Ловец теней

Екатерина Неволина, 2013

Добраться до Брюсова календаря – артефакта, обладающего необыкновенной магической силой, оказывается непросто, особенно если тени прошлого не оставляют в покое. Отправляясь на очередное задание, Ян не думал, что ему придется столкнуться не только с могущественным противником, но и с собственным прошлым. Молодой маг верил в себя, вот только соперник оказался гораздо сильнее, чем Ян мог представить.

Глава 3

И снова девушка

— И ты считаешь, Яну можно доверять? — Глеб, нахмурившись, смотрел на Сашу.

Они собрались вчетвером в тесной комнате Глеба и Северина, чтобы еще раз обсудить дальнейшие планы.

— Я считаю, он не способен на предательство, — ответила девушка, не отводя взгляда.

Они сидели на узких, почти казарменного типа, кроватях друг напротив друга: девочки отдельно, мальчики отдельно.

— Это потому, что он тебя спас? — снова спросил Глеб.

Девушка поежилась. Глеб не мог знать, что именно она видела, когда находилась между жизнью и смертью, но эти воспоминания мгновенно изменили ее лицо, разом заострив черты, подернув взгляд отчаяньем и безнадежностью. Видимо, это было по-настоящему страшно.

— И поэтому тоже. — Александра зябко обхватила свои плечи руками, словно ей вдруг стало очень холодно.

— Да ладно! Ты просто к нему придираешься! — тут же выдала Дина. Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги, и накручивала на палец кончик косички. — Потому что тебе не нравится его имидж!

— Погодите, — произнес Северин, и все посмотрели на него: обычно он говорил очень редко. — Мне, вы знаете, тоже не очень симпатичен Ян. Но надо разобраться в ситуации. Парень вытащил нас из Китежа, спас Сашу. В общем, я тоже не уверен, что предатель именно он. То, что у Яна паршивый характер, еще не означает, что он способен на любые подлости.

— Но предатель есть, я уверен в этом! — Глеб поднялся и сделал несколько шагов по комнате. — Так кто же это?

— Может быть, я? — Динка, засунув кончик косы в рот, с любопытством смотрела на Глеба.

— Болтушка! — Парень легко потрепал ее по затылку. — Вот что я думаю, а если устроить Яну что-то вроде проверки?

— Тогда можете устраивать проверку и мне! — Саша тоже встала, ее обычно бледные щеки чуть заметно порозовели.

Глеб развел руками, демонстрируя собственное бессилие при подобном поведении коллектива, и, повернувшись к девушке спиной, подошел к окну.

— А в башенке Брюса и вправду горит свет! — вдруг произнес он удивленно.

Ребята бросились к окну. В темноте ночи был отчетливо виден неяркий, какой-то тревожный свет в крохотной башенке закрытого и полузаброшенного ныне дома Якова Брюса.

Утром Глеб обошел старый дом, внимательно оглядывая его. Обе двери — передняя и задняя — были заперты на совсем простенький замок, да и окна открыть не представляло проблемы. В башню мог забраться абсолютно любой — начиная от увлеченной историей девушки Маши (у которой наверняка и ключи имелись) и заканчивая любопытным отдыхающим. Однако отчего-то воспоминание об огоньке тревожило. Пожалуй, так же сильно, как неразрешенная ситуация с Яном. Впервые в их группе наметился конфликт, причем внес его этот малосимпатичный ершистый парень.

Глеб задумчиво провел рукой по шершавой поверхности стены и вдруг увидел стоящего в дверях высокого худого старика с длинными седыми волосами. Одежда у старика была в беспорядке, а глаза блуждали, словно у безумца.

Дом, перед которым стоял Глеб, выглядел теперь несколько иначе. Изменилась и дверь, и тональность стен, а на крыльце теперь стояли высокие мраморные вазы в псевдогреческом стиле.

— Я понял, — шептал старец, — теперь я знаю формулу! Это же так просто! Qui cherche trouve! ^[8]

Взгляд пронзительных, неожиданно молодых и пытливых глаз остановился на Глебе. Старик протянул костлявую руку, указывая на него и…

Глеб моргнул, и видение исчезло.

— Яков Вилимович, — прошептал парень, ничуть не сомневаясь, кого сейчас узрел. Да и гордые, как у хищной птицы, черты морщинистого лица не забудет никто из тех, кто когда-либо видел портрет Якова Брюса.

Глебу уже не раз случалось видеть прошлое, но всякий раз это было подобно удару молнии.

Парень потер переносицу и обернулся. И тут подумал, что по-прежнему находится где-то в прошлом, потому что навстречу ему шла Ольга.

На ней были синие джинсы и тонкая ветровка, рыжие волосы девушки свободно рассыпались по плечам и сверкали на солнце расплавленным золотом.

Не доходя нескольких шагов, девушка остановилась.

— Ольга? — тихо произнес Глеб, словно боясь, что от звука человеческого голоса видение исчезнет.

Она заправила прядь волос за ухо.

— Привет, Глеб. Я хотела бы увидеть Яна. Не подскажешь, как его найти? — спросила Ольга так спокойно, словно каждое ее слово не вколачивало в его сердце огненный гвоздь.

— Ну да, конечно, Яна, — отозвался он, стараясь сохранить на лице то же бесстрастное выражение. — Ты найдешь его в его комнате. Вон тот корпус, — Глеб махнул рукой, указывая на желтый флигель, где они остановились. — Он не выходил к завтраку. Думаю, еще спит.

— Понятно. — Она переступила с ноги на ногу, видимо, не зная, о чем дальше говорить.

Глеб тоже молчал, разглядывая растрескавшиеся ступени.

— Глеб! — вдруг позвала Ольга. — Понимаешь, я обещала отцу, что между нами все будет кончено. Ты не представляешь…

— Не надо! — Он натянуто улыбнулся. — Пожалуйста, только не оправдывайся, только не пытайся объяснить что-либо… Еще увидимся.

Он пошел прочь, спиной чувствуя ее обжигающий взгляд.

Как же глупо! Как нереально глупо все вышло!..

* * *

В окно яростно светило солнце. Ян широко зевнул и покосился на часы. Полдень — прекрасное время для подъема, тем более что, судя по вчерашнему дню, Яну вовсе не грозило стать фанатом местной санаторской диетической кухни, а поэтому о завтраке можно было забыть без сожалений.

Зазвонил телефон. Парень взглянул на экран и поморщился, но все же принял вызов.

— Уже не спишь? — послышался бодрый отцовский голос.

Отец звонил, чтобы исполнить свой родительский долг и узнать, все ли в порядке с непутевым сыном, паршивой овцой их благочинного семейного стада.

— Если бы и спал, ты бы все равно меня разбудил, — отозвался Ян и отвернулся от окна, от немилосердно бьющего в глаза солнца. — Прими отчет: со мной все в порядке — за ум не взялся, валяю дурака и бездарно прожигаю свою жизнь. В общем, в мире есть стабильность, а небо еще не рухнуло на землю.

— Мог бы разговаривать со мной и полюбезнее, — сухо ответил отец.

— Зачем же? У тебя полно подчиненных. Когда тебе захочется, чтобы перед тобой повиляли хвостом, позвонишь кому-то из них. Или Косте. — Ян, прижимая трубку плечом, принялся натягивать на себя черные джинсы, но, разумеется, уронил аппарат.

Весьма своевременно, потому что, подняв его, застал только заключительную часть отцовского выговора.

–…именно ему я и оставлю все деньги, — грозно закончил отец.

Контекст и без этого оказался вполне понятен. Костя, двоюродный брат и ровесник Яна, был очень правильным молодым человеком. Как раз таким сыном, какого и хотел иметь его отец. Деловой, целеустремленный, не понимающий юмора, зато прекрасно осознающий роль денег, этот юноша уверенно шагал к успеху. Уже сейчас он подрабатывал в банке, принадлежащем отцу Яна, причем всего лишь курьером. «Я не боюсь трудностей, а еще хочу начать с самых низов, чтобы разбираться во всех процессах», — говорил он, и суровый банковладелец млел и таял. Яну вспоминался прекрасный эпизод из «Джен Эйр», где некий мальчик на вопрос, что он хочет: съесть печенье или выучить псалом, неизменно отвечал, что псалом, и незамедлительно получал в награду два печенья.

Ян на дух не переносил двоюродного брата, тем более зная, что Костя — вовсе не такой ангел, каким стремится казаться.

— Очень рад за Костю, — ответил он в трубку. — Уверен, от таких головокружительных перспектив братец удвоит свои старания, а ты сможешь сэкономить на чистке ботинок — ради карьеры и денег он вылижет тебе их языком.

— Ты — наше наказание. Мое и твоей бедной матери! — последовала финальная реплика — и отбой.

Парень швырнул мобильник на незаправленную кровать и тихо выругался. Когда-то Яну хотелось быть идеальным сыном, но в отличие от того же Кости он просто не мог притворяться. Ну не идеален он — что тут попишешь?

Натянув толстовку с принтом, изображающим череп, Ян вышел из комнаты. После разговора настроение оказалось безнадежно испорчено.

— Доброе утро! — У окна в коридоре стояла Мария — опять в своем рабоче-пасторальном облачении — и улыбалась Яну, словно вчера не выскакивала на него из кустов и уж точно не хватала за горло.

— И тебе не болеть, — хмуро бросил он. — Чего-то нужно?

— Я хочу извиниться. За вчерашнее. — Девушка шагнула к нему и просительно заглянула в глаза. — Понимаешь, сюда уже приезжали какие-то то ли сатанисты, то ли еще кто, они даже ритуал какой-то устроить хотели, чтобы вызвать дух Якова Вилимовича…

— А сейчас ты посмотрела на мой балахон и поняла, что трагически ошибалась, а я вовсе не из их числа? — уточнил Ян, с любопытством разглядывая Машу. — Просто-таки глаз-алмаз!

Девушка смутилась и опустила глаза под его пристальным взглядом.

— Я извинилась, — тихо произнесла она, — ты не такой, каким хочешь казаться.

— Ага, — Ян хмыкнул, — а на самом деле я белый и пушистый, как северный песец или банковский курьер с большими карьерными перспективами.

Маша сочла эту фразу приглашением к перемирию, поэтому вновь воспряла духом.

— Ты пропустил завтрак, и я захватила для тебя бутерброды. — Она метнулась обратно к окну и жестом фокусника достала накрытую белой салфеточкой тарелку. — А то будешь голодным ходить…

— Какая забота! У вас тут, однако, сервис получше, чем в иных пятизвездочных отелях, — прокомментировал Ян, но взял тарелку. Из-под салфетки аппетитно пахло копченой колбасой, которой, учитывая профиль заведения, в этом санатории никак быть не могло.

— Приятного аппетита! — Маша отказывалась замечать иронию, и на миг Яна даже посетили сомнения. А что, если она действительно такая дурочка, какой хочет казаться?…

— «Офелия! О нимфа! Помяни меня в своих молитвах!» — процитировал он Шекспира и добавил от себя: — И помолись за мой хороший аппетит.

Затем Ян шутовски поклонился и двинулся было обратно к своей комнате, чтобы предаться сладчайшему из грехов — чревоугодию, когда его окликнул другой женский голосок.

— Вот это популярность. Может быть, я проснулся в теле принца Уильяма? Вот была бы незадача! — пробормотал Ян себе под нос и повернулся навстречу спешившей к нему Ольге.

Маша еще не ушла и наблюдала за ними со стороны, поэтому Ян позволил себе чмокнуть девушку в щечку и тут же, подхватив под локоть, потащил ее к своей комнате.

— Считай, что на двери у меня табличка «Не беспокоить», — добавил он специально для странной служительницы.

Ольга, несколько ошарашенная его поведением, безропотно последовала за своим спутником.

— Тебе нужна помощь? Что-то случилось? — спросила Ольга, встревоженно заглядывая Яну в глаза.

— Ну… в принципе, наверное, нужна… — Он сел на кровать и поставил на колени тарелку с бутербродами и сделал приглашающий жест. — Для меня это слишком плотный завтрак, так что помогай!

— Я серьезно! — Девушка подошла к нему ближе. — Ты же знаешь, что я тебе обязана…

— Слушай, — Ян с явным сожалением отставил тарелку и взглянул на Ольгу из-под занавешивающей глаза челки, — не надо строить из себя святую благодарность, а то у меня несварение случится, и я окончательно укреплюсь в мысли, что добро наказуемо.

— Ян, — девушка присела перед ним на корточки, — зачем ты носишь эту маску. Я ведь вижу, что ты другой…

— Ага, белый и пушистый, только сейчас болею. Уже проходили… — Он отвернулся к окну.

— И мой отец очень хорошо о тебе отзывался, — продолжала Ольга, — он немного знает твоего отца…

— Но не знает, какие отношения царят в нашем домашнем серпентарии, — хмыкнул Ян.

— Знает. Он говорил, ты хочешь доказать своему отцу, что можешь достигнуть всего сам, и обещал тебе помочь. Хочешь?

— Благодарствую, как-нибудь обойдусь без одолжений. — Парень откусил от бутерброда и принялся сосредоточенно живать, всем видом демонстрируя, что ему безразличны даже самые заманчивые предложения.

— Вот и я сказала папе, что ты слишком гордый, чтобы согласиться принять чью-то помощь!.. Ян, а можно я тебя нарисую?… — вдруг спросила девушка.

— А может, лучше Глеба? — ответил он, прожевав.

— Глеб… — Ольга поднялась и отошла к окну. Теперь она стояла спиной к своему собеседнику — так, что он не мог разглядеть ее лицо, только слышал спокойный, немного печальный голос. — Мне казалось, что я люблю его… Но потом… даже не знаю. Он очень хороший. Может быть, слишком хороший для меня.

— И настало время мальчишей-плохишей, а отличницы всегда влюбляются в хулиганов и двоечников, — мрачно добавил Ян. — Кстати, никогда не был хулиганом, а вот учился то на пятерки, то на двойки. Забавно, учителя почему-то никогда не верили, что я чего-то не знаю, и считали, будто, не отвечая урок, я над ними издеваюсь, а я всего-то не хотел открывать учебник.

— Ян, зачем ты меня позвал? Зачем ты меня мучаешь? — Ольга стремительно повернулась к нему, и парень заметил на ее глазах слезы.

— Ладно, не плачь, — произнес он примирительно, — не хватает тебе еще плакать из-за всяких подонков… Поживи пока здесь, отдохни от своей Англии. Я правда не хотел тебя обидеть, но, сама понимаешь, привычка…

Девушка кивнула, улыбаясь сквозь слезы. Ее улыбка была похожа на солнце, проглядывающее сквозь дождевые облака сначала робко, едва-едва, а затем — все увереннее, самовластнее.

— Хочешь бутерброд? — Ян протянул ей тарелку.

— Нет, спасибо. Я, наверное, пойду… — Ольга шагнула к дверям и остановилась, оглянувшись на парня, — так все-таки насчет портрета…

— Рисуй, покуда я добрый. — Он махнул рукой.

* * *

— Ты это видел?! — Динка возмущенно повернулась к Северину.

— А что такого? — тот неуверенно пожал плечами.

— Как «что»?! — Девочка сердито нахмурилась. — Среди белого дня привести в комнату какую-то девицу!

— Он ее спас, — возразил парень.

— И что теперь? — не унималась девочка, припирая Северина к стене. — У нас что, есть закон — «спас принцессу — обязан на ней жениться»? Ну, ты меня, допустим, тоже спас, так что, женишься на мне?

— Подрасти сначала, — ответил парень и почувствовал, что отчего-то краснеет. Ох, не мастер он был вести подобные разговоры!

— Струсил! — Динка презрительно поморщилась. — Не бойся, не заставлю на себе жениться. Мне, может, Ян больше нравится. Он такой… такой… — Она по привычке принялась теребить кончик косы, подбирая нужное слово, — такой готичный! — закончила девочка восхищенно.

Северину стало обидно. Интересно, почему девушки всегда влюбляются в плохих парней, а потом страдают и жалуются? Надо признаться, этот Ян не такой, как показался им вначале, однако у него в голове, очевидно, свои тараканы, и причем весьма откормленные. Динка — надежный друг и старый товарищ, и он, Северин, в какой-то мере несет за нее ответственность, а поэтому пусть бы она лучше выбрала кого-то постабильнее, понадежнее. И вообще рано ей влюбляться.

— Я в твои годы… — наставительно начал он.

— Парни вообще развиваются позднее девчонок, — перебила его Динка. — Но я вообще-то подумаю. Может, и не влюблюсь в Яна.

Девочка, наклонив голову к плечу, искоса посмотрела на Северина.

«Надо же, — поразился тот, — и как это у них получается? От горшка два вершка, а кокетничает!»

* * *

Днем Глеб собрал всех членов команды, чтобы запланировать на ночь долгожданную вылазку. Даже Александра обрадовалась тому, что они наконец приступают к действиям. Вся команда пылала энтузиазмом, кроме, разве что, самого Глеба, который, несмотря на прилагаемые старания казаться сосредоточенным на делах, все же оставался нервным и обеспокоенным. По крайней мере, Ян четко видел это и даже знал тому причину.

Глеб избегал встречаться глазами с новоявленным соперником и проявлял максимальную корректность.

«Страдает, — думал Ян, глядя на нервно сцепленные руки Глеба. — Ничего, потом еще мне спасибо скажет».

Сразу после импровизированного собрания все ребята разошлись по своим делам, а Ян отправился в библиотеку. Конечно, он не надеялся найти там нечто особенное, однако нужно же как-то тратить если не отпущенную вечность, то хотя бы время до вылазки.

Книжный фонд, как Ян и полагал, оказался не слишком роскошным, а трудности с финансированием и комплектованием были налицо и здесь: новинок почти не видно, библиотека словно застыла где-то в доперестроечном советском времени. Только зачитанные детективы в мягких обложках, очевидно, оставленные самими отдыхающими, свидетельствовали о том, что на дворе двухтысячные годы.

Ян уже собирался уходить, когда его внимание привлек толстый потрепанный корешок. Парень и сам не мог бы сказать, что именно его заинтересовало, однако книга словно излучала нечто, притягивая к себе, как магнитом.

Замирая, Ян вытащил книгу и… не смог сдержать разочарованного вздоха.

«Основы животноводства. Практикум по сельскому хозяйству для тружеников полей», — значилось на тканевой обложке.

Ян заглянул внутрь, пролистав пожелтевшие страницы. И вправду, совершенно неинтересно. Все приводимые в книге рекомендации устарели лет на семьдесят-восемьдесят и не могли заинтересовать уже даже самого ярого любителя сельского труда. Впрочем, наверняка книга представляла некую библиографическую редкость. Можно было, конечно, показать ее Александре, которая понимала в книгах гораздо больше самого Яна, но зачем? Если бы том был посвящен хотя бы искусству или истории…

Парень закрыл книгу и поставил ее обратно на полку, когда вдруг почувствовал чей-то внимательный взгляд.

Ян оглянулся и увидел Машу. Девушка смотрела на него, и во всей ее позе чувствовалось напряжение.

— Что-то случилось? — Ян иронически приподнял бровь. — Ты боишься, что я могу устроить сатанинский обряд прямо в библиотеке?

— Ян… — Маша подошла к нему и вдруг, словно в мольбе, сложила на груди тонкие белые руки. — Мне очень нужна твоя помощь! Пожалуйста, ты же не откажешь мне?

— Какого рода помощь? — уточнил Ян, удивленный этой неожиданной просьбой, которую Маша вывалила на него, не позаботившись даже о каких-либо приличествующих случаю вступительных словах.

— Это связано с кое-какими материалами…

Становилось все интересней.

— Попроси Глеба, он специалист в истории, — ответил тем не менее парень, стараясь не выдать собственной заинтересованности. — Или Александру, она у нас главная по книжкам.

Девушка нахмурилась.

— Если бы я хотела получить их помощь, то обратилась бы к ним. Мне нужен именно ты, — ответила она, не сводя с Яна немигающих широко распахнутых глаз.

Парень присвистнул. Все удивительней и удивительней. Интересно, чего она все-таки от него хочет, почему привязалась к нему с момента их появления в санатории? И вправду говорят — неземную красоту не спрячешь!

Ян вовсе не верил в сказочки и сильно сомневался в том, что похож на прекрасного принца, воспламеняющего сердца всех девушек в округе, но в последнее время ему отчего-то особенно везло на женское внимание. «Не к добру», — подумал Ян.

— И когда тебе потребуется эта помощь? — уточнил он, прикидывая, что, если повезет, может обнаружить в архиве этой странной Маши что-либо полезное и интересное. А чем дьявол не шутит, вдруг где-то по волшебству завалялась магическая книга самого Брюса. Если бы она попала Яну в руки… О, это было бы очень, очень полезно!

— Сегодня вечером, когда я закончу работу. У тебя нет планов часов на одиннадцать? — Девушка улыбнулась.

Все-таки она была очень красива. Нереально красива. Эти правильные и нежные черты лица, необыкновенные огромные глаза… Мария казалась идеальным человеком, словно прибыла из прекрасного будущего, где необыкновенные генные технологии, как и мечтали ученые, превратили людей в эдаких бескрылых ангелов, совершенных созданий, лишенных малейшего изъяна.

И это совершенство тоже несколько смущало Яна. Он не верил и в совершенство.

— И это никак нельзя отложить на завтра? — Парень старался не смотреть на Машу, чтобы невольно не поддаться обаянию девушки. Ян остро ощущал нежный запах духов и чувствовал ее тепло слишком близко от себя, чтобы оставаться совершенно спокойным.

— Сегодня. Ты согласен? — переспросила Маша чуть настойчивее.

«Ладно, — подумал Ян, разглядывая носки ее аккуратных черных туфелек, — только посмотрю, вдруг у нее и вправду есть что-то ценное. А если нет, слиняю по-быстрому и еще успею присоединиться к ребятам».

Ян поднял голову и наткнулся на взгляд глубоких голубых глаз.

— Не помочь прекрасной даме — это преступление, — выдавил он из себя шутку, однако нервно сглотнул. Ее обаяние было слишком сильно, а значит, лучше держаться от этой Маши подальше. Он надеялся, что та сочтет его девушкой Ольгу и займется кем-нибудь другим, уж если местной красотке приспичило искать мужское внимание, однако, как говорится, упс, не сработало.

— Спасибо, Ян. — Нежные пальчики на миг коснулись его руки, и Маша стремительно вышла из библиотеки.

— Может, я по ошибке повесил на себя что-то вроде эльфийского чарма ^[9] и кажусь теперь убийственно привлекательным всем особам женского пола? — пробормотал Ян задумчиво.

— Молодой человек, чего это вы встали в проходе? — раздался над ухом высокий женский голос, враз разрушивший Яновы иллюзии. Подошедшая к нему полноватая тетенька в синем служебном халате уж точно не пала жертвой его привлекательности.

— Уже ухожу. Не смею мешать вам, прелестнейшая из нимф! — Парень шутовски поклонился растерявшейся от такого обращения библиотекарше и вышел на улицу.

Примечания

8

Кто ищет, тот найдет! (франц.)

9

Необыкновенная привлекательность.