Смертельная жизнь Тони

Ник Клюев

Полностью проникшись собственным горем, он создал иной мир, как две капли воды похожий на наш. Но он вовсе не Бог, а душа не чиста.Постепенно его начинает охватывать собственное безумие. Жители нового мира должны приложить все усилия, чтобы остаться людьми… Но прежде всего предстоит понять, что именно происходит?Данил – заядлый курильщик, трус и лгун, с группой из шести человек попадает в самую гущу событий. Теперь ему предстоит не только выбраться из ада, но и узнать страшную тайну Тони.

Глава 3. Старый друг лучше

Это были те времена, когда Данил съехал от родителей. Тогда он считал, что стал взрослым и более не нуждается в поддержке. Что запросто может прожить в съёмной квартире на свою мизерную зарплату. Что более нет в мире вещей, которые он не понимает. Что мир буквально лежит у его ног и ждёт, когда именно этот юноша начнёт разгадывать его великие тайны.

Всё оказалось совсем не так.

Данил сидел на деревянной лавочке, стоявшей возле террасы дачи. Дым от сигареты, что он курил, резко вырывался изо рта, и практически моментально растворялся под светом тусклой лампы. Всего полчаса назад он наблюдал за тем, как солнце садилось за высокие деревья, растущие на дачном участке, а теперь эти же самые деревья стали походить на чёрную шуршащую массу. По мере усиления ветра увеличивался и звук колышущихся листьев. Слух резали неугомонные цикады, с каждой минутой раздражая всё сильнее и сильнее.

Потушив сигарету и бросив её у порога, юноша снова достал пачку и вынул новую. На мгновение блеснул огонёк зажигалки, а затем к небу устремилась новая ниточка табачного дыма.

Он прекрасно помнил тот день, когда впервые взял в зубы сигару. Пятый класс. День города. Тогда его в очередной раз побили. Родителям было очень важно, чтобы он пошёл на праздник. Почему им было это так важно — он не знал. Он знал лишь то, что ему на празднике нет места.

Но даже то, что вместо праздника он отправился бесцельно блуждать по городу — его не спасло. В парке он наткнулся на не в меру пьяного мужчину. Он начал спрашивать — «Нет ли у парня закурить?». После отрицательного ответа мужчина не успокоился, а когда Данил ускорил шаг, дабы побыстрее пройти мимо — взбесился. Догнав юнца, он повалил его на землю и ударил два раза прямо по носу. После застыл, опомнившись. Медленно поднялся, посмотрел на испуганного пацана и плюнул на него.

— Будешь знать. Будешь… знать! Будешь… — бормотал мужчина как заведённый.

— Что… я?

Мужчина вдруг замолчал. Его лицо было плохо видно, так как ближайший фонарь находился далеко.

— Что я тебе сделал? — спросил Данил, потихоньку отползая и собираясь подняться и убежать. Его терзала не боль в носу, а невыносимая обида. Он действительно не знал за что его ударили.

— Идиот! Ты ещё огрызаться будешь? Получи! — рассвирепел мужик и начал пинать парня в живот. Продолжалось это до тех пор, пока он не устал. Когда боль стала по-настоящему сильной, Данил начал брыкаться и кричать, но никого, кто бы мог помочь ему, рядом не было.

Этой же ночью Данил вернулся домой и выкурил свою первую сигарету. Как он и думал — мама и папа уже спали. Он вытащил пачку «Святой Георгий» из кармана отцовской куртки и за бессонную ночь выкурил шесть сигарет, сидя на лестничной площадке. Носом шла кровь, а в душе засела обида.

— Чёрт… — прошептал Данил, доставая из пачки последнюю сигарету.

— Чё, куриво кончилось? — подсел к нему Виталик, держа в руке бутылку пива. Он был на веселее, поскольку далеко не каждый подобный выходной им удавалось проводить на даче, попивая пиво и флиртуя с девочками из клуба. В этот раз это была Маша и Марина — брюнетка и рыжая. Они повелись на ухаживания в течении двух часов и обещания наесться шашлыка и пить хоть всю ночь. Уже тогда обе девушки были подвыпившими.

Данил мучительно сморщился.

— Лучше вон — на, пивка глотни. А то лица на тебе нет. Я уже не могу один их развлекать.

— Да ну его, — отмахнулся Данил. Секунду подумав, положил сигарету обратно в пачку, а пачку в карман.

Ещё какое-то время друзья сидели молча и слушали крики цикад. Всё, что они могли сказать друг другу — было давно сказано. Всё, что их объединяло — общее прошлое. Однако именно Виталия он считал своим настоящим другом. Тем другом, который всегда придёт на помощь, если вдруг она понадобится… Тем самым человеком, перед которым не нужно вести себя так, как обычно ведёшь на людях. Именно тем, перед кем можешь быть самим собой. И он был собой — сидел рядом и молча думал, слушая жадные глотки.

Бутылка опустела. Виталий легонько постукивал ею о скамейку, смотря на месяц, выглянувший из-за туч. Потом резко вскочил с места и швырнул бутылку в то место, откуда доносились крики цикад. Сплюнул.

— Задолбали верещать, — сказал он и повернулся к Данилу. — Рыжая моя. Она мне нравится. Чёрная какая-то занудная. Я знаю — тебе такие нравятся.

— Мне плевать, — вздохнул юноша, уже собравшись идти в дом.

— Парни. Эй! — послышалось из окна. Это была Марина.

— Маринка! А мы как раз собирались дровишки готовить. Да, Дани? — сразу повеселел Виталик, нацепив маску доброго паренька из глубинки.

— Там Машке плохо, идиот! Я не могу её успокоить.

Что именно случилось и почему Машка вдруг начала плакать — Данил так и не узнал. Как и обещали — они устроили шашлыки и пили остатки роскоши во дворе, закусывая слегка сыроватым мясом. Девушка успокоилась спустя часа два, жалобно хлюпая носом в объятьях Данила. Той ночью ему действительно стало жалко девчушку, но спросить почему она плачет — не хватило духу. Единственное, что он смог, это обнять её и шептать, что всё наладится. Ему не было свойственно подобное поведение, но именно той ночью его терзала тоска. Такая тоска, что впору было самому разрыдаться.

Он и она остались ночевать у костра, а Виталик и Маринка ушли в дом. После друг рассказывал, что в мельчайших подробностях запомнил секс с рыжей. Он гордился этим, так как обычно после половины бутылки ничего не запоминал. А Данил запомнил языки пламени, дожигающие остатки дров. Запомнил тепло лежащей рядом с ним девушки, при малейшем его движении боязно вздрагивающей.

***

Ядовито-жёлтые языки пламени с жадностью поедали мусор. От каждого костра «лагеря» клубился столб чёрного дыма, из-за чего вокруг пахло жжённой пластмассой. Где-то вдали гремел гром. Похоже, скоро снова пойдёт ливень.

Данил сидел на бревне, слепо смотря на пламя. Этот момент — единственный спокойный за целые сутки, по-хорошему нужно было использовать на раздумья. Его никто не трогал, некто не хотел сожрать и даже не пытался заговорить с ним. Но вместо раздумий он впал в ступор. Жизнь перестала казаться жизнью. Совсем, как если бы он и вправду…

«Ты в аду!»

Страшно хотелось курить. Пальцы сводило судорогой, а грудь будто заполнил тот самый чёрный дым, обжигая стенки лёгких и заставляя болезненно откашливаться. Сейчас он бы душу продал за сигарету.

После прихода в лагерь его встретили местные жители. Каждый из них напоминал неформала-уголовника — практически у всех имелись тату по всему телу. Редко когда можно было встретить мужчину хотя-бы с одной не татуированной конечностью. Чудные причёски, больше всего напоминающие причёски безбашенных готов. У некоторых измазаны лица. То ли сажа, то ли ещё что. И глаза — почти у всех чёрные зрачки. У некоторых вокруг глаз набухли не знамо откуда взявшиеся там вены, у других вены и вовсе почернели и расползались едва не по всему телу.

Хим повёл его сразу к главарю. На всеобщие одобряющие, но тем не менее не здоровые выкрики, Данил пытался не обращать внимание, но выходило плохо. Он почувствовал себя маленьким пухлым мальчиком, которого вновь вызвали к доске. На него смотрят, над ним смеются, в него не верят.

«Зачем вы вызвали его? Он ничего не знает!»

Самым обидным было то, что он знал. Он был умнее всего этого стада, он был адекватней, он был…

— С прибытием, наш новый… член, — поднял руки главарь, едва увидев Данила. Это был высокий поджарый мужчина, одетый в безрукавку на голое тело и штаны защитного цвета. Очень худой, с большими передними зубами и раздутыми ноздрями. На голове красовался красный ирокез.

Данил не ответил, поэтому главный продолжил, встав с пенька, на котором сидел:

— Малчун? Или новенький?

Он посмотрел на Хима. Тот кивнул.

— Ааа! Прибывший. Значит нам есть о чём потолковать, парень!

К Данилу подошли двое любопытных и начали щупать его одежду, разглядывать новенького в упор и даже обнюхивать. Их поведение вводило в шок, но юноша держал себя в руках. Он понимал, что рано или поздно им надоест и они от него отстанут.

— Послушай, парень. Наверное, ты уже заметил, что это совершенно другой мир. Он пока ещё маленький, но с каждым часом становится всё больше. Слабые люди стали гниющими, на которых мы охотимся. А мы — сильные, стали богами этого мира! — он обернулся на весь лагерь и поднял руки к небу. — Мы — боги! — прокричал он. В ответ прозвучали одобряющие выкрики.

— Я не понимаю, — честно признался Данил. Всё очень напоминало откровенные бред умалишённого, который возится в своей палате и кричит невразумительные лозунги. Данил и раньше встречал готов и даже пару раз видел психов. Но это было нечто иное. Это было совершенно не нормальное поведение. Будто эти люди не сошли с ума, а родились с другой психикой.

— Не понимаешь? — главарь, выкатив глаза, приблизился так близко, что парень почувствовал вонь у него изо рта. Ещё он почувствовал мимолётную угрозу. Вот-вот этот ненормальный вытащит из-за пояса нож и перережет ему горло. — Это я понять не могу чего тут не понятного. Ты, мальчик, в аду. Но это не тот ад. Это наш ад. Мы здесь черти.

— А кто же тогда те монстры, что напали на меня? — вырвалось у него. Им овладела эйфория, поэтому он совершенно забыл о страхе. Он перестал думать, перестал вспоминать и в итоге практически забыл кто он.

— Это…! — главарь отошёл от него и скрестил руки на груди. — Это нечистые. Люди без души. Красное облако показало их истинный облик. Но ты не такой. Ты не стал гниющим. Ты остался разумным, поэтому ты здесь.

«Всё это не правда. Он бредит. Он перестал отличать реальность от видений, которые посылает ему его больной разум»

Данил снова промолчал. Ему страшно хотелось уединиться. Побыть одному и привести мысли в порядок. И в этот момент судьба исполнила его искреннее желание.

— Ладно, новичок. Мы ещё с тобой побазарим. Мы с тобой ещё… — он вдруг задрожал и раздался резким приступом кашля, после чего вновь засмеялся. — Пока что отдыхай, малёк.

Главарь сел на прежнее место и продолжил разговаривать с остальными, а Данил остался стоять как вкопанный. К нему подошёл Хим.

— Идём, парень. Сейчас тебе просто необходим отдых.

После этого мужчина посадил его перед другим костром. Рядом было всего три человека — один лет за сорок. Бритоголовый, широкий и с тату на весь череп. Массивные руки и вовсе показались чёрными. Возможно, они действительно были испачканы. Второй оказался совсем мальчиком. Возраст не определить, но то, что школьник, это точно. На нём была кепка и куртка явно не его размера. В ней он выглядел ещё меньше, чем на самом деле. По всему его лицу блестели комочки пирсинга. Третьим был старик. Седой, худощавый и практически голый. Только шорты и совсем разорванная футболка, которую он почему-то не снял. Футболка вся в крови, но на татуированном теле ни царапинки.

«Зачем было стаскивать с кого-то рваную, да ещё и кровавую футболку?»

Старик в кровавой футболке молчал, а бритоголовый и мальчик играли в карты, поэтому Данила никто не трогал. Но обдумать произошедшее он так и не смог. В голову полезли воспоминания о совершенно не нужном сейчас случае, когда он проспал всю ночь с плачущей девушкой, лёжа прямо перед костром.

«Что тебя во мне не устраивало?» — услышал он голос своей бывшей. Воспоминания накатили снежной лавиной. Он как проснулся, разбуженный этими словами. Слух, зрение, обоняние, осязание — всё обострилось в один миг. Пелена спала, дав волю мысли.

Парень положил руку в карман и достал оттуда браслетик, плетённый из цветных резинок.

— Эй, мальчик, что это у тебя? — спросил бритоголовый мужик, удивившись браслету как слитку золота.

— Да забей ты, Папаша. Давай… две девятки, — пропищал мальчик в кепке. Его голос действительно резал слух. Совсем как сигнализация на машине.

Мужчина в последний раз посмотрел на браслетик и продолжил игру.

— Ничего, — прошептал Данил, чтобы никто не услышал за треском горящего мусора. — Совсем ничего нет. — Со злости разорвав браслет на две части, он кинул оба куска в костёр.

От желания покурить в горле появилось очень неприятное чувство.

«Нужно срочно спросить у кого-нибудь сигарету. У Химеры есть моя пачка, но она пропитана кровью… и вряд ли высохла. Но всё же…»

Оторвавшись от сгорающей пластмассы, Данил посмотрел по сторонам. Хима ни где не было видно, зато у ближайшего костра кто-то точно курил. Помимо чёрного, от костра к алым небесам тянулся и белый дымок. Совсем небольшой, пахнущий родным табаком. Он манил к себе, как манит маяк рыбацкое судно, освещая прожектором беспросветную тьму.

Не в силах сопротивляться желаниям, юноша поднялся с бревна и направился в сторону другого костра. Когда он уходил, на него посмотрел молчаливый дед. В его чёрных как уголь глазах невозможно было что-то прочесть. Данил невольно подумал, что именно так выглядит человек без души.

Он стоял к Данилу спиной, но тот узнал его, едва подошёл к костру на пять шагов. Это был Виталик. Его лучший друг, с которым он не расставался с самых студенческих лет, стоял к нему спиной и курил сигарету. Стоял у костра, вокруг которого собрались жуткого вида люди, называющие себя чертями. Эта картина почему-то ничуть не удивила его.

«Значит его тоже похитило то жуткое насекомое…? Что же это за херь всё-таки происходит? Апокалипсис? Пришествие? А может… действительно открылся ад? То живое здание…»

Голову пронзила острая боль. Юноша едва не закричал. Не успел он схватиться за пульсирующие виски, чтобы хоть как-то унять эту боль, как она так же внезапно исчезла. На её место пришло видение. Прямо перед его воображением предстал лысый и атлетически сложенный мужчина с ножом в руке. Лица не было видно, так как его скрывала чёрная мгла.

Наваждение прошло и Данил тут же забыл про него, как забывал кошмары после пробуждения.

— Есть сигаретка? — спросил парень, подойдя с другу со спины. Тот обернулся и посмотрел на него. Всего на секунду на его лице промелькнуло удивление, а затем вновь налезла маска невозмутимости.

«Он всё понимает»

— Да, конечно, — сказал Виталий, достал пачку сигарет. Вынув одну — , протянул другу. Дал прикурить от совсем старой зажигалки.

Вновь тишина. Прям как тогда. Прям, как всегда. Они оба понимали, что лишние слова только усугубят положение. И без разъяснений оба парня давно поняли — где находятся и что, скорее всего, их теперь ждёт.

Блаженно затянувшись, парень присел на корточки. Ему сразу же полегчало. И от того, что теперь он не один в этом кровавом аду, и от первой затяжки за целый день. В глубине души поселилась надежда, что этой ночью он уснёт в этом парке, а проснётся у себя в кровати… или лучше вообще не проснётся. Все равно надежды…

— Нам надо выбираться отсюда, — вдруг сказал Виталик, даже не посмотрев на него.

Данил как раз выкидывал сигарету, докуренную до самого фильтра. На заявление друга поднял взгляд и скептически на него посмотрел. Затем сказал:

— Нам не выбраться. Ты разве не слышал? Это ад. И рано или поздно…

— Я в это не верю. Это явно какая-то аномалия. Катастрофа на химическом заводе или что-то в этом роде… Мы можем просто уйти отсюда.

«Похоже ему повезло больше, и он не видел всех этих жутких тварей, которых видел я» — подумал Данил, встав и прислонившись к небольшому дереву, росшему в трёх шагах от костра.

Рядом с костром ещё два человека. Один среднего роста, чуть упитанный и с длинной бородой. Мужчина спал, закутавшись в плед. Вторым был мужик чуть младше Хима и очень на него похожий. Только немного тоньше и более смуглый. Он разглядывал свой охотничий нож, размером в две ладони взрослого. Услышав про катастрофу, он сказал:

— Это не катастрофа. Это наказание. Наказание жизнью. Сейчас вы не поймёте, но лучше вам смериться с тем, что происходит. Быстрее привыкнете.

— Как понимать? Что значит «жизнью»? — спросил Виталий.

Мужчина слегка улыбнулся. Его улыбка не была притворной или безумной. Ему искренне нравился завязавшийся разговор.

— Этот мир страдал всё это время. Люди истерзали его одним своим существованием. То, что мы видим над головой — его рана. Она открылась и расширяется. Это не апокалипсис. Это искупление болью. Мы должны испытать её. Просто обязаны вкусить её, чтобы она забрала нас без остатка в дар этому миру. Потому что мы должны ему… Мы обязаны…

«Полная ахинея — подумал Данил, перестав слушать откровенный бред. Тем временем проснулись его собственные мысли, взбудораженные словами друга. — Виталик не знает то, что знаю я. Этот мужик, конечно, псих, как и все остальные, но он прав — это не аномалия. Это что-то сверхъестественное и жуткое. Действительно похоже на ад. К тому же Юля…» — он точно знал, что она умерла в авиакатастрофе. Он отлично помнил то, как радовался этому и одновременно ненавидел себя за эту радость.

— Это бред. Такого просто не может быть, — тем временем спорил Виталик. Его голос был спокойным и ровным. Похоже за день он тоже истратил весь суточный запас эмоций.

Мужчина вновь улыбнулся и не стал отвечать, вернувшись к разглядыванию своего отражения в лезвии ножа.

Следующее движение пропустили оба парня. Вот мужик, похожий на Хима, сидит себе на месте и смотрит на нож, а вот он стоит рядом с Виталиком и держит зубчатое острие прямо у его горла. Данил успел только посмотреть на лицо потенциального убийцы. Это была дикая ярость, не сравнимая ни с чем, что он видел до этого. Звериная, не здоровая и беспричинная ярость. Всего на один удар сердца этот мужчина возненавидел парня каждой клеткой своего существа. Но то было лишь мгновение.

Застывший Виталик нервно сглотнул и чуть попятился.

Мужчина засмеялся и убрал нож. Отойдя на прежнее место, он сказал:

— Не думайте, мелюзга, что знаете больше других. Тут вам не оздоровительный лагерь. Это ад, и мы тут черти. А вы пока что духи, которых надо пытать, иначе ничего толкового не выйдет.

Оба друга промолчали. Виталий глубоко дышал с приподнятыми плечами. Настолько неожиданный нападок его шокировал.

Откуда-то со стороны послышался работающий мотор и бешенные выкрики. Кто-то приближался. Судя по звуку — на джипе или чём-то вроде него. Данил не плохо разбирался в машинах, но узнать эту модель не смог. Слишком много повреждений, некоторые запчасти отсутствовали, а вместо них были приварены запчасти других автомобилей, а также вся поверхность раскрашена в яркие цвета, что мешало определить марку.

— Приехали, — безучастно сказал мужик, убрал за пояс нож и, натянув на себя плед, лёг спать.

«Нам реально нужно бежать! Раз уж у них тут транспорт есть, то ничего не мешает…»

— Эй, новенькие! — к ним подошёл главарь. — Слушайте сюда, голубки — каждый новенький, чтобы стать членом нашего лагеря, должен пройти обряд посвящения. Сегодня вас целых четверо, так что эта ночка ваша.

— Не понял… — удивлённо протянул Виталик, почесав затылок.

— Всё просто. Вы должны убить новеньких, которые приехали только что.

— Убить…? — не поверил ушам Данил. Он ожидал чего угодно, но такое выходило за рамки понятия «человечность». Заставлять кого-то сражаться до смерти лишь ради того, чтобы стать членом каких-то безбашенных уродов посреди настоящего кровавого хаоса…

«Уйти отсюда. Прямо сейчас сбежать и забыть, как страшный сон…!»

Из джипа вышло четыре человека. Их освящал дёрганный свет от костров. Двое из них в кожанках без рукавов, все в тату и крашенные в синий. Их он определил как чертей. Двое других — новенькие. Один сутулый, полный, с вытянутой вниз рожей, острым подбородком и в очках. Одет в свитер белого цвета. Второй высокий, сильно накаченный и лысый…!

Внутри всё вскипело праведным гневом. Данил насупился и сжал кулаки.

«Это он!!! Убей его!» — кричало что-то внутри. Оно призывало разорвать человека на куски и втоптать в грязь. Мыслей о человечности как и не бывало.

С ними был Хим и главарь. Они поднялись чуть выше, так как машина стояла вне парка — рядом с воркаут-площадкой. Двое чертей поздоровались с мужиком с ирокезом, Хмерой и ушли к одному из костров.

— Так значит вот эти два сопляжуя будут с нами драться? — усмехнулся лысый мужик, рассмотрев приближающихся.

— Да. Это они! — вдруг повысил тон Хим и засмеялся. Похоже его он уже знал.

— Тогда вообще без проблем. Док, покажем им куда они попали?! — обратился он к своему компаньону. Тот одобрительно фыркнул.

— Ладно. Знакомьтесь тут, а я погнал. Удачной ночки, ребята! — сказал главарь и ушёл. Не к одному из костров, а куда-то во тьму. Туда, где до этого Данил разглядел семь девушек, привязанных к дереву.

Мускулистый мужик подошёл почти вплотную к двум друзьям и протянул им руку.

— Меня зовут Дэн. Будем друзьями, ребята?

Данил тяжело дышал. Необъяснимая ярость пробралась в самые глубокие каналы его души, затмив даже здравый смысл и логику. Он хотел схватить протянутую руку, заломить её и, ткнув ногой о спину гада, сломать чёртову конечность, а то и оторвать вовсе. Но чувство самосохранения верещало о том, что это всё очень плохо кончится.

— Ааа! Новенький! Да я тебя знаю! — Дэн ткнул пальцем в Данила. — Это же ты тогда…! — Он засмеялся. Виталик стоял и молчал, с интересом и, похоже, некоторой опаской наблюдая за происходящим. — Ну как тебе, новенький? Нравится ад…?

Данил зашипел. Он готов был вот-вот начать обещанное испытание. Слова были уже не нужны, а Дэн всё говорил и говорил…

–…а мне вот твой нож очень понравился. Думаю, что им-то я тебя и зарежу.

***

Вот она сидит с ним в парке за аккуратным столиком и читает книгу, вот они вместе смотрят телевизор глубокой ночью, поев час назад заказанной пиццы и отдыхая после тяжёлого рабочего дня, вот они занимаются сексом и она прижимает его разгорячённое тело к себе. Из-за всех сил. Так, чтобы до боли в паху. Она счастлива. По-настоящему.

Вновь наваждение. Это началось через какое-то время после того, как она попала в кровавый город. Очень похоже на сны, только наяву. Оно приходило внезапно и всего за несколько секунд Наташа проживала какие-то моменты из жизни… Только вот чьей?

Вот они собирают её вещи. Она переезжает к нему и безмерно рада этому. Вот они сидят перед телевизором и играют в приставку.

— Дорогой, а почему в игре у тебя такой странный ник? Откуда он?

— Тони? Да просто придумал. Читал где-то недавно, наверное. А какая разница?

Она улыбается и проводит рукой по его волосам. Они чистые и приятны на ощупь.

— Хорошее имя.

Наташа моргает ещё раз и перед ней душевая кабинка. Она сидит на полу. Из кабинки на плитку тянется широкий след засохшей крови, но ни одного трупа они так и не обнаружили.

— О чём ты думаешь, Наташа? — подал голос монстр. Он сидел в проёме уборной. Всё это время она думала, что он спит, как и мальчик, устроившийся на двухместной кровати. Тот, похоже, вообще ничего не боится.

— Я думаю о том, как бы выбраться отсюда. Я хочу домой, — ответила она. Чудовища она почти перестала бояться.

— Выбраться? В нормальный мир?

— Да… — протянула она. Её руки сложены на коленях, а голова лежит на них. Всё это время Ребцова пыталась думать — анализировать и делать выводы из рассказов Горбача. Но большая часть элементов мозаики отсутствовало, заставляя делать самые абсурдные предположения, вплоть до открытия ада или нашествия пришельцев.

— В нормальном мире ведь много таких как ты? — спросил монстр. Он не часто задавал вопросы, но в этот раз видимо решил отыграться.

— Таких, как я…? — удивлённо протянула Наташа.

— Да. Не чудовищ. Ты же не знаешь. Тут почти все — чудовища. Они постоянно меня убивают.

По телу в который раз пробежали мурашки. Страх стал брать своё, наращивая отчаяние.

— Я помогу тебе. Но мы будем долго выбираться без транспорта. Нам нужна машина.

«Он знает про машины?! Да что он такое? Может он… стал таким?»

— Да. Ты прав. Но где нам её взять?

— В самом центре есть источник кровавых туч. Рядом с ним обитают такие же, как ты, но в наколках и со странными причёсками. Они ездят на машинах…

Девушка промолчала. В это мало верилось, но деваться ей все равно было некуда.

— Хорошо. Пойдём туда…

«Почему он такой добрый? Почему помогает мне? Да кто же он…?!»

— Слушай… — не уверенно протянула она, но потом посмелела и выдала на одном дыхании. — Мы тут с тобой уже очень много разговаривали, а всё имени твоего не знаю, не говоря уже о другом…!

Конец ознакомительного фрагмента.