Прислушалась: а это дождь

Наташа Кер (2023)

А что, если двадцать пять лет спустя ты снова закрутила роман со своей первой любовью? Главная героиня Зося давно живет в Париже и ведет размеренную жизнь.Получив грустную новость о смерти отца, она возвращается в город детства, Питер.Спустя много лет Зося снова встречается с крышами и мостами, друзьями и близкими ей людьми. Но захочет ли тот, от кого она когда-то удрала на край света, снова ее увидеть?Что говорят друг другу двое, встретившись через четверть жизни? Да и нужны ли здесь слова..

Зося

— Марин, дай телефон.

— Чей?

— Сашкин.

— Ты реально больная. Зачеем? Зачем тебе все это? Ты ж его уже видела. Сказала все, что хочешь сказать. Острых ощущений захотелось? У тебя что — слишком все хорошо?

— Не знаю. Надо. Возможно, чтобы понять, что мне все это уже не надо. — Маринка молча скинула мне номер. Мой телефон, словно проснувшись, зателенькал, радостно принимая сообщение.

Маринка уехала. Я осталась. Одна, с непричесанной головой и мыслями вразброс.

— Привет. — написала я и, быстро отправив, откинула телефон, чтобы не дай бог не передумать и не удалить. Я не знала, что мною двигало. Возможно, действительно, желание разобраться. Прошло двадцать пять лет. А он все также занозой сидел в сердце. Приходил во снах. Я много раз пыталась его выдернуть, залить рану перекисью. Все тщетно. Он врос в меня, гноился, нарывал. Иногда боль становилась практически физической. И я решила — пусть. Пусть глупо, непонятно, неожиданно. Зато правдиво по отношению к самой себе. И однажды, посмотрев прошлому в глаза, я может и словлю ощущение — все прошло. Закончилось. Нежная, но такая поучительная сказка о первой любви, больше не болит. Вздохну свободно и перейду, не оборачиваясь, на другую сторону моста.

— Привеет. — ответ пришел почти что сразу.

— Рада была тебя видеть. Давай созвонимся, поболтаем как-нибудь.

— Давай.

Дальше — тишина. Три недели «не сегодня. Сорян. Отдыхаю от людей».

Хотелось кричать в трубку: да разве я человек?! Я для тебя — химера из снов, ублажающая до звонка будильника.

Наконец, в какой-то момент он написал: у меня самолет через три часа. Сижу в аэропорту. Набирай.

Я налила себе бокал Шардоне и почти силой залила его целиком себе в горло. Стало теплее. Но не легче. Я выдохнула через рот, как нас учили на йоге — так, чтобы внутренности прилипли к позвоночнику и нажала на зеленую кнопку с телефоном. Меня лихорадило. Хорошо, что не надо было забивать цифры, я бы никогда не попала на нужные кнопки. Вино ударило в голову, и стало как-то проще. «Ну и хер с ним, с плащом», — вспомнилась фраза из фильма и я, не заметила, как улыбнулась.

— Привет.

–Привет. Рада тебя слышать.

— Ммм.

— Расскажи, как ты? Что делаешь?

— Много работаю. Езжу на охоту с собакой.

Мы смеялись. Подтрунивали. Опять смеялись и пили, каждый на своем конце провода. Было что-то настоящее в нашем общении. Знакомое. Наше. Вспомнились ночи, когда я засыпала с телефонной трубкой в руках, слушая глупости на том конце провода. Глупости, понятные только нам. Такие важные и такие трогательные.

— Расскажи что-нибудь о себе, — сказал он.

— Я не знаю, что рассказать. А что ты вообще обо мне знаешь? — сказала я невпопад.

Не знаю. Я вообще ничего о тебе не знаю. И не хочу знать. Вот. Понятно? — вдруг вспыхнул он.

Я подумала, что для человека, который ничего не хочет обо мне знать, потерять два часа и пятьдесят минут времени просто так, со мной — немного странно. Ну да ладно.

— Когда мы с тобой виделись? В две тысячи одиннадцатом?

— Ох. Лучше бы не виделись, — я оторвала мякиш багета и все катала и катала его в руках.

— Короче, если в следующий раз приедешь и захочешь увидеться, то знай: уже не сбежишь от меня, как в прошлый раз.

Ччерт. Господи, как все сложно. Я ведь и в тот раз не хотела сбегать.

— Знаешь, у меня папу госпитализировали, — зачем-то сказала я.

— Мне очень жаль. Я, конечно, не желаю смерти твоему папе, но, сама понимаешь, было бы здорово, если бы ты приехала, — я ощутила, как он улыбнулся.

— Конечно, — сказала я и покраснела.

— Зось, мы взлетаем. Был рад услышать твой смех.

— Угу. Пока.

Тишина. Господи, как можно закончить разговор с женщиной, на которую тебе абсолютно плевать, фразой: «Был рад услышать твой смех»..

Я с удивлением обнаружила, что только что открытая бутылка Шардоне, была пуста.