Отбор для дракона

Наталья Шнейдер, 2023

Как отвязаться от престарелого жениха когда перспектива стать молодой богатой вдовой вовсе не привлекает? Сбежать на императорский отбор. Замуж за дракона я тоже не хочу, но пока тянется отбор, глядишь, и сумею придумать, как выкрутиться.Вот только один из придворных постоянно оказывается рядом, а мое глупое сердце рядом с ним бьется все чаще. Но тот ли он, за кого себя выдает?

Глава 5

Я заставила себя поднять взгляд.

— Вы уверены, что вам действительно нужен ответ?

Он рассмеялся.

— Пожалуй, нет. Анатомия для меня — темный лес.

— При чем здесь анатомия? — не поняла баронесса Рейнер.

Я залилась краской, герцог как ни в чем не бывало пояснил:

— Баронесса Асторга не выпускает из рук книгу, на корешке которой написано «Нормальная и топографическая анатомия». Логично предположить, что этот предмет занимает все ее мысли. — Он повернулся ко мне. — Вы ведь учитесь на целителя? Но, насколько мне известно, сейчас пора экзаменов. Вы предпочли отбор учебе?

Я помедлила, не зная, что ответить. Говорить правду не хотелось, врать этому человеку было опасно — слишком внимательный. По должности ему положено быть внимательным.

От раздумий меня спасла открывшаяся дверь. В кабинет вошел человек средних лет. Высокий, сухощавый, движения его были быстрыми, резкими. Шагнул стремительно… и споткнулся на полушаге, увидев герцога и нас.

— Дамы, позвольте вам представить господина Гримани, императорского дознавателя.

На лице господина дознавателя промелькнуло… даже не изумление, на миг мне показалось, что он ошарашен настолько, что не в силах пары слов связать. В следующее мгновение он натянул маску вежливого радушия. Поклонился.

— Господин Гримани, представляю вам баронессу Асторга и баронессу Рейнер.

Мы присели в реверансе.

— А теперь, с вашего позволения, перейдем к делам, — продолжал герцог. — Насколько я понимаю, вы, господин Гримани, только что расспросили одну сторону конфликта, представляю вам другую. А я, с вашего позволения, побуду секретарем.

— Но, ваше… сиятельство. — Показалось мне или дознаватель замешкался перед обращением? — Барышень следует расспросить по отдельности. Если они уже не успели договориться…

— Не успели, я за этим проследил. — Герцог обернулся ко мне. — Баронесса, вы не будете возражать, если я накрою вас куполом тишины и попрошу подождать, пока мы беседуем с баронессой Рейнер? Прошу прощения, что заставляю вас ждать, но, кажется, вам проще будет найти себе занятие?

— Разумеется, — вежливо улыбнулась я.

Даже не будь у меня учебника, я бы не скучала. Всегда ведь найдется о чем поразмыслить в полной тишине. Не торопясь раскрывать книгу, я оглядела кабинет. Кроме столика с чайными принадлежностями, здесь был большой письменный стол, который сейчас занял господин Гримани, и конторка чуть в стороне, за ней встал герцог, вооружившись бумагой и самопиской. Я привезла такую от дяди домой — металлическое перо, которое не нужно было то и дело обмакивать в чернила. Через полгода оно потерялось. Я думала, закатилось куда-то, и перерыла всю комнату. А сейчас вдруг подумалось: может, и не закатилось. Даже в столице самописка до сих пор считалась дорогой диковинкой, в университете я не видела у студентов ни одной такой, только у некоторых преподавателей…

Нет, нельзя такое думать о собственном отце! И таращиться на чеканный профиль герцога тоже незачем. Я еще раз осмотрела кабинет, задержав взгляд на портрете императора.

Что-то подсказывало мне, что, спрашивая, каков он, баронесса интересовалась не личностью, но лицом. Все века, начиная с первого императора-дракона, подобные портреты изображали одно и то же лицо. Менялись времена, художники, манера письма — лицо оставалось тем же. Злые языки болтали, что первый император создал артефакт-иллюзию, дабы скрыть увечья, полученные в битве. Легенды гласили, что и первый император, и его последователи отказывались от собственной личности и лица, призывая дракона. «Император — это не личность, а титул, — припомнила я. — Не привилегия, но служение».

Правду, как водится, знали немногие. И наверняка, как и герцог, они будут держать язык за зубами, так что и мне стоит умерить любопытство.

Интересно, а он и супружеский долг исполняет под иллюзией?

Я замотала головой, отгоняя совершенно неподобающую девице мысль. Поймала на себе внимательный взгляд герцога и поспешно раскрыла учебник в первом попавшемся месте — как на грех, там оказалось строение мужской половой системы. По счастью, в типичном для учебника изображении — в разрезе. Я торопливо пролистнула туда, где я остановилась. Исподтишка глянула на герцога, надеясь, что он занят делом, а не подглядыванием в мои книжки, — и по его смеющимся глазам поняла, что надежда моя была совершенно напрасной.

Вспомнив уроки дяди, я заставила себя ощутить собственное тело. Жестковатое кресло подо мной. Тяжесть книги на коленях. Послевкусие шоколада во рту. Медленный вдох на четыре счета, пауза, выдох на восемь счетов. Пауза. Еще раз. И еще. К тому моменту, когда исчез купол тишины и я услышала не только звук собственного дыхания и шорох страниц, я уже была готова сохранять спокойствие, пусть не на эшафоте, но на допросе. Судя по красным пятнам на щеках баронессы Рейнер, разговор меня ждет не из приятных.

— Я подожду вас, — шепнула она, проходя мимо меня.

— Не стоит, — сухо заметил господин Гримани. — Беседа наверняка затянется. Возвращайтесь в свои покои. Или вы не сможете найти дорогу?

Она снова вспыхнула, сверкнула глазами, но ничего не ответила. Попрощалась и вышла.

— Прошу вас.

Я опустилась на стул рядом с письменным столом и приготовилась отвечать на вопросы.

Начало «беседы» меня озадачило. Дознаватель потребовал сообщить полное имя, титул, место проживания, имена ближайших родственников. Словно меня в самом деле подозревали не в попытке несанкционированного обливания, а в каком-то серьезном преступлении.

Но, пожалуй, подобная манера «беседы» весьма подходила королевскому дознавателю — я бы скорее занервничала, если бы и он предложил мне чая с конфетами и начал подтрунивать, расспрашивая, верю ли я в любовь. Что действительно не давало покоя — неотрывный, внимательный взгляд герцога. Казалось, он даже мои ответы записывает на ощупь, глядя не на бумагу, а на меня. И если глаза дознавателя были холодны, словно стальной корпус хронометра, в темном взгляде герцога мелькало любопытство и интерес. Нашел, тоже мне, забавную зверушку!

Выяснив, кто я и откуда, господин Гримани решил сразу взять быка за рога.

— Расскажите, что заставило вас покуситься на жизнь других конкурсанток? — жестко произнес он.

— Ничего не заставляло, — пожала я плечами.

— То есть вы сделали это без причины?

— Что вы подразумеваете под словом «это»?

Нет, я не намеревалась над ним издеваться — совсем я, что ли, с ума сошла, настраивать против себя королевского дознавателя? Но, учитывая все обстоятельства, приходилось следить за точностью формулировок.

— Попытку убийства герцогини Абето и еще пятерых девушек.

— Я никого не пыталась убить.

— Герцогиня Абето утверждает обратное. Вы напали на нее и ее спутниц.

Герцог за своей конторкой едва слышно хмыкнул. Мне показалось, что господин Гримани досадливо шевельнул плечами, но движение — если оно вообще было — оказалось столь коротким, что в следующий миг я уже не была уверена, будто видела его, а не придумала.

— Я не могу отвечать за слова герцогини. Но я могу отвечать за свои действия, и я никого не пыталась убить.

— Герцогиня утверждает, что вы применили против нее водную пушку.

— Я не применяла никаких заклинаний против герцогини Абето.

— Тогда как вы объясните плачевное состояние ее наряда?

— Он промок.

Дознаватель застыл, сверля меня взглядом, и на мгновение показалось, что сейчас он шарахнет кулаком по столу и начнет угрожать мне всяческими карами, но он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Вы намереваетесь и дальше отвечать в точности на поставленный вопрос и ни словом больше?

— Не знаю, господин дознаватель. Зависит от того, какие вопросы я услышу.

— Зачем вы напали на герцогиню?

— Я ни на кого не нападала.

Я хотела добавить, что баронесса Рейнар наверняка говорила им то же самое, но не стала. Я же не знаю, что она поняла из произошедшего и какие выводы сделал из ее слов дознаватель. Судя по тому, как он на меня набросился, — ничего хорошего не услышал.

Нет, остановила я себя. Не надо пытаться влезть в голову королевскому дознавателю. Возможен десяток причин, почему он так себя ведет, — от несварения желудка до раздражения из-за того, что его заставляют возиться со взбалмошными девицами.

— Расскажите свою версию того, как промок наряд герцогини.

— Я увидела, как над головой баронессы Рейнар собирается шар призванной воды. Опасаясь за ее наряд и душевное состояние, я создала вокруг нее отражающий щит…

— Вы изучали боевую магию? — быстро перебил меня дознаватель.

Интересно, что бы они сделали, если бы я в самом деле всерьез ее изучала? Удвоили бы охрану? Выставили бы меня, дабы не угрожала безопасности императора? Нет, глупости. Безопасности императора могут угрожать разве что изначальные твари, а я на них точно не похожа.

— Нет, только несколько заклинаний. Два щита: отражающий и вязкий. Воздушный удар — ну, знаете, оглушить и удрать. И огненные руки — вообще оно очень похоже на заклинание для разглаживания одежды и…

— А водный резак?

Я едва не брякнула, что водный резак, должным образом выполненный, способен снести дерево ярдом в поперечнике, что мне однажды и продемонстрировал дядя на высохшей березе, но вовремя прикусила язык. Не ровен час, отпилят кому-нибудь во дворце голову. Доказывай потом, что это не я…

— Нет. Только те четыре, о которых я упомянула.

— Кто вас этому научил?

Не знаю, какое ему дело, но скрывать мне нечего.

— Мой дядя. Граф Мената, ныне покойный.

— Я знал его, — вдруг подал голос герцог. — Хороший был человек и доблестный воин. Жаль, что целители не смогли ничего сделать.

— Жаль, — эхом откликнулась я.

Останься он жив, меня бы здесь не было.

— Итак, вы выставили щит, — вернул меня в реальность господин Гримани. — Что произошло дальше?

— Я не удержала щит, и, распадаясь, он изменил траекторию движения призванной воды.

— Он изменил или вы ему помогли?

— Я никоим образом не воздействовала на призванную воду.

— А герцогиня Абето, видимо, не умеет выставлять щит, — снова влез в разговор герцог.

Господин Гримани бросил на него недовольный взгляд.

— Ваше сиятельство…

— На пару слов, господин Гримани, — не смутился тот. — С вашего позволения, баронесса.

Кабинет снова утонул в тишине. Я посмотрела на мужчин, надеясь, что если не слова, то жесты и выражения лиц поведают мне, о чем идет разговор. Но дознаватель будто нарочно вышел из-за стола, а герцог повернулся так, что его широченные плечи заслонили от меня сухощавого дознавателя, и как бы высок тот ни был, герцог оказался еще выше.

Наконец тишина развеялась, господин Гримани вернулся за стол.