Вектор

Никита Владимирович Чирков, 2018

Вектор – это не просто космическая станция по исследованию внеземных объектов. Это шанс для многих людей избавиться от пут рутинной жизни и посвятить себя науке вдалеке от известного мира, в глубине бескрайнего космоса. Прилетев на Вектор после единственного за многие годы письма от старшего брата, Харви рассчитывал на воссоединение семьи. Желание искупить перед братом вину, вынуждают Харви не только адаптироваться под неожиданные реалии станции, где забываются все понятия морали и нравственности, но и лишают его шанса на возвращение, ведь чем дальше он погружается в Вектор, тем больше понимает, насколько само понятие жизни, отныне считается устаревшим.

Запись 18

Двигаясь все дальше, постоянно использую схему, дабы не сбиться с пути, ведь ориентацию во времени я уже потерял, и даже при проверке даты и времени на КПК я не ощущаю его. Через несколько минут дошел до перекрестка, посередине стоит терминал, он несколько иной, чем те, что я видел раньше: у этого все три стороны в экране, сам как треугольный столб высотой два метра. Первый экран в трещинах, но работал, правда, стоило к нему прикоснуться, как изображение исказилось и все замигало, второй просто разбит. Но третий работал, правда, сильно испачкан кровью. Сомнительно убедившись, что вокруг никого, я подключился к нему. Сейчас меня больше всего интересовало, где же я. Надеюсь, мой путь не прошел сильно далеко от лифта, который отвезет меня вниз. Нашел схемы и планы, нажал на папку, но вместо открытия вылезла надпись: «Файл в режиме ожидания, возобновить повтор». Честно, мне было все равно, но это не давало мне добраться до информации, так что выбора не было. Дал команду запустить запись, появился таймер в минуту и пошел отсчет. Шестьдесят секунд — вроде бы ни о чем, но, когда проверяешь каждый коридор и надеешься, что за такой промежуток времени ничего не должно случиться, время тянется намного дольше. Показалось, что прошел час, и вот запись загрузилась неожиданно для меня со всех сторон — и повсюду я услышал голос.

«Говорит Александр Краузен, вероятней всего, это последнее сообщение. Коридор изоляции прорван, теперь противники здесь, и их намного больше, чем мы предполагали. Группа, отправившаяся на главный мостик, не вернулась. Из тридцати одного человека осталось семеро, мы укрылись в отсеке внешнего ремонта и держимся как можем. Возможно, мы с вами последние выжившие на Векторе. Каждый, кто слышит это сообщение, знайте — вы не одиноки, у нас есть оружие и еда, пока будем бороться, будем выживать. В приложении к файлу отметил наше местоположение. Александр Краузен, конец связи».

Я слушал его, совершенно забыв про все на свете. Его речь, как и человеческий голос, напомнили мне о чем-то привычном и старом, дали сил, что на исчерпывающем пределе, и не направиться к нему будет ошибкой, так что я сразу скачал жирно отмеченный путь прямо от этого терминала. Заодно нашел свое местоположение: удивительно, как же далеко я ушел и остался жив. Освещения было предостаточно, и, убрав фонарик, обеими руками я вцепился в пистолет и стал двигаться быстрее, почти бежал. Освещения вокруг было достаточно, лишь редко где попадались островки темноты. Сколько бы уверенности ни было, не подозревать об опасности с каждой стороны попросту не получалось. Через несколько одинаковых поворотов и десяток комнат остановился и сверился с маршрутом, заодно перевел дыхание: нервы натянуты как струна, а сердце колотится без остановки. Одна минута разведки — и я снова иду мимо пустых комнат, что встречал уже не раз. Пока мне не грозит опасность, нужды в них нет — лишь отвлекающий момент, несущий в себе угрозу из-за неизвестности. Хотя, возможно, я боюсь входить в какую-либо комнату из-за недавних событий, что завели меня так далеко. Будет не просто жаль или обидно — явная жестокая несправедливость, если именно сейчас, когда есть реальная надежда на выживание и помощь, мне случится погибнуть, быть употребленным в трапезу или сойти с ума в потемках Вектора.

Перед большим перекрестком я чуть замедлил шаг и, просматривая каждый метр, заметил музыкальную ноту, нанесенную белым маркером прямо на стене, причем, чуть впереди была еще одна, но немного другая, в музыке я не разбираюсь. Следующая ведет налево в другой коридор, конец которого не виден, но вроде бы там никого, а тот, что справа, заканчивается массивной дверью, словно от сейфа. Но сейчас не до этого, ибо мне надо вперед, совсем немного, семь метров, за угол налево. Прошел полпути — и из комнаты слева на меня что-то накинулось. От такой скорости ничего не успев сделать, просто упал на пол, и эта нечисть стала быстро бить меня и зверски кричать, как сумасшедшая. Только крик был нечеткий, словно приглушенный. Найдя момент, разворачиваясь на полу, левым локтем ударил ее о стену, приподнявшись, сразу стал ее избивать. Кажется, это человек, только лица его не видно.

Моей агрессии и сил явно недостаточно — и, получив удар ногой, я отлетел в стену, прямо рядом с дверью, откуда вылез этот ненормальный. Он сразу кинулся на меня, увернувшись от первого удара, я получил второй и, схватив его тело, повалил и стал бить головой об пол. Но он словно ничего не чувствовал, а его кожа была как резина. Обхватив меня ногами, он сделал резкий удар по лицу, я повалился на пол от секундного шока. Удары продолжали поступать, еще немного — и он так переломает мне кости. Разозлившись окончательно, с криком обхватил его и швырнул на пару метров, поднял пистолет и выпустил пуль пять. Этого было недостаточно, он снова накинулся на меня, и мы стали драться как ненормальные. Я уже почти без сил и теряю контроль окончательно, мы все деремся, мои движения все больше и больше напоминают его собственные, бесконтрольные и злые. Повалив его на пол, прижал коленом горло, надеясь задушить, остальная часть тела была неуправляемая, что сильно мешало и раздражало. Прошла минута, ничего не выходит. Приставив пистолет вплотную к голове, выпустил все. Следы от пуль затянулись в мгновение — это просто невероятно! И я просто продолжаю душить его, только уже обеими руками — и секунд через двадцать, может, больше, его стон, тряска и хаотичные движения конечностями стали угасать, и вскоре они исчезли совсем.

Прошло несколько минут, как признаки жизни покинули это существо, но мои руки все держат его горло. Он мертв — стоило бы расслабиться, успокоиться, но ничего не получается: страх словно заклинил меня, и кажется мне, что мое лицо в этот момент выражало ненависть, близкую к животной, что, несомненно, пугало меня самого. Прошло еще несколько минут, я отпускаю руки, немного приходя в себя, отодвигаюсь от него, прислоняясь к стене напротив комнаты. Это не какой-то неизвестный природе монстр — это человек, точнее был человеком, и, кажется, давно. Вся его кожа стала темно-серой, нет ни одежды, ни лица, пальцев, волос — как вообще он превратился в такое и почему был жив? Очередная загадка ценою в жизнь. Все тело словно затянуто серой кожей: идеально гладкая, без каких-либо дефектов, на ощупь словно сраная резина. Вот так и бывает, уже на горизонте маячит спасение или выход, а жизнь подкидывает плохую шутку, преодолев которую, всерьез задумываешься, а стоишь ли ты теперь спасения, если путь его тернист? Ответ приходит сразу же, чему я искренне рад, ведь все еще мыслю трезво, — да, еще как стоит.