Сердце некроманта

Наталья Шнейдер, 2023

Сама того не желая, я, светлая жрица, спасла от смерти некроманта. Теперь я – беглая отступница. Все, чему меня учили, все, во что я верила, оказалось ложью. Единственный, кто остался рядом – этот мужчина, отдавший душу тьме. Он твердит, что объединив силы мы способны на многое, а я…Я уже не знаю, чему верить. Только глупое мое сердце не хочет с ним расставаться.

Глава 5

Вокруг меня сомкнулась темнота, и, если бы не отчаянная ругань стражника я решила бы, что уже умерла и оказалась в том вечном мраке, где души ждут суда Пресветлого, размышляя о своих грехах.

Потом глаза начали привыкать и различили свет, льющийся в дверной проем. Свет на миг заслонила широкоплечая фигура, потом он стал ярче. Стражник вернулся в камеру с новым факелом взамен погасшего. Дернул меня за плечо, точно куклу, в который раз оглядел камеру, как будто Дитрих мог спрятаться за моей спиной, даром что некромант был на голову выше меня.

— Портал, — пролепетала я. — Он открыл портал.

Случившееся никак не укладывалось в голове. Как черный смог воспользоваться магией, будучи надежно отрезанным от нее?

Стражник выругался, выскочил в коридор. Я тоже двинулась было к двери, но она захлопнулась прямо перед моим носом, да так, что я едва успела отшатнуться, чтобы уберечь лицо от удара.

Проскрежетал засов.

— Эй! — крикнула я. — Ты про меня забыл!

Затарабанила в дверь со всей силы.

— Открой! Выпусти…

Я осеклась на полуслове, остановилась с занесенной рукой.

Стражник не забыл обо мне, взволнованный побегом некроманта. Он оставил меня здесь специально. Он решил, что я помогла Дитриху сбежать.

Грудь сдавило ледяным обручем, и я осела на подгибающихся ногах.

Вокруг было темно — хоть глаз выколи. Каменный пол показался ледяным, и сквозняк снова пробежал по плечу.

Нет. Братья разумны. Они поймут, что я тут ни при чем. Надо успокоиться, ведь невиновной нечего бояться. Успокоиться и подумать, как так могло получиться. Понять, ведь объяснение его загадочного исчезновения станет и моим оправданием.

Присев на корточки и ощупывая пол вокруг себя, я двинулась от двери к стене, у которой были нары. Пальцы наткнулись на корзинку со снадобьями, что я принесла. Я нащупала одну склянку, вслушалась в ощущения.

Ничего не получилось, мешал холод с пола, а еще казалось, будто стены вот-вот сомкнутся вокруг меня и раздавят. Я всхлипнула.

Нет. Нельзя. Рыдать буду потом, от облегчения; когда смогу доказать свою невиновность. Сейчас мне нужна трезвая голова.

— Господь наш Фейнрит, укрепи мой дух и проясни разум, — прошептала я.

Снова ощупала пространство перед собой. Лежанка до сих пор хранила тепло тела Дитриха.

Я взобралась на нее, поджав ноги. Стало чуть полегче, по крайней мере, холод больше не отвлекал. Пристроила на колени корзинку со снадобьями и снова нащупала пузырек. Сейчас темнота не мешала, а даже помогала мне, обостряя остальные чувства.

Я потянулась к своему дару. Ничего. Как и в первый раз, когда я попыталась исцелить узника магией, внутри словно открылся черный омут, водоворот, готовый утащить на дно любого.

Где-то я слышала, что, попав в водоворот, нельзя грести против течения. Надо позволить ему ухватить себя, вдохнуть побольше воздуха, и, двигаясь от центра, нащупать поток, который ведет прочь из опасной воронки. Одному пресветлому было известно, почему я запомнила это — ведь и плавать-то не умела. Но сейчас я поступила именно так. Позволила этому черному водовороту ухватить свой разум, закружить, а пальцы тем временем нащупали другую склянку.

Магия. Тонкая едва ощутимая нить, даже не нить — паутинка. Если потянуться по ней, смотать — хватит ли сил открыть портал?

Грохнула, распахиваясь, дверь, и я упустила нить. Сощурилась против света — какой яркий, оказывается, факел!

Брат-констебль схватил меня за шиворот, будто щенка, сдернул с нар, встряхивая.

— Что ты ему принесла! Кто тебя подговорил? Чем подкупили?

Вопросы сыпались один за другим, я не успевала бы на них ответить, даже если бы и попыталась — но я и пытаться не стала, потому что с каждым вопросом брат-констебль встряхивал меня так, что зубы клацали, и раскрывать рот было просто страшно.

— Успокойся, брат, — раздался знакомый, полный достоинства голос. — Сейчас все выясним.

Брат-констебль выпустил меня, и я едва удержалась на ногах. Проглотила ком в горле.

— Я ничего не сделала…

— Разберемся, — пообещал Первый брат. Но не успела я обрадоваться, как он кивнул кому-то за своей спиной.

— В допросную ее.

Колени подогнулись, я упала бы, если бы двое стражников не схватили меня за плечи и не поволокли прочь. Я едва успевала перебирать ногами. Внутренности превратились в трясущееся желе, а разум, кажется, вовсе меня покинул, «В допросную», — крутилось в голове. «В допросную».

Может быть, меня в самом деле лишь расспросят? Но почему нельзя было сделать это в камере?

— Эвелина, девочка, что случилось? — голос матушки Епифании разнесся в коридорах гулким эхом.

— Уйди, сестра. — сурово произнес Первый брат. — Расследовать и карать — наше дело.

Его слова словно развеяли паралич.

— Я ничего не сделала! — воскликнула я. Дернулась, пытаясь высвободиться из рук стражников. — Я просто хотела помочь!

— Помочь черному магу? — поинтересовался Первый брат.

— Нет! — выпалила я прежде, чем успела обдумать, что говорить. Прикусила язык. Ведь на самом деле — да, именно черному магу я и хотела помочь. Неважно, что не в побеге, в котором пытались меня сейчас обвинить братья.

— Почему ты замолчала? — вкрадчиво спросил он.

— Я ни в чем не виновата!

— Тогда тебе нечего бояться, правда? — Он остановился в коридоре.

Стражники распахнули перед ним дверь. Первый брат вошел неторопливо, следом заволокли меня. В камеру… Нет, не камеру, это помещение было просторней и под потолком немедленно зажглись магические светильники, не то что в том каменном мешке, где держали Дитриха.

— Заблокировать ее, — велел Первый брат.

— Я не виновата! — повторила я, отчетливо понимая — бесполезно.

Меня подвели к наковальне у стены, незнакомый брат надел на мою руку металлический обруч с проушинами. Прежде, чем я успела опомниться, он просунул в проушину прут и взмахнул молотом. Я зажмурилась — показалось, что молот сейчас обрушится на мою кисть, но железо грохнуло о железо, а в моей груди снова раскрылся черный водоворот.

Магия. Они отобрали у меня магию. Пусть на время, но…

— За что? — выдохнула я. — Я не виновата!

— Тогда тебе нечего опасаться, — повторил Первый брат, усаживаясь на скамью. — Если ты действительно ни в чем не виновата, мы вернем тебе дар, как только все выясним.

Стражник вручил ему мою корзинку со снадобьями. Первый брат перебрал их одно за другим. Внимательно изучил корпию — и чистую, и использованные комки. Просмотрел на просвет склянки со снадобьями, нахмурился, увидев осадок в той, содержимое которой предназначалось для промывания ран и ожогов. Встряхнул — в почти прозрачной жидкости закрутились крупные кристаллы. Я уставилась на них, почти забыв о собственной беде — в самом деле, раствор должен быть темным и однородным, без осадка.

Первый брат тем временем капнул на палец остатки из пузырька с отваром ивовой коры, понюхал, лизнул, поморщившись. Проделал то же самое с мазью для умащения ран, обтер рот и язык чистой корпией. Снова взял в руки склянку с настоем, изменившим свойства.

— Магия! — осенило меня. — Он вытянул из зелья магию, поэтому кристаллы осадились! — выпалила я прежде, чем подумала, что следовало бы придержать язык, пока меня не начнут расспрашивать.

— Что ты замолчала? Рассказывай дальше, — мягко сказал Первый брат.

— Он вытянул магию из снадобья, и этого хватило, чтобы открыть портал.

Первый брат опять взял в руки пузырек с мазью, покрутил так и этак.

— Давай начнем все с начала. Кто послал тебя к некроманту?

— Никто.

Он покачал головой, словно учитель, который не услышал правильного ответа.

— Ты уверена? Не стоит защищать человека, который сделал тебя своим орудием. Если мы не найдем его, вся тяжесть наказания обрушится на тебя.

— Но я ни в чем не виновата! — в который раз воскликнула я.

— Ты помогла бежать некроманту. На костер отправляли и за меньшее.

Меня затрясло.

— Я не помогала! Я просто хотела…

Я осеклась. Не помогала, но просто хотела помочь.

Матушка была права — то, что я считала состраданием, гордыня и ничего больше.

— Хотела — что? Рассказывай.

Я начала рассказывать, то и дело сбиваясь и оправдываясь. Сейчас вся затея выглядела безнадежно глупой. Глупой и самоуверенной.

Матушка была права, все мое якобы милосердие — не больше чем гордыня. С чего я взяла, что смогу преуспеть там, где отступились люди намного старше и опытные меня? Почему решила, будто к спасению можно притащить на аркане?

— А потом он открыл портал и ушел в него. Вот и все, — закончила я.

— Нет, не все. — в голосе Первого брата зазвенел металл. — Ты забыла рассказать, какой артефакт принесла некроманту, прикрыв лечебными снадобьями.

— Я не приносила никаких артефактов!

— Кто дал тебе этот артефакт, позволивший черному магу нейтрализовать защиту и дотянуться до своей магии? — продолжал Первый брат, словно не услышав меня.

— Не было никакого артефакта, — повторила я. — Он вытянул магию из зелья, вот же, у вас в руках доказательство! Магия, поддерживающая раствор исчезла, и кристаллы снова стали кристаллами! Ну, знаете, как если растворить соль в кипятке и остудить — она выпадет в…

— Вытянул? Из зелья? Которое ты принесла?

Я кивнула. В животе что-то мелко дрожало. Как ни крути, выходит, что я все же виновата — ведь если бы я не принесла снадобий, черному неоткуда было бы добыть магию.

— А где ты взяла снадобье? — спросил Первый брат, поднимаясь со стула и подходя ко мне.

— Сделала, как и всегда.

Все сестры делали и зачаровывали снадобья сами. Считалось, что мы всегда можем отправиться в странствие, где некому будет готовить зелья для нас, поэтому все должны уметь сами. А еще демоны могли убить зельевара, и как тогда справляться, не умея готовить зелья самим?

Травы мы собирали по очереди для всех — это было одним из послушаний, готовила каждая сестра для себя сама.

— Сделала. — Первый брат посмотрел на меня сверху вниз, и мне захотелось раствориться в камне, исчезнуть. — Сестра, которая еще вчера была послушницей…

И вовсе не вчера, а месяц назад! К тому же, все знают, что сила дара не зависит от давности посвящения. Да, случается, что Пресветлый, видя, сколь истово служение сестры, одаривает ее своей благодатью, прибавляя сил — но это бывает так редко, что все эти сестры причислены к святым. У меня сильный дар, не знаю уж, за какие заслуги господь дал мне его.

Может быть, в этом и дело? Может, ослепленная своей силой, я поверила в собственную исключительность безо всяких на то оснований.

— Влила столько силы, что некроманту хватило открыть портал, — продолжал Первый брат. — Ты насмехаешься над нами.