Овации

Наталья и Игорь Дуалины, 2018

Сборник фантастических рассказов о том, что иногда неожиданно в свой адрес можно услышат овации. Содержит нецензурную брань.

Повешусь

Я заистерил после того, как от меня ушла жена с ребенком. Или вначале я стал истерить, а потом они ушли к ее матери, забрав вещи. Я не помнил подробностей. Мать повела меня к психиатру. Ей сказали, что я — психопат. Назначили таблетки. Я немного успокаивался, не проявлял уже таких сильных и взрывных эмоций. Стал вялым, но депрессивным. В один из дней я сказал матери, что повешусь.

Мать моя потеряла одного сына — моего старшего брата. Брат связался с какой-то компанией, начал употреблять наркотики и быстро ушел в мир иной. Мать моя плакала оттого, что не хотела меня терять. Мне все не нравилось. Я был грустным и печальным, а временами раздражительным и злым. Мать просила меня не делать глупостей. А я все равно говорил, что повешусь. Как будто зациклился на этой мысли. Для меня не существовали предатели: жена и дочь.

Я как-то привязал веревку на батарею, но приехал дядька — дальний родственник. Мне пришлось повременить. Дядька был заядлым оптимистом. Его жена умерла лет десять назад. Сын его был женат и воспитывал детей. Дядька находил себе добрых роскошных женщин — подружек и проводил с ними время. Он всегда гоготал и сотрясал нашу квартиру. Мама через час — полтора уставала. Дядька замечал это, просил мой парфюм. Делал пару брызгов и убегал по своим делам. Мама смотрела на меня и говорила, что его жена умерла. Ее нет на свете. Он же не вешается. Откуда же у меня и моего брата такие внутренние программы и установки. Я совсем не задумывался над ее словами. Думал о том, что она меня не понимает. Думал о том, что повешусь на днях. Я засыпал с этой мыслью и просыпался с ней. Я сросся с ней. И никак не получалось воплотить в жизнь свою смерть.

К матери пришла в гости ее давняя подружка. Она работала в магазине продавцов. Регулярно, раз в семь-восемь лет меняла дислокацию и новый магазин. Сейчас она с восхищением рассказывала про магазин обуви. Они сидели на кухне и пили чай. А я сидел в зале на диване. Пытался смотреть телевизор, но она говорила громко. Я подумал о том, что все равно не даст нормально посмотреть. Выключил телевизор и сел в кресло, думая о том, что больше часа она обычно у нас не засиживается.

Она говорила о том, что периодически приходят партии классной обуви. Некоторые постоянные покупательницы прознали, и в день поступления товара приходят занимать очередь пораньше. Товар поступает в ограниченном количестве, достается далеко не всем. Аналогичный товар по форме, виду и цене поступает из другой страны, но он совсем другого качества. И выглядит менее приглядно. Подружка сказала маме, что если нужно, она оставит пару обуви и ей. Мама отмахнулась. Видно ей сейчас было не до обувки.

Подружка продолжала. Желая развеселить маму, она рассказывала про случай, который развеселил всех работников магазина. Дело в том, что по огромному торговому центру периодически прогуливалась одна женщина. Все знали, что она имела группу инвалидности и подрабатывала уборщицей в одном из офисных зданий. Со всеми здоровалась и имела контакты. Ее видно кто-то из знакомых попросил достать хорошую обувь, пообещав маленькую денюжку за курьерский финт. Женщина эта передала записку главному продавцу, в которой угрожала повеситься перед дверью магазина, если ей не оставят длинные кожаные сапоги-ботфорты. Мамина знакомая хохотала. Она рассказывала, что хохотали все продавцы. Я слышал по голосу мамы, что она тоже улыбнулась.

Ее подружка вскоре ушла. Я включил телевизор машинально, но мне его совсем не хотелось смотреть. Я пошел на кухню, налил чай и пил его с бутербродом. Я лег спать в этот вечер раньше обычного. Я лежал в полудреме и думал о сегодняшнем рассказе про ту дурочку. Я думал про нее, про ее желания и угрозы. Я впервые задумался о правильности своего решения. И в какие-то считанные полчаса я пришел к тому выводу, что это неправильное решение. Глупое. Я думал о том, что какого хрена я месяц вынашивал эти мысли, делал попытки и был уверен в том, что дойду до финала. Я думал о том, какой же я был дурак.

Утром я попросил у матери прощение за свое поведение.

10.01.2018