Сказитель вечности

Николай Бричевский, 2023

Истории из разных уголков времени.Антология мистических рассказов, разделённых местами, временами, культурами и нравами. Объединяет их лишь рассказчик, что молча наблюдает за происходящим со стороны.

Во имя Эгорана

Не все демоны одинаковые.

Не все они бесчеловечны и, конечно же,

далеко не все они между собой в ладу и согласии.

Например, за этой историей мне было наблюдать

немного неприятно…

"И поднимется кровавая луна, и разверзнутся небеса, и раздастся оглушительный рёв, сплетённый из криков невинных, и прольются реки крови. Когда Демон Луны Саронор произнесёт имя своего Господина, когда души, что ждут на небесах будут вынуждены страдать в геенне огненной, тогда мир погрузится во мрак и власть над жизнью людской будет вручена владыке тьмы и страданий…”

Трактат о силах тьмы. 1638г.

Саронор. Забавно. Я не слышал этого имени примерно с тех самых пор, когда вышла эта писанина. Да и само понятие “Демон Луны” сейчас звучит как присказка из фэнтезийного романа. Помешанные на религии всегда веселили своими домыслами и пророчествами, вне зависимости от того, в какого бога они верят. Произнесу имя своего Господина? Серьёзно? Со времён сотворения мира надо мной не властвовал даже Создатель… Да и конец света? Самая скучная затея, которую можно себе представить.

Зачем я вообще достал эту книгу? Захотелось вспомнить прошлое?

Статный мужчина, на вид которому было не более сорока, в строгом тёмно-сером, практически чёрном, костюме стоял около книжной полки, сделанной из массива красного дерева, казалось, пару веков назад. Он держал в руках потёртый фолиант, а его серые, словно пепел, глаза смотрели сквозь время и пространство, куда-то в самую глубь сознания вселенной. Медленно, словно боясь кого-то спугнуть, он поставил книгу на её место и направился к выходу.

Какой прекрасный день. Всегда любил прогуляться в лучах предполуденного солнца, смотря на ускользающие жизни проносящихся мимо лиц. Я любил делать это сто лет назад, любил и тысячу. Да, что греха таить, я любил такие прогулки ещё задолго до появления тех самых лиц… Правда, в те времена я гулял не один.

Он, вдруг, остановился и посмотрел в небо.

Линара. Истинный демон луны. Та, сияние чьего сердца заставляло ночное светило озарять мир добрым и тёплым светом. Я не знаю сколько тысячелетий минуло с тех пор. Когда и почему я вообще занял её место? Как хорошо было гулять вместе с ней…

Он посмотрел на свою ладонь. Он чувствовал в ней пальцы своей остроухой принцессы ночи, единственная кто понимала его, принимала его, любила его… Он всё ещё помнил запах её серебристых волос. Даже сейчас, спустя добрую сотню тысяч лет с того момента, как она покинула этот мир.

Что же за напасть такая? Почему каждый раз, когда я выхожу гулять я снова и снова вспоминаю те дни. Неужели за столько времени нельзя было пережить всё это? Вот люди. Живут до смешного мало. Одна сотня лет на брата и это в лучшем случае. Но за этот кусочек они успевают прожить эпоху, прочувствовать весь спектр чувств и эмоций. Кто-то добивается успеха, а кто-то падает на самое дно и влачит там внизу своё жалкое и бессмысленное существование…

— Подайте Христа ради! — раздался хриплый голос откуда-то снизу.

— Подать? — в голосе сквозило непонимание, — Зачем?

— Как же зачем, уважаемый? Мне есть не на что! — опешил бездомный.

— Ты знаешь, — в глазах проскользнула заинтересованность, — есть у меня идея получше. Ты же в курсе, что у тебя рак?

— Да что вы такое говорите? Помилуйте!

— Значит не в курсе. Ну, теперь ты знаешь, — милая улыбка коснулась уст, — жить тебе осталось всего ничего, два с половиной года. Я могу сделать так, чтобы это время было не просто потрачено впустую где-то в канавах и ночлежках, а принесло пользу.

Мгновения молчания. Глаза бездомного судорожно бегали из стороны в сторону, пытаясь зацепиться за что-то, что поможет ему осознать происходящее.

— Что скажешь?

Ещё несколько мгновений тишины…

— Звучит прекрасно, — в голосе бездомного читались надежда и сомнение.

— Ну вот и договорились.

Мужчина присел, сделал глубокий вдох, молча встал и, не оборачиваясь, пошёл дальше. Бездомный лежал на земле. Жизнь покинула его тело.

Сколько у меня было? Сто четыре? Значит теперь сто шесть с половиной. А этот бедняга не будет корчиться от боли во время рождественских морозов, пытаясь уснуть на теплотрассе. И после этого меня называют демоном? Да я сама благодетель!

Лёгкая ухмылка тронула лицо.

Надо выпить кофе.

Уютная кофейня на первом этаже трёхэтажного здания, которому, судя по всему, было не менее двух сотен лет. Мужчина вообще любил предполагать возраст всего, на что он смотрит. Видя, как развивалась человеческая культура, как сменялись принципы и стиль архитектуры и ремёсел, делать подобные предположения становилось достаточно легко.

Юная девушка бариста источала красоту, нежность, страсть. Любой, увидев её, растаял бы и пожелал, как минимум спросить номер телефона. Да вот только она и десятую долю была не так красива, как Линара.

А что, если это не так? Может быть, за столько лет мои воспоминания смазались, и я рисую себе неземную красоту, которой никогда не существовало? Строго говоря, она на самом деле была внеземной, но это ведь просто фигура речи…

Вкусный кофе. Надо запомнить это место. И интерьер тут неплохой.

В конце концов, то, что мужчина был демоном с многими тысячами лет за спиной не должно было означать, что он не должен любить вкусный кофе. В каждом городе, куда он приезжал проживать новую жизнь, он регулярно подмечал такие мелочи.

— Приветствую, Саронор!

— И тебе не хворать…

Высокий худощавый мужчина в клетчатом костюме, с тростью и в котелке. Его улыбка сквозила болью и злостью, но изо всех сил старалась быть добродушной.

Эгоран. Властитель преисподней. Люди, скорее всего, сочли бы нас родственниками. Чем-то вроде братьев или, на крайний случай, отца с сыном. Но Эгоран был сущностью совершенно иного порядка. Он властвовал над душами, повелевал жизнью и смертью, перекраивал миры. Лучше его этим занимался, разве что, сам Создатель. Сравнивать нас, это всё равно, что рассуждать о родственности императоров и шимпанзе. Странный визит. Что ему от меня нужно? И всё — таки… вкусный кофе.

— Чем обязан?

— Ты же знаешь, кто я?

— Конечно. Хоть мы и виделись последний раз тысяч пятьдесят лет назад, но эту улыбку я не забуду.

— Обидно. Мне казалось, что с тех пор я научился улыбаться получше, — лицо его не изменилось вовсе.

— Отнюдь.

— Столько лет коту под хвост.

— Ты же пришёл не улыбку обсуждать, верно? — он сделал глоток и медленно поднял взгляд.

— Конечно-конечно. Знаешь, последние пару-тройку тысяч лет я пытаюсь набрать определённое число душ у себя в царстве. Догадываешься зачем?

— Хочешь реванш?

— Совершенно верно. Но в этот раз я решил поступить умнее. Хочу сначала захватить землю. И потом, имея в распоряжении и ад и мир живых, думаю, поработить небеса будет сущим пустяком. Планы грандиозные, понимаю, но я не прошу тебя в них участвовать. Однако от помощи бы не отказался.

— Меня всё это не интересует.

Хорошее здесь место, уютное.

— Так я и не рассчитываю на заинтересованность! Понимаешь. Прежде чем я смогу открыть врата ада и выпустить оттуда всех, кем управляю, мне нужно набрать армию в определённое число душ. Создатель тот ещё шутник, понавешивал условий, которые, как ему кажется, невозможно выполнить. И ведь он прав, — кривая гримаса, что должна была стать ухмылкой, искривила его лицо. — Последние две тысячи лет я только и стараюсь, что пополнить запасы, но проклятый обмен душами, отпущение грехов, перераспределение грешников. В общем, как ни стараюсь, ничего не получается. Напрямую влиять на живых и просто убить пару миллионов людей я не могу, хоть и старался. Два года назад заключил контракт с малохольными недоносками. Надоумил их выпустить в мир смертельный вирус. И что ты думаешь? Выпустили. Люди мрут, а у меня всё ещё недостача! И вот, сижу я на своём адском троне и рассуждаю, как же мне быть и тут вдруг чувствую прекрасную демоническую магию. Думаю, кто же мог сделать что-то столь элегантное? Смотрю, а это ты! Подумать только: избавил от страданий бездомного! — это он сейчас улыбнулся? — Демон, который раньше отправлял ко мне души целыми деревнями и даже городами!

— Мне всё это больше не интересно.

— Понимаю! Поэтому у меня есть чем тебя промотивировать.

— Ты ничего не можешь мне предложить.

— Ошибаешься.

Улыбка на секунду стала даже естественной, он перестал скрывать злость, что через неё сочилась.

— Имя Линара тебе о чём-нибудь говорит?

— Хватит врать!

Стук удара кулаком по столу заставил постояльцев вздрогнуть и оглянуться.

— У демонов нет Души. Не надо вешать мне лапшу на уши.

— О-о-о-о нет-нет-нет-нет-нет! Тут ты сильно заблуждаешься! То, что ты не можешь вдохнуть душу демона, ещё не означает, что у демона её нет. Просто, хм, ваши души находятся на другом уровне мироздания. И для них даже есть отдельный ад! Там, правда, правлю не я, есть другой, менее амбициозный товарищ, но…

Он снял котелок и медленно положил перед собой на столе, а сам уселся поудобнее, скрестив пальцы в замок перед лицом.

— Так уж случилось, что ад для демонов был создан позднее, когда уже появились люди и было принято решение, что их надо как-то разделить друг от друга. До этого же момента все сущности попадали в моё царство. А так как Линара покинула свою бренную оболочку задолго до появления на этой планете людей, то и душа её прикреплена к единственному на тот момент аду.

— Ты лжёшь.

— Увы и ах, но ложь претит самому моему существу.

— Я не хочу разговаривать дальше на эту тему, — мужчина заметно нервничал. Он сдерживался из последних сил, чтобы не сорваться на крик. — Или ты сейчас начинаешь рассказывать о погоде или я допиваю кофе в одиночестве, — процедил он сквозь зубы.

— Второй вариант мне подходит. Погода в аду, знаешь ли, не меняется. Я вернусь завтра, наверняка тебе будет мне что сказать.

Мерзкий тип. Я уж и не помню, чтоб мне хоть кто-то мог испортить настроение, но у него получилось прекрасно. Думаю, стоит заказать ещё кружечку кофе и успокоиться. Милая девушка. Жаль. Всего десять лет. Надеюсь, они будут яркими.

Ночь нагнала сон сразу после заката. Яркий сон. Красивый сон. Там была она. Линара бегала по лугу средь цветов. Красивых и опасных. Такие не растут на земле уже многие века. А раньше… Раньше из этих цветов мы плели венки. А лесные звери обходили их стороной, ведь на земле не было тогда ничего более ядовитого.

Красивый, но беспокойный сон. Ведь там была она…

Мёртвые умеют приходить во снах. С любой стороны, как из рая, так и из ада, но вот только душам, что заперты в преисподней, чаще всего нет времени на прогулки по чужим снам. Неужели он сказал правду и все эти годы, века, тысячелетия её душа жила в аду? Я не могу в это поверить…

— А придётся! — Эгоран сидел на краю кровати, положив ногу на ногу.

— Тебе не кажется, что врываться в чужую спальню без спроса — это странное поведение?

— Ну, мы тут сейчас будем планировать уничтожение мира, неужели такие формальности тебя смутят? — он игриво наклонил голову набок.

— Чего ты от меня хочешь?

— Всё просто, мне нужны души. Пара миллионов за один раз будет более чем достаточно.

— Я не делал ничего подобного уже очень давно.

— Я знаю! Я знаю! — тон был успокаивающим и понимающим. — Раньше, как было прекрасно: из-под твоего крыла моя армия пополнялась сразу целыми поселениями! Поселения тогда, правда, были значительно меньше. Но что сейчас? Один-два человека в пару-тройку лет. Да и то, просто чтобы продлить себе жизнь. К тому же, такие “мученики” обычно попадают вовсе не в мои чертоги.

— Но ты же понимаешь, что далеко не все, кого я смогу лишить жизни, отправятся к тебе?

— О! А это я продумал. Всё, что нужно — это внести толику ритуальности в происходящее. Просто скажи, что приносишь их мне в жертву и все они автоматически попадут в мои владения.

— Я не знаю…

Смущение и страх. Желание и скорбь. Жалость и отчаяние.

— Не буду навязываться. Подумай над моим предложением. Оно не особо имеет срок давности, но всё же хотелось бы хотя бы в ближайшие пару десятков лет. Уж очень я устал ждать.

Прогулка сегодня не была такой радостной. Мало было визита этого интригана, так ещё и погода подвела. Низкие серые тучи не прибавляли радостного настроя.

В центре города возвышался старый собор, с которого было видно всё вокруг. Поднявшись туда и взирая на копошащихся где-то там внизу десять миллионов человек, он вдруг замер.

Да, я умею вдыхать жизни людей. Да, я занимался этим раньше постоянно, но мной двигала боль где-то внутри. Сейчас боль совсем другая. Она вовсе не просит чужих жизней себе на обед. Она просит лишь одну. Это будет её последняя трапеза.

Он сделал глубокий вдох.

Во имя Эгорана…