Путь домой. Лонвейт

Наталья Щёголева, 2021

Так что же за послание оставила старая ведьма Эрна? Пророчество или руководство к действию? Возможно ли идти по указанному ею пути осознанно? Близнецы и их друзья решили попробовать. Раз уж их путь домой неотделим от судьбы рода Гейсборо, так тому и быть.События разворачиваются в альтернативном мире, общественный строй которого соответствует примерно XVII веку Западной Европы.Это последняя книга трилогии «Путь домой». Первые две «Четыре близнеца» и «Год надежды» уже опубликованы на этом сайте.

Глава 02. Две проблемы.

К большой радости Виктора, герцог решил задержаться в Рунде аж на несколько дней. Он удивительно спокойно отнёсся как к удачному бегству труппы Тобейро, так и к отказу Эмилии дать ему кров. Продолжая удивлять не только своих праиэров, но и себя самого, Его Светлость сначала выбрал для ночлега небольшую, но опрятную гостиницу с умиротворяющим названием «Крыло Ангела», а на следующее утро заявился к самому мэру славного города Рунда господину де Дювошель и… остался жить в его доме, заставив хозяев плясать вокруг него буквально на полусогнутых. Это его развлекало. А когда поднятая им же суета начинала надоедать, он уединялся в личной библиотеке мэра, или же отправлялся на прогулку по городу.

Но, прежде чем погрузиться в эту праздную жизнь, Его Светлость, так сказать, взбодрил свою гвардию. Он назначил награду в триста пистолей тому, что поймает Жана и Монсаров живыми, получается по сто за каждого. Подразумевалось, что награду получит отличившийся праиэр, и уже он разделит её со своими подчинёнными.

Идея оказалась удачной — настроение в гвардии сильно улучшилось, праиэры и поделенные между ними люди и правда развили бурную деятельность. Рон и Пит, сразу взяли по восемь человек и, ведомые своими соображениями, где лучше искать беглецов, покинули Рунд. Фил же и Глен погрузились в поиски здесь, около Рунда, так по, крайней мере казалось, герцогу. И если Фил в самом деле этим занялся, то Глен распоряжался своим временем более вольно.

В первый же день этот последний разослал своих людей в разные концы города и его окрестностей с довольно затейливыми заданиями, а сам отправился к Эжену и Эмилии, где и провёл почти весь остаток дня…

Да, Виктор был неописуемо счастлив — ведь он, наконец-то, избавился от последних пусть и крохотных сомнений насчёт Эжена. Живой!!! Всё такой же неугомонный озорник!! Надо ли говорить, что Виктор не упускал ни одной даже малейшей возможности, чтобы выкроить время для встречи с Эженом и потом, в последующие дни?..

Но было бы ошибкой полагать, что Виктор всё время проводил только со счастливо воскресшим братом. Это было невозможно из-за носимых ими масок Глена и виконта де Лорни. Так что нашлось время ответить и ещё на два, очень важных для Виктора вопроса, имена которым Анна и Фил. Да, Виктор должен был выяснить, способна ли ещё Анна затмить в его душе светлый образ Маги, и что же всё-таки произошло с всегда приветливым Филом.

Проще всего Виктору было найти ответ на первый вопрос.

В первую же свою ночь в Рунде он взял и просто заявился к Шероль.

Несколько минут назад часы пробили полночь. Город давно погрузился в сон, и дом Анны не был исключением — все окна темны, абсолютная тишина и покой. Геньи превратил свой дом в неприступный бастион, эдакий крепкий орешек, но Виктор нашёл лазейку, ибо был большим мастером по взламыванию замков… Осталось только найти комнату Анны. Приходилось импровизировать, делать выводы из общего расположения комнат, надеяться на удачу, и она не подвела. Только юноша ступил в анфиладу второго этажа, как увидел, что из-под одной из дверей пробивается слабый свет.

Что ж, Виктор недолго собирался с духом, всё-таки решился и легонько толкнул эту дверь. Она без малейшего звука поддалась, и тут же перед Виктором возникла грозная фигура Геньи. Юноша сразу понял, кто перед ним стоит, в чью комнату он осмелился заглянуть, ведь слышал словесный портрет этого человека уже так много раз. Хозяин дома в свою очередь тоже догадался, с кем имеет дело, благо Виктор заявился сюда без маски Глена:

— Виктор?..

— Да, а. Ваше, — и юноша почтительно поклонился, — Сиятельство, прошу простить меня за это вторжение, но я должен был с вами встретиться…

— Что ж, входи, — и Геньи шире открыл дверь.

«Вот так вот просто?!» — мысленно изумился и обрадовался Виктор. Ещё миг, и вот он уже в покоях графа де Шероль. Скупость обстановки, заставила юношу улыбнуться. Он знал, что Геньи мог бы обустроиться куда как более роскошно, но этот человек привык довольствоваться только самым необходимым, кровать, стол, стул, небольшой книжный шкаф, одежда висела по стенам на крюках. «Да, не в его годах менять привычки!» На столе тихо горит масляная лампа, лежит открытая книга, рядом с ней очки и кувшин с вином. Стало быть, Геньи ещё не ложился. «Странно, почему я думал, что он жаворонок?» — улыбнулся Виктор.

— Рад видеть, что у тебя хорошее настроение, — усмехнулся Геньи, который в свою очередь с большим любопытством разглядывал ночного гостя, — Значит, Виктор… Ещё одна версия Жана… Я случайно не задел тебя таким сравнением?

— Конечно нет, — юноша тепло улыбнулся, — Могу ли я спросить, когда и от кого вы узнали правду обо мне?

— Правильный вопрос. Правду о тебе… Ох, парень, долгая же получилась история. Спрашиваешь когда и от кого? От Анны, а она от Анри.

Виктор невольно качнул головой — Анри, будучи беззаветно влюбленным в Анну, счёл возможным очистить в глазах возлюбленной доброе имя своего соперника: «Не каждый на такое способен. Что ж, тем легче будет называть его братом».

Тем временем Геньи жестом предложил Виктору присесть ко столу, а сам расположился напротив. Теперь, при лучшем освещении стало ясно, что первое впечатление оказалось верным:

— И правда седой?!.. С ума сойти! Тебе ведь сколько? Двадцать один? Ох, парень… Это ты зря…

— Так ведь это не специально… — откликнулся Виктор.

— Да, конечно, не специально… Но все равно, ты очень похож на Жана, а его я в свое время успел полюбить как сына…

— Хочется думать, что и у меня есть шанс? — лукаво улыбнулся Виктор.

Геньи неопределённо повёл плечами, мол посмотрим. Он ещё не был готов к шуткам, один вопрос сильно смущал его, требовал срочного ответа:

— Признавайся, парень, как ты смог пробраться в мой дом незамеченным? Мне казалось, я всё предусмотрел…

— Почти всё. Вы славно наладили здесь порядок, но всё-таки я не в счёт, хоть, может быть, это звучит и нескромно. Я уже год старательно маскируюсь под призрака, вот и научился кое-чему…

— Призрака?! Интересно… Надеюсь, ты укажешь мне на слабые места моей обороны? Но да это после… А сейчас, ты ведь пришёл повидать Анну, верно?

Виктор от такой прямоты даже растерялся и нашёл в себе силы только кивнуть.

— Хорошо, подожди минутку… Сейчас я её приведу.

И Геньи тут же вышел. Виктор не предполагал, что так быстро сговорится с этим грозным на вид человеком, легендой этого края. «Что ж, возможно, всё будет гораздо проще, чем я полагал!» — юноша с облегчением вздохнул и сам не заметил, как провалился в омут бережно хранимых воспоминаний, связанных с лучезарной Анной.

Тогда, год назад она одним только благосклонным взглядом подарила ему несказанное счастье, открыла врата рая уже здесь на земле. Но, как водится в этой жизни, чем выше взлёт, тем больнее падение. Вот и теперь вихрь связанных с образом Анны ярких чувств очень быстро пронёсся по этой петле и заставил сердце болезненно сжаться. Что было, то было. А вот что есть сейчас? За ответом именно на этот вопрос он и пришёл! Взгляд упёрся в кувшин, и страшно захотелось попробовать его содержимое на вкус. Тут же на полке над столом обнаружился и пустой бокал, Виктор даже поднял руку, чтобы взять его, но… не успел. Дверь уже снова отворилась, и Геньи впустил в комнату свою драгоценную голубку.

Судя по всему, она только-только закончила приготовления ко сну, но голова её ещё не касалась подушки. Лёгкий халат из кремового атласа, сейчас покрытый огромной шерстяной шалью, заботливо расчёсанные и теперь роскошным покрывалом закрывающие её спину пышные волосы, ясные серые глаза, алые губы… Да, Анри прав, казалось, она стала ещё прекрасней.

Глаза Виктора и Анны встретились, и оба застыли в оцепенении. Вот он, именно тот человек, которым она была так больна в прошлом году, которого упорно искала в Антуане, любовь к которому перегорела в болезненный пепел… Вот она, девушка, краше которой он до сих пор не встречал, которая заставила его до дна испить из чаши первой горькой любви…

Геньи тихо затворил дверь и осторожно прошёл к своей кровати, но та не позволила хозяину сесть бесшумно, предательски издала натужный скрип, и молодые люди очнулись. Виктор светло улыбнулся Анне, и она охотно ответила ему тем же. Её рука сама собой поднялась по направлению к гостю, и Виктор, в два шага покрыв разделяющее их расстояние, с трепетом припал к ней губами.

— Я очень рада, что вы нашли время зайти к нам, Виктор… — мягко произнесла Анна, — Анри мне… нам, всё рассказал, но не сказал, что вы так безвременно поседели. Это тогда?..

— Да, не было возможности поплакать над могилой Эжена, — смущённо отмахнулся Виктор.

Он уже подошёл к стулу и предложил Анне присесть на него, и только после этого опустился на другой, оставленный ранее Геньи. Внимательно наблюдающий за происходящим хозяин комнаты остался доволен.

— Я тоже очень рад, наконец, встретиться с вами вот так, без посторонних глаз, как с друзьями… — Виктор мягко улыбался, — К сожалению, обстоятельства заставили меня прийти тайно, так поздно… Не смею задерживать вас надолго…

— Но ведь время есть, верно? Хотя бы до рассвета, — встревожилась Анна, — Мне так о многом хочется вас расспросить…

— Так спрашивайте, с удовольствием отвечу.

Анна кинула на Геньи смущённый взгляд, но тот даже не помышлял уходить. Почему-то он не чувствовал себя здесь лишним, и, пожалуй, был прав. Просто Анна вдруг растерялась, с чего же начать?..

— Виктор, сколько же ещё вы собираетесь вести эту безумную игру с герцогом? Это же не может продолжаться вечно!

— Нет, не может, но ещё на месяц меня должно хватить…

И так слово за слово разговор всё же склеился, они рассказали друг другу, как провели эти месяцы, обсудили житие труппы Тобейро, их блестящий концерт. От этого, как думается, последнего концерта Жана, Анри и Марианны впечатления были особенно свежи, это стало настоящим потрясением для всех троих!

Беседа текла сама собой, легко и непринужденно. И тут вдруг, Геньи, как бы между прочим поинтересовался:

— Виктор, мы с Анной видели, как Анри догнал тебя и что-то сказал. Возможно ли узнать, о чём вы тогда говорили?

Виктор кинул на Геньи благодарный взгляд. Он и сам уже хотел задеть эту тему, но никак не мог придумать, с какой стороны к ней подступиться. Теперь же в ответ на вопрос Геньи юноша утвердительно кивнул и развернулся к Анне:

— Мы говорили о вас, Анна. Анри попросил меня встретиться с вами.

Взгляд Анны остановился, а Виктор хитро сощурился и продолжил:

— Он сказал, что вы стали прекраснее прежнего, и у вас появился шанс начать всё с начала.

— Что он хотел этим сказать?! — Анна почувствовала, что у неё начинают дрожать руки.

Виктор это заметил, но у него даже мысли не мелькнуло отступить. Пришло время получить ответ на вопрос, приведший его сюда. Как и Эжен, он не любил долго ходить вокруг да около. Он уже с большим удовлетворением отдал себе отчёт в том, что нет, не испытывает к Анне прежнего благоговения. Да, он восхищается её красотой, её умом и радушием, но это чувство не имеет ничего общего с любовью, какую мужчина испытывает к желанной женщине, своей второй половинке. Он любовался ею и радовался общению с ней скорее, как брат. Оно и не удивительно, ведь его сердце уже занято. И сейчас, здесь, глядя в глаза Анны, он понял это окончательно, и теперь пытливо искал в её лице проблески схожего чувства. Да, он решил прямо завести разговор об Анри, отчаянно надеясь, что тот ошибся:

— Вы спрашиваете, что он тогда сказал мне? Судите сами… Вот его слова, почти слово в слово: «Я знаю, тогда ваши чувства друг к другу были взаимны, и это понятно, её невозможно не любить. Она стала ещё прекрасней, чем была… У вас снова есть шанс». Я спросил его, значит ли это, что он отказывается от своего, но он возразил: «У меня его никогда не было, я тут безнадёжно опоздал. А теперь, после смерти маркиза, между нами и вовсе образовалась бездонная пропасть… Нет, даже не думай об этом. Я всей душой желаю вам обоим счастья». Да, это его точные слова, я уверен в своей памяти… — Виктор мягко улыбнулся, от его внимания не ускользнуло, как Анна сменилась с лица, вся обмерла, и на душе его стало легче. Дальше он говорил уже спокойнее, уверенней, — Анри прав, говоря, что тогда, год назад, я влюбился в вас, как мальчишка, может быть, он прав, говоря, что это было взаимно. Но это было почти год назад, и за этот год столько всего произошло… Вы в самом деле стали ещё краше… Мы оба изменились, приобрели сложный опыт… То, как просто мы с вами сегодня встретились, и это после всего пережитого, подсказывает мне, что… Мы оба перегорели в этом адском пламени первой любви, и теперь стали просто добрыми друзьями. Я ошибаюсь?

Анна даже не попыталась скрыть вздох огромного облегчения и теперь открыто улыбнулась:

— Похоже, вы всегда всё правильно понимаете, Виктор. Признаться, ваши слова сняли с моих плеч большой груз. Я так боялась этой темы! Но… Да, вы правы. Мы оба очень изменились… Да и раньше… Разве раньше мы знали друг друга?

Виктор в свою очередь не стал скрывать радость от этих её слов и согласно кивнул:

— Значит я прав, Анри в порыве благородной ревности ошибся, и вы готовы перекинуть для него мост через разделяющую вас пропасть?

— О, Боже! Какую пропасть, Виктор?! Это всё Эмилия! Как я не старалась… но Анри больше поверил ей, а не мне!

— Да, сейчас он пытается себя в этом убедить, но ему это не удастся.

— Вы говорите это так уверено. Могу я узнать, почему вы так думаете?!

— Потому что он очень любит вас, Анна! Я ясно видел это в его глазах. Это против воли дали мне понять его сестра и мой брат, — и Виктор светло рассмеялся, — Кстати, сразу после своей поездки в Брианию эти трое вернутся сюда. Так что вам с ними никак не разминуться. Немного терпения, и вы сами убедитесь, что я прав.

Анна прижала руки к груди и невольно кинула взгляд на Геньи. Тот лишь усмехнулся: «Верь этому молодому мудрецу, дочка!»

— Виктор, а вы? Так может говорить только защищённый человек! Могу я узнать, кто ваша избранница?!

Виктор удивлённо повел бровью, но возражать не стал:

— Кто? Может статься, её имя вам ничего не скажет, хотя вы наверняка встречались. Эжен ещё год назад разглядел в ней мою вторую половинку, а мне, болвану, для этого потребовалось гораздо больше времени. У моей Маргариты изумрудные очи и кристально чистая душа, — лицо Виктора озарила счастливая улыбка, — И… она в чем-то похожа на Анри, тоже знала, что я болен вами, и тоже не поверила мне, когда я попытался раскрыть ей душу. Велела забыть сказанное мной, и…

— Встретиться со мной? — улыбнулась Анна.

Виктор с готовностью кивнул.

— Так кто же она? Вы говорите, что мы встречались?.. — и Анна даже подалась ближе, как сильно ей хотелось услышать ответ.

Виктор замялся в нерешительности, но замешательство его продлилось недолго:

— Маргарита Безансон… бывшая горничная маркизы де Рельгро.

— Маргарита… Горничная… Изумрудные очи… Маги?! Белокурый ангелочек с и правда такими красивыми глазами?! — изумилась Анна, — Она и правда очень мила, но ведь она ещё совсем дитя!

Виктор с благодарностью отметил, что Анну никак не задело то, что он предпочел ей горничную. Пережитое ли за последние месяцы так повлияло на эту молодую графиню, или же она действительно настолько необыкновенная девушка?..

— Душой Маги рано повзрослела, а за последнее время и внешне очень изменилась. Теперь у вас бы не повернулся язык назвать её ребенком.

Анна с готовность кивнула и тут же поинтересовалась:

— Так, где же она сейчас? Эмилия жаловалась, что Маги куда-то исчезла…

— После тех событий, год назад, по приказу герцога Фил привез её в Брианию, — заметив, как ужаснулась Анна, Виктор поспешил объясниться, — Верно, Маги самая настоящая моя боевая подруга. Кто скрывается под маской Глена, она знала ещё в Рунде, именно она помогла Эжену спасти Марианну. Маги пробыла в Бетенгтоне около месяца, а потом я нашёл возможность передать её заботам моего отца. Теперь она живёт вместе с моей матушкой, как её воспитанница, но скорее они стали подругами…

— Кто бы мог подумать! — изумилась Анна, — Мне очень приятно слышать, с каким теплом вы рассказываете о своей Маги, но… Вы в самом деле собираетесь на ней жениться? Ваша матушка…

Губы юноши тронула печальная улыбка:

— Нет, скорее этому противится сама Маги.

— В самом деле?! — не поверила своим ушам Анна, — Но ведь для неё это такой шанс!..

— Она решила, что этот брак… лишит многих шансов меня, — расстроено вздохнул Виктор, — Так она рассуждает. Поэтому она прогнала меня. Я с трудом добился от неё обещания, что она дождётся моего возвращения рядом с моей матушкой, но всё же я боюсь, что она не сдержит данное мне слово…

— Это так… странно… — в голосе Анны послышалось недоверие.

— Надо знать мою Маги, а я её знаю… — горько поджал губы Виктор, но тут же встрепенулся, — Ладно, никуда она от меня не денется, как и Анри от вас. Только… у меня к вам есть большая просьба, Анна. Пожалуйста, не говорите пока о Маги Эмилии маркизе де Рельгро, ни слова, ни полслова. Отложим момент этого откровения… Хорошо?

— О да, конечно! На этот счёт не переживайте, — с готовностью откликнулась Анна, — Я Эмилии ничем не выдам ни вас, ни вашу тайну.

— Благодарю, сударыня, — и Виктор загадочно улыбнулся…

* * *

Так счастливо Виктор нашёл ответ на свой первый вопрос, теперь надо было срочно разобраться с Филом. Его холодность и даже резкость по отношению к Глену начали обращать на себя слишком много внимания. Виктор удивлялся, почему герцог до сих не учинил им допрос. Может быть, он и есть творец этой перемены?

Уже на следующий день Виктор предложил Филу осмотреть окрестности Рунда вместе, и тот охотно согласился. Что ж, раз оба нуждаются в выяснении отношений, то тем более откладывать не стоит.

День выдался ясный, тёплый, но не жаркий. Виктор с Филом пересекли городскую черту ровно в полдень, и направились прочь по дороге на Фонтэнж. Город уже скрылся за поросшим лесом холмом, а Виктор и Фил ещё не проронили ни слова и как будто даже не замечали этого.

Оно и понятно, ведь у каждого с этой дорогой были связаны свои воспоминания. Виктору припомнилось, как он тащился по ней на своей чахлой кляче, ежеминутно оглядываясь в надежде увидеть догоняющего его Эжена, а потом появился барон…

Фила же одолели другие, может быть, не столь волнительные, но более красочные воспоминания. Именно по этой самой дороге когда-то что было сил неслись Жан, Анри и Марианна, спасаясь от людей герцога, а он, Фил, был в числе преследователей, ни на шаг не отставая от Ламороу. Фил уже было хотел вслух поделиться этими воспоминаниями, но что-то помешало ему сделать это сейчас.

Так они вошли в лес, молча. Дорога начала петлять, за очередным поворотом Фил неожиданно остановился и произнёс:

— Может быть, тебе будет интересно узнать, что именно здесь почти год назад мы натолкнулись на фургон бродячих артистов и по своему тупоумию даже не заподозрили, что Анри спрятал в нём Марианну.

Виктор с большим интересом осмотрелся. В самом деле, пусть белесые скалы, словно зубы дракона, и делают этот светлый лес менее прозрачным, но всё-таки так глупо попасться… Этому может быть только одно объяснение:

— «Тупоумию»… Но я так понимаю, у вас тогда просто не было времени задумываться…

Фил невесело усмехнулся и двинулся дальше:

— Время у нас было, а вот желания копаться в этом нет, ведь Анри всё-таки сохранил иллюзию… Да, в тот раз он ловко обманул нас. Но если бы мы тогда могли хотя бы предположить, как ловко потом нас будет водить за нос его друг…

Виктор не отставал. При этих словах Фила, он почувствовал, что сердце его дрогнуло. Вот оно — Фил решился коснуться главного! Всё-таки это очень прямодушный человек. Значит час откровения пробил!

— Кого ты имеешь в виду? — голос называемого Гленом прозвучал довольно беззаботно.

— Тебя, — отрезал Фил и медленно развернулся, — Разве ты не друг Анри де Монсар?

Виктор всем своим видом выразил большое удивление. Но под пытливым взглядом товарища всё-таки уступил, перестал улыбаться:

— О как?! Да с тобой, приятель, не соскучишься. Что ж, договаривай, раз начал. С какой это стати ты присвоил мне такой титул?

— Стало быть ты это не отрицаешь! — заметил Фил.

Теперь они ехали рядом, кони их шли шаг в шаг. Фил снова подарил Виктору долгий тяжёлый взгляд и всё-таки решился:

— Чуть больше недели назад, я узнал, что барон Парадесс приезжал в Брасьон и передал графине де Лаган бумаги, восстанавливающие Анри в его правах. Мне так же стало известно, что барон начал над этим работать ещё в те времена, когда Жан, Анри и Марианна приехали в Испайру, он лично представил племянника паре влиятельных людей, которые и помогли ему в решающий час… Что бы ты подумал, будь ты на моём месте и узнай такое?! Ты тогда почерпнул свои знания от Карлоса, не так ли? Значит ли это, что он тебя обманул, а ты не затруднил себя тем, чтобы перепроверить его слова?

Виктор нахмурился:

— Я доверяю Карлосу, и его слова не нуждались в проверке.

— Доверяешь?! Значит…

–… он сказал мне правду, — и Виктор с досадой огляделся.

Ему очень не нравился этот разговор, но он решил оставаться с Филом честным, насколько это будет возможным, чтобы не навредить родным и друзьям. Фил был дорог ему, он искренне уважал его. Сейчас он уже мог поклясться, что Фил до сих пор не рассказал о своём открытии герцогу, значит, у них ещё есть шанс договориться.

Фил помрачнел.

— Значит ты…

— Я, — Виктор вскинул голову, — Я по твоему лицу вижу, что, может быть, ты и хотел услышать нечто иное, но всё равно не поверил бы мне. Видишь, я позволяю себе роскошь быть с тобой откровенным.

— Кто ты?

— Ты сам сказал, я друг Анри, может быть, более явный, чем ты…

— Я?!

— Да, ведь и ты ещё не поделился с герцогом своим открытием.

— Это неважно, — и Фил в сердцах сплюнул, — Анри уже граф, ты дал барону время сделать это… Но ты друг не только Анри. Мне сдаётся, что ты работаешь на всех Лаганов!

— Да ну?

— Что, хочешь доказательств? Легко, — Фил ещё держал себя в руках, но каждое его новое слово становилось всё жёстче и жёстче, — Я знаю, что эти твои волосы всего лишь парик! Ночью, накануне приезда в Рунд я случайно натолкнулся на точно такой же парик в твоей дорожной сумке. Это в самом деле вышло случайно, но всё же. Хочешь ещё? Запросто. Мы оба слышали доклад Пита о том, что он выяснил о вчерашних событиях… Но только я уже мог допустить мысль, что это всё твоих рук дело, только при этом закрываются все дыры в этой истории. Да-да, всё сходится, если предположить, что это ты вырубил своих людей, тех пятерых, которые были посланы на разведку вместе с тобой. И я знаю, что этой ночью ты ходил к Шероль, тайно… Продолжать?

— И ты вот это называешь доказательствами? — Виктор сокрушённо вздохнул, — Парик… А что, если я лысый и стесняюсь этого? Кому захочется, чтобы его сравнивали с Роном?

— Лысый? Ты? — невольно усмехнулся Фил.

— А почему нет? — в тон ему откликнулся Виктор и заговорщицки подмигнул, — А остальное… Это ведь всё лишь домыслы. Неужели ты думаешь, что Пит мог что-то упустить в своём расследовании? Это ведь Пит! А что касается Шероль, то… Ты ведь знаешь, что я к ней неровно дышу… И наглости мне не занимать. Лучше бы похвалил товарища за такую смелость! — и Виктор снова подарил Филу кривую улыбку Глена.

Но Фил отказался принять этот тон. Видать, слишком многое и слишком сильно накипело в его душе.

— Хватит мне зубы заговаривать! Я знаю, что ты служишь Лаганам. Но всё-таки… всё-таки даю тебе шанс убедить меня в ином! Убедить! Ты понял?

— Нет, вы только поглядите на этого грозного парня! — вздохнул в ответ Виктор, — Разве я уже не начал как-то объяснять тебе…

— Тогда ты должен начать со своей поездки в Испайру! Ты утаил правду! — едва ли не закричал Фил, — Это ли не лучшее доказательство к тому, что ты служишь Лаганам?!

— Я служу прежде всего себе, — и Виктор гордо выпрямился.

— И Лаганам! — заскрежетал зубами Фил, — Вижу, ты не спешишь это отрицать, значит, это правда! Чёрт тебя побери, Глен! Но это значит, что ты предал меня!!!

— Нет, Фил! Я искренне считаю тебя другом… — тут же смягчился Виктор и даже подался ближе.

— Другом?! Разве отношения, замешанные на такой лжи, можно назвать дружбой?! — возмущению Фила не было предела, — Нет, ты предал меня!!! Предал как никто и никогда ещё не предавал меня!!! Ты мастерски расположил меня к себе, я стал тебе доверять, может быть, даже больше, чем себе. Ты первый человек в моей жизни, который, казалось, воплотил в себе то, что я уже не чаял найти в людях, я видел в тебе своего старшего брата, брата, о котором всегда мечтал, но никогда не имел. Может быть, я простил бы тебе предательство герцога, я и сам не всегда одобряю его действия, но ты… Ты предал прежде всего меня, а это я простить никак не могу!

— Фил, прошу тебя, не горячись! Герцог в самом деле мне враг, но с тобой мне нечего делить!!!

— Ты забываешь, что я служу герцогу! Я его праиэр! Твои слова означают, что мне нельзя разворачиваться к тебе спиной!

— Да нет же!!! — взмолился Виктор, — Припомни, за всё время службы у герцога я не убил ни одного, с кем делил хлеб и кров, если, конечно, не считать той ночи в Бетенгтоне, когда едва не погиб граф… Ты не станешь с этим спорить! Да и сам герцог… Ты полагаешь, у меня было мало возможностей убить его, и тем самым решить все проблемы Лаганов, которым, как ты решил, я служу? Но герцог тоже до сих пор жив! Это значит лишь одно, я ему не опасен…

— Это значит, что когда-нибудь ты всех нас во главе с ним заманишь в какую-нибудь ловушку, и Лаганы сами сделают то, на что ты почему-то не решаешься! — от возмущения Фил едва ли не трясло.

— Лаганы не поднимут на герцога руку, как до сих пор не сделал это я, — теперь голос Виктор звучал предельно жёстко, в нём звучала абсолютная уверенность, — Всё, к чему я стремился все эти месяцы, это хоть как-то защитить их от герцога, остальное в руках проведения. А если я решил не открываться тебе, так это только ради тебя же! Я не хотел усложнять твою жизнь двойной игрой. Послушай Фил, мне нужен ещё только месяц, один месяц, и я уйду от герцога.

— Месяц? И что же случится спустя этот месяц? — сердито нахмурился Фил.

— Я уже сказал, я уйду со службы герцогу. Прошу тебя, дай мне это время. Клянусь, я не опасен Его Светлости!

Такой напор называющего себя Гленом чуть смутил Фила, заставил сощуриться:

— Да, может быть, ты сейчас искренен, но опять же не говоришь всей правды. Ложь, большая или меньшая, но ложь! Но… нет, с меня хватит! Либо ты сейчас же расскажешь мне всё, до конца, кто ты, откуда взялся… либо… я убью тебя!

— Нет, Фил!!! Не ставь вопрос так! Остынь, прошу тебя! — взмолился Виктор.

— Только так, и никак иначе!!! — и Фил гордо вскинул голову.

— Так ты… — Виктор сокрушённо замотал головой, — Так ты загоняешь меня в угол…

— Именно!

— Фил, мне нужен месяц, один месяц! Неужели у тебя не хватит терпения и мудрости отложить это откровение на столь малое время?! — Виктор всё-таки решился на новую попытку, но Фил остался неумолим:

— Сейчас, или никогда!

— Чёрт тебя побери, Фил!!! — взорвался-таки Виктор, — Ты лишаешь меня выбора. Сейчас я не могу быть уверенным, что раскройся я тебе до конца, ты дашь своё согласие на продление жизни Глена всего лишь на месяц…

— Тогда у тебя всё же появится шанс, а так…

Виктор горестно поджал губы:

— Поверь, друг! Если бы речь шла только о моей жизни, я бы рискнул, слово чести! Но мне никто не даёт права рисковать жизнями других. Потому уж прости, это тебе надо решать, либо ты клянёшься, что угомонишь своё любопытство на месяц и на это время забудешь всё то лишнее, что узнал, либо…

— Либо тебе придётся убить меня, не так ли?! — сердито оскалился Фил, — Вот мы и дошли до объявления войны. Так бы сразу! К чему вся эта болтовня?

— Войны? — поймал его на слова Виктор, — Но я не стану тебя убивать, если, конечно, ты не станешь слишком упорно просить меня об этом.

И Фил нервно рассмеялся:

— Ох уж мне это бахвальство! Но тебя ждёт большой сюрприз, ведь ты ещё не разу не дрался со мной по-настоящему, ты плохо знаешь меня с этой стороны, а вот я тебя изучил достаточно хорошо. Знай, твои шансы не так велики, как это тебе сейчас кажется.

— Фил, да опомнись же ты!!!

Но Фил остался неумолим. Он резко осадил коня и широким жестом призвал Виктор осмотреться:

— Ты знаешь, что именно на этой поляне Анри де Монсар однажды едва не расстался с жизнью? Этот город, эти места роковые для Лаганов, Монсаров… и тебя. Ты сделал свой выбор, я тоже. Значит сегодня отсюда уйдёт только один из нас!

С этим Фил сошёл с коня, скинул камзол и обнажил шпагу.

А вот Виктор… Он болезненно сморщился, несколько минут помедлил и… тоже спешился, с большой неохотой снял камзол, перевязал волосы любимой тесьмой и, наконец, тоже обнажил шпагу:

— Если уж ты так настаиваешь, выбора нет… — горестно вздохнул Виктор, — Но прежде, чем мы скрестим шпаги, я хочу, чтобы ты знал, что я искренне считаю тебя другом, и мне очень жаль, что ты так превратно истолковал мои действия. Поверь, я никогда не предавал и не бросал своих друзей. И сейчас, Фил, я должен тебя разочаровать. Как не проси, я не стану тебя убивать. Если твой разум не прояснится, я просто пристукну тебя, усыплю, и спрячу на какое-то время. Очень надеюсь, что когда-нибудь потом ты всё же поймёшь меня и простишь.

— И вот снова болтовня! — и Фил сорвался-таки, — Защищайся, подлый лжец!!!

И в тот же миг их шпаги сшиблись раз, ещё раз, и ещё… В этих ударах даже стали проскакивать искры. Фил был в ярости, и он в самом деле оказался достойным противником. Сердце Виктора похолодело. Решительность Фила ужасала его, он отчаянно искал, но не находил бреши в обороне лучшего из слуг герцога. Чтобы усыпить его было необходимо как минимум добраться до его горла, но как это сделать?! И Виктор был вынужден отступать и отступать, надеясь, что ещё миг, другой, и Фил либо образумится, либо даст шанс себя остановить. Но напор Фила становился только страшнее. Он чувствовал, что Виктор отказывается драться с ним в полную силу, и это ещё больше ожесточило его. Казалось, он уже забыл о причине поединка, ему было нужно только одно, чтобы Глен начал драться и…

Виктор в самую последнюю секунду заметил, что за спиной Фила открылась пропасть, и тут же поднырнул под его руку, заставил того поменявшись с ним местами, но близость опасного обрыва не остановила Фила. Он сделал очередной выпад, Виктор увернулся. Фил снова рванулся вперёд, им пришлось выполнить смертельный пируэт на самом краю пропасти и… они тут же были наказаны за такую дерзость.

Фил потерял равновесие. Шпага выскользнула из его рук и устремилась вниз, на камни, о которые Сьена не уставала разбивать свои волны. Сам же Фил стал судорожно хвататься за воздух, вращать руками, в тщетной надежде вновь обрести опору, и, прежде чем Виктор успел схватить его за руку, сорвался-таки вниз, вслед за своей шпагой. Его пальцы заскользили по стене предательского обрыва, и… удача улыбнулась ему. Всё-таки ему подвернулся один достаточно крепкий камень, чтобы за него можно было схватиться и задержать падение. Ещё миг, и носки его сапог смогли нащупать такие же ветхие ступеньки в бездну. Фил, наконец, замер и в оцепенении перевел дыхание: «Еще жив!!? Да… Да!!!»

И тут ему на затылок упал маленький камешек, Фил осторожно поднял голову и увидел нависшего над ним Глена, лицо того было искажено ужасом.

— Не шевелись! Слышишь! — закричал Виктор.

У него в руке уже возник крепкий кожаный ремень, и теперь он попытался спустить этот ремень ему, Филу. А тот с большим трудом соображал, что происходит. Человек, смерти которого он так жаждал ещё мгновение назад, явно пытается спасти ему жизнь. С глаз Фила словно слетела пелена. Он снова увидел в Глене того человека, которого вот уже почти год чтил за старшего брата.

Но ремень оказался недостаточно длинным. Фил и без того висел на вытянутых руках, и как бы ни старался, не смог бы дотянуться до спасительного ремня.

— Чёрт!!! — выругался Виктор, поняв, тщетность этот своей попытки, — Фил, держись, я сейчас!

И голова Глена исчезла. «И что же дальше?!» — загудело в сознании Фила, — «Просто ждать? Чего? Пока силы закончатся? Надо бы и самому подумать, как выбираться». И Фил осторожно опробовал надежность опоры под ногами. Достаточно крепко, но ни на полдюйма в сторону сдвинуться было нельзя. Тогда Фил отпустил одну руку и попробовал глянуть вниз, и тут же содрогнулся от ужаса: «О дьявол, а ведь хватит, чтобы разбиться! Да, Анри повезло, что он свалился правее, там в самом деле речной омут, а тут… У меня, пожалуй, шансов на спасение много меньше, чем было у него».

И тут он сначала услышал, а потом увидел, что Глен спускается!!! Да, в самом деле в трех шагах левее Виктор словно ящерица сползал по песчаному откосу вниз. Увидев это, Фил решил, что тот спятил, но скоро понял, что тот намерен сделать. Там, чуть повыше упоры Фила, было нечто похожее на горную тропу. Возможно, когда-то давно, здесь и правда проходила тропка, но немилосердные ветра времени заставили этот утес обвалиться, и тропа стала непроходимой. Вот именно на эту ступеньку сейчас и сползал Виктор. Ещё пара секунд, и он более не менее уверенно ступил на неё, и снова в его правой руке кожаный ремень.

— Фил, теперь ты должен суметь его поймать! Слышишь?! Сделай это, и я вытащу тебя!

Фил кивнул.

Виктор размахнулся и как мог метко швырнул пояс в Фила, тот без труда поймал его, но это движение, едва не опрокинуло его. Убедившись, что Фил всё ещё держится, Глен ободряюще кивнул:

— Полдела сделано, дружище! Сейчас по моей команде оттолкнись, как сумеешь, и я тебя выдерну оттуда. Договорились?

— Ты безумец, Глен!

— По моей команде!

Виктор пожестче уперся ногами, и тут земля мелким гравием стала осыпаться под его дальнее ногой, Виктор едва успел переступить, чтобы не потерять равновесие.

— Мы не удержимся там вдвоем! Не сходи с ума, Глен! — закричал в ужасе Фил.

— Сейчас проверим… Внимание… Пошёл!

Фил как мог сильнее оттолкнулся, тут же кожаный ремень с нечеловеческой силой рванул его в сторону. Всё дальнейшее произошло в считанные мгновения. Фил смог закинуть ногу на этот огрызок тропы, Виктор не дал ему опрокинуться. Он быстро перебирал ремень руками, чтобы скорее сократить его длину, но, боясь, что не успеет, стал пятиться назад. Ещё миг и вот уже Фил стоит на тропе!!!

Оба не сразу поверили в свою удачу. И только Виктор осознал, что ему удалось спасти друга, как почва под его ногами стала проседать, и прежде, чем он успел сообразить, что произошло, тропа под ним обрушилась, и он повис на своем ремне, всё ещё намотанном на руку Фила, тот едва успел упереться, чтобы не полететь следом.

— Держись! — зарычал Фил.

И Виктор держался. Но тут он заметил, что тропа под ногами Фила продолжает крошиться. Нет, эта почва не удержит их вдвоём! Виктор изогнулся и глянул вниз. Сейчас под ним была просто песчаная осыпь, внизу сдерживаемая тройкой деревьев. Это место было не так опасно, как то, над которым завис Фил, особенно если удастся скатиться ещё левее. А песок под ногами Фила крошился всё быстрее и быстрее.

Решение пришло в один миг.

— Нет!!! — закричал Фил, но было уже поздно.

Виктор выпустил из руки ремень и кубарем полетел вниз. Фил в оцепенении наблюдал, как Глен кувыркается вниз по склону, как он счастливо миновал два дерева, но о третье всё же ударился, и, в конце концов, замер внизу.

— Глен!!!

Тот не откликнулся.

Сердце Фила похолодело: «Нет!!! Не может быть!!! Этого не должно быть!!!»

Филу потребовалось минут пятнадцать, чтобы благополучно спуститься вниз. К тому времени, когда его ноги коснулись берегового гравия, Виктор уже дополз до воды и опустил в неё голову. Увидев его движения, Фил счастливо рассмеялся.

— Жив!!! Дьявол, жив!!!

Виктор развернулся на его голос и печально улыбнулся. Его Фил, живой Фил сейчас со всех ног бежал к нему: «Да, Маги, ты была права!» И Виктор привычным движением извлёк из потайного кармана мешочек с груангой и проглотил шарик анга. Парик он потерял ещё при падении. Всё, осталось лишь выждать немного времени, и Виктор снова окунул голову в холодную воду реки.

— Глен!!! Как ты?! Цел?! Зачем ты отпустил ремень!!! — Фил присел рядом на корточки и осторожно тронул друга за плечо.

— Но ведь если бы мы полетели по этому откосу вместе, ты бы проломил мне голову своими каблуками… — тихо ответил Виктор.

Его плечи дрогнули и… он, наконец, развернулся к Филу. Тот обмер. Перед ним был Жан, только на правой щеке содрана кожа и сочится кровь и… волосы на висках седые! Перед ним был сын графа де Лаган… в одежде Глена!

— И что ты так оторопел? — горько усмехнулся Виктор, — Ты же так хотел узнать правду! Вот она. Ты знал, что я не рыжий, мог бы предположить и остальное.

К Филу с трудом возвращался дар речи. Он судорожно соображал: «Лаган?! Он сказал, что служит только себе! При этом он служит Лаганам?! Я осёл! Но кто он?! Для графа он слишком молод, для близнеца слишком стар. Постой, Антуан погиб, Эжен погиб, Жан… Значит это…»

— Виктор?!

Юноша кивнул:

— Я никогда не отказывал тебе в уме, Фил. И ты не откажи мне… в помощи, я, кажется, вывихнул ногу…

— Где? Покажи! — тут же встрепенулся брианец.

— Возьми за ступню и потяни на себя.

Фил не заставил себя упрашивать. Виктора пронзила страшная боль, но тут же его нога приняла свою естественную форму, и стало значительно легче. Юноша благодарно улыбнулся другу и с облегчением стал разминать травмированное место.

А Фил тем временем провалился в небытие, в его памяти словно поднялся ураган, воспоминания последних месяцев обрушились на него едва ли не одновременно…. Да, тогда, в ночь побега Жана от герцога, у них с Ламороу было странное чувство, что они бегают за двумя, вот второй, точнее третий! Значит Карлос, слуга барона с самого начала на стороне Лаганов! Значит, в замке Бетенгтон именно Виктор, а не граф устроил эту игру в призрака! Всполошил гвардию, а потом усмирил… И у него хватило силы духа ходить по лабиринту, в который ему, Филу, даже заглянуть было страшно!.. А потом он там спас своего отца… Значит, в самом деле, он во время тех двух поединков сражался с герцогом всерьёз, но потом почему-то отказался от мысли убить его! Виктор сын графа де Лаган, выросший Ровиньолем, брат Эжена!

— Значит… Маги… знала? — наконец, выдохнул Фил.

— Да, почти с самого начала, — кивнул Виктор.

Он снова поднял глаза на Фила, и тот прочитал в этих до боли знакомых синих глазах, глазах близнецов, сразу столько всего: и извинение, и благодарность, и радость, и мольбу…

— Тебе ведь едва двадцать один! — изумился Фил.

— Ты о седине? — Виктор усмехнулся, — Но ты ведь знаешь, как тяжела служба герцогу…

— Когда?

— В ту ночь… Эжен нарушил мой запрет, и взял вашу погоню на себя, тем самым он спас меня от вас, а сам… Он был всей моей семьей…

Сердце Фила дрогнуло.

— Друг, — Виктор сел поудобнее и заговорил тихо, вкрадчиво, — Фил, я ещё раз прошу тебя об одолжении, дай мне этот месяц, я должен дождаться возвращения Жана, Анри и Марианны из Бриании! Потом мы все вместе вернемся домой. А пока, я должен подстраховать их от герцога. Дай мне такую возможность! Прошу тебя во имя дружбы, которая как бы ты не отпирался, связывает нас с тобой!

Но Фил не спешил с ответом, он медленно неопределённо повёл головой и всё-таки задал этот вопрос:

— Почему? Почему ты отказался от мысли убить герцога?

— МЫ отказались! Мы сделали это ради его двоюродного брата, воистину достойного человека! Поверь, на то есть веская причина… и я всё тебе расскажу, только чуть позже… Итак, что ты решил?

Что ж, Фил сокрушённо вздохнул:

— Спасибо, что спас меня… Ты не оставил мне выбора. Но ты должен был рассказать мне об этом раньше!

— Прости. Видно, должен был… — согласился-таки Виктор, — Маги ещё в Бетенгтоне настаивала на этом, но…

— Ты не хотел усложнять мою жизнь? Я помню. А где сейчас Маги?

— Живёт у моей матушки.

— Как горничная? Хотя постой, воспитанница госпожи графини?!..

Виктор кивнул, и Фил от души рассмеялся:

— Значит, у нашего зеленоглазого чуда есть шанс стать благородной?

— Очень на это надеюсь, — тоже рассмеялся Виктор…

* * *

Их возвращение в Рунд произвело фурор. Скрыть ссадины и синяки на руках и лицах не было никакой возможности. При этом держались они по отношению друг к другу, как и в прежние времена, довольно благосклонно. Герцог тут же призвал их к ответу, и Фил решительно взял на себя проблему объяснения. Он красочно рассказал, как неосторожно свесился с обрыва и был наказан за своё любопытство, как Глен с риском для жизни спас его. Герцог выслушал это с видимым безразличием, только в итоге пожурил обоих за неоправданный риск. Но Виктор понял, что этот эпизод не понравился Его Светлости, ему неприятно было узнать, что теперь Фил оказался обязан Глену жизнью. Ценность Фила снизилась.

От Эжена же так просто отделаться не получилось. При виде ран брата он пришёл в неописуемую ярость и громогласно приговорил Фила к смерти. Виктор на силу угомонил вспыльчивого брата и убедил пока ничего не предпринимать. Но веры такой неохотной клятве было мало…

— Один мой хороший друг очень хочет с тобой встретиться, — обратился Виктор к Филу на следующий день во время завтрака, — Ты смог бы сегодня в полдень заглянуть на часок в одно укромное место?

Фил подарил Виктору свой фирменный долгий взгляд. Он отметил полное отсутствие какого-либо энтузиазма в голосе друга, откровенную опаску в глазах, но всё же ответил:

— Да.

Виктор благодарно кивнул:

— Тогда за пятнадцать минут до полудня на ступенях храма Святого Антуана…

Фил был очень заинтригован, встретиться с кем-то из друзей Виктора и быть представленным как… друг, конечно же…

Чем больше Фил размышлял о событиях истекшего года, тем больше поражался Виктору. Да, образ Глена померк по сравнению с силой человека, скрывающегося под этой маской. Кто ещё способен на такое самоотречение, такой неусыпный самоконтроль?! Обладать такой мощной силой духа и воли, таким ясным умом и добрым сердцем?! Такой человек существует, и имя ему Виктор Ровиньоль де Лаган. Звание друга из уст такого человека очень ко многому обязывает, и он, Фил, такое звание получил!..

— Ты точен, — окликнул Виктор Фила, неожиданно выйдя из храма, — Пойдём.

Путь их лежал по главной улице города, в толпе праздных зевак и ослеплённых заботами рундцев. Виктор заговорил тихо, не оборачиваясь к Филу:

— Мой друг добрейший человек, но бывает вспыльчив и резок на язык. Он пришёл в бешенство, узнав о вчерашнем происшествии, заявил, что прирежет тебя…

— Даже так?! Что же ты ему рассказал?

— Всё.

— Может быть, всё-таки стоило поберечь нервы такой вспыльчивой особы?

— У меня от него нет секретов.

— Он что же, твой духовник? — усмехнулся Фил, ведь ему с трудом верилось, что сверхскрытный Глен может быть с кем-то абсолютно откровенным.

— Духовник? — Виктор невесело рассмеялся и вдруг обескуражил Фила ответом, — Нет, хуже…

Очень скоро они оказались около гостиницы «Золотой Рог», в которой год назад останавливались и барон, и герцог, но против ожиданий Фила Виктор решил войти в неё через чёрный вход, именно «чёрный», а не хозяйственный, где было очень оживлённо. Больше того, эта дверь оказалась запертой изнутри, но проблема решилась очень просто. Виктор постучал условленным образом, и вот уже на пороге появился Поль Бефо. Да, именно, потому как именно в это время именно он был на страже — его смена. Мальчишка смерил гостей опасливым взглядом, явно чего-то ожидал, ни Фила, ли Глена он лично не знал. И Виктор в очередной раз удивил Фила:

— Нас ждет любитель фейерверков.

Глаза Поля радостно округлились, и он кивнул:

— Он давно ждёт вас! На втором третья… Найдёте?

— Конечно, — кивнул Виктор и вложил в руку мальчишки монеты, — Но ты всё-таки ещё задержись, присмотришь, чтобы нам не мешали.

— Конечно, о чём речь!

Поль с радостно спрятал монету в кармане, запер дверь и поспешил следом за странными гостями этого заведения.

«Любитель фейерверков?!» — удивился Фил, — «Уж не та ли это личность, что устроила такой переполох на площади?! Да, беглецам и Виктору кто-то очень сильно помог. Этого кого-то мы безуспешно ищем все эти дни… Кто бы это мог быть?» За такими размышлениями Фил и не заметил, как чёрной лестницей оказался на втором этаже. И вот уже Виктор остановился перед с виду ничем непримечательной дверью. Он всё-таки бросил взгляд на Поля, который сейчас выглядывал из-за спины Фила. Мальчишка в ответ деловито кивнул и тут же стал располагаться на подоконнике глубокого окна. Эта серьёзность Поля от души позабавила Фила, и он даже толкнул в бок Виктора:

— Ты хочешь сказать, что это наш страж?

— Не стоит его недооценивать, — усмехнулся в ответ Виктор, — Именно с помощью вот таких героев мы с Эженом в прошлом году лишили герцога и барон спокойного сна.

Сказав это, Виктор снова развернулся к двери, постучал и замер в ожидании ответ, но ответа не последовало, совсем никакого. И несмотря на это, Виктор всё равно продолжал ждать.

— Ты правда ожидаешь, что нам откроют? — вслух предположил Фил, удивлённый таким поведением друга.

— Была такая мысль, но, похоже, он слишком зол для этого, — Виктор вздохнул и извлёк-таки из кармана отмычку.

Вскрывать дверь без ключа? Такой трюк в исполнении Виктора-Глена Фил видел впервые, и это порядком его развлекло. «Сколько же дверей за этот год ты вот так-вот открыл?!» — усмехнулся сконфуженный праиэр, — «Похоже много… Вон как лихо получается…»

Ещё около минуты, и вот уже Виктор предложил Филу войти во внутрь.

В комнате царил полумрак, окно, и без того находящееся в это время дня в тени, было ещё и прикрыто плотной шторой. Хорошо хоть сумрак потайных ходов гостиницы заставил глаза Фила и Виктора привыкнуть к темноте, потому они всё же без труда заметили, что в комнате у окна за столом сидит какой-то человек.

Виктор легонько подтолкнул Фила вперёд, и в двери снова щелкнул замок, на этот раз в результате поворота ключа, а не отмычки. Только теперь находящийся в комнате человек развернулся лицом к вошедшим, и Фил оторопел. Он увидел того, кого меньше всего ожидал — ещё одного близнеца Лаганов.

— Жан?.. — робко предположил Фил.

Близнец недобро усмехнулся и покосился на Виктора:

— А ты говорил, что у этого человека… как ты там выразился? «Ясная голова»? Или нет, иначе? «Пытливый ум»! Ну-ну, да только бельмо в глазу…

— Отличное приветствие! Блеск! — хмуро откликнулся Виктор.

Обиженный Фил резко развернулся к Виктору и с изумлением обнаружил, что тот уже освободился от маски Глена. Получается, он успел проглотить шарик анга сразу после того, как спровадил Поля, а разборка с замком дала время обрести свое лицо. Теперь Виктор был полностью собой. Он подарил брату долгий укоризненный взгляд и, дружески ударив Фила по плечу, предложил:

— Присаживайся к столу, друг. Тут и пообедаем…

— Не спеши называть его другом! — огрызнулся Эжен.

— Я же сказал, он мне друг! — чуть повысил голос Виктор и конкретно указал Филу на стул, а сам уже успел опуститься напротив брата.

Но Эжен и не думал сдаваться:

— Ты же знаешь, я бы и слова тебе не возразил, если бы ты сам перед ним снял маску Глена. Понимаешь? САМ! Но он заставил тебя это сделать!..

— Ага, точно, «заставил», свалившись с утеса, — усмехнулся Виктор.

— Именно!!!

— Но я не просил меня спасать, — ожесточился Фил.

Он решил, что перед ним Жан и признался себе, что, оказывается, совершенно не ожидал, что бывший пасынок герцога может быть и таким хамом. Столь холодный приём сильно задел Фила.

А Эжен уже ядовито рассмеялся:

— «Не просил»! Я допускаю мысль, что даже Антуан попытался бы тебя спасти!.. Думаешь, поймал-таки на аркан Лагана?!

— Эжен, угомонись! — Виктор ещё более повысил голос, и это вдруг возымело действие.

Эжен умолк и сердито поджал губы. Теперь он, видно, решил испепелить ошеломлённого гостя взглядом.

— Эжен?!!! — только и выдохнул поражённый таким открытием Фил.

Но ни один мускул на лице Эжена не дрогнул, а вот Филу потребовалось время, чтобы снова обрести дар речи:

— Но ведь тогда… год назад…

— Я обещал брату умереть своей смертью, а это был не тот случай, — жёстко отрезал Эжен.

Фил невольно обернулся к Виктору. Тот смотрел на брата с невыразимой печалью и теплом. «Вот оказывается кто для него ближе, чем духовник!» — пронеслось в голове брианца.

— Эжен, — тем временем Виктор обратился к брату, — Я привёл сюда Фила, потому что понял, что ты решительно намерен достать его в любом случае. Хочешь, поговори с человеком, но хамить не стоит…

Но Эжен только раздражённо отмахнулся от брата и пригвоздил Фила вопросом:

— Так скажи мне, Фил, что ты, первый из слуг герцога, злейшего нашего врага, собираешься делать дальше?! Как ты намерен распорядиться этим знанием?!

И Фил с удивлением обнаружил, что напор Эжена больше не задевает, не обижает его. Напротив, он проникся огромным уважением к этой братской заботе:

— Я ни за что на свете не подтолкну к обрыву ни твоих братьев, Эжен, ни кого-либо из ваших друзей. Даю слово!

Они смотрели в глаза друг другу бесконечно долгую минуту. Наконец, из груди Эжена вырвался тяжелый вздох, и он отвернулся к окну:

— Я не перестаю проклинать тот день, когда поддержал твою безумную идею создать Глена…

— Ну, положим, что создал-то его ты, брат, и маску, и имя, — и Виктор рассмеялся с явным облегчением.

Эжен неохотно кивнул и развернулся:

— В голове не укладывается, что отец позволил тебе этим заниматься… Он должен был понимать, как это опасно!

— Но ведь ты же позволил в своё время, даже сам начал…

— Я был не прав! Он взрослее, и должен быть умнее!

— Это моё решение, я в праве сам решать, что мне и как делать…

— И плевать тебе на то, что беспокойство…

— Не начинай! Прошу тебя! — и Виктор коснулся руки брата, — Мы ведь уже обсудили это. Один месяц. И Фил благословил это наше решение. Вот что, через пару дней герцог покинет Рунд, тогда и ты отправляйся, представься, наконец, нашей матушке!

— Ну-ну, слушаюсь! Уже встал и побежал… — продолжал хмуриться Эжен.

— Нет, брат, только после моего отъезда. Я очень надеюсь ещё на пару бессонных ночей в твоём беспокойном обществе!

Эжен поднял на Виктора обиженный взгляд, и… братья улыбнулись, и Фил вслед за ними…

Теперь можно было подумать и о приготовленном здесь обеде. Братья ели быстро, молча. А Фил с изумлением наблюдал за тем, как слаженно и естественно они ухаживают друг за другом. Виктор взялся за хлеб, Эжен уже кладет на него кусок сыра, а другой рукой протягивает брату кружку, и Виктор, совершенно не задумываясь, наливает в неё вино, сначала брату, потом Филу, а там уже и себе.

— Ребята, почему вы все ещё… тут? — наконец, не выдержал Фил.

Близнецы замерли и синхронно подняли на него глаза, даже выражение этих синих глаз было одинаковым, что не могло не вызвать улыбку на лице Фила.

— Я имею в виду, что прошёл уже год с тех пор, как вы узнали правду о себе… Почему же вы всё ещё прячетесь? — Фил даже откинулся на спинку стула, так ему хотелось лучше видеть сразу обоих, — Я так понял, что у вас есть связь с графом де Лаган. Вы называете его отцом. Значит, согласие в этом есть. Так почему же вы до сих пор не предъявили себя миру, как его сыновья?

Близнецы синхронно поджали губы, посмотрели друг на друга, и, Фил уловил едва заметный знак — Виктор дал слово Эжену, но тот ответил не сразу. Он снова наполнил свою кружку вином, пригубил её и, наконец, развернулся к Филу:

— Ты знаешь, чем этот год занимался наш отец?

— Ну… — Фил невольно глянул на Виктора, тот кивком подбодрил его, мол смелее, но Фил и правда был растерян, — Я знаю, что он очень много разъезжал по Фрагии, встречался с разными людьми, повсюду таскал с собой Рая. Хотя нет, порой они расставались. Мне не ведомо, что ими двигало. Виктор, да ты и сам знаешь, что никому из праиэров не удалось это выяснить. Разве только Пит…

— Что Пит? — тут же подался вперёд Эжен.

— Он умеет мастерски прикидываться аристократом. И ему удалось кое-кого разговорить, найти пару возможных причин… К чему это? Виктор, ты ведь и сам всё это знаешь…

— Но Эжен ещё не знает, — улыбнулся Виктор, — Скажи прямо. Чего тут стесняться?

— Речь не о стеснении… Хорошо, Пит обратил внимание на то, что среди тех, с кем в этот год виделся граф подозрительно много людей, в чьих семьях есть близнецы. То были либо родители близнецов, либо эти люди сами являются близнецами. Мужчины, женщины… Семьи, уже пострадавшие от этого вашего фрагийского закона о запретном сходстве, либо семьи, кому ещё только предстоит через это пройти… Подумать только, у вас в стране близнецов лишают сходства посредством шрамов на лице. Я даже слышал, кого-то клеймили…

— И какой вывод из этого сделал ваш Пит? — не выдержал Эжен.

— Он предположил, что граф пытается что-то сделать с этим законом… — и Фил невольно усмехнулся, — Помнится, герцог только злорадно рассмеялся, мол нет у графа власти отменять королевские указы.

Но близнецы не поддержали этот его шутливый тон. Напротив, они веско кивнули, чем заставили Фила даже податься ближе к столу:

— Вы хотите сказать, что… Пит прав?

— Да. Отец намерен переписать этот закон, — кивнул Эжен, — Отменить его вряд ли удастся, но изменить… В этом и кроется мой ответ. Жан по неясной для нас тогда причине скрывался, Виктор геройствовал в ваших рядах, так что по возвращению во Фрагию честь «воскреснуть» первым была предложена мне, но как раз тогда мы с Эмилией прознали о бедах её брата. Я рассудил, что сейчас в образе виконта де Лорни я буду ей полезнее…

— Что?! Де Лорни?! — Фил искренне решил, что ослышался, и тем развеселил Эжена.

— Стало быть, я хорош, верно? — поинтересовался юноша, произнеся эти слова с заметным талийским акцентом.

— С ума сойти!!! — ошеломлённо выдохнул Фил.

Его удивление позабавило близнецов, но это веселье было недолгим. Эжен первым вернулся к прерванному разговору:

— Отцу была нужна возможность спокойно довести задуманное до конца. Объявись у него близнецы, всё бы страшно усложнилось. Ведь мы в таком возрасте, когда закон должен быть приведён в исполнение, как говорится, ещё вчера…

— Ну… Виктор ведь седой, — заметил Фил, — Значит, для него этот вопрос уже решен…

— Ты говоришь о седине в век париков? — усмехнулся Эжен, — Но да, какая разница. Главное, что отец верит в то, что это возможно. А нам пока есть чем заняться… Вот, например, ты, Фил… Тогда, год назад, мне довелось побыть Гленом только пару дней, довелось близко познакомиться со зверинцем герцога… Уже тогда я задался мыслью, с кем было бы возможно найти общий язык. И в изумительно коротком списке ты, Фил, был первым… Прости, что так неласково встретил тебя, но… Раз Виктор тебе доверяет, значит, и я тоже. Очень прошу, не подведи!!!

До глубины души тронутый Фил искренне смутился тёплых чувств, накативших на него при этих словах Эжена. Он только и нашёлся, что кивнуть в ответ. Беглый взгляд к Виктору. Тот с непередаваемым теплом любви и благодарности смотрел на брата. Эжена же сейчас интересовал только Фил. Ответ того, всего лишь поклон, его удовлетворил.

— Вот и славно, — Виктор уже закончил с обедом и теперь отодвинул от себя тарелку, — Пора разбегаться. У нас с Филом есть дела, надо присматривать за герцогом, не давать скучать его ребятам. И тебя, брат, наверняка заждалась Эмилия…

— Виконт де Лорни… — Фил сощурился, пытаясь представить Эжена в этом образе, — Да… Я всё ещё под впечатлением. И ведь как всё натурально! Манеры! Акцент! Хромота!

— Но хромаю-то я на самом деле, без притворства, — и на чело Эжена тут же набежал туча, — «Не подходящий кавалер для танцев» из меня получился…

— А Эмилия-то как к этому относится?.. — рискнул спросить тоже вдруг опечаленный Виктор.

— Говорит, что это ей неважно, а я пытаюсь ей верить… Видать, придётся просить тебя или Жана танцевать с ней, благо морда лица у нас совпадает. Как думаешь, кто ревнивее, Марианна или Маргарита?! — и Эжен тщетно попытался свести неприятную тему к шутке.

Виктор тоже не скрыл тяжёлый вздох:

— Маги ревнивица ещё та, но… страшнее всего её ревность к моему происхождению… Самое печальное, это то, что в этом есть доля истины. У меня в голове не укладывается, чтобы Эмилия протянула ей руку, ты уж прости, брат.

— Мне ли это не знать, — неохотно согласился Эжен.

— Как задумаюсь об этом, так Ровиньоль становится милее Лагана! Даже родители не дают благословения! — вдруг ещё пуще вскинулся Виктор, — Я уже ни раз говорил об этом с отцом!

— Отказывает?!

— Уходит от ответа. Маги и ему нравится, но… Сплошное «но»… Мол надо подождать…

— Значит надо, — вдруг уверенно заявил Фил, — Вы столько раз доказывали миру, что для вас нет ничего невозможного. Я почему-то уверен, что и это сложится! Удача вам не подмигивает, а покровительствует, это точно!

Близнецы подарили ему благодарные взгляды, переглянулись и… рассмеялись. Ведь так хочется верить в лучшее!