Ариана. Обреченная жить

Ника Климова, 2017

Я забыла, что такое сон, общение с друзьями и чистая постель. Моя жизнь превратилась в одну сплошную попытку спрятаться. Не столько от старшего княжича оборотней, сколько от самой себя. Но так было не всегда. Все изменилось с убийством старого профессора. Мне и в страшном сне не могло привидеться, насколько бесценной после этого окажется моя жизнь для четырех первородных рас. И почему? А вместо ответа я получила кинжал в грудь по самую рукоять. Думаете, умерла? Увы, но вы не правы.

Глава 1 «Один раз — это случайность…»

Ненавижу мужиков! Каждый раз, когда ты только начинаешь им доверять и понимаешь, что вот он — твоя мечта, твоя судьба, тот, с кем ты хочешь провести вместе остаток жизни, как он в тот же миг докажет тебе, какой он козел и как крупно ты в нем ошибалась. В моей жизни это был уже третий.

Первым был мой однокурсник Эдван. Мы начали встречаться на третьем курсе. Ничего неприличного. Легкие поцелуи, ненавязчивые объятия, прогулки под луной и тому подобная романтическая чушь. Правда, тогда я еще не считала ее таковой. Мне все это нравилось. Ровно до того момента, как мы закончили обучение и получили дипломы. А потом я получила от Эдвана письмо. Этот козел даже не мог набраться смелости и сказать мне в лицо, что бросает меня. Как сейчас помню его слова, выведенные размашистым небрежным почерком: «мы совершенно не подходим друг другу». Интересно, в какой момент он это понял? Когда списывал у меня контрольные? Или когда я помогала, да что уж там говорить, писала за него дипломную работу? Или в ночь выпускного бала, когда мы лежали в его комнате после… ну, сами понимаете чего. Боже, какая я тогда была наивная дура! И что самое обидное, я ни капли не поумнела с тех пор.

Вторым был Филар. Учитель танцев. Да-да, он преподавал танцы. И был очень хорош собой. Меня уговорили подруги записаться на его занятия в надежде, что я хоть иногда буду выбираться куда-нибудь кроме своей лавки и маленькой квартирки. Мы были вместе четыре месяца. Я думала, что вот оно мое счастье. Я сдувала с него пылинки, готовила ему завтраки, стирала рубашки и преданно ждала по вечерам у окна. А потом он однажды пришел, съел приготовленный с такой любовью ужин и заявил, что женится. Не на мне! Родители нашли ему невесту, и он не может им отказать. Бред!

И, наконец, Горн. Мы познакомились на выставке картин одного модного художника. Нет, я не увлекаюсь живописью, ни черта в этом не понимаю и ни за что бы не пошла туда, если бы не моя сумасшедшая подруга Мари. И как только Виктор ее терпит? Когда мы с ней познакомились, я даже представить не могла, что эта взбалмошная девушка, из которой жизнерадостность бьет неиссякаемым ключом и которая жить не может без приключений, учится… Внимание! На некроманта! На моем веку мне всегда попадались некроманты с мрачным выражением лица, одетые во все темное и напрочь лишенные чувства юмора. От них за версту веяло могильной сыростью и смертью. Но Мари под это описание не подходила совершенно. И все же вернемся к Горну. Он был красив, импозантен, умен и обладал тонким чувством юмора. Я не заметила, как мы оказались на улице и не спеша прогуливались по набережной. Он оказался интересным собеседником и галантным кавалером. Но меня подкупило другое. Горн не торопился залезть ко мне под юбку, как другие поклонники, которых я тут же отшивала. Он даже попыток не делал стать мне ближе. Мы гуляли, катались на лодке, ужинали в кафе или ресторанах. И вскоре я поняла, что влюбилась. Наши отношения плавно перетекли в горизонтальную плоскость. Мы встречались почти восемь месяцев, пока я недавно не познакомилась с… его женой. Горн был давно и безнадежно женат. Уму непостижимо! Он ни разу себя не выдал. Разве что часто уезжал из города, объясняя это характером своей работы. А работал он архитектором. И у меня ни разу не закралось подозрение, что что-то не так. Горн был идеален, а я слепа. Как всегда!

— Все! С меня достаточно! — громко и уверенно заявила я. Мы устроили небольшой девичник в баре недалеко от моего дома. Так подруги хотели вытащить меня из депрессии и вернуть к жизни, а попросту говоря, напоить, что у них с успехом и получалось. Мне, действительно, нужно было забыться хоть на время, и алкоголь отлично с этим справлялся. — Я больше не хочу, чтобы какой-то очередной козел использовал меня для удовлетворения своих потребностей и своего эго.

— Предлагаю за это выпить, — поддержала меня Сандрия. Она вообще не любила мужчин. Нет, не в том смысле. Она встречалась с ними, спала с ними, получала от них то, что хотела, а потом спокойно прощалась. Всегда завидовала ей.

Мы опрокинули в себя по очередному бокалу вина, и официантка унесла третью опустевшую бутылку. Мне было уже не так больно.

— Нет, нельзя сдаваться, Ариана, — заплетающимся языком произнесла Кайла, самая романтичная из нас. — Где-то есть и твоя половинка, просто вы еще не встретились.

— Боже, какая чушь! — Сандрия с видом человека, которому уже давно и безнадежно открылись все секреты жизни, откинулась на спинку стула. — Половинки, принцы, судьба. Все это бред. Нет никаких половинок. Есть только желание. Видишь мужика, хочешь мужика, берешь мужика, выкидываешь мужика.

— Это цинично, — из полумрака подала голос Мари. И по ее тону было понятно, что она в данный момент морщила свой маленький острый носик, словно в баре дурно запахло.

— Зато не больно, — парировала подруга.

— Не хочу никого использовать, — я слишком активно замотала головой, от чего мир вокруг опасно покачнулся. Пришлось ненадолго замереть, чтобы бар перестал кружиться перед моими глазами. — Я вообще больше не хочу иметь с ними никаких дел.

— Ты же не хочешь сказать, что… переключишься на женщин? — испугалась Кайла.

Я на мгновение задумалась, оценивая перспективы, но потом все же пришла к выводу, что мне это неинтересно, о чем тут же сообщила вслух.

— А как же природа? — Сандрия вскинула левую бровь.

— Какая природа? — полумрак бара и нескольких выпитых бокалов вина мешали мне сфокусироваться на лице подруги. Оно почему-то то отдалялось от меня, то вновь приближалось. Я даже на мгновение зажмурилась.

— Не знаю, как ты, но иногда женщины хотят мужчин, — пояснила она.

— Справлюсь, — насколько это было возможно, твердо заверила я и в доказательство собственной решимости кивнула. Да так, что едва не клюнула носом в собственную тарелку. Кажется, алкоголя на сегодня достаточно. — Уйду в работу.

— Нет, тебе надо найти кого-то нормального, — заявила Мари, с хрустом откусывая грушу и тыча в меня тонким пальцем с темно-фиолетовым коротким ноготком.

— Кто из всех моих… мужчин не казался тебе нормальным? Видимо, у меня на роду написано притягивать к себе мерзавцев, — в сердцах произнесла я и бросила на стол растерзанную салфетку.

— От этого не застрахован никто, — равнодушно пожала плечами Сандрия. — Просто не надо относиться к ним так серьезно.

— Но я хочу серьезных отношений, — воскликнула я обиженно, чем обратила на себя внимание парочки, сидящей за соседним столиком.

— Дорогая, ты путаешься в показаниях, — Мари снова наставила на меня указательный палец, а после погрозила им. — Ты только что заявила, что вообще больше не хочешь иметь с ними дело. Но только что мы все услышали, что ты все же хочешь отношений.

— Подтверждаю, — кивнула Кайла, и ее волосы золотистыми волнами соскользнули с плеч.

— Глупо, — высказалась Сандрия.

— Мы найдем тебе мужчину, — твердо заявила Мари. — Обещаю! Хорошего! Неженатого! Не мерзавца и не козла!

— Как найдете, покажите мне. Я хоть просто на него посмотрю. Ископаемое, как-никак, — Сандрия отправила в рот виноградину и медленно ее пережевывала.

— Точно, — поддержала подругу Кайла. — Мы лично его проверим. Кто он, откуда, какие связи и какое прошлое.

— Итак, какого мужчину ты хочешь? — на меня уставились три пары глаз. Захотелось съежиться и испариться. Я ощутила себя, как на занятиях в академии, когда преподаватель ждет от тебя блестящего ответа на свой вопрос, а в твоей голове только птички поют. И совсем не то, что надо.

— Не козла, — выпалила я первое, что пришло на ум.

— Исчерпывающая информация, — прокомментировала мой ответ Мари.

Было уже за полночь, когда мы решили, что на сегодня достаточно вина и задушевных разговоров. Распрощавшись с подругами у дверей бара, я осторожно, изо всех сил стараясь сохранять равновесие, двинулась в сторону дома. Некрепкий мороз скользнул мне за шиворот, немного отрезвляя. С вечера выпал пушистый снег. Ноги утопали в нем по щиколотку. Я брела, загребая его носками сапог, и думала о том, какая странная жизнь и как она вообще могла свести вместе таких разных людей, как мои подруги. Да, после подобных девичников, которые случались крайне редко и только по очень значимым и, как правило, не очень приятным поводам, как сегодня, я любила предаваться воспоминаниям.

Все четверо мы познакомились во времена учебы в Академии магии. Парадокс, но учились мы на разных отделениях. Еще один парадокс — ни с кем из своих одногрупниц я не была так близка, как с ними.

Мари изучала некромантию. Мы вместе проходили смешанную практику на четвертом курсе. Когда я увидела ее, то подумала, что это шутка. Рыжая, улыбающаяся, неугомонная, некромант. Признаться честно, не у одной меня возникли сомнения по поводу ее способностей, но она в то лето доказала всем, что не зря носит черный значок в виде черепа — отличительная эмблема служителей Смерти. А по поводу несоответствия своего внешнего вида, внутреннего содержания и способностей Мари всегда смеялась и объясняла это ошибкой природы. Она всегда хотела заниматься целительством или зельеварением, но судьба распорядилась иначе, наделив ее даром некроманта.

Эта же ошибка природы познакомила меня с Кайлой, у которой она частенько покупала различные зелья, в основном от похмелья и для укрощения своей непослушной кудрявой шевелюры. Подружились мы быстро. И это неудивительно. Кайла была настолько чиста и искренна, что проникнуться к ней дружественными чувствами было не сложно.

С Сандрией знакомство произошло ближе к концу обучения при не совсем обычных обстоятельствах. Ей не давал прохода один студент, стихийник, который не любил и не понимал отказа, считая себя неотразимым. Так вот однажды нам пришлось отбивать ее у этого горе-поклонника. Наверное, со стороны это выглядело смешно. Высокий, на целую голову выше нас всех бугай, отбивается от трех миниатюрных девушек, вооруженных пакетами с продуктами. Вот последнее было, правда, жаль. Мы собирались тогда закатить грандиозный ужин, чтобы отпраздновать окончание сессии, а в итоге все это было испорчено. Зато Сандрию мы спасли. Несмотря на то, что характером она сильно отличалась от нас троих, девушка очень быстро вписалась в нашу компанию. Хотя к ее цинизму и сарказму мы привыкали долго.

Из раздумий меня вывело странное ощущение между лопаток. Будто мураши копошились под кожей. Я оглянулась, но улица была пустынной. В свете фонарей пролетали редкие снежинки. Было тихо. И от этого стало не по себе. Я прибавила шагу, насколько мне позволяло мое состояние. Ноги так и норовили подвернуться, а земля странно вздымалась под ними, от чего мне постоянно казалось, что я то проваливаюсь в яму, то наступая на бугор. Не стоило обувать сапоги на каблуках. Знала же, что они не совместимы с алкоголем!

Прежде чем повернуть за угол, я еще раз оглянулась. Мне показалось, на другой стороне улицы промелькнула тень. Хмель выветрился мгновенно. Я вгляделась в темноту, что пряталась за светом магического фонаря. Никого. И по-прежнему тихо. Ни случайного прохожего, ни бродячей собаки. Улица будто вымерла.

— А чего ты хочешь? Карнавала посреди ночи? — подумала я, посмеявшись над своей подозрительностью. — Все спят и тебе пора в постельку.

Однокомнатная квартира на третьем этаже встретила меня темнотой и тишиной. Я даже кошку не могла себе завести. Хозяйка квартиры терпеть не могла животных и грозилась выселить меня, если я это сделаю. А место жительства менять не хотелось. Во-первых, меня более чем устраивала цена, а, во-вторых, меня снова устраивала цена, ибо квартиру в центре города я позволить себе не могла. Добравшись до дивана, я так и рухнула на него, не раздеваясь. Хорошо, что хоть пальто с сапогами снять успела. Сон не заставил себя ждать, погрузив во мрак мое пьяное сознание.

Утро началось для меня поздно. Лучше бы оно не начиналось совсем. Если я еще раз соглашусь на пьянку, лучше сразу отрубите мне голову! Даже это будет не так больно, как похмелье. Но зато, пытаясь воскреснуть после ночных возлияний, я напрочь забыла о предательстве Горна и своих страданиях по этому поводу. После продолжительных мучений и сердечных клятв больше ни-ни я очень кстати вспомнила о волшебном антипохмельном зелье Кайлы, которое она вчера у бара рассовывала нам в руки.

— Боже, пусть это будет не сон, — со стоном молила я, медленно пробираясь по квартире к порогу. Сумка, кажется, осталась там. Каждое движение взрывалось в голове фейерверком боли, а желудок грозил выдать все, что было положено в него вчера, хотя я и смутно помнила, чем мы закусывали. Кажется, это было мясо. Или птица. Или… Желудок внутри меня неприятно дернулся, но неожиданности, к моему счастью, не произошло.

Осторожно опустившись на колени и стараясь не делать лишних движений, я раскрыла сумку. Проще было найти иголку в стогу сена, чем маленький бутылек в ее недрах. Чего там только не было! И как назло под руку попадалось самое ненужное. Зачем я ношу все это с собой? Проволока, камни, нитки. Можно подумать, я буду изготавливать артефакты по пути на работу или домой. Да, я артефактор. Лучшая выпускница своего отделения. Помню, как гордился мной профессор Алессандрий. Воспоминание о любимом преподавателе заставило меня на мгновения замереть и забыть о своем похмелье. Он всегда был добр ко мне и внимателен. Я могла прийти к нему за любым советом, если у меня что-то не получалось. Маг терпеливо объяснял мне и помогал. И как же я была поражена, узнав, что профессора Алессандрия убили. Это произошло около недели назад. В Патруле сказали, что это было ограбление. Не понимаю, кто мог позариться на его имущество. Он никогда не был богат. Жил своей работой в Академии. Профессор хотел до последнего своего вдоха делиться знаниями со студентами. И не смотря на преклонный возраст, он был еще вполне крепок.

Пальцы коснулись холодного стекла. Я победно улыбнулась. Да, это был он. Выпив залпом содержимое темного флакона, я опустилась на пол и прислонилась спиной к шершавой стене, чувствуя, как медленно отступает боль. И когда она покинула меня окончательно, в мою голову пришла мысль навестить могилу профессора. Его жена умерла много лет назад, а детей у них никогда не было, так что даже цветы положить к надгробию было не кому. А я хотя бы так смогу отплатить ему за доброту.

День я провела, предаваясь лени. Благо это был мой законный выходной. Несмотря на волшебное зелье Кайлы, вернувшее меня к жизни, в рот я так ничего и не смогла положить. Пришлось довольствоваться только травяным отваром. Из дома я выбралась ближе к вечеру. Мороз игриво укусил меня за нос, но в целом было не очень холодно. Отстояв небольшую очередь у пункта перемещений, я набрала нужное мне место назначения. Нет, на кладбище я отправилась не сразу. Ведь нужно было еще купить цветы. Я выбрала желтые каллы. Желтый — цвет прощания. А каллы символизируют надежду на возрождение. Хотелось бы, чтобы душа профессора Алессандрия нашла покой и когда-нибудь вернулась в наш мир.

Сжимая в руках шесть цветов на длинных темно-зеленых стеблях, я вошла в ворота кладбища. Начинало смеркаться. Но меня это не пугало. За покоем на погосте следили опытные некроманты, поэтому вероятность, что кто-то из покойников восстанет, была ничтожно мала. Кладбище, по истине, было самым спокойным местом в нашем городе. Зажглись редкие фонари. Где-то вскрикнула птица. Идти до могилы профессора было недолго. Его жену похоронили в родовом склепе ее родного города. Мага же Ученый Совет Академии принял решение устроить здесь, в столице. И так как смерть его была совсем недавней, то последнее пристанище профессора располагалось всего в нескольких могилах от ворот. Я остановилась перед массивным надгробием с указанием имени «Алессандрий ван Гертен». Ему было сто тридцать девять лет. И он, как маг, вполне мог прожить еще десять.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Печально, когда жизнь таких замечательных людей обрывается по воле злого рока. Присев на корточки, я смахнула с надгробной плиты снег и положила цветы. В сумерках они выделялись на темном камне ярким пятном.

— Не думал увидеть здесь кого-то.

Я настолько не ожидала услышать поблизости человеческую речь, что от страха едва не закричала. Сердце на мгновение даже остановилось. Виновником моего испуга оказался мужчина, молодой, но не сказать, чтобы совсем парнишка. Достаточно высокий. Длинное серое пальто не могло срыть его широких плеч и крепкого тела. Глаза смотрели с интересом.

— Простите, я не хотел вас напугать, — тут же спохватился он. — Я думал, вы слышали, как я подошел.

— Я не слышала, — от растерянности мне с трудом удавалось говорить.

— Еще раз простите, — кажется, мужчина был искренен. — Мое имя Дан. И я не думал, что в это время встречу здесь кого-нибудь.

Незнакомец бросил взгляд на надгробие

— Вы — внучка профессора?

— Нет, я его ученица, — все еще приходя в себя от испуга, ответила я. — Вы знали профессора?

— Да, знал, — взгляд мужчины подернулся грустью. — Я учился у него. Меня не было в городе. Недавно узнал о его смерти. И сразу же приехал. К сожалению, не успел на похороны.

Я кивнула. Что тут еще скажешь?

— Профессора ведь убили. Так? — спросил он.

— Да, — мне совершенно не хотелось это обсуждать, поэтому и ответила я коротко и быстро.

— За что? — незнакомец, назвавшийся Даном, склонил голову на бок. У меня сложилось впечатление, что он крайне заинтересован в моем ответе.

— В Патруле говорят, что это было ограбление, — произнесла я единственное, что мне было известно.

— Разве профессор был богат? — удивился он.

— В том-то и дело, что нет, — я пожала плечами. — Не понимаю, за что его могли убить. И что такого ценного у него могло быть?

— Вы были близко знакомы?

— Профессор Алессандрий был для меня как дедушка.

Я скользнула взглядом по датам его рождения и смерти. Внутри холодной змеей шевельнулась боль от потери, но мне удалось взять себя в руки. Не хотелось, чтобы посторонний видел мои слезы.

— Расскажете мне о нем? — попросил Дан. — Я не видел его несколько лет. Но часто вспоминал.

Я окинула его внимательным взглядом. Он совершенно не производил впечатления преступника. Одет хорошо, не дешевое пальто, кожаные перчатки, добротные ботинки. Мужчина вполне мог быть учеником профессора.

— А вы тоже артефактор? — спросила я, когда мы выходили из ворот кладбища.

— Да, — Дан ответил не сразу, будто осмысливал мой вопрос. — Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени.

— Ариана.

— Красивое имя.

Я бросила на него скептический взгляд. Вот только заигрывать со мной не надо. Да и избитые штампы при знакомстве я терпеть не могла.

— Вам об этом не раз говорили, — догадался Дан.

Я предпочла промолчать. Но воспоминания о моих неудавшихся романах молчать не желали, тут же всплыв в моей памяти. Да, мне не раз говорили о том, что имя у меня красивое, и сама я нисколько ему не уступаю. Только все это было ложью. Нет, я не считала себя страшной или уродливой. Природа не обделила меня внешностью. Но в устах моих бывших все это звучало не искренно. Жаль, что понимала я это слишком поздно. Ах, к черту! Пусть все они идут к черту!

Мы устроились в небольшой кофейне в двух кварталах от кладбища. Свободным был только столик у окна. Шустрая официантка быстро приняла у нас заказ, и уже через несколько минут я наслаждалась большой чашкой какао, а мой собеседник не спеша потягивал ароматный чай.

— Вы давно закончили Академию, Ариана? — неожиданно спросил Дан после долгого молчания.

— Пытаетесь определить мой возраст? — я вскинула одну бровь. И пусть у меня было всего трое мужчин, но мне казалось, что я уже настолько знаю их природу, и разбираюсь в мотивах их поступков, будто их было в десятки раз больше. Вот и Дана я сейчас видела насквозь.

Мужчина рассмеялся:

— А вы весьма умны.

— Что есть, то есть, — не стала я скрывать. — И я люблю прямоту.

— Учту, — склонил голову мой собеседник, продолжая улыбаться. — Итак, сколько вам лет?

— Вас не учили, что невежливо у женщины спрашивать про возраст? — кажется, он начал меня раздражать. — Если вас интересует профессор, то спрашивайте о нем, а если это всего лишь повод познакомиться со мной, то не стоит терять время. Ни мое, ни свое.

Я собралась уже встать, когда Дан вскинул руки в примирительном жесте.

— Хорошо-хорошо, извините. Больше не буду. Меня, действительно, интересует профессор Алессандрий, — он замолчал, наблюдая, как я снова устраиваюсь в небольшом уютном кресле. — Вы не любите мужчин.

Я вскинула на него предупреждающий взгляд.

— Я все понял, — кивнул Дан.

— Я надеюсь.

— Итак, вы были любимой студенткой профессора. Я угадал? — его глаза улыбались, когда он смотрел на меня поверх ободка чайной чашки, и это зрелище завораживало. Там, на кладбище, в серых сумерках, я разглядела лишь общие черты Дана, но здесь, в ярком теплом свете небольших фонариков, заметила, что он был не просто красив. Было в нем что-то притягательное, необычное, заставляющее останавливать свой взгляд на его лице, особенно на глазах. Они были необычны, цвета крепкого чая в обрамлении более темного ободка, но не черного. Не успела разглядеть цвет. Я и так слишком долго в них вглядывалась. И Дана это забавляло. А я разозлилась. Сама на себя.

— Нравлюсь? — спросил он, широко улыбаясь и обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Но меня привлекли его клыки. Они не были длинными, как у вампиров, но и обычной их форму назвать было нельзя.

— С чего вы взяли? — я поспешила переключить свое внимание на какао, обхватив чашку руками.

— Вы так внимательно меня разглядывали.

Этот мерзавец знал, что смущает меня, но останавливаться не собирался.

— Пожалуй, мне пора, — решила я прекратить этот балаган.

— Постойте, — Дан ухватил меня за руку. — Еще раз прошу прощения. Просто мне нравится, когда меня разглядывают красивые девушки.

— И, полагаю, у вас нет в них недостатка, — я с раздражением вырвала у него свою руку.

Он ничего не ответил, но по его покачиванию головой я поняла, что была права. Раздражение медленно, но верно перерастало в злость.

— Ариана, подождите. Я, правда, прошу прощения. Обещаю вести себя тихо и прилично.

И Дан посмотрел на меня взглядом, который я у мужчин ненавидела, потому что он не раз заставлял меня совершать ошибки, о которых я потом очень сильно жалела. Вот и сейчас меня не покидало ощущение, что я наступаю на те же грабли. Нет, я на них не наступаю. Я на них запрыгиваю с радостным криком.

— Спасибо, — улыбнулся он, когда я снова села. Вроде бы даже искренне.

— Что вы хотите узнать о профессоре Алессандрее? — решила я поскорее выдать ему нужную информацию и распрощаться раз и навсегда.

— Как он жил все это время? Чем занимался? Были ли у него враги?

— Он преподавал в Академии магии. Все студенты его любили. Другие преподаватели уважали.

— И все же его убили.

— Видимо, кто-то решил, что у профессора его уровня есть чем поживиться. Может, рассчитывали найти какой-то важный и дорогой артефакт, который потом можно продать на черном рынке.

Дан как-то странно на меня взглянул, но я не придала этому значения. Его глаза все еще не давали мне покоя, поэтому я старалась на него не смотреть.

— У него была жена? Дети? Родственники?

— Нет, жена профессора умерла больше двадцати лет назад. Он больше не женился. Детей у них не было. А другие родственники… Я никогда про них не слышала. Да и на похоронах были только соседи и преподаватели из Академии.

— Не понимаю, кто мог ограбить такого человека? Кто решил, что у него есть что-то ценное?

— И, главное, зачем его было убивать? Ну, забрали бы то, что нашли, и все.

— Может, профессор вернулся не вовремя с работы и увидел грабителей?

— Нет, его убили ночью, — вспомнила я подробности разговоров с соседями и Патрулем.

— То есть грабители пришли ночью, когда хозяин жилья был дома? — удивился мой собеседник.

— Да.

Дан задумался.

— А известно, что украли у профессора?

— Знаю, что дом был перевернут вверх дном, а вот украли ли что-то… Не знаю. Может, какую мелочь. Я столько раз бывала у него, но ни разу не видела ничего особо ценного или дорого. Обычные безделушки — подарки студентов, книги. Даже мебель у него была старой. Он ремонтировал ее с помощью бытовой магии.

— Да, какая нелепая смерть. Наверное, грабители были дилетантами. Иначе, пришли бы, когда хозяина не было дома.

— Возможно, — кивнула я, выныривая из воспоминаний о занятиях с профессором. За окном окончательно стемнело. — Мне пора. Уже поздно.

— Я вас провожу, — Дан поднялся следом за мной.

— Не стоит, — мне не хотелось и дальше находиться рядом с ним. Его присутствие меня нервировало. А я этого не любила.

— И все же я провожу вас, Ариана. Так мне будет спокойнее.

Дан помог мне надеть пальто, и мы вышли из кофейни. Холод тут же скользнул по моим ладоням и щекам. До пункта перемещения шли молча. Я набрала свой адрес и вскоре мы оказались на знакомой мне улице у старого каменного крыльца в четыре ступени.

— Ну, вот мы и пришли, — сообщила я.

Он огляделся.

— Вы здесь живете?

— Ну, да, — не поняла я его вопроса. — Спасибо, что проводили, Дан. Я пойду.

Я развернулась, чтобы подняться на крыльцо, но мужчина мягко взял меня за локоть, вынуждая остановиться и оглянуться на него.

— Ариана, вы, действительно, считаете, что это была случайная смерть?

Ребячество и легкомыслие в облике Дана вдруг сменилось серьезностью и собранностью. Передо мной будто стоял совершенно другой человек. И от него исходила какая-то сила, которой хотелось верить и доверять.

— А как же иначе? — растерялась я.

— Ну, да, конечно, — Дан неожиданно согласился и сделал шаг назад. — Спокойной ночи.

Он улыбнулся, открыто и просто.

— Спокойной ночи, — пробормотала я, глядя в его удаляющуюся спину. Я так и простояла на крыльце, пока мужчина не скрылся из виду. Меня не покидало ощущение, что он мне всего лишь привиделся, и не было ни кофейни, ни нашего разговора. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, и, наконец-то, вошла в дом.