Азбука спасения. Том 28

Никодим Благовестник

Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий души от ветхих страстей и пороков, и восхищающий из тьмы к Свету.

УЗЫ ДУШИ

Жизнь настоящая ничем не лучше темницы. Если, устранив весь внешний блеск, войдем в жизнь каждого, то увидим, что душа каждого обложена узами тяжелее железных… Святитель Иоанн Златоуст

Иисус Христос (Спаситель)

Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует, и где Я, там и слуга Мой будет (Ин.12:25—26).

Святой Макарий Великий

Душа, которая сподобилась с великим вожделением и чаянием, с верою и любовию принять в себя оную силу свыше, небесную любовь Духа, и имеет уже в себе небесный огнь бессмертной жизни, действительно отрешается от всякой мирской любви, освобождается от всяких уз порока.

Преподобный Исаак Сирин

Памятование о смерти — добрые узы

Вопрос. Какими узами связывается сердце человеческое, чтобы не стремиться ему к злу?

Ответ. Теми, чтобы постоянно последовать премудрости и избыточествовать учением жизни. Ибо нет иных уз столько крепких, чтобы сдерживать ими бесчиние мысли. Памятование о смерти — добрые узы для внешних членов.

Святитель Иоанн Златоуст

Душа, связанная узами здесь, будет связана нетленными узами там

Душа, которой тело увешано драгоценностями, наблюдает, кто смотрит на них, кто не смотрит, пополняется надменностью, обнаруживает беспокойство и волнуется множеством других чувств, напротив, отягощенный узами не надмевается, душа его покойна, свободна от всякой заботливости, весела и смотрит на небо, как окрыленная. Если бы кто отдал мне на волю видеть Павла сходящим с неба и изрекающим слово, или выходящим из темницы, то я предпочел бы исхождение его из темницы, потому что, когда он был в темнице, — с неба к нему нисходили. Узы Павла — это союз проповеди, его кандалы — это основание. Пожелаем и мы этих уз.

Но как это возможно, скажешь? Если сокрушим и переломаем (те украшения). От этих уз нет никакой пользы, а скорее — вред. Они сделают нас узниками там, а узы Павловы разрешать нас там от уз. Душа, связанная этими узами здесь, будет связана по рукам и ногам нетленными узами там, а связанная узами Павла будет иметь их на себе тогда, как украшение. Разреши же и себя от уз, и бедного от голода. Что ты вяжешь цепи грехов? Как, скажешь? Так, что ты накопляешь золото, а другой погибает, ты для приобретения суетной славы бережешь массу золота, а другому и есть нечего. Этим разве не грехи вяжешь ты? Облекайся во Христа, а не в золото, где мамона, там нет Христа, а где Христос, там нет мамоны. Ужели ты не хочешь облечься в Царя всяческих? Если бы кто дал тебе порфиру и диадему, — не принял ли бы ты этого вместо всякого золота? Я даю тебе не царское украшение, а предлагаю облечься в самого Царя. Но как облечься во Христа, скажешь?

Послушай, что говорит Павел: Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал.3:27); Послушай и увещания апостольского: Попечения о плоти, — говорит, — не превращайте в похоти (Рим.13:14). Итак, облекается во Христа тот, кто не угождает плоти до похотения. Если облечешься во Христа, то и демоны будут бояться тебя, а если в золото, то и люди станут смеяться над тобою, если облечешься во Христа, то и люди будут уважать тебя.

Жизнь настоящая ничем не лучше темницы. Подобно тому, как, входя в темничный дом, мы видим всех обремененных оковами, так и теперь, если, устранив весь внешний блеск, войдем в жизнь каждого, то увидим, что душа каждого обложена узами тяжелее железных, а особенно если взойдем в души богатых.

Но как здесь преступники из темниц приводятся на суд в оковах, так и по отшествии из этой жизни, все души приведутся на Страшный Суд, обремененные различными узами грехов.

Сладостна настоящая жизнь и заключает в себе много приятного, но не для всех, а только для привязанных к ней. Если же кто посмотрит на небо и увидит тамошние блага, тот скоро станет пренебрегать этой жизнью и ставить ее ни во что. Ведь и телесная красота, пока нет другой — лучшей, возбуждает удивление, а когда явится красота лучшая, прежнею начинают пренебрегать. Так и мы, если станем смотреть на ту красоту и созерцать благолепие тамошнего царства, — скоро освободимся от настоящих уз, так как привязанность к настоящему действительно есть некоторого рода узы. К этому-то и приводит нас Христос, когда говорит: Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет (Ин.12:25,26).

Слова эти походят, по-видимому, на загадку, но они — не загадка, в них заключается великая мудрость. Каким же образом «любящий душу свою погубит ее»? Когда кто исполняет ее неуместные пожелания, когда кто угождает ей больше, чем должно. Потому-то некто и дает такое наставление: не ходи вслед похотей души твоей (Сир.18:30). Чрез это ты погубишь ее, потому что похоть отдаляет от пути, ведущего к добродетели. Точно также и наоборот, «ненавидящий душу свою в мире сем», спасет ее.

Что значит: «ненавидящий душу свою»? Это означает того, кто не слушает ее, когда она внушает что-нибудь вредное. Но не сказал: кто не слушает ее, а: «ненавидящий» ее. Как мы не можем ни слышать голоса ненавидимых нами, ни видеть лица их равнодушно, так точно мы должны крайне отвращаться и от души, когда она внушает нам что-нибудь неугодное Богу. Так как Христос намеревался уже беседовать с учениками о смерти, и именно о Своей смерти, и предвидел их скорбь и уныние, то и употребляет усиленную речь, говоря: что сказать о том, что вы не можете перенести с твердостью Моей смерти? Ведь если и сами вы не умрете, — для вас не будет никакой пользы. Но смотри, как Он и смягчает Свою речь. Человеку, любящему свою душу, очень тяжело и прискорбно было услышать, что он должен умереть. И нужно ли говорить о временах древних, когда и ныне мы найдем много людей, которые, несмотря на то что убеждены в будущем, охотно решаются все перенести, лишь бы насладиться настоящей жизнью, — которые, смотря на здания, на изобретения и произведения искусств, со слезами приговаривают: как много замышляет человек, и между тем — обращается в прах! До такой степени сильна привязанность к настоящей жизни!

Итак, чтобы разрешить эти узы, Христос говорит: ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. А что Он сказал это ученикам с тем, чтобы ободрить их и удалить от них страх, это видно из дальнейших слов: кто Мне служит, Мне да последует. Здесь Он говорит о смерти и требует последования самым делом. Слуга непременно должен следовать за тем, кому служит. И заметь, в какое время Он беседует с ними об этом; не тогда, когда они были гонимы, но когда были совершенно спокойны, — когда, пользуясь от многих почетом и услугами, почитали себя в совершенно безопасности, — когда могли быть бодры духом и услышать: и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф.16:24), т.е., должен быть всегда готов на опасности, на смерть, на переселение из этой жизни. Вслед за тем, так как Он сказал прискорбные слова, — предлагает и награду. В чем же эта награда? В том, что будут следовать за Ним и будут там, где Он. Этим Он показал, что за смертью последует воскресение. «Где Я, — говорит Он, — там и слуга Мой будет». Где же Христос? На небесах.

Итак, переселимся туда душою и умом еще и прежде воскресения. Кто Мне служит возлюбит того Отец (Ин.12:26). Почему Он не сказал: Я возлюблю? Потому что ученики еще не имели о Нем надлежащего понятия, а думали более великое об Отце. Ведь они не знали и того, что Ему надлежало воскреснуть: как же могли помышлять о Нем что-нибудь великое? Потому-то и сынам Зеведеевым Он говорит: не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим (Мф.20:23), — хотя Он и сам судия. А здесь Он представляет и Свое истинное сыновство, потому что Отец примет слуг Его, как слуг Своего истинного Сына. Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего (Ин.12:27).

Так говорить, по-видимому, не следовало бы тому, кто убеждает идти на смерть, но на самом деле эти слова особенно приличны такому человеку. Чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он сам не доступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он сам вне опасности, — Он показывает, что и Он страшится смерти, и, однако же, для пользы других не отказывается умереть. Впрочем, это относится к воспринятому Им человечеству, а не к божеству. Поэтому Он говорит: «Душа Моя теперь возмутилась». (А если не так, то какая будет последовательность между этими словами и следующими: «Отче! избавь Меня от часа сего»? ) И душа Его до того была возмущена, что Он даже искал бы избавления от смерти, если бы только можно было ее избежать.

Феолипт, митрополит Филадельфийский

Разрешение чувств узы налагает на душу; узы же чувств дают свободу душе.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Научись читать Евангелие: от него услышишь истину, в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом.