Зиночка. Часть 1. Зинка умеет любить и побеждать

Ник Шумрок, 2020

Мой благосклонный читатель! Ты держишь (или вывел на экран) роман, и конечно же, он о любви. О любви обычной и не совсем. Разновозрастная любовь – понятие очень сложное, и, во все времена, осуждаемое. Тем более в тех случаях, когда женщина старше, и возрастные границы на пределе допустимых в общепринятых представлений. И тем не менее, главные герои романа очень обаятельны, позитивны, легки в общении, искренны в своих чувствах и вызывают у читателя симпатию! Юмор, сопровождающий их диалоги, вызывает улыбку. И манеру изложения автор выбрал необычную, нетрадиционную. Он специально разбил текст на мелкие части, чтобы читатель не уставал, а кроме того, он перемешал их так, чтобы он не сразу догадался, что к чему. У кого хватит терпения дочитать его до конца, у того из этих текстовых пазло» в итоге составится общая картина любви двух людей. Один из влюбленных не обязательно автор, другой, может, и вовсе несуществующий человек.

1

Зинка убежала в ближайшую парикмахерскую делать маникюр и должна была вот-вот вернуться. Её желание хорошо выглядеть в филармонии, куда мы собирались вечером, было вполне объяснимо. Услышав поворот ключа в замочной скважине, я машинально спросил:

— Зина, это ты?

Но, подняв голову, опешил. В дверях стояла Зина, но слишком уж помолодевшая: одним маникюром это превращение объяснить было трудно. О существовании Тамарки я знал, но ни разу вживую её не видел.

— Ты кто такой и что делаешь в чужой квартире? — слегка испуганным голосом спросила она.

— Начну отвечать с конца, — попытался отшутиться я, — как вы могли заметить, лежу на диване в квартире моей матери.

— Хватит дурака валять, — слегка успокоившись, перешла в атаку Тамарка, — это квартира мое́й матери. Последний раз спрашиваю, что ты здесь делаешь? Или, — она ловко извлекла из кармана телефон, — я звоню в полицию.

— Не спешите, Тамара! Не лучше ли сначала позвонить Зине? Она ушла делать маникюр и должна вот-вот вернуться.

Услышав мой спокойный ответ и поняв, что я — не вор и не грабитель, она немного успокоилась и стала звонить.

— Какая она тебе Зина? — пробурчала она, — Ты ей в сыновья годишься.

— Так я и есть её сын. Приемный правда, и юридически пока не признанный! А вы, стало быть, — моя потенциальная сестра Тамара.

— Ну, хватит болтать чушь! — она, наконец, отыскала номер матери в телефоне и включила громкую связь.

— Мама, что это за тип лежит на твоем диване?

— А, Тамарочка, — послышался голос Зинки, — здравствуй, дорогая. В кои годы ты заглянула ко мне? Последний раз была, кажется, год назад? Или полтора?

— В том же самом я бы могла упрекнуть и тебя.

— Ну, ты же знаешь, какие у меня отношения с твоим Витей.

— Вити давно уже нет, я его прогнала. Так ты не ответила, что за кота ты у себя приютила?

— Ну, это совсем не кот, а Шурик, мой хороший друг.

— Мама, какой друг? Он тебя вдвое младше.

— Тамара, я сейчас приду, и мы продолжим этот разговор втроем; я уже поднимаюсь по лестнице.

И, действительно, снова в замочной скважине провернулись ключи, и на пороге появилась Зина.

— Ну, привет, дорогая! — она слегка приобняла дочь и поцеловала в щёчку.

— Мама, ты, правда, собираешься его усыновить?

— Да нет, это он так шутит! Мы — просто друзья: бегаем вместе по утрам, ходим в кино, по музеям. Сегодня вечером, кстати, идем в филармонию.

— Мама, а ты давно его знаешь? Может, он — брачный аферист, черный риэлтор. Отнимет у тебя квартиру, и ты останешься без жилья. Предупреждаю, я тебя к себе не пущу, будешь жить на улице. Почему я должна расплачиваться за твою дурь.

Мне надоело слушать её стенания, я вышел в прихожую:

— Уважаемая Тамара! Я — не брачный аферист и не, как вы выразились, черный риэлтор. У меня в доме напротив, — собственная квартира, а с вашей мамой мы, действительно, хорошие друзья. Она нравится мне и как женщина, и как человек.

— Да, Шурик живет в соседнем доме.

–Мама, не будь такой дурой. Ты уверена, что это его квартира? Может, он давно вычислил тебя, снял жильё рядом и решил тебя облапошить. Ты документы на неё видела?

— Не видела, и они меня даже не интересуют.

— Мама, ты совсем спятила? Ну, не верю я в дружбу людей с такой разницей в возрасте. Я понимаю, седина в, — тут она запнулась, придумывая какое слово употребить вместо «бороду», — голову, бес в ребро. Хочется на старости лет снова испытать романтические чувства?

— Зачем вы обижаете свою маму, Тамара, — вступился я за Зинку, — во-первых, она совсем не старая, во-вторых, она красивая женщина, и, в-третьих, она прекрасный душевный человек, и имеет право на личное счастье в любом возрасте.

— Это ты, что ли, собираешься её осчастливить? — презрительно посмотрела на меня Тамарка, — кстати, квартира — наша общая, и без моего согласия у тебя не получится её умыкнуть.

— Конечно, мне вовсе не хочется доказывать вам, что не «верблюд», но, я сейчас же схожу к себе и принесу документы на квартиру и свой паспорт. Можете даже все документы скопировать и пробить по всем базам. А делаю я это только для того, чтобы у Зины не проросли «семена» сомнений, которые вы хотели бы посеять в её душе.

— Давай, давай, всё неси. Кстати, у меня хороший знакомый в городской прокуратуре работает, сразу предупреждаю.

— У меня нет никаких дурных намерений в отношении вашей мамы и вашей квартиры.

— Ну, хватит уже, Тамара. Заладила одно и то же. Неужели я совсем уже выжила из ума и не могу отличить хорошего человека от афериста, желающего обдурить женщину? У нас с Шуриком столько общих интересов: книги, поэзия. Кстати — он альпинист. Мы на прошлой неделе ездили вместе на скалы.

— На Ястребиное? И спали в одной палатке?

— Мало того, даже в одном спальном мешке.

— Ну, ты, мать, точно, на старости лет «с дуба рухнула!»