Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны

Наталья Шиманская, 2022

В монографии впервые в отечественной историографии на основе большого фактологического материала и имеющихся публикаций комплексно и системно исследована деятельность органов государственной безопасности по организации и развитию партизанского движения на оккупированной территории Белоруссии в 1941–1944 гг. Введены в научный оборот ранее не публиковавшиеся архивные документы, которые позволили раскрыть различные направления деятельности сотрудников органов государственной безопасности и их роль в превращении партизанского движения в серьезную силу, ставшую одним из факторов победы в Великой Отечественной войне. В данном издании рассматривается вклад органов государственной безопасности в повышение боеспособности партизанских формирований, мероприятия по расширению масштабов партизанского движения и повышению его результативности, основные направления деятельности спецслужбы в тылу противника, формы и методы работы, особенности проведения разведывательных, контрразведывательных, диверсионных и иных операций. Книга может быть полезна специалистам по истории Великой Отечественной войны, а также всем, кто интересуется военной историей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 2. Участие органов государственной безопасности в организации партизанской борьбы

2.1. Подготовка к партизанской войне в межвоенный период

Организация и проведение мероприятий по подготовке партизанских кадров

Разработка стратегии и тактики ведения партизанской борьбы началась задолго до Второй мировой войны. Это было связано с тем, что внешнеполитическое положение Советского Союза в 1920-е гг. характеризовалось нарастанием военной опасности со стороны стран Запада. В то же время СССР не имел хорошо подготовленной армии, способной достойно противостоять вероятному противнику. Повысить обороноспособность страны, в случае нападения на нее и оккупации части территории, планировалось за счет организации партизанской борьбы в тылу врага.

В 1920-е гг. проводился учет кадров, имевших опыт подпольной и партизанской борьбы в период гражданской войны и иностранной интервенции. Их опыт использовался при изучении искусства борьбы в тылу противника. В частности, в начале 1920-х гг. диверсионные группы, одетые в гражданскую одежду, переходили польскую линию фронта для развертывания партизанской борьбы в тылу польских войск на территории Западной Беларуси^[86].

В соответствии с решениями руководства СССР, началась широкомасштабная подготовка к партизанской борьбе против возможной агрессии со стороны стран Запада. С 1924 года по указанию ЦК партии под руководством М. В. Фрунзе и Ф. Э. Дзержинского была развернута серьезная работа по написанию пособий по тактике партизанской борьбы и по созданию особых партизанских школ, а также приобретению специальной техники и вооружения для партизанских формирований. В Москве были открыты партизанские школы, слушатели которых изучали тактику и методы боевых действий партизанских формирований, их организацию, вооружение, вопросы базирования и тылового обеспечения, способы разложения войск противника, методы политической работы среди местного населения. В ходе проводимой в 1924–1936 гг. подготовки к партизанской борьбе осуществлялся ряд мероприятий: подготовка партизанских и диверсионных отрядов и групп; подготовка партизанских командиров и переподготовка партизанских кадров, имевших опыт ведения партизанских действий; специальные и общевойсковые учения, в ходе которых отрабатывались тактические приемы партизанских действий; создание баз и складов с оружием, боеприпасами, продовольствием и др. Планирование и организация указанных мероприятий были возложены на IV (разведывательное) управление Генерального штаба РККА и специально созданные IV отделы штабов военных округов, взаимодействовавшие с соответствующими подразделениями и дорожно-транспортными отделами ОГПУ^[87].

В Белоруссии эту деятельность возглавил командующий войсками Западного особого военного округа И. П. Уборевич. В соответствии с предварительно разработанным планом, в случае нападения на Советский Союз и, в частности, на БССР, партизанские формирования должны были начать специальные операции, целью которых являлось отрезать армию противника от источников снабжения^[88].

К началу 1930-х гг. работа по подготовке партизанских кадров, в том числе командного состава, была, в целом, завершена. Организовывались небольшие отряды и разведывательно-диверсионные группы. Важное место в этой работе уделялось формированию организаторских групп, основной задачей которых являлось политико-идеологическое воздействие на мирное население и вовлечение его в партизанское движение. Таким образом, на базе небольших организаторских групп планировалось создание более крупных партизанских формирований. Для материально-технического обеспечения партизан создавались тайные склады с оружием и боеприпасами, взрывчатыми веществами, продовольствием^[89].

На территории БССР было создано 6 партизанских отрядов: Минский, Борисовский, Полоцкий, Бобруйский, Мозырский и Слуцкий. В каждом из них предполагалось иметь по 300–500 бойцов. Во главе каждого отряда стоял штаб, состоящий из людей, имевших опыт ведения партизанской войны в Западной Беларуси и Испании^[90].

Большинство этих людей были кадровыми сотрудниками органов государственной безопасности.

В частности, С. А. Ваупшасов в 1920–1924 годах находился на подпольной работе по линии активной разведки в Западной Беларуси (на территории Польши). В 1927 году окончил Курсы комсостава РККА. В 1930-е годы работал в органах ГПУ БССР. В. З. Корж в 1921–1925 годах воевал в партизанском отряде К. П. Орловского, действовавшем в Западной Беларуси. В 1931–1936 годах работал в органах ГПУ — НКВД Белорусской ССР. В 1931 году окончил спецкурсы НКВД, отвечал за подготовку к партизанской войне на территории Слуцкого округа. К. П. Орловский в 1920–1925 гг. руководил партизанскими отрядами во входившей в состав Польши Западной Беларуси по линии «активной разведки» Разведывательного управления РККА. Под его руководством были проведены десятки боевых операций, в результате которых было убито свыше 100 жандармов и помещиков. В 1925–1937 работал в органах ГПУ-НКВД БССР. А. М. Рабцевич в 1920 г., закончив школу комсостава, был направлен начальником полковой команды разведчиков 29-го стрелкового полка. В январе 1921 года Разведывательным управлением штаба РККА Западного фронта направлен на организацию партизанского движения в Западной Беларуси. С 1925 года в органах государственной безопасности^[91].

В БССР было создано Специальное бюро ГПУ, которое с 1930 по 1936 гг. провело целый комплекс мероприятий по подготовке к партизанской борьбе. Начальник одной из специальных школ, в которой прошли обучение многие будущие партизаны и партизанские командиры отмечал: «Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами»^[92].

В ходе подготовки изучались тактические приемы ведения партизанской войны, среди которых основное место отводилось освоению методов ведения разведки, конспирации и маскировки, отработке навыков преодоления водных преград и воздушного десантирования и др. Большое внимание уделялось изучению различных видов оружия, в том числе иностранного, методам минно-подрывного и поджигательного дела. Кроме того, курсанты проходили специальную политическую подготовку, приобретали знания, необходимые для противодействия агитации и пропаганде противника, а также оказания идеологического воздействия на личный состав вражеских формирований с целью перевода их на сторону партизан^[93].

Морально-политические качества были одним из важнейших критериев при отборе кандидатов для обучения. Кроме того, внимание обращалось на физическую форму, выносливость, дисциплинированность, инициативность^[94].

Подготовка кадров для диверсионной работы на оккупированной противником территории была весьма рациональной и нацеленной на конкретный результат. Практиковался дифференцированный подход к обучаемым, заключающийся в подготовке конкретных лиц к определенным именно для них задачам. При этом учитывались особенности их возраста, места работы, проживания и др. В частности, людей преклонного возраста обучали совершению диверсий только на тех объектах, к которым они имели доступ, проживая поблизости либо работая на них^[95].

Проводилась подготовка как групп, так и одиночек. Длительность обучения зависела от предстоящих задач и обычно составляла от 3 до 6 месяцев. В ходе предварительного отбора обучаемые, в зависимости от их знаний, умений, личностных качеств, природных способностей и др., распределялись по группам. Так, например, лица с острым зрением и слухом формировались в группу подготовки разведчиков, предпочтение отдавалось тем, кто владел топографией или фотоделом. Лица, умеющие хорошо обращаться с оружием и метко стрелять составляли группу подготовки снайперов, радиолюбители — радистов, специалисты в области химии и электротехники — диверсантов^[96].

Таким образом, специальная подготовка организовывалась по группам специалистов (разведчики, снайперы, радисты, диверсанты, минеры и т. д.)^[97]. При этом учитывались склонности кандидатов к той или иной деятельности, их физические возможности, иные факторы, позволявшие использовать каждую боевую единицу наиболее оптимально.

В качестве преподавателей приглашались военные специалисты, а также наиболее опытные командиры партизанских отрядов периода Гражданской войны. Слушатели обеспечивались необходимыми учебными пособиями. Приобретенные теоретические знания закреплялись в ходе практических занятий, проводимых как в дневное, так и в ночное время. При этом особое внимание уделялось умению произвести диверсии не только не оставив следов, но и направив противника по ложному следу. Отрабатывались ситуации возможной высадки десанта в тылу противника и прочие. Выпускники школы имели довольно высокую общевойсковую подготовку. Минеры могли сами изготавливать взрывчатые вещества, зажигательные устройства, взрыватели, замыкатели от мин^[98].

В ходе обучения применялись новые достижения техники. В частности, были сконструированы так называемые угольные и другие мины, которые в последующем успешно использовались партизанами. Большая роль отводилась радиосвязи с «Большой землей». Уже в начале 1930-х гг. считалось, что важнейшим вопросом при организации партизанской борьбы является качественная радиосвязь. Радистов готовили таким образом, чтобы они были способны не только принять — передать радиограмму или шифрограмму, но и, в случае необходимости, осуществить ремонт радиостанции или даже изготовить ее из отдельных деталей^[99].

С целью проверки качества подготовки и боевых возможностей маневренных партизанских формирований проводились специальные и общевойсковые учения, в ходе которых отрабатывалась переброска учебных отрядов через линию фронта по воздуху, проведение различных по тактике исполнения операций и др. Такая практика давала возможность обобщить полученный опыт и оценить действенность системы подготовки партизанских кадров. В частности, учения продемонстрировали эффективность нападения из засад. В то же время налеты на объекты противника показали низкую результативность, так как партизанские диверсионные группы попадали в поле зрения охраны еще при подходе к охраняемым зданиям и сооружениям. Проведенные мероприятия практически показали, какие формы и методы борьбы наиболее действенны в партизанской войне, в частности, более высокую эффективность небольших маневренных диверсионных групп, которым даже на тщательно охраняемых участках железной дороги удавалось установить учебные мины^[100].

Не все прогнозы, сделанные по результатам учений, оправдались на практике. В частности, в ходе подготовки партизанских формирований предусматривалось, что, в случае необходимости, они окажутся способными не только действовать партизанскими методами борьбы с оккупантами, но и вести боевые действия на фронте, приняв на себя функции войсковых частей. Однако в ходе Великой Отечественной войны стала явной неэффективность партизанских формирований при использовании их в качестве кадровых армейских подразделений. Так, 16 мая 1942 г. начальник ОЧГ по Витебской области С. В. Юрин докладывал в Центр о том, что «перевод руководством 4-й ударной армии партизанской бригады М. Ф. Шмырева на методы позиционной войны отрицательно сказался на оперативно-боевых качествах бригады и моральном духе партизан»^[101].

Вместе с тем, несмотря на отдельные ошибочные выводы, сделанные в ходе учений, многие их них нашли свое подтверждение в годы Великой Отечественной войны. Так, например, V Пленум ЦК КП(б)Б в феврале 1943 г. подчеркивал, что «в партизанском движении основной организационной и боевой единицей является самостоятельно действующий партизанский отряд», в постановлении Пленума указывалось на недопустимость «попыток механического сведения партизанских отрядов в крупные соединения, построенные по воинскому принципу, как нарушающие основной принцип партизанского движения: маневренность, неуловимость и связь с населением»^[102].

Сворачивание мероприятий по подготовке к партизанской войне: причины и последствия

В 1937–1938 гг. система подготовки партизанских кадров была разрушена, что не позволило применить приобретенный опыт в полном объеме. Практически все партизанские кадры, а также многие армейские командиры, сотрудники Наркомата внутренних дел, имевшие специальную партизанскую подготовку, секретари обкомов, занимавшиеся подготовкой к партизанской войне, были уничтожены в ходе репрессий. Партизанские школы ликвидированы, партизанские отряды и группы расформированы, склады с оружием, боеприпасами и продовольствием уничтожены^[103].

Выжить удалось только некоторым специалистам по партизанской борьбе, участвовавшим в этот период в войне в Испании. К ним относятся С. А. Ваупшасов, И. Г. Старинов, А. М. Рабцевич, В. З. Корж, А. К. Спрогис, Н. А. Прокопюк и ряд других. В результате с началом Великой Отечественной войны большинство руководителей и участников партизанского движения оказались не осведомлены о проводившихся в конце 1920-х — начале 1930-х гг. мероприятиях по подготовке к партизанской войне^[104].

Это произошло вследствие коренных изменений в военной доктрине СССР, которая начала декларировать вместо оборонительной войны, наступательную, т. е. быстрое отражение нападения противника на Советский Союз и перенос военных действий на вражескую территорию. В таком случае необходимость создания партизанских отрядов, проведения других мероприятий по подготовке к партизанской войне была признана нецелесообразной.

Автор согласен с мнением американского исследователя Д. Армстронга, давшего объяснение сложившейся ситуации и указавшего на то, что ни один режим не может позволить себе выступать перед населением или широкими официальными кругами с пораженческими настроениями о том, что допускает мысль о потере в войне значительной части территории (на которой и будут действовать заранее подготовленные партизанские формирования). Кроме того, Д. Армстронг утверждает, что высшее руководство СССР действительно не рассчитывало, что в случае войны противник оккупирует значительную часть территории страны^[105].

Белорусский исследователь А. Б. Жайворонок, опираясь на архивные документы, указывает, что в мае 1941 г. в ходе обсуждения членами бюро ЦК КП(б)Б вопроса о нуждах войск, командующим войсками Западного военного особого округа Д. Г. Павловым поднималась проблема необходимости подготовки к партизанской войне. П. К. Пономаренко докладывал об этом И. В. Сталину, однако последний назвал это провокацией и трусостью^[106].

Такая позиция руководства была серьезным политическим просчетом, создала условия для быстрого продвижения германских войск вглубь страны и стала одним из факторов захвата Германией стратегической инициативы в первые дни войны.

В. И. Боярский в своем труде «Партизаны и армия: история утерянных возможностей» основной причиной этого называет то, что «партийное руководство… боялось удара в спину». Вследствие этого Советский Союз не смог использовать имевшуюся у него серьезную теоретическую и практическую базу для организации партизанской борьбы, и оказался фактически не готов к ней. Быстрое продвижение гитлеровских войск вынудило советское командование к принятию неотложных мер по организации партизанского движения, однако многие подразделения пограничных и военных округов, оказавшись в тылу противника, оказались неспособны к партизанским действиям^[107].

Многие исследователи данного периода считают, что партизанское движение на территории Белоруссии было способно стать серьезной силой для борьбы с оккупантами в самом начале войны, а не лишь к 1943 г. Основой для данного утверждения являются мнения участников изучаемых событий, внесших значительный вклад в подготовку и развитие партизанского движения на оккупированной территории и являющихся специалистами в этой области.

Так, С. А. Ваупшасов в своих мемуарах утверждал: «…шесть белорусских партизанских отрядов не смогли бы своими действиями в тылу врага остановить продвижение мощной немецкой армейской группировки… Но замедлить сумели бы! Уже в первые недели гитлеровского вторжения партизаны и подпольщики парализовали бы коммуникации противника, внесли дезорганизацию в работу его тылов, создали бы второй фронт неприятелю»^[108].

Один из организаторов партизанского движения И. Г. Старинов также убежден в том, что к 1933 г. в СССР все было подготовлено к тому, чтобы в случае вражеской агрессии «осуществить внезапно и одновременно такую крупную управляемую операцию, в результате которой были бы парализованы все коммуникации западных областей Белоруссии, Украины и Бессарабии, занятых противником… Заранее созданные, хорошо обученные и оснащенные партизанские формирования смогли бы коренным образом изменить ход Великой Отечественной войны в нашу пользу, ибо эти партизанские силы были в состоянии в результате тщательно спланированной и подготовленной операции крупного масштаба отрезать вражеские войска на фронте от источников их снабжения, когда те подошли бы к укрепрайонам. В результате они остались бы без пополнений, боеприпасов и горючего»^[109].

С началом войны, он неоднократно указывал на то, что «массовое организованное применение всех видов диверсионной деятельности… сделает пребывание врага на нашей территории действительно невыносимым, сократит активность его операций, заставит бросить колоссальные силы на охрану коммуникаций и постройку новых (взамен тех, от которых он должен будет отказаться), и позволит Красной Армии перейти в решительное наступление против увязшего врага». Опираясь на опыт предыдущих войн, аргументировано доказывал, что «в тысячу раз выгоднее уничтожать врага во время движения, в поездах и машинах, чем бороться с ним на поле боя»^[110].

Сегодня общеизвестно, что одним из значимых факторов разгрома гитлеровской армии в 1943 г. стало лишение ее доступа к источникам снабжения в результате «рельсовой войны».

Офицер гитлеровской разведывательной службы Р. Гелен убежден в том, что основной причиной разгрома германской армии и ее союзников на Дону, под Сталинградском и на Кавказском фронте стало отсутствие необходимого материально-технического снабжения. По его мнению, лишение немцев возможности пополнения своей армии техникой, оружием, боеприпасами, снаряжением и др. являлось стратегической задачей советского командования. В своем труде «Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942–1971» Р. Гелен утверждает, что «для русских небольшой населенный пункт, в котором находится крупный склад боеприпасов, гораздо важнее какого-либо города, где немцы расположились на зимних квартирах». Автор, приводит схожие точки зрения других немецких исследователей по этому поводу и делает вывод: «Главную проблему в этой войне нужно искать в области промышленности. Как логическое развитие этого понятия, война, ведущаяся Советами на восточном фронте, направлена как раз, прежде всего, против немецкой военной промышленности. Летом 1943 года станет ясно, что советскому военному командованию в результате захвата или уничтожения значительной части как тяжелого, так и легкого вооружения и снаряжения противника удалось добиться решающего успеха»^[111].

Участники изучаемых событий, чьи мнения приведены выше, не рядовые солдаты, а серьезные и опытные эксперты в стратегии и тактике ведения войны, поэтому точка зрения каждого из них, безусловно, заслуживает внимания.

Следует отметить серьезную обеспокоенность германского командования, высказываемую весной 1942 г., расширением партизанского движения и напрямую связанные с этим опасения, что «это означает возникновение серьезной угрозы снабжению фронта»^[112]. Важнейшее значение партизанского движения, его роль в разгроме нацистов подтверждает также признание весной 1943 г. руководством Германии борьбы с партизанами «равнозначной боевым действиям на фронтах» и серьезная озабоченность немецкого командования ростом и расширением активности партизан накануне проведения операции «Цитадель»^[113].

* * *

Таким образом, стратегические просчеты руководства страны привели к тому, что накануне войны советская армия была не обучена ведению боевых действий на своей территории, офицерский состав не имел достаточных знаний об организации партизанских отрядов и тактике ведения партизанской войны, отсутствовала система материально-технического обеспечения и др.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

86

Ваупшасов, С. А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста / С. А. Ваупшасов. — М.: Политиздат, 1972. — 464 с. — С. 30; История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945: в 6 т. — М.: Воениздат, 1960–1965. — Т. 6.: Итоги Великой Отечественной войны. — 1965. — 616 с. — С. 272; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 24; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 123.

87

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 53; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 123, 124.

88

Жайворонок, А. Б. Особенности подготовки партизанского движения в Беларуси в предвоенные годы / А. Б. Жайворонок // Мужество и трагедия народа: по материалам «круглого стола», посвященного 55-летию Победы в Великой Отечественной войне, Минск, 3 мая 2000 г. / отв. ред.: Р. П. Платонов, В. В. Федосов. — Минск: БелНИИДАД, 2000. — С. 68; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 124.

89

Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 124.

90

Ваупшасов, С. А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста / С. А. Ваупшасов. — М.: Политиздат, 1972. — 464 с. С. 202; Судоплатов, П. А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год / П. А. Судоплатов. — М.: Олма-пресс, 2001. — 589 с. — 280; Басюк, И. А. Почему вермахт не остановили в Беларуси / И. А. Басюк // Беларуская думка. — 2016. — № 8. — С. 69; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 124, 125..

91

Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 125.

92

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 53, 54; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 31; Басюк, И. А. Почему вермахт не остановили в Беларуси / И. А. Басюк // Беларуская думка. — 2016. — № 8. — С. 68; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 125.

93

Попов, А. Ю. Спецназ НВКД в тылу врага: Диверсанты Сталина / А. Ю. Попов. — М.: Эксмо: Яуза, 2013. — 480 с. — С. 93–96; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 125, 126.

94

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 56, 57; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 126.

95

Попов, А. Ю. Бог диверсии: Профессор русского спецназа Илья Старинов / А. Ю. Попов, А. И. Цветков. — М.: Молодая гвардия, 2004. — 286 с. — С. 29.

96

Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 28, 29.

97

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 56, 57; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 126.

98

Ваупшасов, С. А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста / С. А. Ваупшасов. — М.: Политиздат, 1972. — 464 с. С. 202; Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 53, 56, 57; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 30, 31; Басюк, И. А. Почему вермахт не остановили в Беларуси / И. А. Басюк // Беларуская думка. — 2016. — № 8. — С. 69; Павлова, Е. Я. Подготовка партизанских кадров в Белоруссии (конец 1920-х — 1944 г.) / Е. Я. Павлова // Партизанское движение в Беларуси и его роль в разгроме фашистских захватчиков в 1941–1944 годах: материалы междунар. науч. — практ. конф., Минск, 25–26 июня 2009 г. / Нац. акад. наук Беларуси, Ин-т истории, М-во обороны Респ. Беларусь; редкол.: М. В. Мясникович [и др.]. — Минск: Беларус. навука, 2009. — С. 260, 261.

99

Попов, А. Ю. Спецназ НВКД в тылу врага: Диверсанты Сталина / А. Ю. Попов. — М.: Эксмо: Яуза, 2013. — 480 с. — С. 97; Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 56, 57; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 126.

100

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 57; Попов, А. Ю. Спецназ НВКД в тылу врага: Диверсанты Сталина / А. Ю. Попов. — М.: Эксмо: Яуза, 2013. — 480 с. — С. 101; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 33; Басюк, И. А. Почему вермахт не остановили в Беларуси / И. А. Басюк // Беларуская думка. — 2016. — № 8. — С. 69, 70; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 126.

101

Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 33; Попов, А. Ю. Спецназ НВКД в тылу врага: Диверсанты Сталина / А. Ю. Попов. — М.: Эксмо: Яуза, 2013. — 480 с. — С. 53; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 126, 127.

102

Органы государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны: сб. документов: в 8 т. — М.: Книга и бизнес: Русь: Кучково поле, 1995–2008. — Т. 4, кн. 1: Секреты операции «Цитадель» (1 января — 30 июня 1943 г.). — 2008. — 796 с. — С. 227, 228.

103

Старинов, И. Г. Мины ждут своего часа / И. Г. Старинов. — М.: Воениздат, 1964. — 224 с. — С. 157; Попов, А. Ю. Спецназ НВКД в тылу врага: Диверсанты Сталина / А. Ю. Попов. — М.: Эксмо: Яуза, 2013. — 480 с. — С. 106; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 34, 35; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 127.

104

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 60; Попов, А. Ю. НКВД и партизанское движение / А. Ю. Попов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — 383 с. — С. 34–36; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 127.

105

Армстронг, Д. Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944 [Электронный ресурс] / Д. Армстронг. — Режим доступа: e-reading/club/book.php?book=1003567. — Дата доступа: 31.03.2021.

106

Жайворонок, А. Б. Особенности подготовки партизанского движения в Беларуси в предвоенные годы / А. Б. Жайворонок // Мужество и трагедия народа: по материалам «круглого стола», посвященного 55-летию Победы в Великой Отечественной войне, Минск, 3 мая 2000 г. / отв. ред.: Р. П. Платонов, В. В. Федосов. — Минск: БелНИИДАД, 2000. — С. 70; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 128.

107

Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 66; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 127, 128..

108

Ваупшасов, С. А. На тревожных перекрестках. Записки чекиста / С. А. Ваупшасов. — М.: Политиздат, 1972. — 464 с. С. 203; Боярский, В. И. Партизаны и армия: История утерянных возможностей / В. И. Боярский; под общ. ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест; М.: АСТ, 2003. — 304 с. — С. 59; Шиманская, Н. А. Деятельность органов государственной безопасности по подготовке партизанского движения в Беларуси (1920-е гг. — начало 1940-х гг.) / Н. А. Шиманская // Працы гiстарычнага факультэта БДУ. — 2015. — Вып. 10. — С. 128.

109

Старинов, И. Г. Супердиверсант Сталина / И. Г. Старинов. — М.: Эксмо, Яуза, 2004. — 384 с. — С. 105, 355; Басюк, И. А. Почему вермахт не остановили в Беларуси / И. А. Басюк // Беларуская думка. — 2016. — № 8. — С. 68.

110

НАРБ. — Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 42. Л. 11–72.

111

Гелен, Р. Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942–1971 / Р. Гелен; пер. с нем. В. Г. Чернявского, Ю. Д. Чупрова. — М.: ЗАО «Центрполиграф», 2004. — 427 с. — 82, 83.

112

НАРБ. — Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 157. Л. 64.

113

Органы государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны: сб. документов: в 8 т. — М.: Книга и бизнес: Русь: Кучково поле, 1995–2008. — Т. 4, кн. 1: Секреты операции «Цитадель» (1 января — 30 июня 1943 г.). — 2008. — 796 с. — С. 708, 709, 713–722.