Всё

Никита Андреевич Тимошенко, 2015

После 2014 года мир изменился. Присоединение Россией Крыма изменило не только карты мира, но и картину мира всего человечества. Россия вновь стала аграрной сверхдержавой. В Америке появились хиппи XXI века. В Греции возродились дионисийские культы. Франция довела свой языковой снобизм до маразма. Но страны закрылись. Чтобы вновь открыть мир человечеству, Микаль отправляется в путешествие и превращает свою жизнь в непрерывную онлайн-трансляцию. «Всё» – это хроника его блога, опыта и инсайтов. Содержит нецензурную брань.

31 марта 2037 года

Судорожно-конвульсивные усилия моей дорогой мамы, аккомпанемент криков боли, словно яростная канонада, разрывающих спёртый, пропахший потом и кровью воздух больничной палаты, опытная, но взволнованная сосредоточенность врачей-повитух и почти истерическая суета сопереживающих, ощущаемая через стены, этажи и даже города. Вся эта инфернальщина — церемония моего рождения. 31 марта 2037 года. Пугающая атмосфера первых впечатлений несчастного, скользкого и окровавленного человеческого комочка не может не вызывать подсознательный патологический ужас жизни, смешанный притом с героической волей к жизни, приведшей меня сюда.

Но я забегаю вперёд.

Как ни парадоксально, история моя берёт своё начало не с моего рождения, а с рождения идеи в голове моего отца. Наверное, в идеале, каждое рождение ребёнка должно быть спланированно и сознательно принято: ребёнок должен быть желанным. Не то, чтобы я не был желанным. Я, скорее, был спланирован. Позже я шутил, что неизвестно, чьё рождение было большей радостью для моих родителей — моё или этой самой идеи. Одно точно — всей своей жизнью я, безусловно, обязан именно ей.

Моего отца зовут Джоув. В имени его нет ничего удивительного, даже для России. Знаю, раньше наша странна была довольно консервативна и традиционна во многих вопросах (в том числе в выборе имён), в отличие, например, от Европы. Но всё течёт, всё меняется. Охотно ориентируясь на Запад, Россия нехотя усваивала его социокультурные паттерны. Вода, как известно, камень точит, и долго ли, коротко ли, а Россия уже — прогрессивная страна, практически с опозданием на век переживающая свою волну хипповой либерализации.

Отец мой родился в 1992 году и, конечно же, носил другое имя. В те времена принято было зваться Сашами, Ванями и Петями. Какое-то из простых имён было и у отца, но, как и все, контуженный прогремевшим тогда бумом, названным name-shifting¹, отец взял новое имя.

Жил он в одном сибирском городке, расположенном на просторах плато Путорана, которое в детстве я ошибочно называл «В-путь-рано», вероятно, предчувствуя своё будущее. Здесь же отец с отличием окончил факультет философии и посвятил себя ментальному дайвингу — изо дня в день погружался в никому неведомые (и, в общем-то, неинтересные) глубины мысли. Материальное положение, которое в его случае зиждилось на семейном, не заставляло его голову трудиться над решением бытовых проблем, позволяя всю свою интеллектуальную мощь обрушивать на возвышенные понятия и их хитросплетения. Не знаю, благодаря ли такому имени или просто от природы, но отец мой был человеком амбициозным просто сверх меры, всегда стремящимся совершить нечто невероятное, войти в анналы своей эпохи, потеснив там ни много ни мало всех. И ему, как мы сможем убедиться, это удалось, и плевать, что в некотором смысле опосредованно.

Отцовская, столь же мудрая, сколь и деспотичная, натура нашла себе любимую девушку по вкусу, которая была младше его, тише воды и покорней рабы в отношениях с отцом, что, впрочем, не мешало ей быть прекрасным, интересным и светлым человеком. Звали её Ангелина. Это свидетелями её конвульсий и стонов мы были в начале главы. Рад представить свою маму.

Мама родилась в 2010 году где-то в Китае. Исконно русская семья её была заброшена на далёкий чуждый восток модными в те времена тенденциями образа жизни — дауншифтингом (то, по всей видимости, была эпоха великого шифта, в которую, по древней мудрости, желали жить лишь врагу). Дауншифтеры противопоставляли трудоголизму и корпоративщине индивидуальное духовное развитие, а также свободный и независимый быт себе на потеху. Вся суть сводится к тому, что человек, внезапно осознавший себя дауншифтером, шлёт повседневные заботы в пекло да и сам уезжает куда потеплее жить на проценты от вкладов, на арендную плату от доставшейся от бабули квартиры или питаться святым духом. По плечу это дело людям, достигшим известной меры успеха, уже обеспеченным и обречённым на отдых до конца жизни. Меньше повезло семье моей мамы. Осознав, что без постоянного дохода жизнь не сказка даже в любимом Китае, а за безделье в социалистической стране не платят, они вернулись на родину — в суровую Сибирь, где кривые линии судеб моих родителей и пересеклись в одной точке, после чего устремились в будущее в одном направлении.

Надо признать, что родители отлично подошли друг другу. Главнейшей для отца чертой в матери было то, что она, успев усвоить в Китае, кто главный в семье, никогда не сопротивлялась самым вычурным идеям отца. Она верно следовала ему во всём, став, тем самым, надёжной опорой в его (с позволения сказать) труде и жизни. С другой стороны, за короткое время эмиграции (наверное, на генетическом уровне), помимо восточной мудрости, мама успела постичь в Китае и прелести жизни дауншифтера, которые, пусть и не в тёплых краях, воплощались наяву в семье её новоиспечённого супруга.

Найдя друг в друге то, что, вероятно, каждый и искал в своём избраннике, мои родители пережили быструю и крепкую диффузию душ и судеб. И пускай союз их не был слишком уж чувственным и эмоциональным, жили они в прочном ладу. Вероятно, благодаря тому, что ни один из них и не был излишне чувственным и эмоциональным, что, на удивление, никогда не сказывалось на мне.

Кстати, обо мне. Настало время поведать, как всё началось.

Как я уже говорил, амбициозный мозг моего отца взрастил однажды причудливую, забавную, но вместе с тем немного дикую идею.

Он размышлял над тем, что люди в этом мире живут, словно в замкнутом пространстве маленькой подсобки, куда напихано множество бесполезных архаичных вещей. Мы не знаем мира, мы ограничены в его понимании и потому — в понимании себя вообще и своего места в нём. Отцу, понявшему практически всё (как ему казалось), эта мысль была невыносима. Выходит, сколько бы он ни сидел в своём поместье, путешествуя вглубь сознания, он никогда не достигнет нужной широты его, поскольку так и не постиг всего богатства и разнообразия жизни, мира. Единственный путь к постижению всего на свете — это попробовать всё на свете, увидеть всё на свете, так он думал, именно ВСЁ! Каков масштаб задумки, а!

Его долго терзала эта мысль. Он потерял интерес к любимой науке, разочаровался в жизни, отчаялся. Он понимал, что зашёл в тупик, и, видя один-единственный выход из него, отдавал себе отчёт в том, что сам уже не сможет им воспользоваться: возраст не тот, силы не те, да и темперамент, если честно, никогда не был тем.

Но мыслитель не был бы мыслителем, если бы не выдумал гениальное решение проблемы, верно? И вот оно — это решение. Отец понимал, что, не имея уже возможности самостоятельно воплотить свою фантазию в жизнь, он всё ещё в силах создать такую возможность для другого. Не можешь претворить фантазию в жизнь — сотвори жизнь, претворяющую фантазии.

И вот уже мой отец всецело поглощён идей рождения и воспитания сына с одной лишь целью: сделать его человеком мира, устроить всё так, чтобы сын его смог и обязательно воплотил в жизнь его мечту. Конечно, отец понимал, что в таком случае это уже не он будет покорителем мира, героем, познавшим всё. Но также он прекрасно знал, что обязательно причастится этого достижения. Он — бог и отец этого героического подвига. Он автор этого апокрифического сюжета. А значит, вся заслуга в этом его.

И он сделал из этого шоу. Мой гениальный отец понимал, чем живёт народ — зрелищами, а в наши дни даже больше, чем хлебом. Он встретился с нужными людьми и заразил их своей идеей, нафаршировав её качественно иной начинкой, съедобной для их пищеварения. Отец выставил это всё в потребительском свете: представьте себе реалити-шоу, в котором один главный герой, начиная с его совершеннолетия, покидает свою семью, родное гнёздышко и, словно в паломничество, уходит скитаться по миру до тех пор, пока каждый уголок нашего космического дома не будет им посещён и постигнут. А за всем этим священнодействием (и это самое главное!) наблюдает весь земной шар. Получается эдакая познавательно-развлекательная программа, нон-стоп транслируемая из самого сердца событий. Не правда ли, заводит? Только представьте себе этот размах, эти рейтинги и популярность! Конечно же, продюсеры, чуть не подавились, но схавали задумку. Так отец заручился необходимой в таком глобальном мероприятии поддержкой.

И вот уже делу дан зелёный свет. Только в этот момент отец всерьёз приступает к исполнению своего супружеского и биологического долга. Мама, которая не шибко-то и хотела детей, с воодушевлением поддерживает отца, искренне желая успеха в его начинаниях, ещё более наполеоновских, чем у самого Наполеона. В то время, пока родители трудились над созданием главного героя проекта, продюсеры немало сделали для организации моего будущего феерического турне. Инвестиция с их стороны, конечно, была долгосрочная, но более чем окупаемая. Своими стараниями они обеспечили мне радушный приют, куда бы я ни попал, а попасть я должен был везде. Мне официально разрешили появляться там, где не должна появляться ни одна живая душа. Многие государственные лидеры сразу клюнули на эту идею. Кто не сразу, тот, подхваченный всеобщим порывом (или банально известным инстинктом не быть хуже других) подключился позже. Передо мной распахнулись плотно запертые доныне границы. Меня везде с нетерпением ждали, чтобы увидеть человека-реалити-шоу, но в первую очередь, конечно же, для того, чтобы качественно и на весь мир прорекламировать себя. Что называется, и на людей посмотреть и себя показать. Продюсеры даже решили вопрос моей безнаказанности в рамках реализации проекта: порой мне было дозволено даже самое запрещённое и осуждаемое моралистами, если того требовала моя высокая миссия. Ведь, что ни говори, но и запретные плоды — это неотъемлемый аспект жизни человеческой, постичь которую и есть основополагающая, пусть и не декларируемая, цель. Правда, быть может, в интересах проекта мне стоило и в тюрьму попасть? Тоже аспект жизни. Но до возникновения добровольного желания от этого меня обезопасили. Вероятно, потому, что иначе шоу мог прийти скучный конец.

Одним словом, всё было готово к моему рождению. Мои родители, продюсеры и операторы, весь мир — все с волнением ждали. И вот, наконец, 31 марта 2037 года в 6 часов 48 минут утра шоу начинается.

Примечания

1

Name-shifting — образовано слиянием двух английских слов: «name», то бишь «имя», и «shift», то бишь «изменение», «смена».