Глава 6
— Герцогиня Абето утверждает, что дворцовый сад содержится в небрежении и, заметив это, она решила немного полить растения вокруг беседки, — сообщил дознаватель.
Герцог расхохотался — так же весело и беззлобно, как и тогда, в парке. Господин Гримани тонко улыбнулся вслед за ним. Неужели герцог рассказал ему, как пал жертвой садоводческого рвения герцогини?
— Понимаю, — медленно произнесла я. — И так увлеклась цветочками, что не заметила ни ге… — Я осеклась. — Никого. Ни баронессу Рейнер, ни меня.
— Ни меня, — добавил герцог, все еще посмеиваясь.
— Вас?!
Впервые в жизни я убедилась, что «глаза полезли на лоб» — не преувеличение. Господин Гримани, кажется, стал выше ростом и на несколько мгновений лишился дара речи.
— Да, меня она тоже не заметила.
— Но это же… — выдавил наконец королевский дознаватель. — Это…
— Забавное недоразумение, не более.
А ведь он мог обставить происшествие как покушение, запоздало сообразила я. Попытка покушения на человека, в чьих руках безопасность императора, — это ведь пахнет изменой. Тут не просто из дворца пинком под зад вылетишь, а прямиком на плаху.
Нет, какой бы противной ни была герцогиня, такой участи я ей не желаю. И герцог, кажется, тоже не пылает жаждой мести.
— Никто не пострадал, — с нажимом произнес он. — Кроме моего самолюбия. Но ему полезно иногда получать щелчок по носу, дабы вернуться с небес на землю.
Господин Гримани наконец отмер.
— Я… прошу прощения, ваше сиятельство, но это совершенно… Нам необходимо поговорить наедине.
— Этот пустяк не стоит того, чтобы его обсуждать. Что касается других дел — вернитесь через полчаса. Я правильно понимаю, что баронесса больше не подозревается в нападении на соперницу?
— Да, конечно.
Дознаватель с поклоном удалился. Я проводила его задумчивым взглядом. Надо освежить в голове табель о рангах. Комендант дворцовой охраны выше чином императорского дознавателя и может ему приказывать? Может, и так, если считать, что в руках коменданта безопасность не только императора, но и его гостей, среди которых попадаются и члены других королевских семей. А может, и нет…
— Я могу идти? — поинтересовалась я.
Нет, пожалуй, пусть с табелью о рангах они разбираются сами. Мое дело — присмотреть здесь кавалера, с которым можно будет договориться о фиктивной помолвке и натянуть нос графу. Или придумать другой способ не оказаться у алтаря до совершеннолетия. Расклад сил во дворце меня не касается.
— Вы куда-то торопитесь? — поинтересовался герцог, берясь за чайник.
Торопиться мне было совершенно некуда, до ужина оставалась еще уйма времени, и уж комендант это прекрасно знал. Сослаться на необходимость учить?
— Насколько я помню, пересдача осенью, перед самым началом нового учебного года, так что с вашим умом вы прекрасно успеете подготовиться, несмотря на отбор, — продолжал он, точно читая мои мысли.
На самом деле я думала, императорский отбор будет более… занимательным, что ли. А оказалось, между испытаниями делать совершенно нечего, да и испытаниями их было назвать нельзя. Пока?
— Благодарю за комплимент, — улыбнулась я. Необычный комплимент, надо заметить, парни в университете предпочитали петь дифирамбы моим волосам и фигуре. — Но ум мне не поможет: некоторые вещи невозможно понять, нужно просто запомнить.
— Да-да. Как там было? Прямая мышца живота начинается…
Я залилась краской.
— Герцог Соммер, не смейтесь надо мной.
— И в мыслях не имел. — Он указал на столик. — Еще чая?
Надо было все же сослаться на необходимость учить, пару раз извиниться и удалиться в свою комнату, но при виде этой улыбки мое глупое сердце сделало кульбит, а язык сам собой произнес:
— С удовольствием. — Я опустилась в кресло.
— Думаю, недоразумение, что произошло между вами и герцогиней, можно считать исчерпанным, — улыбнулся герцог. — Не буду советовать вам, как вести себя дальше, отбор есть отбор, и все участницы должны быть в равных условиях.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ.
Как бы то ни было, он уже помог, едва ли без его вмешательства дознаватель бы с первого раза поверил в мою версию происшедшего. Помотал бы еще нервы, вытрясая подробности.
— Не за что. Господин Гримани — умный человек и в состоянии понять, кто говорит правду, а кто лукавит. Не прибегая при этом к допросу с пристрастием.
— Не сомневаюсь в его способностях.
Однако при всех своих достоинствах королевский дознаватель не удержался от искушения нагнать на меня страха. Привык общаться с матерыми головорезами или от дамских склок у него уже голова кругом, вот и решил припугнуть заодно? Впрочем, мне-то какая разница? Отвязался, и ладно.
То, что герцогиня Абето осталась безнаказанной, меня не слишком волновало. Во-первых, она сама себе подмочила репутацию… в прямом смысле, между прочим, подмочила. Множество людей видело ее, промокшую и встрепанную. Во-вторых, с ее умом, точнее, его отсутствием, она наверняка успела нажить себе не одного врага, так что возмездие — лишь дело времени.
И при всем при том поговаривают, будто она — фаворитка императора. Даже странно: неужели у него настолько дурной вкус?
— Если действительно не сомневаетесь в способностях господина Гримани, — вернул меня в реальность герцог, — расскажите, кто вы на самом деле и откуда? Чтобы мне не пришлось утруждать королевского дознавателя расследованием.
Я осторожно, боясь расплескать, поставила на стол чашку с чаем.
— Прошу прощения?
— С вашей стороны было не слишком умно вслух заговорить о возможной самозванке. Я задумался. В вашем возрасте и с вашим титулом вы должны были выйти в свет года два как. Но я вас не помню.
Так, значит, он попросил меня задержаться не просто чтобы поболтать. Я разозлилась сама на себя — отчасти из-за обиды, кольнувшей грудь. Знатный, богатый, хорош собой и на высокой должности. Девицы наверняка штабелями у ног укладываются. Так с чего я взяла, что герцог может проявить ко мне какой-то интерес, кроме профессионального? Возомнила о себе!
— Если бы я действительно была самозванкой, не стала бы упоминать о такой возможности. — Я снова взяла чашку, пригубила ароматный напиток. Несмотря ни на что, чай был хорош. — Сначала вы отпускаете комплименты моему уму, а уже через несколько минут отказываете мне в нем. Где логика?
— А вы знакомы с логикой?
— Если вы имеете в виду науку о законах мышления — дядя заставил меня изучить азы. Но я говорила о последовательности и закономерностях, если вам будет угодно. Ваши слова противоречат друг другу.
— Тогда примените логику и объясните, почему я не видел вас ни среди дебютанток сезона два года назад, ни на балах прошлого и этого года. Будь вы провинциалкой, это было бы понятно, но вы утверждаете, что живете в столице.
— Я не появлялась в свете. Мы с отцом жили уединенно, не наносили визиты и не бывали на балах.
Герцог недоуменно поднял бровь.
— Ваш отец совершенно не думал о вашем будущем? Как он намеревался искать вам жениха? Не на отборе же?
— Об этом вам нужно спросить у него самого.
В университете меня считали дикаркой — не потому, что манеры подкачали, а из-за того, что мы с отцом никого не принимали и не отдавали визиты, не появлялись на балах и званых ужинах. Эта сторона светской жизни осталась от меня скрытой. Не знаю, приглашали ли нас, с визитами на моей памяти приезжали только приятели отца, которым лучше было не попадаться на глаза — иначе не избежать скабрезных намеков и «отеческих» пощипываний за щечку, которые приводили меня в бешенство.
Да если бы даже нас и приглашали в свет — мне просто не на что было пошить бальное платье! Я учебники-то покупала подержанные.
— Отец не делился со мной планами, касающимися моего будущего.
Ровно до того момента, как огорошил меня заявлением о договоренности с графом. Я не стала проверять, переменит ли отец мнение, протрезвев. Пометавшись по комнате, вспомнила про приглашение на отбор, пришедшее пару дней назад. Собрала вещи, сунув их в наволочку, вытащила из тайника под паркетиной небольшую сумму — остатки полученного за заложенные драгоценности и все, что мне удалось заработать репетиторством в последний год. И вылезла в окно, благо особняк был одноэтажным.
— Но вы сами о нем задумывались? Не намеревались же вы весь остаток жизни посвятить заботе об отце? Или, как и ваш батюшка, возлагали надежды на отбор? О нем было известно задолго до объявления.
Я подавила желание запустить в герцога кружкой. Я ему не какая-то там… золотоискательница.
— Если бы я искала себе жениха — в университете учится множество богатых и знатных молодых людей. Я бы выбрала того, кто мне по зубам, а не замахивалась бы на императора.
— Однако вы здесь. Замахнулись, как вы изволили выразиться.
— Ни мой отец, ни я не думали об отборе, — повторила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я оказалась здесь совершенно случайно.
— Случайно приехали? Случайно прошли осмотр и первый этап отбора?
Да, звучит глупо, приходится это признать.
— Те, кто попал сюда случайно либо не по своей воле, отсеялись после первого этапа, это было просто, — не унимался он.
Я не выдержала.
— Да вы издеваетесь?! Чтобы провалить первый конкурс, нужно было не уметь двух слов связать!
В самом деле, если уж вылетать, то хоть после кулинарного конкурса какого-нибудь. Или подборки задач по биохимии… впрочем, здесь вряд ли дадут подборку задач по биохимии. Уж никак не после письменного размышления на тему: «Что значит “положение обязывает”». Я вспомнила постную физиономию распорядителя отбора и его преисполненный торжественности голос, когда он зачитывал списки прошедших на следующий этап. «Императрица должна уметь внятно и последовательно излагать свои мысли, в том числе письменно», — изрек он тогда.
— Я бы со стыда умерла, вылетев после первого же этапа!
— И после этого вы продолжаете утверждать, будто оказались тут случайно?
— Именно так.
— Настолько случайно, что проигнорировали ради него экзамены? При том что учеба вам важна?
— Так получилось.
А еще я умру со стыда, если расскажу ему правду. Что отец спивается, если уже не спился, что он продал — а по-другому это не назвать — меня старику и что я просто сбежала из дома, не желая смириться с этой участью. Благородная дама, достойная императора, несла бы все тяготы своей судьбы со смиренным достоинством.
— Или вы пытаетесь изобразить, будто она для вас важна? Заучку с учебником под мышкой другие дамы едва ли будут воспринимать всерьез.
Да чтоб тебя!
— Учеба для меня действительно очень важна. Это мой единственный шанс на достойную жизнь в будущем.
