через себя прочитанное. Ты боишься даже представить себе, что должны чувствовать люди, о которых тебе рассказали. Ты боишься попробовать пережить это даже в воображении, и потому приучаешь себя относиться к статистике как к статистике. Голым цифрам. Как будто за числами нет живых и мёртвых людей.

Как будто тебе всё равно.

И, если повезёт, ты так и проживёшь всю жизнь, не ведая настоящих значений слов «война» и «горе».

А если не повезёт — столкнёшься воочию. И тогда, вероятно, получится как с Милой. Да-да, выше я уже упомянул её состояние в контексте Риты. Что же случилось? Да я ведь не утаивал от вас её приключения!

Суть в том, что она, фигурально выражаясь, засмотрелась в бездну, и та в ответ заглянула в неё. Мила заигралась в крутую воительницу. Заигралась в видение статистики и цифр, вместо жизней и чувств. И вот последствия развернулись перед нею во всю ширь. Развернулись так, что кто угодно ужаснулся бы и вообще не очень понятно, как в таких условиях сохранить душевное здоровье. Честно, не знаю, как сам реагировал бы. (Точнее — знаю, но об этом позже). Я это к тому, что наша эльфка приняла увиденное очень близко к сердцу. Вид заражённого ребёнка, который к тому же ещё и взорвался чёрной жижей прям у неё на глазах — это было слишком для неё. И вот как я это понимаю: пока она была на адреналине (или что там у эльфов вместо него?), эмоции держались где-то в глубине. Она пыталась контролировать ситуацию, добралась до нас, ещё будучи готовой при необходимости вступить в бой. Но вот выяснилось, что с нами ангел, напряжение спало, чувства больше ничто не сдерживало…

И Мила сорвалась.

В ответ на шуточки Риты эльфка высказала ей всё, что думала. Высказала жестко, не стесняясь в выражениях. Высказала так, что мне и трети её слов не привести на этих страницах: очень эмоционально и очень по-человечески. Смысл, правда, был прост: эльфка обвинила ангелов в том, что они не спасли её людей. Допустили заражение сами и не предупредили Шифтеров, чтобы те заранее хотя бы попытались предотвратить. Или хотя бы уменьшить масштаб. Или хоть что-то сделать! И на фразе «Или хоть вывезти детей!» эльфка разревелась.

Такая вот натуральная истерика. Очень девчачья, очень понятная, и мы не могли осудить её, хоть и не понимали до конца. Подоплёку я узнал много позже, когда к тому же и сам уже очерствел. Но и по прошествии лет я вспоминаю лицо Милы, когда задумываюсь, до какого отчаяния может дойти… человек.

Больше Мила с момента возвращения не проронила ни слова — она телепортировалась из костюма, предоставив ему грудой свалиться на пол, а сама, бледная и уставшая, не слушая и не глядя ни на кого из нас, утопала в душ. Да, телепортировалась прямо из одежды и ушла в душ, наплевав на то, что в комнате присутствовали мы с Игнатом. И если кто-то из вздумает хихикнуть, уточняю: вот настолько ей было всё равно! Да, эльфы не стесняются, как люди, но Мила знала все человеческие условности и не позволяла себе нарушать их. Но в тот момент они утратили значение в сравнении с горем и болью. Поэтому рассматривайте это не как пикантную подробность, а как меру ухода в себя и отказа от старой системы взглядов. Как показатель крушения ценностных ориентиров, если угодно.

И дальше всё шло в таком же духе: Маруся отнесла ей одежду, но эльфка даже не подняла на неё глаз: только сидела в уголке, обхватив колени и спрятав лицо. Вода — слишком горячая — лилась на неё, смывая волосы вперёд, и казалось, что Милена вот-вот растает. Или начнёт плавиться. Или обварится кипятком — это уж точно! Маруся отрегулировала температуру воды и вышла, и мы слушали шум практически до утра. А теперь вот Мила сидела в уголке и ни с кем не желала говорить. Что там творилось у неё в голове, поди, даже Снежане не известно.

— Мил? Поешь хоть что-то? — проявила заботу Маруся.

Мы все повернулись к эльфке, ожидая ответ. Та, не глядя, потрясла головой. Её рыжие кудри рассыпались, прикрыв лицо.

— Мила! Ну нельзя так! — Снова обратилась к ней Маруся. — Никому не будет лучше, если ты угробишь себя.

Нет ответа. В тишине немой сцены, вероятно, особенно нелепо выглядело, как Маруся легонько толкнула меня локтем и шепнула что-то вроде: «Ну сделай же что-нибудь!»

А что я должен был? Как-то вселить в неё уверенность в себе? Как-то заставить её развидеть увиденное? Серьёзно, на тот момент я даже не знал, что такое с ней случилось, и что конкретно на неё произвело столь гнетущее впечатление! Всё это я попытался выразить глазами, посмотрев на Марусю в упор, но её величество, не особо впечатлилось. И лишь снова показала мне глазами, что я должен срочно «предпринять всё от меня зависящее».

Выручил вампирчик.

Причём внезапно совершенно нетривиальным способом.

Что этому деятелю мешало сделать так сразу, убейте — не понимаю. Но вот теперь (это надо было видеть), он как-то прям одним махом сорвал с дивана покрывало, широким взмахом развернул его над Милой, тут же сам оказался рядом, после чего их обоих скрыло от наших глаз.

Первую секунду я ожидал, что Мила без затей телепортируется куда-то прочь.

Но этого не произошло, и мы с интересом наблюдали, как Игнат под покрывалом приобнял эльфку. В смысле мы могли это лишь угадать. А ещё мы услышали, не разбирая слов, как вампир что-то зашептал ей на ухо. Потом — хлоп! — и ткань осела: Мила пропала сама и прихватила с собой белобрысого интригана, оставив нас в недоумении.

Маруся даже уселась за накрытый стол.

Рита издала непонятный мне звук и засунула в рот кусок колбасы.

— Эт что было? — ваш покорный всё же счёл нужным разбавить всеобщую молчаливость.

— Эт был необычный талант вампирчика утешать юных дев, — Рита шумно подвинула стул и уселась, положив на свою тарелку сразу три жареных яйца, — а вы тогда давайте завтракать. Те двое разберутся сами. Погуляют, проветрятся, Игнатик её немного в чувства приведёт, уболтает, так сказать.

— Никогда её не видела в таком состоянии! — поделилась Маруся. — Что там с ней стряслось?

— Ты не хочешь знать, — ответила Рита с полным ртом.

— Давай я сама буду решать, что хочу, а? — огрызнулось её высочество, а я добавил:

— Нам обоим было бы нелишне знать!

Ангел перевёл глаза с Маруси на меня, потом обратно. Проглотил то, что было во рту, глубоко вздохнул и произнёс:

— Люди! Ну почему ж вы мне не позволяете поберечь вашу психику, а? Вот посмотрите, что с этой эльфкой — вы думаете, что лучше переживёте то же самое? Или зачем вам знать? Вам тоже хочется обругать меня последними словами, потом помокнуть в душе несколько часов, а потом чтобы вас успокаивал Игнат? Так я вам этот аттракцион безо всяких впечатлений устрою! Можете прямо сейчас начинать кричать на меня. А потом в душ — и как раз вампир вернётся, чтобы вас в порядок привести! Ну не верю я, что вам такая же депрессия нужна! Так что успокойтесь уже! Счастье в неведении! Иногда.

Покончив с этим проникновенным монологом, Рита отправила в рот ещё кусок колбасы с таким видом, как будто его пережёвывание было частью речи и неопровержимо доказывало её правоту.

И знаете, что? Мы на самом деле заткнулись. Не знаю уж, чего там Маруся решила, а я как-то вдруг осознал, что Рита либо точно не скажет, либо соврёт. Просто потому что ангелы очень любят показывать не то, что есть, а то, что формирует у тебя нужные им установки. А раз такое дело, то не нужненько и воздух сотрясать. В конце концов, Мила наверняка расскажет обо всём Игнату, а уж его разговорить труда не составит. Благо, болтун Игнатик известный, и более всего обожает всё разъяснять и толковать.

Посему я демонстративно намазал себе бутерброд с джемом и пафосно укусил его. Маруся же только хохотнула и приобрела понимающий вид.

Ну, знаете, как это бывает — человек только посмотрел на тебя, и уже ясно — он всё понял. Не, не знаете? Ну, хорошо, допустим, я наивный юноша, а чужая душа потёмки. Как вы живёте такими скептиками?

Мы доедали завтрак, когда Мила и Игнат появились в обнимку. Причём вошли в дверь, а не материализовались посреди комнаты, как можно было бы ожидать от эльфки-телепортера. И хотя сама Мила лишь поздоровалась с нами и тут же скрылась за дверью спальни, Игнат показал нам большой палец и тут же уселся за стол.

— Ну что? — не терпелось Марусе.

— Да, вроде отошла. Вы пока в голову не берите — она сама всё расскажет, как только очухается хоть немного.

— Да вы издеваетесь! — взвыла моя атомная девушка, но Игнат обезоружил её фирменной улыбочкой:

— Да, не столько там что-то конкретное, сколько её личные задвиги. Просто взглянула на свою ценностную систему под другим углом, и это вышибло из колеи. Хрупкое эльфское сознание оказалось не готово к суровой правде жизни.

И добавил, сделав дурацкую гримасу:

— Эльфы! Что вы ожидали?

Маруся пожала плечами, а я пробурчал что-то вроде: «Да ну вас!»

Помолчали.

Игнат налегал на оставшуюся колбасу и кофе, Рита вернулась к окну, а мы с Марусей устроились на диване и тупо ждали. И — да — мы не торопились, как вы понимаете. Когда на улице всё ещё можно встретить взрывающегося зомби, особенно хорошо сидеть дома с кружкой чаю, доброй книжкой и дробовиком под руками. А на безрыбье и номер отеля сойдёт, если его охраняют.

Дверь в спальню отворилась, и Мила в сером комбинезоне присоединилась к Игнату за столом. Поняв, что сок кончился, как и кофе, она отпила немного воды из стакана вампира, после чего соорудила себе странный бутерброд с сыром и джемом, прожевала первый кусок от него, и уже тогда заговорила:

— Я тут немного не в себе была…

— Да ладно, — поспешил ответить Ярослав Сергеич, — мы не обижаемся.

— Спасибо! — Мила кивнула и перевела взгляд чуть в сторону. — Рита?

— Не обижаюсь. Что с тебя взять? Ясно же, что в этом и заключалась провокация, так что ты лишь повелась на то, на что должны были повестись все ваши.

— Э-э… — от неожиданности этот звук издали мы все хором, разинув рот (а Игнат даже разлил свою воду).

— Не, а что, кто-то в здравом уме полагал, что подобная атака — это эффективный ход для — для ЧЕГО, кстати?

Мы всё ещё хлопали глазами. Мила даже забыла о бутерброде.

— ЧТО??? — ангел закатил глаза и сделал круговое движение головой, давая понять, как устал от нашей тупости. — Ни для чего эта акция была не годна, кроме как для запугивания. Демонстрация возможностей по заражению и истреблению, а заодно и предупреждение кому надо. Ясно же, что эльфы взяли бы вспышку под контроль. Ясно, что начали бы выжигать заражённых или (при необходимости) целые кварталы. Как ясно и то, что ВЫ ПРОСТО ДИКО СГЛУПИЛИ! По-хорошему, как только начался сыр-бор, Мила переместила бы вас на корабль, и унеслись бы вы в более защищённый мир вдали от любых зомби. Но нет — тебе понадобилось лезть в самое пекло, подставляя подопечных. То есть опасность для Маруси они получили в нагрузку — приятным бонусом.

— Атака не связана с Марусей? — переспросил Игнат.

— С ума сошёл? Конечно же, связана! Только не так, как бы вам хотелось. Вы должны были улететь на своей шхуне вместе с командой и утащить с собой носителей заражения.

«Выясняется!» — досадовал я про себя.

— А ты откуда знаешь? — прищурилась Маруся.

— Оттуда, что я вашу команду почистила уже и велела яхту увести на рейд.

— Когда успела?

— Когда только началось. До того, как пришла к вам.

— А откуда заражённые в команде?

— Вчера вечером в порту подхватили заразу от местных.

Немая сцена.

— Да что за день гляделок сегодня, а? Для вас в новинку, что мы, ангелы, многое учитываем и продумываем заранее?

— Нет, мы несколько удивлены, что ты всё это только сейчас нам сообщаешь, — медленно произнесла Маруся.

— Угу, я обязана была отчёт подать. В трёх экземплярах в письменном виде.

— Достаточно было просто сказать, — я покачал головой. — Но вижу, что методы у вас не изменились: всё так же водите нас вслепую.

— О! Бог ты мой, как же это надоело! — Рита картинно схватилась за голову. — И то вам не так, и это не этак! Атака отбита, цели не достигнуты даже в части запугивания, не считая нашу впечатлительную подружку. Что не нравится-то?

— Что ты темнишь не нравится! — Маруся ткнула пальчиком в сторону Риты. — И что многим это стоит жизни!

— Про жизни — этот ты вовремя спохватилась, хе-хе! — на губах Риты заиграла нехорошая улыбочка.

Ох, до чего же тонко она чувствовала наши мысли! Как хорошо знала, куда уколоть, чтобы мы с Марусей ушли в рефлексию и отстали от неё. Вот и теперь попала в самую точку: мы же главным образом завелись на её обычное враньё. Мила — другое дело, она что-то повидала и у неё, похоже, были веские основания обвинять ангела. А мы высказывали недовольство не из-за смерти тысяч незнакомых нам эльфов. Мы лицемерно возмущались только лишь очередной лжи в свой адрес. Но знаете, Марусю выпад Риты задел куда сильнее, чем меня! Ох и взорвалась она! Слышали бы вы, куда она послала Риту и какими эпитетами наградила ангелов и всю их систему.

Рита выслушала невозмутимо.

— Всё? Закончила?

— ДА! — выкрикнула моя девушка.

— Тогда душ вон там, — Рита махнула рукой. — У тебя два часа посидеть в уголке, а потом 15 минут на утешение, и всё — отчаливаем. Надо перевезти вас отсюда.

Вместо ответа Маруся лишь зарычала, вскочила с места и опрометью понеслась в спальню, хлопнув дверью что было сил.

— Довольна? — обратился Игнат к Рите.

Ангел лишь послала ему воздушный поцелуй и вернулась на окно. И хорошо: не хотел я больше ни видеть, ни слышать её. Когда ночью к нам начали ломиться заражённые, я ещё подумал, что появление Риты — это бесспорное благо. Оказалось, оборотная сторона тоже присутствовала. Никто не умеет так бесить, как Рита Вишневская. Ну, что поделать — вот такие дела.

Так или иначе, мы по-прежнему пока что никуда не торопились.

— Так! — изрекла эльфка и пропала из виду.

Куда переместилась? Зачем?

Пока мы с Игнатом обменивались многозначительными взглядами и малозначительными догадками, Мила добрела от телепортационной комнаты до ближайшей кухни, захватила там какой-то пирог на подносе и бутылку какого-то сока, после чего вернулась к нам за стол.

— Добавка, — пояснила она и принялась за еду. — А вы что?

— Я нормально позавтракал, — признался я.

— А я что-то не хочу, — вампирчик откинулся на спинку стула и аккуратно покачивался.

— А. Ну, я тогда с вашего позволения, стесняться не буду, — Мила пожала плечами. Было приятно видеть её почти прежней. Почти — потому что что-то неуловимо поменялось. То ли выражение глаз, то ли какая-то порывистость появилась в движениях. Резкость, что ли. Или это я просто выдумал? Хотя нет. Что бы ни сказал ей Игнат, как бы ни взбодрил, я же помнил, как она убивалась. Такие вещи не проходят без следа, уж будьте уверены. Следовательно, либо Мила притворялась нормальной, либо ЗАТАИЛАСЬ. И эмоции у неё внутри накручивали пружины, ожидая часа расплаты за ночную бойню.

А вот, кстати, КАК подобное сочетается с эльфским менталитетом? У людей такое встречается, тут к гадалке не ходи — а эльфы насколько мстительны?

Размышляя об этом я, поднялся и вышел в кухню, чтобы попробовать позвонить родителям. Тут уточню, что Шифтеры снабдили нас с Марусей специальными телефонами. Не то чтобы мы могли оставаться на связи в любой точке вселенной, но на планетах должно было работать. И вот, чувствуя, как на душе погано, я захотел услышать голос мамы или отца, может, какие-то слова поддержки или просто вообще хоть какие-то слова. Знаете, как это бывает — тебе плохо и ничего не хочется, а поговорил с родным человеком, ощутил кого-то на своей стороне искренне и бескорыстно — и уже вроде как не настолько всё печально, как казалось. Как будто ты — катер среди шторма, и вдруг спасательное судно подошло и подняло на борт. И тебя всё ещё болтает — но уже не одного, а вместе с кем-то большим, кто сильнее, мудрее и вообще кого не так просто потопить, как тебя.

Надеясь на скорое облегчение своих внутренних противоречий и тягостных предчувствий, я набрал номер.

И услышал:

— Соединение недоступно, мы работаем над выяснением и устранением причин. Пожалуйста, позвоните позднее или воспользуйтесь альтернативными видами связи.

«Вот это номер», — протянул я про себя. И тут бы мне насторожиться, запаниковать и потребовать немедленного возвращения, но…

Но…

Но на душе было настолько тягостно, тяжело и кошкоскребуче, что нахлынувшего страха — ИНТУИТИВНОГО какого-то (можно так вообще о страхе-то написать?) — я даже не заметил. Дескать: «Ну депрессуха, чего уж! Надо избавляться!» и вместе со всеми неприятными эмоциями от событий ночи и утра я «благополучно» загнал под лавку и ещё целую гамму негатива, к которому всё же следовало бы прислушаться. Глядишь, всё иначе бы сложилось. Хоть и не факт. В любом случае не будем забегать вперёд.

В общем, после неудачной попытки дозвониться, я вернулся в гостиную — и нашёл там всё ещё жевавшую Милу, и Марусю за сборами. Вещей у нас было не много, разбросать мы их толком не успели и вообще надолго задерживаться не планировали изначально. Тем не менее моя девушка носилась по комнате, заглядывая всюду на предмет забытого имущества. Вот кто мастерски умеет привносить толику хаоса в любую самую скучную и тривиальную ситуёвину!

— Марусь? Отойдём-ка-ся!

Девушка всё бросила и буквально припрыгала ко мне.

— Домой звонила?

— Пыталась. Но из-за этого всего связь не пашет.

«Глядите-ка! Она уже и объяснение сама придумала!» — я мысленно развёл руками.

— Я тоже не дозвонился.

— Ну, не удивительно, — девушка пожала плечами. — Ты пользуешься той же связью, что и я.

Тоже мне, объясняльщица! Я вложил в свой взгляд весь скепсис, на какой был способен. Маруся же быстро чмокнула меня в нос, приподнявшись на цыпочки, и упорхнула продолжать свои дела. Интересно, правда не поняла моего настроя или намеренно не придала значения?

Скорее первое, но зная Марусю…

Слушайте, она всё время себе на уме! Вот во всей этой бездарной пьесе, что разыгралась в нашем гостиничном номере — не показалось ли вам, что Маруся вела себя как-то «не так»? Как-то вот сразу вспоминается, как она раскусывала все самые сложные интриги ангелов и Шифтеров во время нашего первого приключения. Наугад выдвигала теорию и почти всегда била в самое «яблочко»!

«Может, и сейчас до чего-то додумалась?» — наблюдая за девушкой, я силился догадаться. Прочитать по её выражениям лица, там, по языку тела — ну, вы же слышали про все эти модные теории, что можно многое определить, лишь взглянув на человека. Ничего у меня не вышло. Ярик не Шерлок Холмс! (Вот ведь открытие!)

Мне оставалось лишь прикинуться веником и постоять в сторонке, пока Маруся закончила свои ритуалы и возвестила о нашей готовности отправляться на корабль.

И конечно, всё не могло быть просто.

Мила, как нетрудно вообразить, потянулась всех телепортировать куда надо, но её строптивое величество решительно отвергло мгновенное перемещение и потребовало, чтобы нас провезли по городу.

— Да зачем тебе это надо?! — чуть не в один голос взвизгнули эльфка и ангел.

— Я должна видеть, — ответила Маруся, и в её интонации не осталось даже капли весёлости. И даже иронии никакой. Собранность показалась из-за ширмы напускного легкомыслия: Маруся не хуже меня прониклась происходящим. И после недавнего взрыва она не утихла. Не забыла и не отвернулась, а лишь затаилась, запретила себе показывать, как тревога грызла её изнутри. А вот сейчас настало время повести себя иначе, чем рассчитывали и ангелы, и Шифтеры, и даже мы с Игнатом.

И вот что интересно: Марусе НЕЛЬЗЯ грустить. Как только её дух отравляет уныние, невидимые шестерни вселенной приходят в движение в очень-очень неправильном направлении. В направлении разрушения, возврата к хаосу. Даже без примочек и возможностей ангельских приборов, через которые Маруся направляла потоки волшебства всего Мультиверса, она всё равно была связана с самой структурой вселенной, которая реагировала на каждое движение её души с чуткостью младенческого сна. Боль Маруси становилась болью галактик. Грусть — гибелью звёзд.

Да, её радость рождала где-то жизнь, но мы-то сейчас о совсем другом.

Она хотела видеть последствия ночного апокалипсиса.

Она не могла пройти мимо — но такие сильные эмоции, такие страшные последствия просто обязаны были вызвать в ней сильный отклик — и это не мог быть отклик счастья и живительного веселья. Наоборот.

И нет, я не знал, что ей предстояло увидеть. Я лишь догадывался, помня о том, как ночью к нам ломились заражённые, и понаблюдав зарева и столбы чёрного дыма в наши дивные панорамные окна. Ну, а Мила и Рита знали наверняка. И если предположить, что тела с улиц уже по большей части убрали, то всё равно — где гарантия? Серьёзно, жертвы могли исчисляться десятками тысяч — такие последствия не убрать быстро, не удалить отовсюду за жалких несколько часов с момента последней вспышки, которую теперь считают окончанием зомби-атаки в целом. К слову, с чего вообще взяли, будто апокалипсис уже провалился окончательно, и новых очагов не будет?

А раз так, насколько разумно выполнять требование Маруси?

Мой ответ — НЕРАЗУМНО. Почему бы просто его не отклонить?

— Яр? Я должна. Мы должны.

Почему-то я не решился глядеть на неё в тот момент, предпочёл отвернуться к окну — к чёрному дыму и суетливым рабочим, что приводили в порядок улицы. Может, потому что мне было стыдно за малодушие и нежелание вникать. Пожалуй, что так. Я рассеянно провёл пальцем по стеклу сверху вниз.

Что-то неприятное ворочалось во мне. Какая-то тяжесть в районе желудка. Ясно, что всего лишь воображение — но тем страннее и неприятнее оно вертелось, заставляло морщиться от неприязни к самому себе. К тому, что я избегал важных вещей, не желая признать и свою причастность. Как будто этот дым от пожарищ становился невидимым. Сочился сквозь стекло к нам в комнату и забивал мне лёгкие чем-то липким и очень тяжёлым, и они давили меня изнутри, буквально заставляя сказать слова, которые я не хотел говорить.

— Да, мы должны. Мила, вызови машину.

Я проговорил это, не оборачиваясь. Глухо. Сдавленно. Спина аж вспыхнула от взглядов — я знал, что и ангел и эльфка готовы меня прибить на месте. Но это было не важно, потому что на плечо тут же легла ладонь.

— Я знала, что ты поймёшь.

Маруся знала, а я нет.

Честное слово, я ничегошеньки не знал. Я не хотел видеть зарева, не хотел видеть закопчённые фасады, спецтранспорты с телами или тем более сами тела. НЕ хотел дышать всей этой копотью и смертью. Мне было достаточно просто понимать это, а проникаться ужасом трагедии, пропускать через себя чужую боль — всё это не входило в мои планы, и я уверен, что не входило и в её.

Но непоседливая девчонка рассудила иначе: она ЗАХОТЕЛА понять. Захотела пропустить через себя, чтобы жить дальше с этим ощущением. И я обязан был пройти весь путь вместе с нею, раз уж так ей втемяшилось. Просто в силу собственного решения — раз и навсегда. Без права отказаться и взять слова назад.

— Не-по-ве-зу, — упрямилась эльфка.

— Мила, — я обернулся, и мне в плечо сразу упёрся Марусин лоб. — Так надо.

И вся магия момента мгновенно рухнула, потому что Рита расхохоталась:

— Ну, Ярик, ты прям король драмы!

Маруся сжала мою ладонь, как бы прося не поддаваться, да я и не собирался:

— Рита, мы всё сказали.

— Да пожалуйста! Как будто вы там увидите что-то принципиально новое для себя или — что вы там вообще рассчитываете насмотреть, а? Вы дети! Высокопарные речи ничего не меняют. Вы думаете, что говорите что-то очень умное, очень глубокое — знаете, как это смотрится с моей колокольни? Как трёхлетка в маминых туфлях на шпильке! Вот это вы и есть — дети, возомнившие себя взрослыми. Или даже не взрослыми, наверное, а сразу богами!

— Ты что хамишь? — попытался я её осадить.

— Да потому что ты ведёшь себя как дурак.

— Вот Снежана…

— Да Снежана бы и рассусоливать не стала — отправила бы вас сразу по нужному адресу, вы б даже не пискнули. Может, и мне стоит так сделать, кстати. Строят тут из себя!

— Может, это как раз нам стоит вообще плюнуть на всё и домой уехать? — запальчиво воскликнула Маруся.

— Ага, давай! — Рита отзеркалила её интонацию. — Напугали, понимаешь, ежа голой задницей!

— Вот и отлично! — вмешался я. — Перемещаемся на эту вашу «БЕЗОПАСНУЮ» планету, и оттуда вы отправите нас домой.

Если бы кто-то тогда спросил у меня, зачем понадобился промежуточный пункт назначения, я б не нашёлся что ответить. Просто Рита высказалась в том смысле, что нас туда отправила бы Снежана, и как-то у меня в башке это отложилось. Типа, как первоначальный план. Как будто раз Снежана бы так сделала, то так и надо.

А вот кого не устраивала подобная покладистость с моей стороны, так это Марусю.

— А вот и ни фига! — девушка встала в позу и упёрла руки в боки. — Лично я никуда не уезжаю. Всё. Хватит с меня. Я вам не вещь, чтобы мной распоряжаться. Не хотите везти меня по городу — так я пошла сама!

И она действительно подхватилась и быстрым шагом направилась к двери. И уже на пороге крикнула через плечо:

— Яр?

Краем глаза я увидел, как вампир вскинул руку бросая мне чёрный тубус с ремнём. Поймал. Молча кивнул, и белобрысый кивнул в ответ. Видевшая это Маруся тоже поняла всё без слов, и потому задержалась, пока я защёлкивал наруч.

Эльфка и Ангел молча наблюдали.

И только когда я уже почти вышел, Мила повторила требование никуда не ходить, заодно высказав сомнения в нашем душевном и умственном здоровье. Мы же, набрав в рот воды, быстрым шагом направились по коридору к запасному лифту.

— Истерики нам ни к чему, а по сути я с тобой согласен, — я кулуарно довёл до девушки свой взгляд на произошедшее. В глазах окружающих я должен был быть на её стороне, но конфиденциальная беседа — другое дело. У меня была своя позиция, и мне не нравилось из-за Марусиного гонора попадать в не самые приятные истории. Впрочем, её величество соблаговолили ответить в своей обычной манере:

— Не занудствуй. Они должны хоть когда-нибудь начать с нами считаться! Не понимают по-хорошему, значит, будет вот так.

— Пока мы здесь чужаки, ничего не поменяется, — вставил своё бесценное мнение вампирский Игнат, который, видимо, последовал за нами. — В конце концов, они действительно лучше нас знают, как здесь что устроено и как оно вообще работает.

— Отлично! Я иду гулять по пепелищу в компании двух зануд! — подытожила девушка.

— Согласись, это лучше, чем гулять по пепелищу в компании сотни-другой эльфов, все разговоры которых сводятся к мозгам и их поеданию, — многословный Игнат выдал фирменную улыбочку, а Маруся заявила, что он дурак. На том и порешили, а заодно дождались, наконец, лифта. Спуск не занял много времени, и примечательным в нём было разве что отсутствие этой ужасной раздражающей музыки.

Вот, кстати, кто мне объяснит, почему музыка в лифтах что на Земле, что у эльфов, такая отвратная? Может, эту пытку для людей придумали эльфы и завезли Шифтеры? Ну, правда, что за ерунда? Точно говорю вам — инопланетяне отвечают за весь этот дурдом. И провода от наушников. Провода тоже эльфы запутывают. И вращающиеся двери останавливают тоже они.

— Хватит шуточек, — оборвала мои нервные смешки Маруся. Не знаю, как она справлялась, но я вот с чего-то взялся шутить, хотя мероприятие предстояло отнюдь не увеселительное. Ну, вот так моё сознание защищалось, что поделать!

— Ничего не поделать — терпи!

И я заткнулся.

Двери открылись, и мы прошли в холл, который, видимо, ночью пострадал, однако усилиями персонала уже приобретал более-менее приличный вид. Проходя мимо стойки регистрации, я оставил свой ключ и на английском пояснил эльфке, что мы покидаем отель и обо всех вопросах должна позаботиться Мила.

Эльфка мне ответила по-русски, и я ощутил себя полным идиотом.

И наконец, мы вышли наружу.

Мостовые и стены частично уже отмыли, повреждённые фасады загораживали заборами из серебристых панелей.

— Может, будут на них что-то проецировать, пока там идут работы? — предположил Игнат. Мы лишь рассеянно кивнули в ответ, не пытаясь даже вникнуть. Знаете, было жутко. Вся эта суета вокруг! Суета на поле боя. Погибли люди, тысячи потеряли родных и близких, но жизнь рвала удила и требовала нестись вперёд, прикрыв пятна от копоти и словно не замечая чёрную жижу. Маруся поёжилась, несмотря на жару и яркое солнце:

— Дурдом, — проговорила она тем своим голосом, каким обычно говорила не столько с нами, сколько с собою. — Они всё прикрывают, как если бы ничего не было. Как будто ничего не случилось — и что? Они просто станут жить дальше? Ходить на работу, где недосчитаются коллег? Возвращаться домой, где больше нет родных?

— Это если дом сохранился, — пожал плечами вампир. Умеет он вставить меткое замечание!

— А что, им город оставить, как был после побоища? Жить на пепелище? — попытался я рассудить здраво, хоть кошки не душе скребли нещадно.

— Да ясно, что надо… — Маруся как-то упустила, что именно «надо». — Просто странно всё это. Жутко…

Закончили тем, с чего начинали — ЖУТКО.

И ведь в сущности мы ничего не увидели! По крайней мере ничего из того, что я ожидал. У нас ведь как изображают постапокалипсис обычно? Обрушенные стены, иногда заросшие не пойми чем, там, тела всюду, и убрать их некому, какие-то вооружённые банды. Для полноты картины ещё жёлтое освещение, пыль и — не знаю — мутанты или вроде того. К такому мы уже, можно сказать, привыкли, хоть ни разу ничего подобного не видали.

(Не видели, но привыкли, ну-ну! Хорошо же готовили нас играми и фильмами!)

Эльфы же, как и раньше, сумели сломать стереотип: небо у них осталось синим, а город стремительно прибирали. И невдомёк остроухим, что всё надо непременно оставить, как было, чтобы…чтобы не нарушать эстетику! Это ж так важно — чтобы эстетика, как же её игнорируют? Ах да! Если всё чисто — это ТОЖЕ эстетика! Странно, правда? А ещё армия и спецслужбы практически в момент погасили угрозу — вот так сюрприз нам, землянам. Нас-то пытаются убедить, будто дисциплинированные, обученные и хорошо вооружённые мужчины против зомби бесполезны. И вдруг такое!

— Яр! — прервала Маруся поток моего красноречия. — Ты вот это всё сейчас к чему?

И правда, чего это я так присел на сарказм, точно на любимого конька? Может, просто в зону комфорта пытался вернуться? Может, это просто от нервов?

— Это защитная реакция, — неуклюже оправдался ваш покорный.

Недовольное лицо её сердитости Маруси Первой Насупленной на пару мгновений обратилось в мою сторону, и под тяжёлым взглядом я ощутил всю ничтожность своей личности.

— Ладно, идём! — распорядилась наша командирша и зашагала к переходу через проезжую часть. Видимо, определилась с направлением нашей — даже не знаю, как назвать — «экскурсии». И, в принципе, оно к лучшему: стоять посреди улицы, как три тополя на Плющихе, было не с руки: в излишнем внимании мы не нуждались. К тому же я кожей ощущал, как Рита следила за нами, сидя на подоконнике и прихлёбывая что-то из кружки, а Мила рычала на кого-то по переговорному устройству, чтобы с нас не спускали глаз. И злилась, что не может самостоятельно надеть доспехи.

Мы же пересекли площадь и, едва поспевая за неугомонной девчонкой, направились куда-то по проспекту, который вёл прямёхонько к той самой концертной арене, где вчера так внезапно и бесславно сорвалось наше первое большое выступление. Шли, разумеется, без конкретной цели — откуда бы взяться ей в городе, где мы впервые и ничегошеньки не знаем? Только абстрактное «должна увидеть» — Марусе ничего иного и не нужно. Нам просто понадобилось идти, и не важно, куда. Ясно, что для девушки это была точно такая же защита, что и давешний мой всплеск сарказма и неуместного юмора. Просто выражала она своё напряжение иначе и снимала его — тоже. Ну не могла она выпустить пар, просто высказав язвительные замечания. Ей обязательно надо куда-то бежать самой и тащить остальных! А я что — я ничего! Я шёл. Я ж как бы на её стороне при любом обороте событий. Осознанный выбор!

— Мы оба у неё под каблуком! — хихикнул Игнат вполголоса, чтобы слышал только я. — Ну ты-то понятно, почему, я вот как меня так занесло?..

Я поглядел на этого деятеля искоса. Вот он клоун! Нет, правда — для чего он мне это шепнул-то? Что хотел сказать, на какой отклик рассчитывал?

— Не влюбись смотри, — с нарочитой и оттого скорее смешной угрозой процедил я, — а то придётся Бластером тебя огреть.

— Молчу-молчу, — вампир понял и оценил шутку, но счастья ему это не прибавило. — Ты же понимаешь, что на нас нападут?

Нет, я не понимал! Идите вы все со своей конспирацией!

Так хотелось это выкрикнуть, но вместо этого я лишь поправил ремень, на котором за спиной висел тубус. Точнее — тактический модуль наподобие того, что используют Шифтеры. Только не для крепления на доспехи, а для держания руками.

— У меня, если что, есть для тебя запасной меч, — сообщил вампир. И у меня снова возникло желание послать его в одно место.

— Судя по тому, что мы знаем, мечи бесполезны, — проговорил я вместо того, чтобы обругать вампирчика.

— Если что-то начнётся, вряд ли это будет новая вспышка, — пожал плечами Игнат, после чего разговор сошёл на нет, ведь мы уже догнали Марусю.

Ну, а догнали мы её, потому что она остановилась.

А остановилась она перед разрушенным зданием.

Вернее, не перед самим зданием, а перед ограждением, за которым виднелись верхние этажи разрушенного здания.

Здесь что-то не просто сгорело, а взорвалось, засыпав округу крупными кусками кирпича и крошкой какого-то непонятного пористого материала, похожего на кораллы. Эльфы из такого строят. Теперь здание напоминало кукольный домик — стены нет, все комнаты развёрнуты к зрителю. С той лишь поправкой, что это был кукольный домик из ночных кошмаров. Внутреннее убранство комнат частично выгорело либо было размётано на клочки, и всюду красный и чёрные пятна с потёками. Нам было плохо видно издали, рассмотреть что-то детально мы совсем не могли, но даже так картина представлялась ясной — и была она страшненькой.

На руинах за оградой работала какая-то техника — видимо, разбирали завал, но вот что меня насторожило: кого они могли там найти? Живых? А если бы нашли — но заражённого? Да шут с ним, с заражённым — что будет, если просто испачкаются этой их чёрной слизью, которая, судя по уцелевшим стенам, должна была остаться повсюду?

Поделился опасением.

— А Яр прав! — кивнул Изюмов, и мы оба поглядели на её высочество.

— Знаю… но я… хочу видеть — Маруся ответила почему-то шёпотом. Её слова были тем менее различимы, что грохотала техника, и мы скорее догадались о смысле, нежели услышали. И всё же…

— Может, дальше пойдём? — осторожно предложил я.

— Куда? Мы вышли специально, чтобы посмотреть вот на такое, — Маруся говорила так, словно во всей вселенной не осталось вещей важнее осмотра последствий ночных событий. И хотя я мог понять подобный настрой, всё же это был явный перебор.

— Нас туда не пустят, — резонно заметил вампир.

— Факт, — поддержал я.

— Шифтеров? Не пустят? — в голосе девушки я заслышал недоброе. Этот авантюризм включался в ней для самых дурных и необдуманных дел и никогда не приводил ни к чему хорошему. А пока я вдыхал воздух, чтобы возразить, Маруся дернула за цепочку на шее, явив из-под одежды перламутровый Шифтерский жетон (Как она может вообще носить эту собачью бирку?), свесила его на грудь и двинулась к воротам, откуда как раз начал выруливать грузовик, гружёный обломками.

— Стой! — только и осталось крикнуть мне, и, разумеется, никто даже не собирался меня слушать. Честно говоря, именно в тот момент я очень явственно ощутил, насколько мне вот такое поведение с её стороны уже надоело!

Шутки в сторону, я вообще парень или кто? Понятно, что она — своё величество, но как вообще можно так относиться к людям? Как вообще так жить, чтобы видеть только себя. Ну представьте, если бы я так же себя вёл бы — далеко мы бы уехали? В конце концов, я же не нянька, чтобы всюду следовать за Марусей Светиной и создавать ей тепличные условия своей опекой. Пусть столкнётся с трудностями, набьёт шишек — может хоть научится ценить то, что для неё делают.

Вот как-то так я и рассудил, когда остался на месте и не побежал за Марусей. Ругаться, там, что-то доказывать — всё это не особо достойное и уж точно не эффективное занятие. А вот отсутствие меня за спиной должно было подействовать. В конце концов, у неё всегда была моя поддержка, и внезапное отсутствие оной должно было выступить понятным сигналом, дескать, взятый курс неверен и самое время задуматься.

Молодец, Ярик!

Особенно про шишки хорошо. Шишки — в виде мутации и укусов зомби особенно действенны! Вы уже догадались, наверное: всё по законам Мерфи. Если может случиться что-то плохое, оно обязательно случится.

Хлопнуло, грохнуло, раздались крики, и Маруся, что-то выяснявшая на проходной, застыла, глядя куда-то за стену. Мне не было видно, что там, но я особо и не интересовался. Как и Игнат — он тут же появился из воздуха прямо рядом с девушкой и, схватив её в охапку, отскочил в сторону.

Хлопнуло ещё несколько раз.

Машины продолжали работать, и, возможно, их грохот заглушил другие хлопки. Ну, а мне уже было понятно, что случилось, и вот, знаете, глупо думать, будто именно здесь нас ждали. Скорее всего, такие вот мины замедленного действия (засады? ловушки?) оставались повсюду. И срабатывали они избирательно — по ситуации.

А значит, кстати, и тот официант мог быть миной. Хорошо, что не был.

Или повар…

Но это потом.

— Бежим! — убедившись, что Игнат, который всё ещё держал Марусю, бросился в направлении отеля, я и сам побежал за ним следом, не дожидаясь, пока из проходной покажутся заражённые. Хоть, конечно, при обычном беге в скорости я вампиру уступал существенно.

Снова хлопнуло: несколько окон, выходивших на проспект, лопнуло — асфальт и стены противоположных домов покрылись осколками и чёрными брызгами. Игнат вскрикнул и сделал рискованный манёвр, уходя из-под «обстрела». Маруся закричала что-то мне, но я уже не разобрал — в уши ударил какой-то гул.

Как будто перечисленного недостаточно, в конце проспекта, то есть, собственно, там, куда мы бежали, замаячили покачивающиеся фигуры.

— Вторая волна! — прокомментировала Мила, которая появилась у меня за спиной, стоило лишь остановиться, и последнее, что я увидел перед телепортацией на яхту — это как Рита перемещает Игната вместе с Марусей, попутно запустив в направлении зомби нечто очень огненное.

Вот так бесславно завершилась вылазка.

Бесславно, нервно. И — вот сейчас серьёзно — ОЧЕНЬ страшно. Вы скажете — что такого? По сути, мы ничего не видели, да и ночью, когда мы окопались в своём номере, вероятно, было пострашнее. Но вот заметьте, про ночь я вам почти ничего не рассказал. Знаете, почему? Потому что мы просто собрались, просто взяли оружие и забаррикадировались, потом к нам начали ломиться, но так и не вломились — подоспела Рита и всё выжгла. Всё как во время нашего первого приключения — пришёл ангел, навёл порядок. А жертвы, там, масштаб злодеяния — всё это оставалось лишь контекстом. Видом из окна — дымом пожарищ и депрессией Милы Красновой. Только побывав в городе и попав в ловушку, когда, казалось бы, всё уже закончилось, я осознал: неизвестный новый враг вообще никак не ограничивал себя. Представляете — чтобы добраться до нас, город превратили в минное поле! Начали, закончили и начали снова целый зомби-апокалипсис! На Земле бы стали считать, сколько в это вложено денег, но я бы отметил также, что это ведь и гигантская работа — ради чего, простите? С какого перепугу кому-то вообще заморачиваться делать подобное?

Ставки высоки, наверное.

И если такие дела стоят свеч, то…

То какую же выгоду должна принести наша с Марусей… смерть?

Опять же, вот посудите сами — когда заражение всюду, нападение на нас не воспринимается чем-то… ИНДИВИДУАЛЬНЫМ. На всех нападают, и на нас тоже. А теперь — днём — вся «вторая волна» началась именно ради нас, так?

Или не так?

Верно ли я понимаю, что Маруся запустила «вторую волну», приблизившись к заражённым? Для меня так и осталось загадкой: взорвался ли кто-то под обломками здания или активировалось заражение в ком-то из рабочих, так ведь это и неважно, по сути — тут показательно, что именно мы послужили курком, который спустили какие-то совершенно безжалостные существа. Ради нас кто-то был готов убивать тысячами ни в чём не повинных эльфов. Осознание вот этого накатило таким тяжёлым грузом, что и словами не передать.

Да я и не буду пытаться передать это. Что я вам буду словами давать готовые выводы?

Просто расскажу, что, когда нас переместили, я осел на пол и уставился в одну точку. Рядом со мной Игнат опустил совершенно невменяемую Марусю, которая, всхлипывая, вцепилась мне в руку. И так мы сидели, пока яхта отчаливала, разгонялась и взлетала.

И тут вам, как читателям, наверное, было бы интересно описание взлёта с глади воды, но я не могу вам его привести — он прошёл мимо меня. Не могу я помнить того, чего не видел. Снаружи, наверное, творился ад, но с борта его скоро стало не рассмотреть. Разве что всполохи, взрывы и столбы чёрного дыма. Потом город отдалился ещё больше, и вокруг снова раскинулся лишь океан. А потом уже и он превратился лишь в сине-зелёную гладь где-то внизу. Как-то так. Простите, описать это у меня не выйдет, потому что я всё это пропустил. Мне было просто не до того. Все несколько часов (хотя, может, это было всего несколько минут?) я просидел на полу в каюте, обнимая Марусю и по стотысячному разу прокручивая в голове произошедшее. Девушка же, из своего величества превратившаяся в растерянного перепуганного котёнка, уткнулась лицом мне в грудь и всхлипывала, пока вообще не уснула. Видимо, в сознании сработал какой-то защитный механизм.

Чёрт, поверхностно вышло!

Ну, как ещё рассказать, чтобы было понятнее? Да не знаю, как!

Да и что вам с того: любое словесное описание моих переживаний не даст вам аналогичных ощущений. Не знаю, как описать эту смесь ужаса, боли и вины, когда ради тебя убивают тысячи, если не сотни тысяч никак не причастных людей. Или эльфов — без разницы.

Но одно скажу определённо: я очень чётко осознал смысл слов Маруси о том, что она должна понять. И — да! — теперь мы с ней оба поняли.